Пришельцы 17. Лавры на грудь Юли

начало http://www.proza.ru/2012/07/10/813

Лавры на грудь Юли.

Монашеское  поведение Юли вызывало недоумение у местной публики. В двадцать лет похоронить себя среди книжных полок это не каждому обывателю понятно. Юлечка в отличие от Зоси заводила подруг  осмотрительно,  долго приглядывалась к окружающим, прежде чем завязать отношения. Она жила как полевое растение. Просыпаясь рано утром, Юлия не спешила к зеркалу как её соседка по комнате. Умывалась холодной водой, и, заколов без затей свои непослушные локоны,  отправлялась на работу. Никаким макияжем и накручиванием бигуди  себя не утруждала не из—за высоких принципов, а вследствие лености своей натуры.

Прожив  почти всю свою сознательную жизнь в городе,  Малышева и представить, не могла всей прелести деревенской жизни. Отшельница наслаждалась тишиной, упивалась близостью природы, ходила в лес, ездила на море и чувствовала себя как никогда счастливой. Тихо радовалась и утренней росе на траве, и распустившемуся  цветку под ногами.

Её выходы в свет ограничивались походами в гости к Белле. Программа включала  чаепитие с булочками, кренделями, тортами. Сидеть на кухне, и наблюдать за неторопливыми движениями Беллы было приятным и успокаивающим занятием.  Беседа  между подругами носила обычно односторонний характер, чаще вещала Юля. Лучшей  слушательницы и желать было нельзя. Беллу задуло в Эстонию по нелепой случайности, судьба так распорядилась, что    юная дева в шестнадцать лет стала матерью и домохозяйкой. Готовила Белла прекрасно, если не сказать превосходно, но читать не любила. «У меня от книжек глаза болят, —  весело смеялась сама над собой непосредственная девушка. — Я от них засыпаю».

Всё изменилось для Юли  в один прекрасный день, когда порог славного техбюро переступила жизнерадостная личность с огромным, как стоп—кран носом.
— Здрассьте!– прогремело  в тихой обители антиквариата.— Я знаю, вы новый технолог.  Меня зовут Лаврентий. Я главный энергетик завода.  Только что из отпуска вернулся,— радостно вещал гость, при этом глаза его лучились, злато—серебряная улыбка ослепляла Юлю, как встречные фары дальнего  света автомобиля тёмной ночью.

Стоп—кран оказался её земляком, в своё время приехал сюда по распределению из Харькова. Лаврентий оказался на редкость общительным молодым человеком,  мог бы без труда завести диалог с самим Папой Римский.     Лаврентий был уже не юн, внушительный холм в области живота на ещё юношеском теле изобличал явный порок гурманства.
 
— Удивительный город, — скалил зубы Лаврентий, с неподдельной заинтересованностью глядя в глаза Юле.  — Всё близко, ни автобусов, ни такси. За пару минут можно дошагать до завода. Ни проходных, ни пропусков, не жизнь, а сказка!
— Лучшего места для обитания и представить трудно, —             поддержала восторженный тон Юля. — Нисколько не жалею, что судьба занесла меня в это маленький город. Возможность свободно путешествовать для меня заманчива. Можно сесть в электричку и через полчаса очутиться на морском пляже в Пярну. Прекрасно налажено сообщение с Латвией. До Таллинна и Риги тоже рукой подать.

—Да порядки здесь хорошие, — громко гоготал земляк. —  Никто  не стоит над душой, все свободно передвигаются по заводу.
— На практике на Горьковском автомобильном заводе мы ходили через электронную проходную на работу с пропусками, ни на секунду нельзя было опаздывать, — сказала Юля. — После практики мне завод кажется райским островом.
И место очень живописное.
—Да местечки  здесь заповедные! — подхватил с энтузиазмом  стоп-кран. — В  лесах водятся кабаны, косули, рыси. А скоро начнётся охота на вальдшнепов.
—Вальдшнеп, Sсоlорах rusticola, крупнейшая дичь бекасиного рода, боровой кулик, в народе крехтун  или красный кулик,— как по писаному сказала Юля, удивив в очередной раз собеседника.

— Так точно кулик!  — оживился Лаврентий.
—Да, во Франции вальдшнепы считаются большим деликатесом, там их запрещено отстреливать, — сказала со знанием дела Юлия. — Только мне непонятно, что там можно употреблять в пищу!? Два крыла и два пера?!
Юля не давала себя увлечь напором оптимизма непрошенного гостя. Но сбить с толка Лаврентия было делом почти невозможным.

Лаврентий оказался страстным охотником и рыболовом, и был наповал сражён здешними лесами и озёрами.   Не зная ни слова по -эстонски, он сошёлся на одной ноге со всеми местными рыбаками и охотниками.  Он легко знакомился с людьми. Главное чтобы ему внимали, собеседник ему был почти  не нужен.  Человек без комплексов, не останавливался ни перед какими закрытыми  дверями. Его не смущали ни незнание языка, ни чужая среда. Он весело галдел, не давал вставить никому ни слова. Диалог чаще плавно перетекал в форму монолога и уже  не менял своей тональности. Врезаться в разговор было просто невозможно.

 Горожане смотрели на него как на инопланетянина, с удивлением разглядывали его длинный нос, и необычно блестевшие золотом и серебром зубы.

Ещё два дня Лаврентию понадобилось, чтобы познакомиться с Викторией и Зосей. Он с большим энтузиазмом рассказывал новичкам о себе, о родителях, об институте, в котором когда-то работал. Ему  было, что поведать народу.

Лаврентий из всех новых девушек сразу выделил Юлю, его привлекали девушки такого склада, недоступные, с колючим характером. Но  больше всего молодому человеку понравилась в Юле начитанность,   на него произвело неизгладимое впечатление, что Юля наизусть знает все латинские названия цветов и растений. Он был из тех редких молодых людей, которых возбуждает ни смазливая мордашка, а интеллект женщины.

продолжение http://www.proza.ru/2012/07/13/1199