Последний старец по страницам 48

Германец побарабанил по своей бляхе «Feldjandarmen № 309». Скрипнув рукавом своего прорезиненного плаща с перелиной, поправил на голове глубокую стальную каску. Перед ним – местные жители. Ничем явно не подозрительные. У русского мужика, с серыми спокойными глазами, на щеке и подбородке курчавилась щетина. Женщина в синем платье и белом берете, была обворожительна. Напоминала женщин из далекой Тюрингии. Не довелось еще видеть такую красивую русскую… Хотя они, несчастные варвары и недочеловеки, но есть и на этом поле прекрасные цветы.

   - Герр обер-вахмистр! Этот мужик говорит, что едет из лесу в город. Вместе с женой, - отрапортовал он старшему наряда фельджандармов. – С целью получения пропуска в фельдкомендатуре.

    - Он говорил с тобой по-германски,  Ганц?- удивленно спросил его вахмистр. – Этот мужик знает наш язык?

    - О, да, герр обер-вахмистр. Он отлично говорил со мной по-германски.

    Обер-вахмистр фельджандармерии машинально сделал знак «стоп» движущемуся транспорту. Подошел к оплетенной колючкой рогатке. Всматриваясь в лица двух русских, мужчины и женщины, он терялся в догадках, что ему мешает их задержать.

    - Герр офицер, позвольте засвидетельствовать свое почтение, - сказал Сергей и показал взглядом, что нужно сойти на землю. Спрыгнув, он подошел к вахмистру с бляхой на стальной, мелкой цепочке. Снял кепку и поклонился так, как учила приставленная к нему отцом бонна из бывших. Она была завербована в агенты ОГПУ. Числилась на ответ должности в коммерческом ресторане, куда нередко захаживали иностранцы. – Направляюсь в вашу полевую комендатуру, чтобы сдаться в плен. Предложить свои услуги германскому  рейху. Бежал из Красной армии. Не желаю сражаться против фюрера и великой Германии.

   Германский обер-вахмистр, хлопая своими синими, выпуклыми глазами, с некоторым сомнением оглядывал спортивную фигуру этого русского мужика. Если приглядеться, ему было немного лет. Откуда он так хорошо знает Hochdesch? Русские в своих школах всегда преподавали германский. Особенно после пакта о ненападении 1939 года. Фюрером тоже было позволено изучать русский в народных школах и университетах. Разучивались и русские песни. «Утомленное солнце», «Волга-Волга», «Катюша», «В парке Чаир»… Газета «Volkicher Beobaxter» выходила под лозунгом «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» Так велел рейхсминистр пропаганды доктор Геббельс. Значит и фюрер… Обер-вахмистр крякнул от нахлынувших воспоминаний, сказал «moment». Потянувшись рукой к бедру, он достал из планшета четырехугольник серой бумаги с орлом и свастикой в веночке.

   - Если вас остановят солдаты полевой жандармерии, покажите им этот документ, - сказал он дружелюбно. – Это временный пропуск. В полевой комендатуре предъявите его помощнику коменданта. Вам и вашей жене выпишут постоянный. Verstehen?

    - O, ja! – согласился Сергей и пожал протянутую ему руку. – Благодарю вас, герр офицер. Приветствую в вашем лице непобедимую германскую армию. Вы принесли нам свободу от большевистского варварства. Благодарю вас за доброту, - бросив взгляд на Ирину, он заметил на ее круглом, красивом лице любезную, почти светскую улыбку.

   По знаку вахмистра рогатка с колючей проволокой была отодвинута. Шумно фыркнув, Стрелка вытянула телегу на заполненную германским транспортом дорогу. Большая часть техники вермахта шла в сторону Vazma  и  Moskaw. Пристроившись с краю дороги к ряду пятнистых полугусеничных грузовиков «Опель-Маультир» (на базе грузовика «Опель» 3.6),  Сергей и Ирина медленно двигались на своем гужевом транспорте к Shmolengs. На обочинах, изрытых воронками, лежали обгоревшие остовы ЗИСов, танки БТ, Т-26 и КВ, артиллерийские трактора с искореженными гаубицами. Это было следствие губительных налетов германской бомбардировочной авиации. Кое-где на зеленой траве виднелись свежие холмики могил с красноармейскими пилотками. Все это постепенно наполнило душу Сергея необъяснимой тоской. Но он борол ее осознанием близкой цели.

   - Здорово кумекаешь по-ихнему, - молвила Ирина. – Языки, значит, знаешь. Мой тоже этому делу обучен. Я тоже понимаю, касатик. Женою своей меня окрестил? Ха-ха-ха… Что ж, молодец, парень. Буду я твоей женой. Только не зазнавайся. Больно будет.

   - Суровая вы, девушка, - прошептал Сергей. - Как бы не пришибли на дороге… Про лесок и город я уже забыл. Ничего этого не было. Мало ли что сорока-белобока на ухо насвистела? Мне все слышно…

   - Ты про что это говоришь, не разумею никак? – чужим голосом спросила «девушка». – Не видать и не слыхать мне ничего…

   Играет со мной, подумал Сергей. Германцы в своих гусеничных транспортерах, прижав к животам пулеметы и винтовки, посмеивались. Шумно обсуждали свое и едущих в телеге русских. Из обрывков фраз Сергей понял, что прелести Ирины в вермахте оценили высоко. Будь она в другом месте… «Hеil Hitler!» - рявкнул в ответ на это Сергей. Германская трепотня тут же стихла. «…Этот парень, верно, ее муж, - сказал кто-то с берлинским произношением. – Ни одному мужу не понравились бы такие пошлости, друзья». «Русским все равно, Холлингер, - промямлил недавний шутник, если судить по выговору, саксонец. – Они же моются в общих банях. Голые бегают по снегу и морозу. К тому же я слышал и читал, что русские предлагают друзьям своих жен. Особенно своим гостям. Понял, дружище?» «Нет, так делают на востоке, - возразил берлинец. – Ты все путаешь, Франц! Так делают монголы. Или китайцы… Русские только моются в общих банях. Только в этом ты прав, дружище. Их варварские обычаи следует скрупулезно изучить. Непременно попробую мыться в общих банях. У нас будет много времени, когда мы займем Москву. Не следует забывать, фрицы – мы несем этим варварам европейскую культуру…»

   Заладили как попки, варвары да варвары, недовольно подумал Сергей. Неплохо бы Вильнеру и самому фюреру знать, что у нас, в России, не терпят такого обращения. Нет, раз могут стерпеть. Но потом врежут по харе… Привыкли у себя, в просвещенной Европе, считать нас за «варваров». Ходили чумазые в своих «немецких землях» со средних веков. Потому что за вырубку леса «на дрова» им головы секли. Их бароны да маркграфы. Общие бани им, видите ли,  не по нраву… Посмотрим, господа хорошие, как вы русской зимой запоете. В каких вы банях мыться будете, когда мороз ударит…

   В солому упал, брошенный кем-то из германцев, непочатый бутыль с пестрой наклейкой и вывинчивающейся пробкой. Шнапс, подумал Сергей, расправив руки. Нашли, чем удивить! Сверхчеловеки еще называются… «Russische vodka ist good!» - не глядя, «поблагодарил» Сергей захватчиков-соотечественников. Сверху, заржав и закукарекав на все лады, принялись обсуждать достоинства русской водки перед германским шнапсом. (В конце-концов одолела «Russische vodka».) Грозный командный оклик «schweigen!» из кабины утихомирил эту солдатню.

   Сергей тут же поймал себя на мысли, что ему становится скучно. Неприятный осадок заволок его внутренности. Ему хотелось увидеть глаза этого германского офицера, что сидел в кабине. Наверняка он наблюдал за ним. «Dancke schoоn, Mein Herr,» - сказал он так, чтобы услышали наверху…

               
*   *   *

…Согласен с вами, герр Тихонов, - не унимался Макс фон Вильнер. Он ухитрился незаметно подвинуть коньячную рюмку ближе к собеседнику. – Фюрер не пишет художественную прозу. В этом преуспел доктор Геббельс. Именно он написал повесть «Михаэль. Германская судьба на листках дневника», которая, благодаря усилиям фюрера, была опубликована лишь в 1929 году. Один из главных героев – русский анархист Иван Винуровски, искренний почитатель Достоевского. Многие считают «Михаэля» скучнейшим, но я не согласен. Хотя… «Я вижу руины домов и деревень при свете вечерней зари… Я вижу остекленевшие глаза  и слышу душераздирающие стоны умирающих. Я больше не человек. Меня охватывает дикая ярость. Я чую кровь. Я кричу: «Вперед! Вперед!» Я хочу стать героем», - процитировал он, многозначительно потеребив пальцем кончик носа. – Германская народная классика. Не Достоевский, конечно, но… Mein Kampf, по-истинне, бессмертное, гениальное творение. Не спорьте, не спорьте, мой коллега. Не думаю, что вы читали это великое произведение.  Германский эпос…

   - Почему же, герр Вильнер, - улыбнулся сквозь седину пушистых усов Лев Кириллович. – Мне приходилось… Вы предлагаете мне еще раз познакомиться с постулатами великого фюрера о неполноценности славян как генетической, человеческой расы? О том, что только великогерманцы сумеют обрабатывать бескрайние земли славянских народов? О том, что у нас, русских,  не может быть собственной культуры? Потому что Демиург всего человечества – Великая Германия. О да, герр Вильнер! Ваша шутка, признаюсь, удалась на славу. Я бы так пошутить не смог. Во всяком случае, с вами. Мне печально, что такой «великий» человек как Адольф Гитлер заблуждается в отношении моей великой страны. Мне жаль это слышать от вас, молодой человек. Я не обидел вас? (Вильнер смущенно пожал плечами и провел пальцем по груди.) Простите старика. Так вот, герр Вильнер. Союз Германии и России обеспечил бы в 1914 году вечный мир для Европы. Ни одна пушка на Балканах не осмелилась бы выстрелить. Союз Германии и Британии… Вы повторяете ошибку покойного русского императора, расстрелянного большевиками в Тобольске.  Он попал под контроль врагов. России и Германии. Ведь у нас всегда были общие враги, герр Вильнер. Они надоумили его вступить в Антанту. Тройственный союз с Англией и Францией. Разумеется, за этими «партнерами» незримо наблюдал дядюшка Сэм. Как бы чего не вышло… Я застал эти времена, герр Вильнер. Помню, сколь неоднозначно воспринимались события августа 1914 года в русском и европейском обществе…
   
   - Не предавайте значения таким мелочам, герр Тихонов, - Вильнер уставился взглядом своих светло-голубых глаз в коньячную рюмку. Ему удалось ее подвинуть еще ближе. – Мой ум подсказывает мне, что вы умеете читать между строк. Фюрер, называя славян неполноценными народами, имел в виду их зависимость от еврейской плутократии. Говоря о том, что Германия должна придерживаться военно-политической оси с Британией, фюрер не забывал о союзе с Россией.

   - …Поэтому фюрер приказал вермахту напасть на Советскую Россию? - сострил Лев Кириллович, поглаживая седые усы. – По-моему, «союзник», начавший войну со своим союзником, становится его противником. Как бы вы называли Россию, если бы русские войска вторглись в пределы рейха 22 июня 1941 года? Молчите? Вы не допускаете такую возможность, герр Вильнер? Или вы думаете… - он замер, ожидая, что Вильнер откроет анналы мозга и выплеснет наружу скрытую информацию.

   - Вы хотите сказать, что Сталин готовился… - Вильнер был доволен тем, что начал «потрошить» своего «русского друга». На столе,  крытом синим сукном, протяжно загудел зуммер в черной коже. Пришлось измениться в лице, сорвать трубку. – Здесь Вильнер! – его голос на мгновение стал жестким, даже грубым. – Так Фоммель! Отлично сработано! Оцепить весь сектор… Просейте через «частое сито» окраины – им все равно не уйти…Не тревожить меня по пустякам, дружище. Пусть дополнительные наряды SS… Свяжитесь с оперативным дежурным энзацгруппе. Он выделит вам людей для операции. В нужном количестве,  - сухо закончил он. Как только Вильнер положил трубку на рычаг, его лицо вернуло прежнее, благодушное выражение. – Мы несколько отвлеклись от темы, герр Тихонов. Выходит, мы предупредили ваше нападение своим ударом. Ваша сильная держава прихлопнула бы нас в один момент (ein minute!). Как лягушку или комара. У нас оставалось лишь одно преимущество – элемент внезапности при нападении. И мы им воспользовались, коллега. Теперь вы понимаете, что гений нашего фюрера оказался сильнее коварства иудеев, окруживших Сталина? Буду прям: нам нужны такие люди как вы, герр Тихонов. Люди, понимающие великую цель освобождения всего человечества от владычества иудейской плутократии…

   - Честно говоря, с детства недолюбливаю евреев, - кивнул головой Лев Кириллович. – Мне всегда казалось, что все они жулики и проходимцы. Что-то вроде цыган, но на порядок хуже. Следует ли понимать, герр Вильнер, что мой опыт пригодится германскому рейху в борьбе с иудаизмом в России?

   - Вы верно поняли мою мысль, уважаемый коллега, - поспешил задобрить его штандартенфюрер SD. – Мне приятно сознавать, - он размял костяшки пальцев, - что среди поколения отцов сохранилось немало людей, в которых Великая Матерь Природа вложила истинное знание. Старики нередко учат молодежь тому, что мешает ей жить. Долг старого поколения – прислушиваться к новым веяниям, а не глушить их догмами. Вот при каких условиях опыт стариков незаменим, - он окинул взором бюст фюрера из бронзы на столе. Посмотрел сквозь лучи Солнца на огромный кроваво-красный стяг со свастикой, что трепетал на ветру за окном. Со двора, сквозь полуоткрытое окно доносился рокот моторов: трехтонные «Опель-Блитц» либо наполнялись солдатами SS, либо отгружали новую партию задержанных и арестованных. Будучи левым (по убеждениям) национал-социалистом, Вильнер не смешивал эти две юридические нормы. Тем более что до Великой войны он закончил Гедельбергский университет, получив степень бакалавра права. При этом Макс гордился (в тайне души, конечно), что в этих стенах в XVIII веке учился светило русской науки Михаил Ломоносов. – Нам надо выпить за успех. Стоя! Так говорят в моем славном отечестве,  - он взял свою рюмку и встал, оправив свинцово-серый френч с Железным крестом 1-ого класса и серебряными дубовыми листьями в черных петлицах; на красной нарукавной повязке у него была в белом круге черная индуистская свастика, обозначающая славянский Коловрат.

   -…Евреев я всегда считал мошенниками и плутами, - помедлив, произнес Тихонов. – Правда, кто может поручиться, что в моей крови не течет… как бы мне выразиться поучтивее, иудейская юшка? – он густо рассмеялся, придвинув к себе коньячную рюмку. – Представляете, герр Вильнер: вы, штандартенфюрер SD, арийский воин и прочее поднимаете бокал…  нет, что у нас – о, ja! – рюмку коньяку на брудершафт с Мойшей Рабиновичем…

   - Признаюсь вам честно, коллега, - Вильнер сумел подавить смех и спрятать его внутри, - что моя кровь тоже немного… - он провел мизинцем по кончику носа, невинно округлив светло-голубые глаза. – Правда мой баварский род издавна покровительствует этим ростовщикам. Чтобы их деньги шли в казну германскому рейху, а не уплывали за океан. В банки Ротшильдов и Рокфеллеров. Несомненно, что два этих ублюдочных иудейских клана – главные виновники прошлой войны, которая вылилась в миллионы жертв. Пусть эта европейская драма никогда больше не повторится. Прозит, мой друг!

   - Прозит, - поддержал его Тихонов, чокаясь в пол силы, чтобы не потерять над собой контроль после того, как организм переработает содержимое…

   …Вильнер еще раз взвесил в голове все «за» и «против». Старик ему явно нравился. Успешная вербовка – повышение в иерархической структуре Amt VI (SD) и параллельный источник информации для хозяина в НКВД. Еще со времен Веймарский республики, будучи инспектором криппо… Как ему казалось, он пошел на этот шаг по идейным соображениям. В данном случае «казалось» являлось символом веры. Измученный позором поражения Германии в «первой» мировой войне, Вильнер без колебания пошел на сотрудничество с иностранным отделом ОГПУ, представленными в лице его соотечественника, аккредитованного журналиста португальской газеты «Либерасьон» в Германии. Платили ему щедро, в марках и американских долларах. Его коллеги из криппо за год не получали столько, сколько он за месяц. Только из-за этого он временами испытывал угрызения совести.

   Небольшой шок Вильнер испытал, когда ему предложили ввести в полицию Баварии «нужных» лиц с далеко небезупречным прошлым. Это были «скрытые» люди из партии Пика и Тельмана. Вильнер был убежден, что именно эти «господа» (и иже с ними) виновны в крахе германской империи. Особенно насторожило, что предлагаемые «оперативные источники» связаны с социал-демократами. Данная партия никогда не была самостоятельной. Она курировалась Туманным Альбионом через White Hall и Intelligence Service. Большинство полицай-президентов Германии были ставленниками или членами этой партии. Без колебаний они отдавали приказы по разгону демонстраций коммунистов и национал-социалистов, которые в 20-е годы нередко проводились в одном месте и в одно время. Но Вильнера сумели убедить, что эти лица будут под его неусыпным контролем, а также под контролем хозяев из ОГПУ- ГУГБ НКВД. (Включая европейскую секцию Коминтерна.)  Этого ему показалось достаточно. Лишь бы «засланцы» (как говаривали сами «русские друзья») не натворили чего лишнего. Будучи в криппо, а затем в RSHA – святая святых третьего рейха…

   Вильнер не держал на русских зла. Хотя коммунистом по своим убеждениям он не был. (Придерживался позиции имперского мышления.) Россия наравне с Германией испила горькую чашу поражения и разрухи. К тому же… Просматривая страницы европейской прессы, приносимую куратором-журналистом из ОГПУ-НКВД, он убеждался в том, что Советская Россия – путь к возрождению германского рейха. Когда же в Германии, благодаря русским, стали появляться военные кадры, обученные таковому и авиационному бою, специалисты различных отраслей промышленности… Вильнеру захотелось своими глазами увидеть эту великую страну. Но всякий раз обстоятельства были против него. Наконец его желание исполнилось. Правда, странным образом… Адольф Гитлер, оказавшись полезным Иосифу Сталину в роли канцлера Германии, создал третий «тысячелетний» рейх. Тактика Москвы стала окончательно ясна Вильнеру. Кремль хочет взрастить «колосс на глиняных ногах», способный подчинить себе всю Европу. Тем более, что перспектива расплатиться за былые поражения тешила имперские амбиции любого из германцев. Но мало кто предполагал всерьез, что «колосс» ударит по своему хозяину… Думалось, что зловещий шепот – всего лишь прикрытие, ложная завеса-легенда для вторжения на Британские острова. Но «гений фюрера», похоже, сделал промах. Опасаясь нападения Сталина, он, Адольф Гитлер, поспешил нанести удар первым.