Последний солдат или Всегрызущая Мышь

                ДГ06-7 Последний солдат или Всегрызущая Мышь


                - Знаешь, - Арканд достал стрелу из колчана, приладил ее к тетиве, и выстрелил, даже не целясь. – У нас вчера такая заварушка была в кабаке... Двух ребят по пьяни укокошили... мы за тобой послали, а Литтирен гонца к тебе не пустил, сказал, что ты спишь, видите ли.
                Раздался треск веток, и сквозь них на землю упала средних размеров ворона. Бальтонари подошел к птице, поднял ее, вытащил стрелу, вытер, и убрал назад в колчан. Стрела засверкала латунным наконечником, в котором я почувствовал свинец содержанием выше десяти процентов. И это был очень старый сплав. Кто и когда умудрился создать сплав в таком соотношении, и почему? И как я никогда не замечал этого раньше в его стрелах?
                - Я вчера вернулся с рудников в два часа ночи, и даже не помню, как упал на постель, и уснул.
                - Вот. Наверное, ты сейчас думаешь – лезет ко мне со своими проблемами, даже не спросил, как я провел время на рудниках, так? – Мой любимый телохранитель достал еще одну стрелу, и опять выстрелил куда-то вверх.
Его обычная расфокусированность пропадала, когда он брался за любимое оружие. Он вдруг преображался в статного, благородного, божественно красивого, и его лицо приобретало сосредоточенное, даже интеллектуальное выражение.
                Неподалеку на землю шлепнулась еще одна ворона.
                - Нет, я так не подумаю. Если бы в твой дом попала мышь, и стала бы грызть самое дорогое в твоей жизни, например, вот – лук, постарался бы ты сделать так, чтобы эту мышь в дом не пустить, зная, какой вред она причинит, если все-таки проберется?
                - Конечно, постарался бы! – Он поиграл тетивой. – Вот, кстати, надо уже поменять. Но нужен конский волос только корейнских скакунов. А его в Дейкерене не достать. К чему ты сказал про мышь? Я тебе задал вопрос, а ты ответил невпопад. Уже прямо скажи, что ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю.
                Арканд поднял вторую ворону, взвешивая обеих в руке.
                - Жирненькие. – А поехали к моей тете? Она так птицу хорошо готовит! Щас птичку с чесночком, да с винцом!
                - Меня отец в ратуше ждет. – Я поджал губы с досадой.
                - Ну вот, а потом ты обижаешься, что я не провожу с тобой время!
                - Даже в самое защищенное помещение иногда пробирается мышь... – Я остановился, глядя на ветви дерева прямо передо мной.
                - Ну припадошный! – Арканд хлопнул меня по плечу. – Заговаривается на полуслове. Подождет папаша. Пошли к тетке. Она у меня тоже последнее время не в себе... –Тихо добавил он.
                Я никогда не пошел бы пешком так далеко, но Арканд взял меня за руку, и улыбался мне, и говорил что-то хорошее. Я знал его тайный план, но обманывал себя тем, что он потеплел, и просто хочет быть со мной. Я смотрел в его глаза,  и был счастлив только этим. А за дверью скреблась мышь, и острые когти ее сдирали кожу моей души.

                Мы долго шли по Дортмаар Неор, и потом свернули в улочку куда-то направо. Арканд без стука зашел в неказистый, потрепанный дейкеренскими ветрами домик, и стал звать свою тетю. Из дальних комнат послышались шум и шаги.
                - Здесь только что сидел пятилетний мальчик. Худенький, болезненный, слепой. – Я указал на коврик.
                - Домиарн, ты ошибся, здесь нет детей. Мои кузены выросли, и уже давно живут своими семьями. И у нас в семье никогда не было слепых.
                - Он только что сидел вот здесь, на полу, а потом ушел...
                Из-за занавески вышла полная пожилая женщина.
                - Аркаша, миленький, что же ты меня так надолго бросаешь! – И женщина стала обнимать Арканда, и целовать его в обе щеки.
                - Познакомься, это моя тетя Консолида.
                Я кивнул и улыбнулся.
                - Я хоть и редко, но не без гостинца! Вот, на, - Арканд вручил женщине убитых ворон. – Приготовь печеную пичужку, как умеешь только ты! А дядя где?
                Проходя в дом, Бальтонари повесил плащ на крючок.
                - Да у него сапог порвался. Сидел тут, чинил, ругался, и только что уехал к сапожнику, но он скоро вернется!
                Они ушли вперед, и Консолида зловещим шепотом стала вопрошать, зачем «Аркаша» притащил с собой Чернокнижника, не дай Бог кто его тут видел, теперь соседки будут бояться приходить в гости. Арканд успокоил ее, добавив, что ему надоели ее жалобы, и что ей давно надо не плакаться по соседкам, а поговорить с колдуном.

                Тетя приготовила печеных ворон, и Арканд был более чем счастлив съесть их обе. Потом он встал, и ушел, оставив нас наедине.
                - Спасибо что вы откликнулись на просьбу моего племяши... Дело в том, что мой муж стал злым и агрессивным, он сводит меня с ума. Мне надоело все время защищаться от него... Я чувствую себя, как последний солдат за стенами города, готового рухнуть! Я одна, а стрелы летят и летят, и чем больше я защищаюсь, и стреляю в ответ, тем больше стрел летит в меня! Сколько еще я могу выдержать?!... – Она осеклась, заметив мой взгляд. - Почему вы так осуждающе на меня смотрите? Вы считаете, что я недостойна сострадания, когда муж ко мне так несправедлив?!
                - Расскажите мне о том, что случилось вчера.
                Она непонимающе задумалась.
                - У вас заболела спина. – Напомнил я.
                - Ах да... – На секунду ее лицо было потерянным, пока она вспоминала, а, когда вспомнила, глаза ее наполнились злостью. – Ну вот представьте себе. Я всегда делаю ему массаж – и спины, и ног, у него все это болит. А вчера у меня заболела спина. Я ему и говорю – помассируй мне спину, пожалуйста! Ну что я такого сказала? Вы бы видели его лицо! Он весь напрягся, скривился, как будто ему это в тягость, и он не хочет добавлять это к «списку дел на сегодня»! Сказал – хорошо, потом. И конечно, не было никакого потом. А вечером он пошел в стойло, смотрю – ведро воды принесет, лошади поставит, и трет шею, и плечи. Потом сена кинет охапку, и снова трет плечи, морщится от боли. И знаете, что? Я не предложила сделать ему массаж! Обычно я это делаю, а вчера не сделала! Почему он со мной так, а я должна ему во всем угождать? Как он со мной, так и я с ним!
                - Как вы думаете, что произошло?
                - Ничего! Я выдала реакцию на то, что он первый начал! Он решил обидеть меня!
                Я не ответил, и сидел, задумавшись.
                - Вы что, не слышите, что я говорю? – Консолида даже вскочила от досады, и принялась греметь грязными кастрюлями в чане с водой. – Вот сейчас он придет, и снова начнется! «Где моя сумка?» и «Почему ты все время перекладываешь мои инструменты?» - и еще тоном таким злым, как будто я у него во всем виновата! Я ему отвечаю – да вон твоя сумка, не наезжай на меня, и перекладываю, потому что мне не надо, чтобы они везде валялись!
                - Другие не решают обидеть вас. Вы решаете обидеться. А обида – это мышь, которая, однажды пробравшись, перегрызет все на своем пути. Получается, что вы ругаетесь на него, когда он ругается на вас, так? Переставайте это делать.
                Консолида сверкнула взглядом, полным злобы, и стала яростно тереть закопченую сковороду, расплескивая воду по всему полу.
                Мы посидели в тишине. Из окна кухни была видна улица. По ней шла симпатичная девушка с корзинкой.
                - То есть, по-вашему, я не могу реагировать негативно, когда он на меня нападает, и я не могу обижаться, когда он меня обижает? Так вы отняли у меня и лук со стрелами, и меч – как же мне теперь сражаться? – Ее глаза горели праведным огнем. – Я вам говорю, что я устала защищаться, и что мой бастион вот-вот упадет в руки врага, а вы предлагаете мне сложить оружие?!
                - Скажите, вы его любите?
                - Очень. Я бы все отдала, лишь бы он изменился... Стал таким, каким был раньше. – Консолида горестно вздохнула, заметила, как в сердцах наплескала воды на пол, и стала ее вытирать.
                - Измениться должны вы. Нужно впустить в душу сострадание. Это трудно, когда ваша душа наполнена злобой, и вы только желаете, чтобы сострадание испытывали к вам... Но я расскажу, как все изменить. Представьте себе, что перед вами на кровати лежит маленький слепой мальчик. Он очень болен. Ему так больно, что он дерется, и молотит ручонками любого, кто к нему подходит. Он не понимает, почему ему больно, и он не видит, и не знает, кто ему друг, а кто – враг. Более того, ему кажется, что тот, кто ближе всего к нему – и есть его враг, потому что он причиняет ему больше всего боли. Вы подходите к мальчику, чтобы сменить его повязки, а он бьет вас по рукам. Ударите ли вы этого мальчика, потому что он ударил вас, или вы понимаете, что бедняга делает это от незнания?
                - Конечно, не ударю. – Тетя Арканда даже села на стул от неожиданности такой картины.
                - Ваш муж – тот самый маленький мальчик. Ему сейчас очень больно, его душа кровоточит, и он не знает, куда ему от этой боли деваться. Он нападает на вас, потому что не видит другого пути привлечь ваше внимание ко всем тем проблемам, которые у него в жизни. Вам не надо «защищаться» от его нападок. Вам нужно отнестись к его настроению с состраданием. Успокойте гнев в душе. Отложите оружие. Если вы его действительно любите, то вы должны перестать видеть перед собой здорового мужика. Это иллюзия. Вы должны увидеть больного пятилетнего мальчика, которому сейчас больше всего в мире нужна именно ваша помощь. А, когда к вам в душу снова станет скрестись и проситься Всегрызущая Мышь Обида, – гоните ее.

                Арканд проводил меня до ратуши, и обнял с благодарностью. Я поднимался по ступеням, и чувствовал, что Мышь-таки пробралась в мою душу, и набросилась на все в ней с радостным скрежетом железных челюстей.
                Он не любит меня. Он пошел в кабак, и вернется пьяный к утру. Я говорю много правильного, но сам не в состоянии последовать ни единому своему совету, потому что я металлург-теоретик, и у меня всегда было плохо с практикой. На практике я не смог бы расплавить куска меди, потому что не знаю, как это делается. И на практике я даже не представляю, как выставлять за дверь Обиду-Мышь Всепожирающую.