Повесть о черном валлоне

       REX LUPUS DEUS

       НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

       Настоящая публикация ни в коей мере не является апологией преступного гитлеровского режима, Национал-Социалистической Германской Рабочей партии (НСДАП) и (или) пропагандой справедливо осужденных всем прогрессивным человечеством национал-социалистических, фашистских или иных тоталитарных человеконенавистнических символов, движений, партий, взглядов и идей, антисемитизма или юдофобии, нося исключительно популярно-ознакомительный характер.
 

       «Бог сотворил вас по своему образу и подобию и не оставит вас ради таких каналий. Возложите упование на Бога и ваш девиз, и не сомневаюсь, что враг не устоит. Пусть каждый будет соколом, а враги наши подлым вороньем».

       (Из речи, обращенной латинским Императором Константинополя Генрихом Фландрским к войску крестоносцев перед битвой с царем болгар, влахов и куманов Борилом под Веррией на Троицу 1208 года).


       Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

       Леон Мари Игнас Дегрель (Degrelle), председатель бельгийской партии «Рекс» в 1936-1945 гг., командир штурмовой бригады СС «Валлония» и 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Валлония» в 1944-1945 гг., оберштурмбанфюрер Ваффен-СС, родился 15 июня 1906 года в г. Бульоне, овеянном славой Крестовых походов, в семье пивовара-валлона, депутата парламента от бельгийской провинции Люксембург. Вопреки  распространяемой о нем неверной информации, он не был ни «генералом Ваффен-СС» (как утверждал советский автор Сергей Муравьев в книге «Охота на любимца Гитлера»), ни, тем более «сыном католического священника французского происхождения, члена ордена иезуитов» (как утверждал в томе «СС: охранные отряды» выходящей в московском издательстве «Эксмо» энциклопедии «III рейх» под редакцией Константина Залесского; сие утверждение г. Залесского представляется тем более странным, что католические священники - да еще вдобавок члены монашеского ордена иезуитов! - как известно, принимают обет безбрачия и потому ни семьи, ни законных детей иметь не могут - а Леон Дегрель был, вне всякого сомнения, не внебрачным ребенком, а законным сыном своего отца).

       Кроме Леона, в семье было еще семеро детей. Дегрель прошел обучение в иезуитском колледже и в 1925 году поступил в Католический Университет г. Лувэна (Лёвена), где изучал сначала философию и литературу, а затем право и политологию. Из-за его проявившегося еще в юности таланта оратора и присущей ему глубокой религиозности соученики избрали Леона председателем христианского студенческого союза «Католическое действие бельгийской молодежи» (Action Catholique de la Jeunesse Belge). Именно в этом качестве Дегрель установил первые контакты с лувэнским издательским домом «Рекс» (полное название которого было «Christus Rex», то есть «Царь Христос»), стоявшим на консервативно-католических позициях и опубликовавшим, в частности, культурно-политическую программу «Аксьон Франсэз» («Action Francaise», то есть «Французское действие») – правой консервативной монархической организации, основанной в 1899 году известным французским писателем-роялистом, членом Французской Академии, Шарлем Моррасом, или Морра (Maurras), с целью восстановления власти династии Бурбонов во Франции. Поэтому Дегрель и его друзья, войдя в состав «Бельгийского Католического Союза» («Union Catholique Belge») – политической партии, традиционно представлявшей интересы католиков – начали называть себя «рексистами».

       Очень скоро рексисты стали притчей во языцех в рядах собственной партии и за ее пределами из-за своей формы агитации, казавшейся по тем временам в консервативном, буржуазно-добропорядочном Бельгийском королевстве «вызывающе-агрессивной» и «нарушающей всякие приличия». Дегрель уже тогда не скрывал своих симпатий к дуче итальянских фашистов Бенито Муссолини, но долго отказывался от предложенной ему реорганизации объединения своих сторонников по «классическому» фашистскому образцу (включая введение форменных цветных рубашек, вскидывание правой руки вперед и вверх, приветствие вождя вставанием всех присутствующих в помещении, партийный клич и т.д.), не желая «превращать борьбу идей в борьбу фетишей» (по его собственному выражению). Впрочем, со временем, он все-таки ввел, подчиняясь духу времени, для своих сторонников черную форму - рубашку-гимнастерку с отложным воротником, бриджи и сапоги, с поясным ремнем, портупеей и прямоугольной нарукавной нашивкой в виде составляющих название партии «РЕКС» расположенных по вертикали латинских букв R E X, наложенных на увенчанную «латинским» крестом корону на красном поле (представлявшей собой партийное знамя рексистов в миниатюре). В 1930 году Леон Дегрель был назначен заведующим отделом по связям с общественностью «Католического Действия» во всебельгийском масштабе и директором издательского дома «Рекс». Одновременно он являлся главным редактором еженедельников «Рекс» (Rex), «Флан» (Vlan) и «Сорэ» (Sorees), очень скоро превращенных им в органы собственной пропаганды. При этом Дегрель постепенно, шаг за шагом, заменял прежнюю тематику перечисленных выше периодических изданий, посвященную в основном вопросам католической культурной политики, актуальными общеполитическими темами, одинаково интересными для всех слоев населения Бельгии.

       В октябре 1935 года Дегрель развязал на страницах рексистской печати разоблачительную кампанию против ведущих католических политиков Бельгии. Дегрель обвинял бельгийский политический истеблишмент в кумовстве, коррупции, связях с франкмасонством (что было для пламенного националиста равнозначно обвинению в антипатриотизме) и обогащении за государственный счет. Растущая популярность Дегреля, причем не только в консервативно-католических кругах, побудила его, со временем, взять под обстрел также либеральных и социалистических политиков. Он обвинял их в двурушничестве, выражавшемся в согласии на индустриализацию страны, влекущую за собой многочисленные негативные последствия для большинства населения, ради увеличения числа своих сторонников за счет обездоленных и недовольных этой индустриализацией и возможности освоения новых источников денежных поступлений в партийную кассу.
       
       В ходе политической борьбы в преддверии парламентских выборов, состоявшихся 24 мая 1936 года, рексисты во главе со своим председателем Леоном Дегрелем выступали против традиционных правящих политических партий Бельгии – Социалистической, Католической и Либеральной – за «национальное обновление страны». Дегрель выступал перед избирателями с крайне агрессивными речами. Залы, где он выступал, были всегда переполнены. В своих речах он постоянно призывал к проведению «Большой Чистки». Каждый предвыборный митинг, благодаря артистизму Дегреля, его манере держаться на трибуне и красноречию, превращался в его личный триумф. У итальянского фашизма Дегрель заимствовал идею сильной личности, вождя, а также антилиберальные, антимасонские, антикапиталистические, антипарламентские и антибольшевицкие лозунги и аргументы. Он оперировал понятием «новой морали» как основы преобразованного общественного строя, в котором не найдется места для старой, замкнутой в себе элиты, узурпировавшей управление страной. Власть в стране должна была перейти в руки молодых, действенных и перспективных политиков, устремленных в будущее.

       Дегрель использовал все большее недовольство валлонской (франкоязычной) части бельгийского населения политическим руководством страны, подвергая беспощадной критике тесные связи политической и церковной верхушки с крупным капиталом. Партия рексистов продолжала хранить верность принципам католицизма, что не мешало ей полемизировать с руководством бельгийской католической церкви, обращаясь, прежде всего, к молодому поколению, требовавшему построения нового государства, исполненного подлинно христианского духа и основанного на принципах истинно-христианской морали.

      Дегрель зарекомендовал себя весьма успешным пропагандистом, умевшим искусно представлять слушателям недостатки своих политических противников в сравнении с собственными позитивными установками и целями. Дегрель и его сторонники ощущали себя моральной элитой страны в борьбе против коррумпированных старых политиков - масонов-марионеток, за спинами которых маячили кукловоды – воротилы международного банковского капитала. Он требовал расторжения военного союза с Францией, находившейся под властью правительства Народного Фронта, состоявшего из франкмасонов, коммунистов и социалистов и заключившего в мае 1935 года договор о взаимной поддержке с большевицким Советским Союзом. Впрочем, Дегрель был убежден, что Франция во все времена, независимо от правящего в этой стране режима, стремилась к порабощению Фландрии (большая часть которой, сохранив древнее название, входила в состав современной ему Бельгии). Бельгийский правящий режим Леон Дегрель величал не иначе как «диктатурой гнили» (dictature des pourris).

      Партийный флаг «рексистов» был «пролетарского» красного цвета, с черной надписью латинскими литерами «РЕКС» (REX), шедшей по вертикали вдоль древка флага (причем каждая буква, по нисходящей, была несколько шире буквы, расположенной над ней), и изображением черной царской (королевской) короны, наполовину заслоненной литерой «Е» и увенчанной черным «латинским» крестом. 
       
      Когда партия «Рекс» 24 мая 1936 года получила на выборах 11% голосов, 21 депутатское место (из 202) в нижней палате  и 12 мест в сенате (верхней палате) бельгийского парламента, все прочие партии восприняли это как «дерзкий вызов парламентской демократии». Противники Дегреля стали открыто клеймить его не только популистом и демагогом, но и фашистом. Против последнего обвинения он, впрочем, ничего не имел. Дегрель никогда не скрывал своих симпатий к фашистской Италии и не раз бывал в гостях у Муссолини. На свою партийную пропаганду он ежемесячно получал из Рима 250 000 франков. Когда бельгийское государственное радиовещание отказало ему в праве выступать по радио, он обратился к бельгийцам по Туринскому радио. 26 сентября 1936 года Дегрель познакомился с Отто Абетцем, назначенным после поражения Франции в 1940 году германским послом в Париже, и не раз беседовал с имперским министром иностранных дел гитлеровской Германии Йоахимом фон Риббентропом, представившим Дегреля фюреру «Третьего рейха» Адольфу Гитлеру. Дегрель получил финансовое воспомоществование в размере 250 000 имперских марок. 9 октября 1936 года Дегрель встретился в Кельне с имперским министром пропаганды доктором Геббельсом. В беседе с Геббельсом речь шла о запланированном на 25 октября 1936 года «марше на Брюссель», задуманном по образцу «марша на Рим», совершенного Муссолини в 1921 году. Ожидалось, что в «марше на Брюссель» примут участие не менее 250 000 сторонников Дегреля. Марш состоялся, но бельгийские власти сконцентрировали столько войск и полицейских сил и настолько осложнили проведение марша всевозможными ограничениями, что он оказался неэффективным и не вызвал, как ожидалось, всеобщего восстания против «прогнившего антинационального буржуазного режима».
       
       В последующем Леон Дегрель направил острие своей партийной пропаганды главным образом на остававшиеся нерешенными на протяжении десятилетий острые социальные вопросы. Новыми темами, к которым он теперь постоянно обращался, были необходимость программы семейного развития, повышения производительности труда, улучшения положения женщин, создания новых рабочих мест и повышения уровня жизни трудящихся. Интересно, что милитаризм и антисемитизм заметного места в рексистской пропаганде не занимали. Главой брюссельского отделения «Рекс» в момент ее победы на выборах в 1936 г. был еврей. И даже в 1942 г. в самый разгар немецкой оккупации, секретарём заместителя Дегрелля по партии, Виктора Матти (Mattys), был еврей с самой за себя говорящей фамилией Кан (Kahn)!

       Поскольку цели, сходные с целями партии «Рекс», ставил перед собой и возглавляемый Стафом де Клерком (Staf de Clercq) «Фламандский Национальный Союз» (Vlaamsch Nationaal Verbond, VNV), Дегрель заключил с ним политический альянс, невзирая на то, что партия «Рекс» из-за этого оказалась втянутой в борьбу ФНС за превращение Бельгии в два государства – фламандское и валлонское, объединенные в рамках унии во главе с бельгийским королем. 8 октября 1936 года обе партии приняли решение о «совместной борьбе за авторитарное и корпоративное (сословное) народное государство».
       
       В марте 1937 года Леон Дегрель, отказавшись от своего мандата депутата рексистской партии в городском совете Брюсселя, добился проведения дополнительных выборов в парламент, выдвинув свою собственную кандидатуру. Выборы должны были стать своеобразным всенародным референдумом. Однако христианская, социалистическая и либеральная партии объединились и выставили своего общего, оказавшегося непобедимым, кандидата – премьер-министра Ван Зееланда. Дегрель проиграл еще и потому, что католические духовенство и пресса Бельгии выступили против него, как «представителя фашизма». Он получил лишь 20 % всех поданных голосов. Неудача Дегреля на выборах повлекла за собой падение влияния партии «Рекс». На парламентских выборах 2 апреля 1939 года только 4 % избирателей отдали свои голоса «Рексу». Из 21 рексистских депутатов в парламенте осталось только 4, из 8 рексистских сенаторов только 1. Восстановление прежнего политического влияния рексистов казалось невозможным. Когда Дегрель, планировавший издавать новый политический журнал род названием «Журналь де Брюссель» (Journal de Bruxelles), в начале февраля 1940 года попросил германское посольство в Брюсселе о финансовой поддержке, ему было отказано.
       
       После начала войны с Германией Дегрель, подобно многим другим оппозиционным политическим деятелям, был 10 мая 1940 года арестован бельгийской полицией, невзирая на свой парламентский иммунитет. Он прошел через 22 тюрьмы (!), после чего был выдан бельгийскими властями французам, доставившим его в штаб-квартиру французской тайной полиции в Лилле. Французы продолжали держать своего недруга Дегреля в заключении даже после капитуляции Франции и освободили его только под давлением Отто Абетца, ставшего к тому времени германским послом. В ходе своей встречи в Париже Дегрель и Хендрик де Манн (Анри де Ман), председатель социалистической «Бельгийской партии трудящихся» (Belgische Werkliedenpartij) договорились о сотрудничестве «рексистов» с социалистами ради национального и социалистического обновления Бельгии. Дегрель планировал добиться согласия Гитлера на объединение обеих партий. Для этого он собирался встретиться с Гитлером на обратном пути фюрера с его встреч с испанским каудильо Франсиско Франко и главой пришедшего на смену коррумпированной «Третьей республике» нового Французского государства (Etat Francais) маршалом Филиппом Петэном в конце октября 1940 г. Однако Гитлер, извещенный о запланированном итальянцами нападении на Грецию, в последний момент отказал Дегрелю в аудиенции и отбыл в Италию.
      
       Реакция населения Бельгии на нанесенное ей Германией поражение заключалась в бесчисленных проклятиях по адресу бельгийского правительства, сбежавшего в Лондон, и в выражениях признательности королю Леопольду III, нашедшему в себе достаточно мужества, чтобы – против воли правительства! – заключить 28 мая 1940 г. перемирие с немцами. Поскольку все политические партии в Бельгии были запрещены, «рексистам», так же как и «Фламандскому Национальному Союзу», пришлось ходатайствовать перед военными властями о регистрации. Им удалось добиться своей цели, использовав тот аргумент, что они, в соответствии со своей фашистской идеологией, всегда находились в оппозиции к парламентаризму. Кроме того, Дегрель получил лицензию на издание газеты «Реальная страна» (Pays Reel) и разрешение сформировать в рамках движения «Рекс» полувоенную организацию самообороны – «Валлонскую гвардию» (Garde Wallonne), на первых порах насчитывавшую в своих рядах 4000 бойцов, одетых в черную полувоенную форму. Тем самым в умах бельгийцев был как бы «переброшен мостик» к временам «черной» валлонской гвардии испанских королей и кесарей «Священной Римской Империи германской нации» из Габсбургского дома. Читатели знаменитого готического романа Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагоссе» должны помнить, что именно в валлонской Черной гвардии испанских Габсбургов собирался служить главный герой «Рукописи...» - Альфонс Ван Ворден. Впрочем, это так, к слову...
 
       В октябре 1940 г. Леон Дегрель составил для германского посла в Париже, Отто Абетца, обширный меморандум, в котором изложил свои представления о будущем Бельгии. Он требовал сохранения «духовной личности» бельгийского народа.

       Германские военные власти должны были ограничиться в своей деятельности исполнением полицейских функций, предоставив политическое перевоспитание бельгийского народа обеим официально разрешенным политическим партиям (во франкоязычной валлонской части страны – партии «Рекс», а в германоязычной, фламандской части – «Фламандскому Национальному Союзу»). По утверждению Дегреля, его «Валлонская гвардия» совместно с полицией была в состоянии самостоятельно поддерживать общественный порядок. Власть старых партий, крупных финансистов и политическое влияние католической церкви предполагалось ликвидировать. После войны Германии следовало сконцентрировать свои усилия на охране внешних границ новой единой Европы, предоставив входящим в нее странам заниматься вопросами своей внутренней политики. Будущая Бельгия должна была включать в себя нидерландские провинции (Голландию и Зеландию) и некоторые области Франции, в свое время отторгнутые ею у Фландрии и Брабанта, достигнув размеров Бургундии времен Карла Смелого (XV в.) и простираясь от Амстердама до Дижона. Как в свое время бургундцы (или бургунды) «Песни о Нибелунгах», так и граждане этой новой «Великой Бельгии», которых Дегрель считал германцами, говорящими по-французски, должны были служить германским форпостом на Западе. Как писал сам Дегрель:

       «По крови мы происходим от германцев. По почве мы также происходим от германцев… Поэтому мы не являемся коллаборационистами, сотрудничающими с внешним врагом. Один германский народ не может коллаборировать с другим германским народом, а мы являемся частью германского мира».

        Но, несмотря на все заверения Дегреля в принадлежности его народа к германскому миру как по крови, так и по почве, у германских оккупационных властей были иные планы в отношении Бельгии. Они стремились включить Фландрию в состав своего Третьего рейха.

       Начало войны с Советским Союзом 22 июня 1941 г. дало Леону Дегрелю еще один шанс добиться от немцев взаимности. Почти одновременно с формированием легиона «Фландрия» («Legion Flandern»), состоявшего из фламандских добровольцев и включенного в состав войск СС (Waffen-SS), Дегрель начал вербовать добровольцев в свой собственный, Валлонский легион, который планировалось включить в состав германской армии (вермахта). 8 августа 1941 г. первые 800 валлонских добровольцев, которых Дегрель предпочитал именовать «бургундцами» («бургиньонами»), отбыли из Брюсселя для прохождения военной подготовки в лагерь Мезериц. В эту первую партию добровольцев входил и сам Леон Дегрель.

       В составе «Валлонского легиона» на Восточный фронт под черно-желто-красным государственным флагом Бельгийского королевства и под черным (ставшим впоследствии белым), украшенным красным суковатым Бургундским крестом знаменем Валлонского легиона отправился и контингент русских белых эмигрантов-монархистов, главным образом членов организации «Российский Имперский Союз-Орден» (Р.И.С.-О), именовавшейся изначально «Российским Имперским Союзом» (Р.И.С.), выступавших за восстановление на Российском Императорском Престоле законной династии Романовых в лице Местоблюстителя Престола – Великого Князя Владимира Кирилловича - во главе с Н. И. Сахновским. Кроме общего для всего легиона черно-красно-желтого щитка (цветов бельгийского государственного флага) с надписью «Валлония», носившегося на левом рукаве выше локтевого сгиба, русские белые добровольцы носили на левой стороне груди восьмиконечный православный крест с надписью «Сим победиши» на центральной поперечной перекладине. Позднее этот крест вошел, в качестве элемента, в эмблему крупнейшей российской «кирилловской» («легитимистской») монархической организации – «Русского Христианско-Монархического Союза» (которую в течение почти шести лет довелось возглавлять автору этих строк).

      В приведенных выше фактах (как и в последующем формировании Н. И. Сахновским в составе «Валлонской бригады» и дивизии СС «Викинг» добровольческого «Русского Народного Ополчения», состоявшего уже не из русских белоэмигрантов, а из граждан СССР) не было ничего удивительного. Как писал в своих мемуарах воспетый Даниилом Граниным в романе «Зубр» знаменитый советский эмигрант-«невозвращенец» академик Тимофеев-Ресовский: «Конечно, гитлеровская Германия была очень ужасна, но в каких-то отношениях все-таки не сравнима со сталинским режимом. Сталинизм был много ужасней, да и жизней он требовал много больше» (Н. Тимофеев-Ресовский. Воспоминания. М., 1995, с. 324). А ведь ученый знал положение в обоих государствах не с чужих слов.

      Число русских волонтеров, служивших с самых первых дней войны в войсках Третьего рейха, было необычайно велико. Русские «фольксдойчи» (этнические немцы) - а таких было пруд пруди (по меньшей мере, треть всех дворянских родов Российской империи было немецкого - преимущественно «остзейского», то есть прибалтийского, происхождения) служили в вермахте и Ваффен-СС на общих основаниях, но большинство русских  - например, барон Адриан фон Фелькерзам, (внук царского адмирала - героя Цусимы), сын офицера Русской Императорской Гвардии Иван Челибовский и другие друзья и соратники «короля гитлеровских диверсантов», «самого опасного человека Европы» австрияка Отто Скорцени - служило, конечно, в частях специального назначения. Так, именно русские диверсанты-спецназовцы из полка «Бранденбург» обеспечили стремительный и легкий захват германскими войсками Минска 26 июня 1941 г.

      И вообще, головокружительные успехи армий Третьего рейха летом 1941 г. невозможно объяснить без учета той «подготовительной работы», которую проделали русские диверсионные подразделения. К тому же «белые» русские со своим бескомпромиссным антибольшевицким пылом и воодушевлением выгодно выделялись на фоне германцев, которые, в массе своей, психологически оказались совершенно не готовы к такой форме войны, которую та приняла на Востоке. Причем дело было не только в отсутствии элементарных удобств, жажде, голоде, холоде, вшах (в том числе лобковых), мошкаре, жаре, грязи, болезнях. То, что они увидели в Совдепии, далеко превзошло все «страшилки» знаменитой геббельсовской пропаганды. Так, например, при продвижении линии фронта все дальше на восток энкаведисты расстреливали всех узников советских тюрем, а то и попросту взрывали или сжигали тюрьмы вместе с заключенными, так что, вступая в города, германцам приходилось обонять ужасный смрад горелой человечьей плоти. Лейтмотив писем германских солдат в далекий «фатерланд» был один: «Мы здесь, как в аду». Ведомство доктора Геббельса даже распорядилось не сообщать населению Третьего рейха о подобных фактах, опасаясь, что подобная информация может быть воспринята немцами как ложь или преувеличение, подорвав тем самым доверие к министерству пропаганды.

      В ноябре 1941 г. «Валлонский легион» принял участие в германском наступлении, проделав с боями путь от Днепропетровска до Дзержинского, где и расположился на зимние квартиры, где Дегрелю 12 февраля 1942 г. было присвоено звание ефрейтора германского вермахта. Весной 1942 г. валлоны участвовали в боях в составе 97-й легкой пехотной дивизии вермахта, переименованной 6 июля 1942 г. в 97-ю егерскую дивизию, и с боями дошли до Ростова-на-Дону. В одном из боев Леон Дегрель, с двойным переломом ступни (похожей, по его воспоминаниям, на «голову черного теленка»), огнем из ручного пулемета в течение получаса один сдерживал натиск красноармейцев, пока не подоспело подкрепление.1 мая 1942 г. Леон Дегрель был произведен в лейтенанты вермахта. Летом 1942 г. валлонская дивизия, в составе германской 17-й армии, приняла участие в наступлении на Кавказ. В течение 32 дней ее солдаты прошли пешим ходом 800 км. 15 октября 1942 г. они дошли до р. Псоу.  На Рождество 1942 г. «Валлонский легион» был отправлен в Германию на отдых. В военном лагере Мезериц он пополнил свои ряды 2000 новых добровольцев и достиг размеров полка.

       По инициативе группенфюрера СС Феликса Штайнера, командира 5-й танковой дивизии СС «Викинг», валлонов, как и фламандцев, стали зачислять в ряды Ваффен-СС. Дегрель приветствовал эту идею, поскольку считал, что будущее Европы зависит именно от СС, а не от вермахта. Чтобы продемонстрировать свое влияние, он в начале января 1943 г. выступил в брюссельском Дворце спорта перед ликующей публикой, рассказав о том, что своими глазами увидел в «советском раю для трудящихся» и снова начал вербовать добровольцев для «Валлонского легиона».

       31 января 1943 г. Дегрель выступил в берлинском Дворце спорта перед бельгийскими и французскими рабочими, рассказав им о Сталинградской битве и, невзирая на это поражение, уверяя их в том, что Германия все-таки победит. Эта политическая деятельность Дегреля стала приносить свои плоды. Он был принят рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, имел с ним продолжительную беседу и договорился об условиях перевода «Валлонского Легиона» из вермахта в Ваффен-СС. Поставленные Дегрелем главе Шуцштаффеля условия заключались в следующем: вооружение и снаряжение, как у немцев, право носить валлонский герб на униформе, использование французского языка в качестве командного, замена немецкого командного состава валлонскими офицерами и унтер-офицерами и придание каждому валлонскому батальону католического священника. В противоположность фламандским планам вхождения в состав Германского рейха, Дегрель добился от Гитлера отказа от принятия каких-либо конкретных решений в отношении Бельгии до окончания войны. При этом Гитлер и Гиммлер всецело одобрили идею создания «новой Бургундии» между реками Соммой и Рейном, по примеру Бургундского королевства «Песни о Нибелунгах».

       В мае 1943 г. «Валлонский легион» был переименован в 5-ю мотопехотную (панцер-гренадерскую) штурмовую бригаду и включен в состав Ваффен-СС (из числа русских добровольцев в СС было переведено лишь 40 человек). 1 июня 1943 г. Леон Дегрель был переведен в Ваффен-СС, с присвоением ему воинского чина оберштурмфюрера (соответствовавшего армейскому чину обер-лейтенанта).

       После завершения формирования в военном лагере Вильдфлеккен, Валлонская бригада СС (SS-Brigade Assault Wallonie), под командованием штурмбаннфюрера СС Люсьена Липпер(т)а, в ноябре 1943 г. была переведена в расположение 5-й танковой дивизии СС «Викинг» в районе Корсунь-Шевченковского на Украине. Леон Дегрель стал офицером штаба дивизии, возглавлявшегося группенфюрером СС Гербертом Гилле.

       В феврале 1944 г. Дегрель, после гибели Люсьена Липпер(т)а в бою, возглавил штурмовую бригаду и совершил успешный прорыв из Черкасского котла. 44 000 солдат удалось вырваться из советского окружения. Среди них были и 632 уцелевших валлонских добровольца 5-й штурмовой бригады, всего за 4 месяца перед этим прибывшей на Восточный фронт в количестве 2000 человек.

       Леон Дегрель был специальным самолетом доставлен в ставку фюрера Вольфсшанце («Волчье логово») в Растенбурге (Восточная Пруссия). Там он 20 февраля 1944 г. Дегрель (уже заслуживший к тому времени целый ряд высоких боевых наград, в том числе Серебряный знак за ранение, Железные кресты 2-й и 1-й степени и валлонский Орден крови, именуемый также Бургундским крестом), вместе с другими командирами частей, вырвавшихся из окружения под Черкассами, был награжден лично Гитлером Рыцарским крестом Железного креста.

       Гитлер предполагал назначить Леона Дегреля командующим Корпуса Ваффен-СС «Запад» (Westen), который должен был включать в свой состав все французские, фламандские, валлонские и испанские части войск СС, но так и не был сформирован. Приветствуемая сотнями тысяч ликующих соотечественников, штурмовая бригада СС «Валлония» 2 апреля 1944 г. торжественным маршем прошла по Брюсселю. Парад принимал Дегрель, получивший к тому времени чин штурмбаннфюрера СС (соответствовавший армейскому чину майора). 150 валлонских добровольцев – участников прорыва из Черкасского «котла» - были награждены Железными крестами. Через два дня Леон Дегрель выступил во дворце Пале де Шайо перед несколькими тысячами французов с речью о будущем единой Европы. Он потребовал от петэновского «правительства Виши» более активного участие в европейском Крестовом походе против большевизма.
 
       Ближайшим помощником Леона Дегреля был его друг и боевой товарищ, белоэмигрант Георгий (Юрий) Васильевич Чехов, бывший офицер Русского Императорского Флота и ветеран Гражданской войны в России. В 20-е гг. Г. В. Чехов жил в Германии, но в середине 30-х переехал в Бельгию. Получив накануне войны бельгийское подданство, Чехов, после начала вторжения Германии в СССР, поступил добровольцем в «Валлонский легион». 8 августа 1941 г. Г. В. Чехов был зачислен в легион в звании капитана и назначен командиром 3-й роты. В ходе боевых действий русский эмигрант показал себя опытным командиром, заслужившим уважение своих русских и бельгийских сослуживцев. За отвагу, проявленную в бою за Громовую Балку, капитан Чехов был награжден Железным Крестом (этой награды удостоились в общей сложности 30 русских и валлонских волонтеров). В марте 1942 г. Г. В. Чехов, в чине майора, исполнял обязанности командира всего «Валлонского Легиона», а впоследствии командовал его запасным подразделением.

       1 июня 1943 г. Георгий Чехов был переведен в Ваффен-СС в звании гауптштурмфюрера войск СС, а 20 апреля 1944 г., в день рождения Адольфа Гитлера, произведен в чин штурмбаннфюрера. В марте 1945 г. штурмбаннфюрер Чехов был назначен командиром 70-го полка дивизии СС «Валлония». В боях за Померанию весной 1945 г. штурмбаннфюрер Георгий Чехов был тяжело ранен и встретил конец Европейской Гражданской Войны на госпитальной койке. Старому белоэмигранту удалось избежать выдачи советским карательным органам, однако он был выдан бельгийским властям и приговорен к длительному тюремному заключению. Амнистированный в 1948 г. бельгийским принцем-регентом Шарлем, Георгий Чехов выехал в Аргентину, где он и скончался в 1961 г. Но это так, к слову...
 
       В мае 1944 г. штурмовая бригада СС «Валлония» была пополнена в военном лагере Дебице 800 новыми добровольцами. В составе III (Германского) танкового корпуса СС (под командованием обергруппенфюрера СС Феликса Штайнера) она приняла участие в боевых действиях в Прибалтике. Во главе с Дегрелем бригада с боями отступила к Нарве. 27 августа 1944 г. Леон Дегрель получил из рук самого Гитлера новые боевые награды, в том числе Золотой знак за ближний бой (высшую награду, которую мог получить пехотинец), и «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту Железного креста. Вручая Дегреллю награду, Гитлер сказал ему: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был таким, как Вы». Эти слова, во всеуслышание произнесенные фюрером Третьего рейха, отныне открывали перед Дегрелем все двери, как в рейхе, так и на оккупированных территориях. Он стал первым иностранцем, награжденным «Дубовыми листьями» к Рыцарскому кресту (за то, что сорвал попытку отборных частей Красной Армии прорвать фронт под Дерптом). К концy Второй мировой войны серо-зеленый мундир Леона Дегреля украшали 22 германские и валлонские боевые награды.

       Несмотря на растущую славу Дегреля, партия «Рекс», по мере нарастания военных неудач держав Оси, неудержимо теряла свое влияние в Бельгии. В отсутствие Дегреля партией руководил его соратник Виктор Матти. Уже зимой 1942/43 гг. из рядов партии «Рекс» стали выходить первые колеблющиеся. По мере нарастания финансировавшегося англичанами движения Сопротивления участились покушения на членов партии «Рекс». До начала августа 1944 г. участниками бельгийского Сопротивления было отправлено на тот свет в общей сложности 740 «рексистов» (не считая многочисленных раненых и покалеченных при покушениях), в том числе и брат Леона Дегреля. К этому времени в Германию бежали почти 200 000 бельгийцев, в том числе немало членов дегреллевской партии «Рекс».

       Леон Дегрель, остававшийся, несмотря на свой высокий эсэсовский чин, правоверным католиком, всегда участвовавший в богослужениях и ходивший к Святому Причастию даже на фронте, особенно тяжело переживал свое отлучение от римско-католической церкви. Когда во время мессы в кафедральном соборе его родного г. Бульона 25 июля 1944 г. священник не допустил его к Причастию (мотивировав это тем, что Дегрель явился в храм Божий, надев мундир «безбожных» войск СС), в церкви произошла свалка, в ходе которой была якобы осквернена гостия (католический аналог православной просфоры). В происшедшем святотатстве был обвинен Леон Дегрель. Это привело к его отлучению от церкви.

       Летом 1944 г. из остатков штурмовой бригады СС «Валлония» и новых бельгийских добровольцев в лагере Гронау была сформирована 28-я добровольческая гренадерская дивизия СС Валлония (28. SS Freiwilligen-Grenadier-Division Wallonien) в количестве 8000 человек. 16 сентября 1944 г. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер приказал использовать национальные фашистские движения стран, оккупированных германскими войсками, в обороне этих территорий от войск стран антигитлеровской коалиции. Дегрель призвал «рексистов» к участию в защите Отечества. Все военнообязанные были включены в состав 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Валлония», а все годные к нестроевой – в «Валлонскую трудовую службу» (Wallonischer Arbeitsdienst), сформированную по приказу Дегреля 6 декабря 1944 г. На этом основании брюссельский военный суд, после освобождения Бельгии войсками западных союзников, заочно приговорил Леона Дегреля к смерти за «организацию вооруженных банд на службе у врага».

       10 ноября 1944 г. Адольф Гитлер окончательно отказался от вынашивавшихся частью руководства Третьего рейха планов превратить бельгийские области Фландрию и Валлонию в две «имперские области» (Reichsgaue) в составе «Великогерманской империи» и одобрил проект германского министерства иностранных дел (Auswaertiges Amt) создать после войны на месте Бельгии «Комитат Фландрию-Валлонию» (Komitat Flandern-Wallonien). 23 ноября 1944 г. Дегрель подписал с Гитлером секретное соглашение, по которому его, после освобождения Валлонии от войск западных союзников, должны были назначить «народным вождем» - «фольксфюрером» (Volksfuehrer) валлонов.

      В период Арденнского наступления ударной германской группировки против войск западных союзников Леон Дегрель находился при германском штабе в Штейнбахе в Арденнах, чтобы иметь возможность следовать по пятам германских войск. 4 декабря 1944 г. он заявил по радио, что жители бельгийской столицы увидят его на первом танке, который въедет в Брюссель. Однако германское наступление в Арденнах, первоначально развивавшееся столь успешно, было остановлено германским командованием, из-за необходимости перебросить наиболее боеспособные части на Восточный фронт, где началось общее наступление советских войск. В ходе Арденнского прорыва Дегрель был ранен обстрелявшим его автомобиль на бреющем полете английским истребителем.

      27 января 1945 г. Леон Дегрель получил приказ незамедлительно прервать боевую подготовку частей своей дивизии и помочь остановить наступление Красной Армии на Одере. Под командованием Дегреля, повышенного в звании до оберштурмбаннфюрера СС (соответствовавшего армейскому чину подполковника), 3 батальона и 3 отдельные роты валлонских добровольцев приняли участие в боях против советских войск под Штаргардом. Живыми из этих боев, продолжавшихся 32 дня, вышли только 625 валлонов. На подступах к г. Брюссову и северо-западнее г. Пренцлау остатки 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Валлония« в период с 20 по 25 апреля 1945 г. в последний раз попытались остановить продвижение Красной Армии на Берлин.

       Валлоны Леона Дегреля с боями отступили от Брюссова и Пренцлау в направлении на Любек, откуда рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер безуспешно пытался вести с англичанами переговоры о заключении перемирия. 2 мая 1945 г. Дегрель встретился с Гиммлером в Маленте. Гиммлер посоветовал Дегрелю отвести остатки своей дивизии в Данию, для предстоящей, совместной с западными союзниками, борьбы против Красной Армии (на что бывший рейхсфюрер Шуцштаффеля, уже замененный, по приказу Гитлера, на этом посту обергруппенфюрером СС Карлом Ганке, все еще продолжал слепо надеяться, вопреки очевидности).

       Прибыв в Данию и убедившись в полной нереальности планов Гиммлера, Дегрель был вынужден бежать от приближавшихся английских войск в Норвегию, все еще занятую германскими войсками. 8 мая 1945 г. Леону Дегрелю удалось на самолете, зарезервированном министром вооружений Третьего рейха Альбертом Шпеером на случай бегства премьер-министра Норвегии и лидера партии норвежских национал-социалистов «Национальный Собор» («Нашунал Самлинг», Nasjonal Samling) Видкуна Квислинга, совершить беспосадочный перелет в Испанию. При приземлении в районе г. Сан-Себастьяна самолет Дегреля потерпел аварию, но «фольксфюрер» выжил, несмотря на полученные им тяжелые ранения и 5 переломов. Всего за годы войны Леон Дегрель был ранен 5 раз.

       Несмотря на то, что бельгийский военный суд 14 декабря 1945 г. заочно приговорил Дегреля к смертной казни, все попытки западных союзников вынудить испанское правительство выдать им Дегреля оказались безуспешными. Даже высказанное на уровне Организации Объединенных Наций обвинение Испании в том, что та, укрывая у себя Дегреля, «угрожает безопасности держав-победительниц», ни к чему не привело. Выехав в 1946 г. под чужим именем в Аргентину, Леон Дегрель, после непродолжительного пребывания за океаном, тайно вернулся обратно в Испанию, где нашел убежище в монастыре монашеского ордена доминиканцев, в котором и скрывался до 1955 г. Там он узнал о массовых казнях в Бельгии своих сторонников – коллаборационистов, объявленных «утратившими гражданство» или просто «негражданами» (Inciviques).

       Сразу же после прихода в Бельгию войск западных союзников были зарегистрированы первые случаи бессудных расправ над коллаборационистами. Однако очень скоро дело взяли в свои руки послевоенные бельгийские власти, заведшие около 600 000 судебных дел на граждан, подозреваемых в сотрудничестве с врагом. К суду было привлечено 57 000 бельгийцев. 23 584 из них были осуждены за «политический коллаборационизм» (Соllaboration politique), 31 831 – за «военную помощь врагу» (aide militaire), остальные – за разного рода «политические преступления». Кроме того, 20 652 обвиняемых были лишены гражданских прав. Было вынесено в общей сложности 1 247 смертных приговоров, многие из которых, как в самую мрачную пору Средневековья, были приведены в исполнение публично, в присутствии многотысячных толп жадных до зрелищ сограждан. Среди казненных насчитывалось 105 фламандцев, 122 валлона и 15 граждан Брюсселя; среди приговоренных к пожизненным каторжным работам – 1 022 фламандца и 817 валлонов. 3 542 фламандца и 2 591 валлон были приговорены к тюремному заключению сроком от 15 идо 20 лет. Таким образом, из каждых 100 000 бельгийцев были приговорены к различным наказаниям 596 человек.

       По этому показателю Бельгия, вместе с Норвегией и крошечным Люксембургом, прочно занимала лидирующее положение среди европейских государств. Вражда между фламандцами и валлонами и вопрос, что делать с бельгийским «королем-изменником» Леопольдом III (отказавшимся эмигрировать в 1940 г. вместе с бельгийским правительством, подписавшим капитуляцию бельгийской армии и оставшимся со своим народом), дополнительно обостряли ситуацию. Фламандцы и валлоны на все лады обвиняли друг друга в «измене Королю и Отечеству». Суды прилагали титанические усилия к тому, чтобы не быть обвиненными в «национальной пристрастности» и потому осудить, по возможности, одинаковое число представителей обеих бельгийских этнических групп (хотя и без особого успеха).

       Всякий бельгиец, желавший после окончания войны заняться какой-либо трудовой деятельностью, бы обязан получить сертификат, удостоверявший его политическую благонадежность. Выдача (или невыдача) подобного «сертификата чистоты помыслов» нередко зависела от «веского слова» какого-нибудь участника движения Сопротивления, к которому бельгийская полиция обращалась за вынесением вердикта. Это, естественно, давала огромный простор для всякого рода злоупотреблений.

       В «сотрудничестве с врагом» были обвинены, в частности, более  28 000 (!) бельгийских предпринимателей. Однако перед судом, невзирая на протесты ветеранов движения Сопротивления, предстали лишь 2 000 из них (подобно властям соседних Нидерландов, бельгийские власти опасались «обезглавить отечественную экономику»).

       Детей бельгийцев, обвиненных в коллаборационизме, насильно помещали в приюты для трудновоспитуемых, больницы для умственно отсталых детей и в колонии для малолетних преступников.

       В лагерях для «лишенных гражданства» 15 000 бельгийцев, как и в аналогичных «исправительных учреждениях» Нидерландского королевства, имели место многочисленные злоупотребления со стороны лагерной охраны и надзирателей, жестокое обращение которых с заключенными весьма напоминало обращение надзирателей с узниками гитлеровских концентрационных лагерей. Когда эти жестокости стали достоянием гласности, было назначено специальное расследование, и часть бельгийских «неграждан» была, после пересмотра их дел, отпущена на свободу. Однако в 1956 г. в бельгийских тюрьмах еще сидели за решеткой 250 «лишенных гражданства» валлонов и фламандцев.

       В своих воспоминаниях, изданных в 1955 г., Леон Дегрель пытался оправдать свое поведение как до, так и во время Второй мировой войны. Согласно его утверждениям, участие валлонских добровольцев в войне против Советского Союза было «средством дать бельгийцам возможность принимать эффективное участие в жизни послевоенной Европы после победы Германии». Дегрель отрицал совершение им и его подчиненными военных преступлений и выразил готовность вернуться в Бельгию на следующих условиях:

       1) если ему будет предоставлена возможность свободно защищать себя перед объективным судом присяжных;

       2) если судебный процесс над ним будет проводиться открыто и транслироваться по радио и по телевдению.

       С предложением добровольно предстать перед судом на приведенных выше условиях Леон Дегрель обращался к правительству Бельгии 12 (!) раз. Однако бельгийское правительство не сочло возможным выполнить поставленные «фольксфюрером» условия и даже не удостоило Дегреля ответа на выдвинутое им предложение, оставив в силе вынесенный ему заочно смертный приговор. В 1954 г. Леон Дегрель был усыновлен испанской аристократкой, получил новое имя (Леон Хосе Рамирес Рейна) и испанское гражданство. Попытка агентов израильской секретной службы выкрасть Дегреля и устроить ему нечто вроде показательного «процесса Эйхмана» в Иерусалиме провалилась. Один из похитителей, Цви Алдуби, работавший под видом израильского журналиста, был арестован испанскими властями и приговорен к тюремному заключению (подробности этой истории с неудавшимся похищением валлонского «фольксфюрера» все желающие могут узнать из книги Виктора Александрова «Мафия СС»).

       До конца своей жизни Леон Дегрель не уставал оправдывать свое участие во Второй мировой войне на стороне Германии. В отличие от многих бывших валлонских волонтеров, со временем пересмотревших свои прежние взгляды (например, столь любезного сердцу Александра Дугина и многих нынешних «неоевразийцев» ветерана валлонских СС Жана Тириара, с возрастом начавшего на все лады восхищаться Израилем, как «новой Спартой»), Леон Дегрель продолжал, по Евангельскому слову, «твердо держать данное ему», и хранить верность своим убеждениям и идеалам до последнего часа (как это и полагалось всяком бойцу Шуцштаффеля, согласно положению об СС, содержащемуся в «Организационной книге НСДАП» 1938 г.). На заданный ему в одном из интервью вопрос, не жалеет ли он ни о чем, имевшим место в его прошлом, он, не колеблясь, ответил: «Только о том, что мы проиграли».

       Последний «фольксфюрер» умер от инфаркта 31 марта 1994 г. в испанском городе Малага. Он «приложился к роду отцов своих», как подобает верующему христианину, в присутствии священника, после последнего причастия, и был кремирован на следующий день. Выполняя последнюю волю Дегреля, его сподвижник гауптштурмфюрер СС Жан Вермеер, ветеран Валлорнского легиона германского вермахта и 28-й дивизии СС «Валлония», развеял прах Дегреля на горе Кельштайн в Берхтесгадене, где находился Адлерсхорст («Орлиное Гнездо») Адольфа Гитлера (в чем признался незадолго до своей смерти в 2009 году по бельгийскому национальному телевидению).

       В эмиграции «неистовый рексист» опубликовал в общей сложности 15 книг, из которых наибольшую известность получили «Кампания в России» («Пропавший легион»), «Воспоминания фашиста», «Гитлер на тысячу лет» и др. В одной из них, изданной в 1990 г., под названием «Ибо ненависть умирает. Воспоминания европейца», Леон Дегрель, в частности, писал:

      «История оценивает заслуги людей по достоинству. Невзирая на все несовершенство, свойственное нам, как и всему земному, мы принесли в жертву нашу молодость. Мы сражались за Европу, за ее веру и ее культуру. Прямодушные и готовые к самопожертвованию, мы остались верными до конца. Рано или поздно Европе и миру придется признать, что мы бились за правое дело и с чистым сердцем жертвовали собой. Ибо ненависть умирает... А все великое - вечно».

       ПРИЛОЖЕНИЕ

       Фрагменты из последнего интервью Леона Дегреля, данного им
       за полгода до смерти в Мадриде представителю издававшегося
       Александром Дугиным в Москве Евразийского обозрения
       «Элементы»:

       «Эл»: Г-н Дегрель, Вы сражались в рядах дивизий СС Викинг и Валлония на русском фронте. Каковы Ваши воспоминания об этой войне и о русском народе?

       Л.Д.: Русские – это великий народ. Когда мы пришли на вашу землю, мы были уверены, что встретимся с марксистскими «унтерменшами» («недочеловеками», представителями «низшей расы» – В.А.) азиатского типа и варварской культуры. Так нам внушала наша пропаганда. Но очень скоро мы поняли, что это была ложь. Русские и украинцы – великие народы, мужественные, благородные и великодушные. Я восхищаюсь ими. Столкнувшись с русскими, я понял, что они должны войти в состав Рейха на равных основаниях. Как великий европейский народ. Идея колонизации России очень скоро стала представляться мне опасной и ненужной иллюзией. Я сразу же постарался высказать эту точку зрения и Гиммлеру, и Гитлеру. Но Вы знаете, как сильны были пангерманские предрассудки… Какого труда мне стоило переубедить Гиммлера даже в отношении валлонов и французов, а также других европейцев негерманского происхождения. Этот процесс шел, но у нас было страшно мало времени, а потом война. Я сражался не с русскими, я сражался с коммунистической идеологией, которая отрицает Дух, религию, традицию, национальные и расовые ценности. А русских я считаю единственным молодым народом Европы, у которого есть шанс к национальному возрождению (сказано в октябре 1994 г. - В.А.) От них придет спасение и самой Европы. Я хочу также сказать, что у меня гораздо лучшее мнение, в чисто военном смысле, о русских солдатах, чем о русских (советских – В.А.) офицерах. Я убежден, что огромного числа жертв можно было бы избежать, если бы советской армией командовали более подготовленные и более профессиональные офицеры. Меня поражало, что они совершенно не заботятся о жизни своих солдат. Сколько бессмысленных смертей! Быть может, это следствие того, что Сталин как раз перед войной уничтожил наиболее дееспособные и подготовленные кадры.

      «Эл»: Почему Гитлер напал на СССР?

      Л.Д: Он не мог не напасть. Молотов поставил Германии невыполнимые геополитические условия: контроль СССР над Румынией. Финляндией, частью Скандинавии. Это означало бы самоубийство для Третьего рейха. Самое главное – Румыния. Требование Молотова отдать Румынию под контроль и влияние СССР означало отделение Германии от единственного серьезного месторождения нефти в Европе, а, следовательно, Средняя Европа и Германия становились автоматически зависимыми от неевропейских поставщиков нефти. Принять такие условия раздела сфер влияния Гитлер не мог ни при каких обстоятельствах, и сам факт выдвижения таких требований (советской стороной – В.А.) он совершенно правильно воспринял как объявление войны. После требования СССР отдать ему Румынию в 1940 году уже не имело значения, кто первым начнет военные действия – Германия или СССР. Война была фактически объявлена...

       «Эл»: Каково Ваше отношение к генералу Власову?

       Л.Д.: Это может показаться странным, но я всегда испытывал к нему сильную антипатию. Я не доверял ему. Двум национальным лидерам я никогда не доверял – французу Дорио (Жаку Дорио, видному французскому коммунисту, члену французской секции Коммунистического Интернационала, депутату Национального Собрания от Французской Коммунистической партии, основавшему в 1936 г. свою собственную «Французскую Народную партию» и сформироавшему в 1941 г. «Французский Добровольческий легион против большевизма», сражавшийся против Красной армии на Восточном фронте и преобразованный в 1944 г. во французскую гренадерскую дивизию СС Шарлемань – В.А.) и Власову. В нем было слишком много от предателя. Разве можно так быстро менять свою идеологию, да еще находясь в плену? Другое дело - те русские, которые примкнули к фашизму сознательно в эмиграции. «Белые» русские. И мое недоверие к Власову подтвердилось, когда он предал Гитлера в случае с Прагой (в начале мая 1945 г. части 1-й дивизии власовской «Русской Освободительной Армии» оказали вооруженную поддержку восстанию чешского антифашистского подполья против германских властей Протектората Богемии и Моравии в Праге, что, однако, не спасло «власовцев» от выдачи их как самими чехами, так и западными союзниками сталинским карательным органам – В.А.). Предатель не может изменить своей природы. Но что творилось тогда в Праге…Я никогда не видел таких зверств. Несчастных немок – сестер милосердия в военных госпиталях – выбрасывали живыми из окон… Месть победителей была ужасна. Об этом, естественно, умалчивают современные историки.

       «Эл»: Вы изменили сегодня в изгнании свои убеждения?

       Л.Д.: Нисколько. Гитлер был величайшим человеком европейской истории. Он боролся за идеал, за идею. Он развивался. Начав с национального, сугубо германского лидера, он постепенно учился мыслить европейскими категориями, и так вплоть до общепланетарного масштаба. Однажды я набрался смелости спросить Гитлера: «Мой фюрер! Откройте мне Вашу тайну. Кто же Вы, наконец, на самом деле?» – Гитлер улыбнулся и ответил: «Я – грек». Он имел в виду «древний грек» – человек, обладающий классической системой ценностей, преданный красоте, естественности, законам духа и гармонии. Он искренне ненавидел современный мир, как в его капиталистическом, либерально-космополитическом, так и в его марксистском варианте. Он считал эту материальную, техническую, циничную цивилизацию верхом уродства и патологии. Часто его изображают как истерика, психопата с трясущимися руками. Это все пропаганда. Он был удивительно воспитанным и обаятельным человеком, вежливым, внимательным, сосредоточенным. Проиграв эту войну, потеряли шанс своего великого будущего не только Германия, но и вся Европа и весь мир. Посмотрите, какой мир построили сегодня победители, его враги. Царство денег, насилия, смешения, вырождения, самых низменных, недочеловеческих инстинктов. Все кругом продажно, низко и материально. Нет высшей Идеи. Мы сражались за нечто Великое. И, Вы знаете, в духовном плане мы не проиграли. У них нет одного – Веры. Она есть только у нас. Мы, как истинные европейцы, сражались за Красоту, Гармонию, Духовность, Справедливость. Это была война идеалистов и романтиков против двух типов материализма – капиталистического и марксистского. Они могут отнять у нас нашу жизнь. Нашей веры они у нас не отнимут. Поэтому я и написал книгу с таким названием: «Гитлер на тысячу лет...»