Я узнал, что я тоже умру...

    Мама гладила меня по голове и поцеловала в лоб….Я проснулся заплаканным. Зачем она мне приснилась? Её уже два года как нет в живых, на войне расстреляли. Так же как и папу.
    После молитвы я пошел выгонять овец на пастбище. В ауле уже кишела жизнь. Женщины носили белье, мужчины направлялись куда-то по своим делам. Повсюду разносился запах свежесвареной еды, печеного лаваша….Все эти запахи щекотали мой нос. Тетя Заира дала мне с собой на пастбище один лаваш, который лежал у меня за спиной в котомке. Привычно подойдя к сараю, я услышал блеянье овец. Они учуяли меня издали, предвкушая прогулку. Как только я открыл ворота, стадо ринулось наружу. Со мной был мой пес Бим, старая, но очень умная дворняга. Он бегал вокруг отары, деловито раздавая команды овцам на своей собачьем языке. Блеянье овец, лай Бима и  голоса людей, все слилось в столь привычную для меня симфонию. Отара шла вниз, к выходу из аула, глухо стуча копытами об утоптанную землю, приподнимая за собой маленькое облачко пыли. Я плелся сзади, подгоняя их прутиком. Пыль залезла мне в нос и начала его щекотать изнури, я не удержался и чихнул. Бим начал мне радостно подгавкивать и вилять хвостом.
  Когда мы в конце концов пришли в нужное место, солнце стояло уже высоко над горами. Мы прошли километров пять, поселки остались далеко позади. Я умостился под одиноким старым деревом, овцы с чувством собственного достоинства чинно расхаживали по склону горы, жуя траву. Пес улегся возле меня. Сняв с плеча котомку, я извлек из нее лаваш и заглянул вглубь, не завалялось ли чего. Тетя еще положила мне в котомку маленький сосуд с молоком. Где-то с пол литра. Нет ничего лучше, чем завтракать свежеиспеченным лавашем с молоком, сидя на траве на склоне горы. Что-то зашуршало в траве, побежала ящеричка. Медянка. Так мы их называем. Бим, словно маленький щенок, принялся ловить ящериц в траве. Он вошел в азарт и все больше и больше распалялся. Поймав одну такую ящеричку, он принес ее мне. Но я отпустил животное с траву. На лице пса выразилось недоумение «Мол, хозяин? Ты что делаешь? Я тебе подарок принес!» Я обмакнул кусок лаваша в молоко и дал его собаке. После завтрака, я решил поваляться. Как это приятно, лежать, уткнувшись в живую зеленую перину, ощущать все эти запахи природы, которые приносил ветер с гор. Освежающий ветерок, который добродушно трепал мои волосы. Вдали шумела речка. Мне пришла в голову идея, сходить к ней. Я оставил  Бима на страже овец и пошел. Мои босые ноги, то ласкались о шелковистые травы, то взбирались по большим и горячим от солнца, серым камням. Вблизи река даже не шумела, а гудела. Где-то сверху, вниз обрушивались огромные массы воды. Речка была похожа на взбесившуюся женщину. Вода хлестала по валунам, разбивалась на сотни мелких и крупных брызг, которые блестели, подобно драгоценным камням. На поверхности воды взбивались большие облака пены, а воздух вокруг был очень влажным. Я опустил руки в реку, что бы набрать воды и умыться, но их с силой вышвырнуло потоком. Солнце стало затягиваться тучами, но от этого не стало легче. Стало еще жарче, даже не жарче, а душнее. Мне в голову пришла мысль «А что если спуститься по реке? Куда она меня вынесет?» И я, не секунды не колеблясь, прыгнул в воду. Вода оказалась настолько холодной….В мое тело как бы впились сотни маленьких иголочек. Я даже вскрикнул от испуга. Позор мне, визжать как девчонка. Река унесла меня левее и ниже моей отары. Вылез я только тогда, когда приток ослабел и обмелел, превратившись в маленький ручей. Тяжелые тучи разразились недовольным ворчанием, замигали молнии в небе. Я побрел по склону горы, собирая ягоды с диких кустов. Благо, заросли были обильными, и ягод было хоть отбавляй. Спустился дождь, мне казалось, что это плакали горы. Мне всегда нравилась такая погода, ведь дождь у нас бывает очень и очень редко. Но дождь спустился очень сильный, он казалось, прибивал меня к земле, я ускорил шаг, трава становилась скользкой, словно шелк. Что сильно усложняло ходьбу. Идти было почти невозможно, дождь превратился в ливень и пеленой застилал все вокруг. Ветер рвал и метал с такой силой, что мои ноги приподнимались от земли. Я услышал страшный гул и рев, это точно была не река. Приложив руки козырьком к лицу, я пригляделся, и к собственному ужасу, за пеленой дождя разглядел селевой поток. Он спускался с гор очень быстро, сметая все на своем пути и набирая силу. В панике я бросился вскарабкиваться по склону наверх, туда где был мой Бим и отара. Что там с ними? Ноги соскальзывали по мокрой траве, я падал лицом  в грязь, но поднимался и двигался дальше, цепляясь руками за мокрые и грязные растения. Иногда я оборачивался назад, что бы посмотреть, насколько близок селевой поток. Он, как казалось, наступал мне на пятки. Я в конце-концов, вскарабкался выше, туда, где уже было ровно, и бросился со всех ног бежать. Я бежал и громко кричал «Бим!» «Би-и-им!», кричал до хрипоты. Грязные волосы облепили мое лицо и прилипли к шее. То же самое было и с одеждой, она обхватила мое тело мокрыми холодными руками. Я дрожал, но старался подавить в себе этот страх и дрожь. Из дождя прорисовался силуэт Бима, он мокрый, продрогший бежал ко мне. Он залаял, он казалось, звал меня за собой, и я поддался этому зову. Мы бежали, он впереди, а я сзади. Пес привел меня к ущелью, в которое согнал овец испугавшихся стихии. Мы с трудом выгнали оттуда отару, которая не хотела вылезать из теплого и сухого места, но в этом месте их ждала верная смерть. Я и Бим погнали отару домой. Я кричал и бил непослушных прутом, пес лаял во все горло, оббегая стадо вокруг снова и снова. Благо, дорога к аулу была вымощена камнями, она не такая скользкая. Мудрые горцы разместили наши аулы  на самой верхотуре, куда не мог взобраться селевой поток. Я гнал овец наверх, и мне все еще казалось, что страшный грязевой монстр гнался за мной.
     Мои дядя и тетя уже кинулись меня искать. Как только нас завидели на подходе к селению, дядя кинулся на встречу и стал загонять овец. Тетя Заира забрала меня в дом. Ее лицо было обеспокоенным. Как только я вошел в дом, я упал ниц на цветастый ковер, уткнулся лицом в его ворс и заплакал.И впервые в безудержном плаче,содрогнулся душою ребячей. Я узнал, что я тоже умру...