Волшебная гитара

Волшебная гитара
Сказка
Глаза дедушки почему-то всегда казались моложе его самого. Они как-будто светились чем-то очень тёплым и мягким. Несмотря на множество мелких морщинок, отходивших от уголков век, как лучики, когда Изабелль вглядывалась в его глаза, она видела не старого дряхлого старичка, а статного голубоглазого мужчину, полного сил. И конечно девочке ни разу не приходила в голову  мысль, что однажды его не станет... Она просто не задумывалась об этом, потому что была ещё совсем младенцем, когда умерли отец с матерью, она просто не подозревала об их существовании.
Однажды, на пятый день рождения Изабеллы дедушка приготовил ей огромный сюрприз. Вечером, когда фонари на улицах светили как-то по-особенному волшебно, и всё реже раздавался топот копыт по асфальту, дедушка с трудом поднялся на чердак и принёс оттуда музыкальный инструмент. Этой гитаре было уже по меньшей мере пятьдесят лет, но, так как их маленькая семья была совсем бедной, на новый инструмент не хватило бы даже годовой зарплаты дедушки.
Весь корпус, гриф и струны гитары были покрыты плотным слоем пыли. Но когда Изабелла протёрла её мокрой тряпкой, оказалось, что гитара выглядит, совсем как новая! Девочка, затаив дыхание, прижала к себе драгоценный инструмент, чувствуя, как сердце бьётся всё сильнее и сильнее. Маленькие детские пальчики совсем легонько задели самую толстую струну. Сочный бархатный звук выплыл откуда-то из гитарной розетки, взмыл прямо под потолок тесной комнатушки и растворился в воздухе.
 — Спасибо, спасибо! — девочка повисла на шее старика.
Конечно дедушка понимал, что сам он долго не проживёт, и придётся его внучке самой зарабатывать себе на жизнь. Но у неё было слабое здоровье, так что физический труд — это не для неё. Нельзя было сказать, что Изабелла очень умная, да и образование ей дать было нереально. Поэтому дедушка решил научить её тому, что умел сам — музыке.

Он умер когда Изабелле было десять. С тех пор прошло пять лет, но ей постоянно казалось, что это произошло всего несколько часов назад... Друзей у бедной девушки не было совсем. Не было родных и близких, которые могли бы научить её хорошим манерам. Изабелла быстро привыкла к издевательствам своих сверстников и даже научилась давать им отпор. Дети считали её больной на голову, а взрослые — просто никчёмным невоспитанным ребёнком с отвратительными манерами.
Девушка провела рукой по блестящему грифу и почувствовала, как слеза покатилась по щеке, беззвучно упала на струну, скатилась по ней, как по горке, и упала прямо в розетку. Узор вокруг розетки всегда завораживал Изабеллу. Он напоминал какой-то волшебный сад и был настолько ярким, что сразу же бросался в глаза, притягивал взгляд, как магнит.
Изабелла часто говорила сама с собой, так как была ужасно одинока. И ещё она верила, что в этой старой гитаре сохранился кусочек души её дедушки, ведь он сам сделал её, когда был молодым. Поэтому девушка часто обращалась к музыкальному инструменту так, будто он был живым.
 — Сегодня опять мальчишки из соседнего двора надо мной издевались... — тихим голосом пожаловалась она. — Когда я бежала домой с ярмарки, Том подставил мне подножку и я упала прямо на асфальт, разбила все коленки... Дедушка, мне кажется я становлюсь какой-то другой... Ты никогда не захотел бы меня видеть такой, какая я сейчас. Я постоянно всем грублю, и, может быть, именно из-за этого все так ко мне относятся... — подбородок неприятно задрожал. Изабелла наиграла какую-то наспех придуманную мелодию, потом одела уличное платье, захватила с собой табурет, и унесла гитару во двор. Там она расположилась на привычном месте, и начала играть.
Изабелле постоянно казалось, будто она не попадает в ноты,будто музыка какая-то неправильная... К тому же у неё сильно кружилась голова, ведь за вчерашний день она съела один кусок белого хлеба.
Большинство людей проходили мимо, специально ускоряя ход, совсем немногие бросали девушке монетку, и как можно быстрее убегали. Никто никогда не останавливался послушать музыку до этого дня.
Женщина была одета очень богато, на ней было длинное тёмно-бардовое платье, синий плащ и очень симпатичная фиолетовая шляпка. Причём лицо у женщины было настолько доброе, что Изабелла даже перестала волноваться и продолжала играть так, будто её никто не слушал. Когда пьеса закончилась, женщина заговорила.
 — Хорошая у тебя гитара... И играешь ты здорово.
 — Спасибо, — не очень вежливым тоном буркнула Изабелла.
 — Знаешь, я уже давно тебя здесь встречаю, и каждый раз ты играешь что-то новое...
 — Это мои пьесы, я сама сочиняю, — перебила Изабелла.
Женщина, кажется, была сильно удивлена.
 — Ты наверное видела музыкальную школу рядом с ярмаркой? Я ей заведую. Если хочешь, я могу тебя взять к себе. Еда и проживание будут оплачены. Думаю, из тебя выйдет отличный музыкант!
 — Правда? — Изабелла подняла лицо и глаза её засветились зелёными искорками.
 — Вот только, боюсь, мы не сможем достать тебе новую гитару... Возьми с собой свою на прослушивание...
 — Какое прослушивание?
 — Ничего страшного в этом нет, просто приходи в школу завтра к пяти часам вечера. Сыграй какую-нибудь свою пьесу, несколько учителей послушают её и оценят. Уверена, у тебя всё получится!
 — Спасибо вам, госпожа! — Изабелла понятие не имела, как же ей отблагодарить эту женщину... Но только она подняла голову, чтобы задать этот вопрос, незнакомка исчезла.
Девушка радостно взмахнула гитарой и вприпрыжку умчалась домой. В голове кружились в вальсе полные надежд мысли.

Изабелль сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и рассматривала лежавшую у стены гитару. Это странное чувство... Она вспомнила про него только перед тем, как решила прорепетировать завтрашнее выступление. Как будто кто-то тихо-тихо шептал: «Не подходи!» каждый раз, когда она протягивала руку к длинному грифу гитары. С Изабеллой такое случалось совсем редко, поэтому она принимала это за очередную глупую фантазию, но на этот раз ощущение было слишком острым, девушка просто не могла отвязаться от мысли, что она не одна в этой комнате.
Не подходи! Не подходи! Не подходи!..
Девушка могла поклясться, что слышит наяву чей-то шёпот.
 — Но почему?! — неожиданно для самой себя спросила она. Вдруг ей стало всё ясно. Она же сама всё время разговаривала с гитарой так, будто в ней живёт её дедушка. А что если его дух и правда остался в гитаре? Но раньше Изабелла просто всё ему рассказывала, а теперь он сам может ей отвечать... Это ведь хорошо?
 — Меня пригласили в музыкальную школу... Я теперь смогу учиться, быть, как все нормальные дети! Ты сам всегда об этом мечтал!
 — Не подходи! — шёпот больше походил на порывы ветра, шелест листвы или шум волн. Изабель сама удивлялась, как у неё получается разбирать слова.
 — Ну, дедушка, мне сказали, чтобы я взяла с собой гитару. Они не смогут достать мне другую!
 — Я не дедушка.
 — Прости, что ты сказал?
 — Я не дедушка.
 — Ну что за бред, конечно ты мой дедушка! — Изабелла вдруг осознала, что уже несколько минут совершенно уверенно, в полный голос беседует с гитарой.
 — Я не дедушка, — опять раздался шёпот.
Девушка вдруг почувствовала прилив гнева, схватила гитару и замахнулась рукой, чтобы из-за всех сил хлопнуть по струнам, но так и застыла в такой состоянии. Ей почудилась, будто на самой тонкой струне кто-то сидит. Муравей какой-то. Если быть точным, он был даже меньше самого маленького муравья. Изабелла никогда не считала своё зрение слабым, но как она ни жмурилась, не могла разглядеть, что это за насекомое.
 — Слушай, это ведь не ты со мной говорил, да? — Изабелла нервно хихикнула.
 — Я, — шёпот доносился вовсе не от муравья, а скорее от куда-то из головы девушки.
Изабелль почувствовала, как по щекам потекли слёзы обиды.
 — Совсем с ума сошла... — сквозь зубы прошипела она. — С муравьём разговариваю!
 — Эй, полегче! Ты меня совсем затопишь...
 — Что тебе от меня надо? — не слишком вежливо спросила девушка.
 — Сними меня отсюда и положи куда-нибудь на ровную поверхность.
 — Как, интересно, я это сделаю, если толком тебя не вижу? Не боишься, что я тебя раздавлю?
 — Просто поднеси какой-нибудь листок, я на него заберусь, и положи его куда-нибудь на пол.
Изабелла выполнила просьбу и расстелила кровать. На улице смеркалось, и она себя чувствовала ужасно усталой. Завтрашнее прослушивание как-то совсем вылетело из головы. Вспомнив про него, девушка так резко поднялась с кровати, что у неё голова закружилась, и опять потянулась к гитаре.
 — Не подходи! — на этот раз шёпот был уже больше похож на крик.
В ушах у Изабеллы громко зазвенело, она тут же отпрыгнула на несколько метров от гитары и обхватила голову руками. По щекам опять потекли слёзы.
 — Это всё т-твои шут-точки... — заикаясь промямлила она. — Это в-всё ты! Да откуда ты вообще взялся?!
 — Узнаешь...
 — Ты хоть знаешь, какой завтра день?
 — Какой?
 — Самый важный в моей жизни! День, в которой я стану такой же нормальной, как и все. То есть, стала бы, если бы не ты...
 — Ты уверена, что это именно то, чего тебе хотелось бы?
 — Конечно уверена! Я люблю музыку, игра на  гитаре — всё что я умею! Не смогу же я всю жизнь зарабатывать в переулках моего города...
 — Ладно... Я попробую тебе помочь.
 — Пф! — фыркнула Изабелла. — Муравей, а ещё что-то обещает...
Конечно, девушка не собиралась себе признаваться в том, что была совсем капельку рада появлению этого странного насекомого. Она всегда мечтала, чтобы у неё в доме был собеседник, тот, с кем всегда можно поболтать... Но она никогда не думала, что он предстанет в лице муравья!

Утром Изабеллу разбудил какой-то шум. Опять соседи решили поиздеваться — промелькнуло у неё в голове. Шумят в такую рань... Девушка зевнула, протёрла глаза и села на кровать. Совсем рядом лежал листок нотной бумаги с наспех начёрканными неаккуратными нотами. Ничего хотя бы отдалённо напоминающего муравья в помине не было. Изабелла облегчённо вздохнула и даже посмеялась над собой. Приснится же!
 — Что, проснулась наконец? — раздался чей-то незнакомый голос из кухни. — Ну ты и соня!
Изабеллу как молнией ударили. Дыхание спёрло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки от неожиданности. В голове замелькали глупые мысли. Воры! Надо бежать... Прыгнуть в окно? Нет, ставни не открываются... Через дверь выйти незамеченной не удастся — кухня находится прямо напротив выхода.
Но вместо этого девушка наспех переоделась, причесалась кое-как, как будто не осознавая собственных действий, и стрелой выскочила из комнаты.
Около кухонного стола стоял какой-то незнакомый мужчина, и шумел столовыми приборами. Изабелла не видела лица и разглядела пока только затылок, ужасно лохматые каштановые волосы и смутно знакомую одежду...
 — Надеюсь, ты не против того, что я одолжил одежду твоего дедушки? Моя порвалась, к сожалению... Хотя, несомненно, она была лучше этого... кхм... тряпья. Да, и, пока ты спала, я уже успел сбегать на ярмарку и купить всё к завтраку. Деньги я у тебя не брал, не бойся. У меня свои есть... Надеюсь, ты не против салата с зеленью? Кстати, у вас там просто замечательный сельдерей, а вот огурцы я еле отыскал. По всей видимости, у вас они не в почёте. А вот у нас огурцы все просто обожают! Просто так их едят, без всего. А помидоры я вообще не нашёл. Жалко, с помидорами этот салат был бы ещё вкуснее... У тебя тут, кстати, не очень-то чисто. Ты хоть иногда убираешься на кухне?
Изабелла почувствовала, как кровь в ней закипела от гнева. Какой-то незнакомец пробрался к ней в дом, украл дедушкину одежду (причём, отзывался о ней совсем не лестно), разговаривает с ней так, будто сто лет с ней знаком, да ещё смеет что-то говорить о беспорядке на кухне!
 — Да повернитесь вы, в конце концов! — крикнула Изабелла не совсем своим голосом. — Кто вы такой, что вы делаете в моём доме? Эй, вы глухой?
И тут мужчина совершенно беззаботно обернулся. Оказалось, это был совсем молодой парень, не больше чем на два года старше Изабеллы. И девушка разумеется заметила бы, как он на самом деле хорош собой, если бы не была так зла. У юноши были большие серые глаза, волосы спереди казались ещё более лохматыми, что даже придавало ему очарование. И смотрел он как-то... по-доброму, хоть и немного самоуверенно.
 — О, а я тебя вчера не очень хорошо разглядел... Ты гораздо симпатичнее выглядишь... С такого ракурса, — вдруг заявил он, смотря ей прямо в глаза, не моргая.
Изабелла почувствовала, как щёки у неё загорелись, и поэтому попыталась выглядеть ещё серьёзнее. Девушка села на стул, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди.
 — Разве мы вчера виделись? — невозмутимым голосом спросила Изабелла, попутно вспоминая, с кем она вчера контактировала.
 — Ой, ну не тупи пожалуйста... — проворчал юноша и поставил прямо перед ней миску с салатом.
 — Ты что, тот муравей? — девушка недоверчиво покосилась на незнакомца.
 — Никакой я не муравей! — возмутился юноша. — Я просто был очень маленького размера, а у тебя, судя по всему, плохое зрение...
 — Ничего подобного! — тут же возразила Изабелла.
 — Ладно, ладно... Значит, освещение было плохое. Слушай, я так проголодался... Ты не против, если я сначала позавтракаю? — не дождавшись ответа юноша начал уплетать салат.
 — Вообще-то, я против. Во-первых, вы даже не представились... Во-вторых, кто разрешил вам обращаться ко мне на «ты»?
 — Не люблю официальный тон, — с набитым ртом промычал юноша, отмахиваясь.
 — Ни разу в жизни не встречала человека с такими отвратительными манерами! — сердито пробормотала Изабелла.
 — Слушай, только никому не говори... — парень наконец прожевал и понизил тон до таинственного шёпота. — На самом деле я не такой... В смысле, не такой невоспитанный, каким ты меня сейчас видишь. Хотя среди своих я всегда отличался дурными манерами, мне приходилось вести себя совсем по другому... Жутко это надоело! Нелегко быть принцем, знаешь ли! И вот я вырвался на свободу и наконец освободился от всех этих правил...
 — Хватит молоть чепуху! — Изабелла вконец рассердилась и стукнула кулаком по столу так сильно, что тарелка с салатом упала на пол и разбилась.
 — Отлично... — пробормотал парень и начал убирать салат с пола.
 — Позволь спросить. Раз ты принц, почему ты умеешь готовить и зачем сейчас моешь пол? Насколько я знаю, принцы не привыкли таким заниматься.
 — У нас всё не совсем так, как в обычных королевствах. Это очень долгая история, ради которой я сюда и пришёл. Но из-за тебя и разбитой тарелки придётся рассказать её позже!
 — Но как тебя всё-таки зовут? — уже более спокойным голосом, дабы немного сгладить свою вину, спросила Изабелла.
 — Меня зовут... — парень выпрямился и сделал гордое лицо, но спустя несколько секунд молчания немного поник. — Меня зовут... Зовут меня вот как...  А как меня, в самом деле, зовут?..
 — Слушай, мне правда надоел этот маскарад! — в который раз заявила Изабелла.
 — Какой ещё маскарад?! — юноша вдруг резко вскочил на ноги и изменился в лице. — Ты хоть понимаешь, что произошло? Я забыл своё имя! Своё собственное имя! И имя отца, матери, брата... Даже имя своей невесты!
 — Невесты? — насторожилась Изабелла. — А не рановато тебе?
 — Да что ты понимаешь! — юноша вдруг начал биться головой о шкаф с посудой.
 — Мда... Судя по всему, у тебя с головой не всё в порядке. — вздохнула девушка, но парень резко повернулся и сжал кулаки.
 — Это всё они, гады! Они всё подстроили! Они стёрли из моей головы все имена! Теперь я даже не могу сказать название собственной страны!
 — Ой, ну не убивайся так! Рассказать всё можно и не называя имён. Ведь всё остальное ты помнишь, верно? — юноша кивнул.
 — Но как же я буду без имени? Слушай, может быть, ты мне его сама придумаешь? Как у вас тут зовут людей?
 — Хм... Сейчас посмотрим, что тебе подойдёт, — Изабелла ещё раз осмотрела с ног до головы незваного гостя. — Может быть, Алекс?
 — Пф, это имя что ли такое? — юноша поморщился. — Больно простое...
 — Ричард?
 — Слишком важное.
 — Джек?
 — Слишком короткое.
 — Питер?
 — Слишком... слишком... в общем, не подходит.
 — Джордж? Эндрю? Джеймс? Гарри? Я не знаю, выбирай сам... Или ходи без имени, если ничего не нравится.
 — Э... Ну ладно, пусть будет Джордж. Хотя...
 — Стоп. Джордж, значит, Джордж. Тебе сделать чаю?
 — А вина нету? — поинтересовался Джордж.
 — Что?! Вообще-то нам в таком возрасте ещё рано... Так что делаю чай.

Изабелла отыскала в одном из ящиков шоколадные печенья и взгромоздила их на кухонный стол рядом с чайником. Ей не терпелось услышать рассказ Джорджа, но сам он, по всей видимости, был не в самом лучшем расположении духа.
 — Ну и?.. — неуверенно начала девушка.
 — Что? — недовольно протянул принц Джордж.
 — Из какой ты страны и где она вообще находится?
 — Там, — парень махнул рукой в сторону спальни, — в твоей гитаре.
 — Чего? — Изабелла неприлично громко рассмеялась. — Я знаю эту гитару лучше, чем свои пять пальцев! И ты думаешь, я не заметила бы того, что в ней находится целая страна? Да я ещё когда я была маленькая, я специально направляла свет от свечи внутрь, чтобы посмотреть, что там.
 — Понимаешь, всё не совсем так просто... Эту страну не возможно увидеть, хотя она правда находится внутри. Она как бы не совсем связана с тем, из чего состоит твоя гитара... То есть, мы не видим её деревянных стенок, и у нас там вовсе не так темно. У нас тоже есть леса, поля, даже море... Есть животные, насекомые, небо, облака... Хотя, скорее всего, все они — просто иллюзия, самая реалистичная иллюзия в мире. Вот только солнце у нас не совсем такое, как у вас — оно просто огромное, занимает почти полнеба, и к тому же, оно полосатое!
 — В смысле, полосатое?
 — Ну неужели так трудно догадаться?! Розетка гитары, над ней — струны...
 — И с каких это пор вы живёте в моей гитаре?
 — Не так уж давно... Наверное, спустя несколько дней после того, как твой дедушка сделал эту гитару, мы попали внутрь. Не по своей воле, конечно. Нас так наказали. Я уже не помню, кто это сделал... Какой-то свехмогущественный король какой-то державы...
 — А за что наказали?
 — Мы были слишком... как бы это... буйные. Постоянно воевали с соседями, постоянно бунтовали, причиняли всем неприятности.
 — Бред сумасшедшего... — мрачно пробормотала Изабелла.
 — Так значит, для тебя я сумасшедший! — Джордж вдруг схватил её руку, прижал к столу, и придвинулся так близко, что девушке показалось, будто она слышит биение его сердца. Принц заговорил таким зловещим таинственным шёпотом, что Изабелле стало не по себе. — Вспомни, ведь ты столько раз оставалась одна в комнате, кругом — тишина, в доме — ни души. Наверняка, ты ни раз слышала чьи-то голоса, будто в твоей голове кто-то нашёптывает что-то непонятное. А если приставить ухо прямо к розетке, то можно услышать какой-то гул, целый оркестр смешавшихся голосов. Согласись, ведь ты далеко ни раз чувствовала, будто ты не одна в доме? Будто за тобой кто-то следит? И, хотя бы, взять тот факт, что ты разговаривала с гитарой. Ты чувствовала, что она непростая...
Изабелла выдернула руку и отодвинула стул на метр от Джорджа. Ей вдруг стало жутко неспокойно. Она больше не могла посмотреть принцу в глаза, он казался ей каким-то ненастоящим, неестественным, как призрак. И тут она случайно посмотрела на часы, висящие на стене. Короткая стрелка стояла почти точно на пяти.
Из глаз бедной девушки хлынули слёзы.
 — Это всё ты, твои глупые шутки! — срывающимся голосом закричала она. — Это был мой последний шанс на нормальную жизнь! И теперь... всё кончено, я опоздала. Уходи, уходи из моего дома!
Вдруг произошло то, чего Изабелла меньше всего ожидала от Джорджа. Он поднялся, подошёл к девушке и, прижав её к себе, прошептал:
 — Успокойся... Поверь, то, зачем я сюда пришёл, гораздо важнее любых прослушиваний! Ты просто представить себе не можешь, насколько это важно! Доверься мне...
Джордж убрал волосы с лица Изабеллы и улыбнулся. В этот момент девушке он перестал казаться таким уж страшным. Ей почему-то очень хотелось ему верить.
 — Да ты не знаешь, какие у меня проблемы... — Джордж вдруг поник и уселся в кресло. — Мы с моей невестой собирались сыграть свадьбу... Всё было просто замечательно! На самом деле мой старший брат должен был пойти вместо меня, я был лишь запасным вариантом. Но тут вдруг... брат умер. И мне пришлось идти сюда, бросить всё, что у меня там оставалось...
 — Мне очень жаль. Но что значит, «вдруг умер»? Умирают от болезни, от старости... Или его убили? Кстати, зачем всё-таки ты сюда пришёл?
 — Эти два вопроса очень близко связаны... И, боюсь, тебе будет нелегко слушать на них ответы. Так что, пойдём в зал, там поудобнее. И захвати с собой свечу.

На улице начало смеркаться. На столе стояла свеча, которая лишь немного освещала комнату. Гитара, лежавшая у стены, теперь казалось совсем другой... Изабелла с подозрением косилась на неё так, будто видела её в первый раз.
 — Тот, кто держит гитару в руках, может управлять нашей судьбой, понимаешь? — начал Джордж.
 — То есть, каждый раз когда я её поднимаю, у вас происходит землетрясение?
 — Нет, совсем нет... Мы не почувствуем абсолютно ничего, даже если ты подвесишь гитару вверх тормашками. Всё дело в струнах. Каждый раз, когда кто-либо дёргает открытую, повторяю, именно открытую струну, в нашей стране умирает один человек. Абсолютно любой, любого возраста, пола, в любом месте! Я думаю, гораздо гуманнее было бы наказать нас, перебив всех до одного... нежели оставить в ужасном ожидании собственной смерти. Ты просто не представляешь, что значит жить, зная, что в любой момент ты можешь умереть без причины!
 — Ясно... — тихо прошептала Изабелла, чувствуя, как в горле пересохло, а веки глаз зудят и норовят в любую секунду закрыться. Дрожащие руки она зачем-то поднесла в голове и взъерошила волосы. Так что же получается, она — убийца? Все эти годы каждый день она убивала собственными руками несколько десятков невинных человек...
 — Ты в порядке? — поинтересовался Джордж, внимательно вглядываясь ей в лицо.
 — Да, да, я в норме... — соврала Изабелла. Миллион людей, может быть даже миллиард умерли из-за неё?! Всё это казалось каким-то глупым сном-кошмаром. Этого точно не может происходить наяву, просто поверить невозможно... Нет, это сон.
 — Пойми, в этом нет твоей вины... В этом виноват лишь наш народ, ну и король, который нас наказал. На твоём месте мог бы оказаться кто угодно! Ты ни в чём не виновата!
 — Значит... — Изабелла на секунду замолчала, так как голова вдруг закружилась. — Значит, я теперь должна, как в сказках, расколдовать вашу страну, выпустить всех на свободу? Вот только как?
 — Нет, никто не в силах этого сделать... К тому же, на самом деле, мы живём совсем неплохо. У нас всегда есть еда, у нас никогда не бывает плохой погоды и войн... Ведь воевать нам теперь не с кем! Ты просто должна снять струны и спрятать эту гитару в надёжное место. Если вдруг она расколется, или кто-то попытается её уничтожить, от страны не останется ни следа!
 — Снять струны... Значит, прощай, музыка, — задумчиво протянула Изабелла. — Конечно, это мне ничего не стоит, вот только, я понятия не имею, как теперь буду зарабатывать на жизнь...
 — Мы обязательно что-нибудь придумаем!
 — А как ты сумел вылезть из гитары? Ведь её розетка находится от вас на том же расстоянии, как от нас — солнце, да?
  — Конечно, на меньшем расстоянии. Но это всё равно было очень-очень трудно... Мы строили самую высокую башню в стране, строили её много-много лет. Но это оказалось самой простой частью. Нужно было приготовить зелье, увеличивающие размер. А на это ушло ещё больше лет, чем на башню... Мы готовились к этому очень долго... Кстати, ты теперь, наверное, поняла, почему я умею готовить. Просто в любой момент наш главный повар мог умереть. Конечно, можно быстро нанять новых, но всё же на это уходит некоторое время, в которое тоже нужно есть.

Изабелла аккуратно сняла с гитары струны и положила инструмент на шкаф. Солнце уже всходило, а она ещё не ложилась спать.
 — А как же ты? — вдруг спохватилась девушка. — Ты ведь вернёшься к ним?
 — Нет, — хмуро ответил Джордж.
 — Почему? А как же твоя невеста, твои отец и мать? Ты не можешь их оставить!
 — Я не могу вернуться. Обратного пути нет...
 — Как это нет?!
 — Они это не предусмотрели, у нас не было изобретено зелья, уменьшающего размер... Но даже если бы это было возможно, я прыгнул бы в розетку и обязательно разбился с такой высоты.
 — Мне очень жаль, — Изабелла терялась в раздумьях, как же ей утешить принца, но ничего путного в голову не приходило.
 — Знаешь, у нас тут не так уж и плохо... — неуверенно начала она. — И твой салат мне очень понравился! Мы могли бы открыть собственное небольшое кафе, правда?
Джордж молчал.
 — Напротив кухни есть комната моего дедушки. Я редко туда захожу, так что там очень много пыли, но если привести всё в порядок, то... Ты мог бы жить там. Если у тебя, конечно, нет аллергии на пыль... И на крыс. Они постоянно там шуршат по ночам... Ты ведь не собираешься уходить, правда? — Изабелла умоляюще посмотрела на Джорджа.
Юноша улыбнулся, и девушка поняла, что теперь она больше никогда не будет одинока.

Две девочки лет одиннадцати сидели на старой скамейке у входа в высокий ветхий дом и болтали ногами.
 — Ты мне веришь? — одна из девочек серьёзно всмотрелась в глаза подруге.
 — Конечно верю, Клэр! — уверила ей вторая.
 — Хорошо, что у меня есть такая хорошая подруга, как ты, Сью, — облегчённо вздохнула Клэр. — Ведь никто другой бы ни за что не поверил в эту историю... По-моему, у нас где-то на чердаке есть их фотография. Пошли, покажу!
 — Пошли! — с охотой согласилась Сьюзен.
Девочки не без труда забрались на старый пыльный чердак по деревянным скрипящим лесенкам.
Клэр, пыхтя, вытащила большой сундук, покрытый толстым слоем пыли, и подняла тяжёлую крышку. На самом верху лежало несколько пожелтевших от времени фотокарточек.
 — Вот, это свадьба, — Клэр подняла первую фотографию с такой бережностью, будто она была сделана из большого куска сусального золота. — Они поженились через три года после того, как познакомились. Вот, это прабабушка, а это — Джордж.
 — Можно подумать, я могу перепутать, — проворчала Сьюзен, но потом добавила. — Они оба такие красивые!
С фотокарточки на девочек смотрели Изабелла в стройном белом свадебном платье и Джордж в костюме. Волосы у девушки были очень красиво убраны, и оба они улыбались совершенно искренне, по доброму, вовсе не так, как улыбаются фотомодели с обложек глянцевых журналов.
 — Мда, а выглядит, совсем, как обычный человек... — задумалась Сьюзен.
 — Вовсе нет! — возразила Клэр. — Посмотри в глаза! Ты у кого-нибудь видела такие глаза? Сразу видно, что принц! И получается, что во мне течёт кровь... э...
 — Ты хочешь сказать, голубая кровь?
 — Ну и это тоже...
На второй фотокарточке пара стояла на фоне ресторана.
 — Ничего себе! Их ресторан выглядит почти так же, как и сейчас. Только немножко пониже.
 — Когда-нибудь я тоже стану его владелицей! — Клэр мечтательно прикрыла глаза.
 — А гитара?
 — Что гитара?
 — Она здесь лежит? — Сьюзен понизила голос до шёпота.
 — Да, здесь, — тоже шёпотом ответила Клэр и загадочно подмигнула.
Инструмент без струн лежал в самом незаметном углу чердака, покрытый пылью, как и всё в доме. Девочка поманила подругу рукой и показала пальцем на розетку. Сьюзен наклонилась над гитарой, не касаясь её и задержала дыхание.
Голоса доносились откуда-то издалека, как будто из параллельного мира...Сотни голосов, тысячи, все они друг друга заглушали и перебивали, так что услышать, что они всё-таки говорят, было невозможно. Местами даже проскальзывала какая-то незнакомая музыка, нежная и сонная, как колыбельная.
Сьюзен поднялась и, потеряв дар речи, начала беспомощно махать руками, чтобы хоть как-то передать эмоции. Клэр, довольная результатом, стояла в сторонке и улыбалась.
 — Знаешь, на самом деле я тебе не очень верила... — призналась Сьюзен, когда немного успокоилась. — Точнее, почти совсем не верила. Больно это звучало сказочно, нереально... Просто не хотела тебя расстраивать. Но теперь я правда всему верю!
 — Думаешь, я не догадалась? Именно по этому я тебя сюда привела. Я бы сама ни за что не поверила, если бы не эта гитара...