Дракон. 3ч Тио. Встреча в парке. Енгишо

Тио гуляла одна, возможно Игис была права что ей не стоило этого делать но Тио о многом нужно было подумать - о себе, о том что с ней произошло, какой ей быть дальше, лучше всего думалось именно в таких прогулках. Она выбирала одной ей известные маршруты в старом городе или в парке. Вот только все каждый раз беспокоились о ней особенно если она задерживалась больше чем на час. Если это происходило Игис не выдерживала и отправлялась на поиски, и дедушка просил ее чтобы она не заставляла их волноваться – в городе было не мало тех кто был на нее зол. Один Кай ничего ей не говорил, но по его глазам Тио видела что и он беспокоится. Дома же эти дорогие ей люди стремились все время чем-то отвлечь ее и не давали думать
Так или иначе она считала что должна была разобраться в себе. И она больше не боялась что встретит своих обидчиков. Теперь когда все закончилось Тио чувствовала себя все спокойней и уверенней. Она чувствовала что то черное время окончательно осталось позади. Тогда она была одна с недобрыми и неумными людьми и никто не мог ей помочь, по тому что она никого не просила о помощи. И это было очень глупым решением с ее стороны – то что она молчала обо всем что с ней происходило. Никакая обида и непонимание не стоят того чтобы позволять унижать себя, издеваться над собой. Подумав она пришла к тому о чем не говорили ей родители, психолог или ее новые друзья. В том что случилось была и доля ее вины. Не такая большая как у ее одноклассников но она вела себя по крайней мере глупо. Она должна была не переставать говорить что попала в беду, и ее обязательно услышали бы.
Теперь же все это окончилось, окончилось страшно и болезненно для нее. Но бесповоротно – она это просто знала. Теперь с ней снова были самые близкие ей люди – мама и папа, Игис, дедушка. С ней бы-ли новые удивительные друзья - Кай и Ази, они уж точно не дадут ее в обиду. И ей нужно было думать какой она будет дальше. Она не хотела больше совершать ошибок.
Ошибиться порой бывает очень легко - Кай и Ази, как боялась она их еще совсем недавно, боялась даже не тех ужасных образов которые могут они принимать, а того что она себе придумала о них. Возможно Кай и Ази могли быть страшными, возможно она и сейчас не готова была ко всему что могла узнать о них но теперь она знала что ошибалась в главном – они не желали ей зла. А значит не смотря на все она не будет боятся их. Не имеет права их боятся.
Блуждая по тенистым аллеям Тио думала о Кае. Порой он казался ей настолько не реальным что она готова была поверить что он только привиделся ей, что вернувшись она узнает что никто никогда не видел этого мальчика. И все удивятся вопросам Тио. И Игис, и дедушка, и Ази…. Хотя нет Ази ведь как раз друг Кая. Но вот в существование Ази ей верилось сразу. Подобные глупые мальчишки бывают только на самом деле. Что она знала о Кае? То во что запрещал поверить ее здравый рассудок. Если бы кто-то подошел и рассказал ей о нем она и теперь сказала бы что так не бывает. Удивительно но стоило ей увидеть это мелкое чудо и все эти доводы вместе со здравым рассудком казались ей просто незначительными. Он был вне всяких представлений о том что может и что не может быть. Думать об этом при нем казалось не умным занятием.
Было и еще одно связанное с Каем, как она знала теперь люди поступили с этим мальчиком очень жестоко. Так жестоко что Тио больно было даже думать об этом. По сравнению с этим то что случилось с ней представлялось не столь и ужасным. Ей было невыносимо думать что люди бывают настолько бес-сердечными. Не хотелось жить в мире где есть такие люди. И при этом Кай оставался дружелюбным и заботливым. Он так тонко чувствовал то что могло ее беспокоить, Так хорошо понимал даже то что она неумела облечь в слова. От этого при одних мыслях о обидчиках Кая в груди у Тио зажигался темный огонь. Кай как-то сумел простить людям даже такое. А вот Тио не могла. 
Могла бы она простить своих одноклассников после того что они сделали у школы? Уже одна мысль об этом причиняла ей боль… Нет! Никогда! В Тио теперь жили незнакомые ей ранее чувства – злость, не прощение. Нет она не хотела видеть страдания своих обидчиков, не желала им мстить. Они просто исчезли для нее раз и навсегда. Поскольку даже мысли о них поднимали со дна ее души чужую темную силу. Поскольку эти новые чувства поселившиеся в душе Тио были отвратительны ей.
Теперь вокруг нее не было тех кто помешал бы сделать мир Тио добрым и уютным сказочным местом. Но зло оставалось в ней самой, и она не могла не думать о том что с ней случилось. Не могла не вспоминать лиц одноклассников издевавшихся над ней, мучивших и унижавших ее. А стоило их вспомнить и в душу приходило тяжелое тягучее слово – ненависть. И это было такое слово от которого не спасали самые добрые сказки и даже самые дорогие люди. Тио не знала как ей быть.
Чем больше Тио думала про это тем более ее тяготили произошедшая в ней перемена. Ей даже казалось что тогда когда она мучилась в школе ей было легче. Ведь она научилась закрывать свое сердце и все это было словно не с ней, почти ее не касалось, она жила ожиданием возвращения ее доброго мира, мира красоты и искренности, мира в котором люди рады друг другу. И вот теперь в самой Тио было такое что мешало ее мечтам осуществится.
Словно тогда когда в детстве когда она мечтала о кофточке с ее любимыми маленькими героями из мультфильмов, она примеряла эту кофточку в магазине но мама захотела купить для нее другую. Кофточку купил ей папа, но так получилось что подарил ее Тио только через пол года, и она оказалась ей уже мала. Ей было очень больно и обидно. Так что она хотела было больше не расти.
Может и теперь все дело в том что она выросла? Однажды вечером когда она сидела дома и думала обо всем этом папа сказал ей что у нее очень взрослый вид. Может быть это и значит стать взрослым? По-знать ненависть и принять ее в себя? Но тогда она не хотела становится взрослой! Совсем не хотела! Почему она должна была отказываться от всего светлого и чистого?
Или может это опять было сродни той детской страшной клятве – не расти?
Постой! – останавливала она себя. – Разве папа, мама, дедушка кого-то ненавидят? Или без этого они не взрослые?
Эй очень нужен был совет но у кого она могла спросить его? Мама в больнице, папа все время уезжал к ней туда. Кроме того спроси она папу о ненависти и взрослении он наверное бы опять испугался – они продолжали считать ее очень ранимой и носились с ней. Если раньше папа часто говорил что ей не хватает решительности то теперь он из-за всех сил любил дочку – милую сказочницу. Тогда когда его дочка обрела немного решительности. Папа, папа…. Даже немного смешно.
Милые сказочницы не спрашивают о ненависти. Это не значило что Тио опять собралась скрывать что-то от него, просто она не будет говорить сейчас – пока мама с ее братиком не приедут домой. Ведь мама сразу разгадает что что-то встревожило папу и будет тоже беспокоится.
Не могла она спросить совета у Кая, - как спрашивать о взрослении у того кто никогда не станет взрослым?
Спросить у Игис? Вот бы та глаза вытаращила! Спросить можно было у дедушки, но спрашивая такое нужно быть готовым сразу что-то в себе изменять. Дедушка если бы посчитал что у внучки проблема настоял бы на решительных действиях. А готова ли Тиоко была к изменениям?
Может быть Тио должна была сама решить как ей быть?
    Если она не хотела жить с этой ненавистью, это значит она должна была простить их? Нет и нет! Простить их она не могла. Тио решила что самое верное отложить решение этого вопроса.
Однажды в одной из таких прогулок она увидела Енгишо. У школы он не прикасался к ней но он там был. Был он и раньше когда Мишима и Кира вели ее после экскурсии в тот темный гараж в котором ей предстояло сидеть запертой до вечера. В тоскливый старый пустой гараж через щели в который светили зеленые лучи солнечного дня. Такого радостного близкого и не достижимого. Когда заперли снаружи замок и Тио бросили там одну ей казалось что с ней случилось самое страшное, что она сойдет с ума в этом гараже от страха и одиночества. Она не знала что ждало ее впереди….
Надо же! Она и забыла про эти часы которые провела там – и вспомнила только теперь увидев Енгишо.
Он шел по парковой аллее в знакомой светлой курточке с красочной нашивкой какого-то иностранного бренда, и сам был таким обычным, весело говорил о чем-то с девушкой лет восемнадцати. Тио знала ее это была старшая сестра Енгишо. Они были так поглощены своей оживленной беседой что не могли заметить Тио. Вот значит какой ты Енгишо после всего произошедшего….
Нет она не почувствовала злости или гнева, ей просто было интересно – для Енгишо все случившееся было столь не значительным? Ей правда было интересно что там в голове у этого модного паренька. Хотя в этом любопытстве было что-то от интереса к непонятному странному насекомому. Они разминулись, Тио прошла не прячась в тени и не отворачиваясь, ей было все равно увидит ее «это» или нет.

Тогда Енгишо нагнал их у самого гаража, Тио уже со слезами просила не запирать ее там. Мишима вроде ее внимательно слушала и не отвечала. Не прекращая возится с заевшим в замке ключом. А до онемения вцепившейся в плечи Тио Кире это все очень нравилось. Заметив Енгишо Мишима сделала рукой знак Тио, что-то вроде – жди сейчас я поговорю с более значимым человеком чем ты а после выслушаю и тебя.
«Я сделал свою часть как договаривались, папа точно не помешает» - деловито отчитался он с нотками некоторого нетерпения, было похоже он куда-то торопился.
«Спасибо Енгишо. До вечера» - У Мишимы заметно поднялось настроение – «Тио знаешь в гаражах не водятся никаких страшных чудовищ из книжек. Это спокойное место в котором никто тебя не обидит. Ты уже не маленькая Тио и тебе нужно становится смелее и сильнее. Тебе действительно это нужно».
Кира была согласна.
Они имели в виду то что собрались сделать с нею вечером? Для этого она должна была становится сильнее?
Понимание что ее не отпустят заставило Тио тогда застонать. Мишима с отвращением поморщилась и отвернулась пряча от Тио глаза. Енгишо был еще тут, нет он не получал такого удовольствия от происходящего как Кира. Скорее у него был познавательный интерес, он наблюдал за происходящем с легкой брезгливостью и словно старался запомнить.
Интересно что теперь Тио нашла у себя похожее отношение к нему. Это называется отторжение не совместимых видов?
Тио могла теперь спокойно думать даже о гараже. Но все же воспоминания вызывали у нее что-то вроде слабой тошноты, только желудок к этому чувству не имел отношение. Может быть пора было возвращаться домой?
С момента встречи с Енгишо прошло уже не много времени за которое она дошла от центральных аллей парка до окраины. И тут она заметила что за ней идут. Кто за ней идет она поняла сразу. На секунду ей захотелось в людные места, но только на секунду. А после вернулся прежний интерес. Нет Енгишо Тио больше не боялась. Она свернула в аллею в которой никого не было видно. Так поступать не стоило – родители, дедушка, Игис страшно бы рассердились узнай они об этом. Но сейчас за Тио стояла какая-то другая правота. Ей было интересно – что станет делать этот таракан? Нападет? Что-то подсказывало Тио что это не так, но даже если и так страха у Тио не было.
Они шли вдвоем по тихой аллее а Енгишо все мялся и ничего не предпринимал. Тио уже подумывала не привести ли его так за собой к тому месту у школы. Только возможно для нее самой это было бы через чур.
Постепенно он стал догонять ее и шаркать ногами пытаясь обратить на себя внимание. Какой же однако не решительный этот Енгишо когда по близости не было Мишимы! Тио немного нервничала но больше ей было интересно.
«Эй Тио постой!» - наконец услышала она сзади.
Я испугаюсь? – спросила Тио себя и ощутила как та тьма которая так беспокоила ее поднимается щитом прикрывая ее от страха или нерешительности. Она не могла сейчас испугаться. Да и этот мнущийся преследователь был скорее жалок чем страшен.
Тио остановилась, оглядываться и смотреть на него она была еще не готова.
«Это я – Енгишо. Но ты не бойся» - Голос его выдал некоторую неуверенность, но тем не менее этот тон которым он говорил она узнала.
Это был тон «мягкого приказа» как его называла Мишима. - «Волевой человек способен управлять слабовольным даже просто умея акцентировать волю в голосе».
И это работало. Тогда Тио порой буквально не могла не делать что ей говорили таким голосом. Но те-перь она не почувствовала что он над ней властен – это ее радовало. А еще в голосе Енгишо были и другие узнаваемые интонации. Последние годы в школе одноклассники да и некоторые учителя говорили с ней как с умственно неполноценной, с подчеркнутой простотой и снисходительностью. Злость в девушке затвердела и стала просто физически ощутимой. Нет Енгишо – Тиока не боялась.
«В общем я сожалею, ну…, черт – как это сказать. В общем я не хотел чтобы так все вышло. Это все Мишима и эта больная Кира. Ну ты знаешь я к тебе не подходил тогда…. Я думал что у них опять будут какие-то дурости а не это» - Да если бы Тио поверила ему то могла бы подумать что он был на ее стороне с самого начала. Вот только все это звучало с теми самыми интонациями – «для дурочки».
«Я не мог ничего сделать – все как с ума по сходили. Тьфу! Это и правда гнусно было!»
Про гнусно может быть он и не врал, этот был не из тех кого увлекало унижение или власть над беспомощной Тио. Ему достаточно было чувствовать себя выше. В том числе и окружающих одноклассников - придурков и садистов. Вот только делать бы ты Енгишо ничего не стал. Даже если бы и мог. Отошел на достаточное расстояние чтобы не попортить репутацию и смотрел бы в познавательных целях.
«Короче это все в прошлом. Ты как я слышал больше в этой школе учится не будешь. Идем»
«Идем» - это был уже приказ. Еще не давно до того черного дня Тиока могла бы только поплестись за ним. Он думал что ничего не изменилось – что Тио все та же их школьная игрушка. Был так уверен в этом что даже отошел прежде чем понял что Тио не идет за ним.
«Да ладно! Чего ты боишься! Я тут не далеко живу. Просто у меня дома думают что тогда у школы с тобой действительно что-то ужасное сделали. Мне нужно чтобы ты им сказало что ничего такого. И что я не при чем» - успокаивающе сказал он ей.
Эта простота потрясала Тио. Он хотел чтобы она шла к нему домой и сказала что с ней ничего не случилось? У нее не было слов. И еще ей почему-то захотелось смеяться.
Она обернулась и посмотрела ему в лицо, Енгишо даже немного отшатнулся на столько это оказалось для него неожиданным. Он явно не ожидал увидеть на ее лице то что там было. Его самоуверенное личико под растеряло бывшего на нем нагловато-властного выражения. Тио смотрела ему в глаза, до этого она не решалась и глаз на них поднять. Кажется что у него зародилось смутное чувство что он чего-то недопонимает.
«Тебе то что? Я все равно не мог пойти против Мишимы. Мне что ли после драться как Тондо со всеми было из-за тебя? Все гадостно вышло, никогда не думал что эта дура может такое устроить. Глава класса! Вся из себя лучшая ученица!»
Нет если Енгишо и понял что Тио стала какой-то другой то намерений он своих не оставил, в его голосе опять появились снисходительные уговаривающие нотки.
«Ты с нами учится больше не будешь. Тебе то что? А на меня смотрят будто я все это придумал. Отец вообще озверел когда узнал что я ему снотворное подсыпал. Ты ведь знаешь что он в школе сторожем устроился. Короче Мишима мне тогда сказала сделать так чтобы он выпил снотворного»
Все эти его убеждения звучали так будто речь шла о какой-то ерунде – о тетради с домашнем заданием.
«Я помню Енгишо» - улыбнулась ему Тио – «Я ведь была там когда ты Мишиме об этом говорил»
Енгишо посерьезнел и ронял на Тио настороженные изучающие взгляды. Вспомнил как она тогда умоляла ее отпустить? В том что она сидела в этом гараже была и его вина. На пару минут повисла пауза после которой он заговорил уже по другому – серьезно и не без раздражения.
«Хорошо. Я виноват. Но я не думал что они настолько больные, я думал это обычные их акции, их игрища, они же всегда в тебя игрались. Тебе же на это все равно, тебя тут нет» - Енгишо сделал жест рукой показывающий что-то воздушное. – «Ты все равно в этих своих дурацких фантазиях. А нам всем знаешь как тогда досталось, когда эти твои защитники нагрянули. Этот Куго после твердил что это бы-ли какие-то чудовища»
Енгишо показал веселье но в его голосе была неуверенность, он толи действительно не помнил чем за-кончилось все у школы, то ли не желал этого вспоминать
«Мне сломали руку в двух местах, и у меня было серьезное сотрясение мозга. Врач сказал что мне надо наблюдаться у него – могут быть последствия!»
Он жаловался ей? – не переставала удивляться девушка. Как же серьезен стал этот малый когда речь зашла о его болячках! Или он на самом деле что Тио может быть стыдно что его там побили? Пусть Тио стала бесчувственной и жестокой но ей не капли не было его жалко!
«Если бы ты знала как это больно! Пойдем, тебе просто надо сказать что это было не изнасилование и что я к этому отношения не имел».
Снова на ней опробовали тон приказа, до него не дошло с первого раза что больше это на нее не действует. Нет Енгишо – твои натренированные интонации больше ничего не значили для Тио!
«А что это было Енгишо? И ты к этому точно не имеешь никакого отношения?» - у Тио получилось спросить его почти без эмоций.
И он снова замолчал, теперь он смотрел на нее с все большей нерешительностью, словно подозревал что обознался и говорил с кем-то другим
«Я не пойду с тобой Енгишо»
«Да неужели?» – с ненастоящим весельем спросил ее он, он хотел чтобы в его голосе звучала угроза. Но больше в нем было неуверенности.
Тио не чувствовала не капли страха. И это было чувство освобождения. До этого она не была уверена как поведет себя в подобной ситуации. Правда ли тот обессиливающий страх настолько покинул ее?
Он мог бы ее сейчас ударить – она все равно не чувствовала перед ним страха!
«То есть тебе взбрело в твою сказочную головку что ты теперь можешь не делать что тебе говорят? Мол что-то изменилось и ты стала крута неимоверно?» - веселился Енгишо – «А если я вдруг с этим не соглашусь? Тебе не приходило в голову? Что если я возьмусь тебя в этом разубедить?»
Через все это угрожающее веселье, через то как он себя накручивал Тио продолжала чувствовать в нем растущую растерянность, но он еще не хотел останавливаться. Мишима учила их добиваться своей цели. Но у подобных речей и угроз была цель сломить противника страхом не доводя все до других действий. Мишима терпеть не могла всяких драк и избиений. Тио об этом хорошо знала ведь все эти «уроки воли» часто протекали при ней. Они настолько не считали ее чем-то значимым что не обращали внимания на то что она слышит. Енгишо с его навязчивой идеей о прекрасной карьере очень понимал правильность подхода Мишимы - его же беспокоило такое слово как репутация. Да и не был он одним из сильнейших или умелых, могли и личико попортить. Но вот теперь он искал в Тио признаки страха и не находил их. И ему казалось что он делает что-то не так. Система надставляемая в них Мишимой дала сбой. Напротив Тио смотря в его сметенное личико читала там его мысли и переживания.
«И что ты будешь делать?» - спросила она его поняв что может говорить спокойно – «Ты хочешь ударить меня? А может ты меня убьешь?» 
Она шагнула к нему, и он отступил на шаг все также ищуще вглядываясь в ее лицо.
«Смотри Енгишо здесь никого нет. Никто не увидит этого. А может ты хочешь сделать то – «не изнасилование?»
Он отшатнулся от нее и краска бросилась ему в лицо, в глазах был страх.
«Ты! Замолчи!»
«Знаешь я наверное могу пойти с тобой к твоим родителям. И рассказать им все, я могу рассказать как я кричала а Кира била меня по лицу чтобы я заткнулась. Как вы рвали на мне одежду»
. Енгишо отступал от нее спиной с бело красным лицом.
«Заткнись! Кукла! Ты! Больная! Заткнись!»
«Так ведь было или я вру? Ты ведь знаешь, ты ведь смотрел Енгишо. Стоял в сторонке чтобы про тебя никто не подумал чего и смотрел. Было очень познавательно?»
 «Если ты сейчас не заткнешься я тебя ударю!» – завизжал несчастный таракан.
«Ну так что же ты не ударишь меня? А может мне надо рассказать о том как Енгишо смеялся, как он заливисто хохотал – наверное от того что ему это все было гнусно. По тому что он не имел к этому от-ношения!»
 Енгишо издал странный звук между мычанием и взвизгом, занес руку чтобы ударить ее, встретился с ее глазами и не смог.
 И тогда Тио не смогла удержать в себе рвущийся наружу смех, она смеялась и не могла остановится. Енгишо жалкий, красный как рак что-то орал ей, и пятился от нее все дальше он кажется пытался ей угрожать, после закрыл лицо руками и бросился бежать.
«Больная кукла! Больная кукла!» - расслышала Тио продолжая смеяться. 
А после она почувствовала что ее лицо мокрое, она смеялась но из ее глаз бежали слезы. Это было так странно - ей не было печально, правда не было и весело, ее смех вызывали какие-то другие чувства. На небольшой площадке под раскидистыми деревьями девушка нашла питьевой фонтанчик, умылась и на-пилась. Достала зеркальце. Эти непонятные слезы не заставили ее лицо пухнуть и порозоветь как это бывало после плача. С зеркальца на нее смотрела обычная Тио разве что в глазах было смятение.
Случившееся потрясло девушку, она никогда не переживала ничего подобного, и самым незнакомым для нее была ее новая роль в происшедшем. Раньше все что она сейчас сказала таракану ей удавалось сказать в адрес обидчиков только ночью между долгих слез в подушку. Впрочем лучше будет если ее глаза пока никто не увидит
Вот свидетельство что она действительно изменилась. Неопровержимое свидетельство. Прежняя Тио не смогла бы сказать ничего подобного! Но хорошо ли это?
И эта пугающая ее злость в душе встала на защиту Тио когда той это было так нужно. Может быть благодаря ей Тио смогла не подчинятся приказам? Так ли это плохо что она в ней? Но как же мечты Тио о добром и светлом мире? Об утренней чистоте рассвета в которой нет места ничему темному и злому? Ведь только благодаря этим мечтам она выдержала всю эту боль! Неужели теперь она должна просто отказаться от них?
Но сейчас не было времени думать об этом! Она не знала как долго бродила и общалась с этим «интересным» Енгишо. Вполне возможно ее друзья уже обыскивали город. Вскоре она вышла к Автобусному шоссе но в том месте где парк возвышался над дорогой трехметровой ступенью.  Тио не очень знала эту часть парка и не сразу нашла спускавшуюся из парка лестницу. Она все больше успокаивалась и на душе было легко как в воздухе после грозы.
Когда она спустилась на плитки тротуара ей показалось что ее окликнули.
«Асай! Тиоко Асай!» - незнакомый женский голос.
Она оглянулась и сначала не узнала идущую к ней девушку. Высокую, стройную. Что-то в ней было от учительницы, может быть формальное отношение на лице.
А после пришло узнавание и это была как струя холодной воды – ее догоняла сестра Енгишо!
Ну что это такое?! Мало ей одного Енгишо?!
Я испугаюсь? Я растеряюсь? – спросила себя Тио. Нет она не испугается и не растеряется.
К моменту когда Енгишо догнала ее внутри Тио уже царило холодное спокойствие.
«Здравствуй. Давно хотела с тобой поговорить» - Сестра говорила с той безразличной любезностью которую очень часто можно услышать от работающих с людьми, она пыталась выглядеть взрослее. Но мобилизованная Тио в своем сосредоточение видела что Енгишо хотя и старше ее но просто девчонка.
Тио ждала продолжения.
«Это не долго. Хочу сказать что я не знаю того что случилось у вашей школы. И это не мое дело. И то что мне нет ни малейшего дела до ученицы Тиоки Асай. Уж извини. Зато у меня есть брат Енгишо Акира которого ты знаешь. И до которого мне очень даже много дела. Слушаешь меня? Так вот что тебе надо знать - что если у моего брата из-за тебя будут проблемы у тебя будут еще большие проблемы! Я достаточно понятно для тебя говорю?»
Как они похожи заметила для себя Тио – лица разные а мимика одна и та же, и в голове одно и то же. Печально. Хотя может тут дело в том что Енгищо рассказывал этой – «нету дела, дело есть»   
Тио подняла лицо и посмотрела в глаза сестре Енгишо, эффект был тот же как и с ее братом – девушка отшатнулась от нее, она явно ожидала чего-то другого. Чего? Испуга? Слез?
Но наверное Тио должна была что-то ответить? И ответ сразу пришел ей в голову. «Если вы должны говорить с человеком который вам остро неприятен» - Вспомнила Тио как Мишима читала вслух из журнала. – «Прежде чем начать говорить проверьте насколько вы спокойны. И только тогда говорите».
Тио спокойна - поняла она и сейчас когда злость охраняла ее решимость ее не смутили советы от Мишимы
«Вы говорите что не знаете что произошло у школы?» - спросила Тио ставя акцент на «вы» ее очень устраивал разговор по взрослому – он налагал на собеседников большие ограничения в манерах.
 «Не знаю и ничего не хочу знать!» - отрезала Енгишо старшая. Будто бы Тио собиралась ей что-то рас-сказывать!
«Вы говорите что вам нет никакого дела до Тиоки Асай?»
«Да мне нет никакого дела до Тиоки Асай!» - не без вызова заверила Енгишо.
«Тогда мне думаю легко будет вам объяснить что Тиоки Асай нет ни малейшего дела до ее одноклассника Енгишо Акиро. Ни малейшего дела, и не появится чтобы вы мне не говорили!»
Она снова посмотрела в глаза заступницы, что-то в ее взгляде было видно более доходчивым чем в словах. Енгишо собравшаяся было что-то говорить осеклась и умолкла
«Хорошо. Я видимо что-то не поняла» - Ответила она спустя минуту.
Тио ровно пошла от нее по улице, прощаться с тем кто говорит что ему нет до тебя дела не имело смысла. В ней сидело что она сказала какую-то жестокость. Но она не сомневалась в том что сказала правду. Ей было тяжело что это все соединялось в ней.
Еще ничего не кончилось. Тио услышала что ее догоняют и по шагам поняла что сейчас случится что-то неприятное. Нет ей не стало страшно этого просто она напряглась.
Ее схватили за плечо – жестко, вспомнились руки Киры и повернули к себе. Енгишо кипела или вернее кипятила себя
«Нет я думаю ты все-таки что-то не поняла! Я сказала…»
«Ух ты это же Харима Енгишо!» - раздалось сзади такое звонкое и знакомое.
«Харима Енгишо держит за руку Тио Асай! Что же это? Шантаж? Нет наверное это запугивание свидетеля!» - неслось по улице, от парка к ним подходил не по-хорошему веселый Кай
А так кричать обязательно? – про себя застонала Тио.
«А я думал такое только в кино бывает!» - не спешил умолкать Кай
Тио посмотрела в лицо Енгишо, в той метнулась злость и досада но ее сразу сменил испуг. После они встретились глазами, Тио почувствовала будто ее проверяют на твердость, но проверяющая сама была куда мягче. Руку Тио отпустили Енгишо попыталась что-то сказать но не нашла что и пошла несколько быстрее чем чтобы выглядеть спокойной.

Вот и Кай был рядом. Тио вдруг ощутила себя страшно уставшей ей даже захотелось сесть. Хорошо когда рядом тот кто может о тебе позаботится. Вот только бы еще ему и размер по внушительней и внешность не такую детскую. Она то знала что за ним в совершенной безопасности но на других он наверное такого впечатления не производил.
«Ну вот теперь со всеми хвостами покончено!» - обрадовал ее он.
«С хвостами» - значит он знал и про Енгишо младшего….
«Не со всеми» - не без возмущения заметила Тио. – «Один – вот, тут стоит»
«Это не хвост» - сморщил ей ехидную физиономию мальчишка. – «Это ваша непрошеная служба безопасности»
«Непрошеная!» - согласилась Тио чувствуя как гаснет внутри возмущение этой бесцеремонностью и наглостью. Ведь что не говори Кай появился в очень нужный момент.
«Значит она тоже шла за мной? Там на пустой аллеи где я говорила с ее братом я никого не видела»
«Еще бы!» - перепрыгнул через скамью у остановки к которой шла Тио Кай. – «На самом деле она следила не за тобой а за своим братом. На алее она пряталась за деревьями и судя по выражению лица боялась что Енгишо младший нападет на тебя. За тобой она пошла после того как ты обратила в бегство брата и не сразу до этого додумалась. Наверное когда поняла что ее брат потерявший свою приболевшую куклу и зовущий чтобы она его утешила будет не рад ее обществу. Решила все-таки сказать тебе пару ласковых напутствий. Кровная месть и все такое»
Тио села и вздохнула. Пластиковые панели скамьи нагрело солнцем но сейчас это было даже приятно.
«Устала? Как ты?» - забеспокоился Кай
«Теперь мне хорошо» - успокоила его Тио и вдруг решила что может открыть свои мысли этому непоседе.
«Я наговорила сегодня столько всяких жестокостей» - пожаловалась она. – «Знаешь во мне появилось зло. Когда я думаю обо всем что случилось со мною оно оживает и будто вылезает из норы. И мне бывает не до всяких моих добрых мыслей. А сегодня когда меня остановил этот Енгишо только благодаря злу я выдержала разговор с ним. Оно поддерживало меня и прикрывало мое сердце. Когда же говорила с его сестрой мне даже стали вспоминаться советы Мишимы из этого журнальчика»
Кай сидел с другой стороны лавки и болтал ногами, при этом внимательно слушал ее. «Вот сейчас ляг-нет воздух пару раз и поставит диагноз – безнадежно!» - подумала про себя Тио.
«По чему ты решила что это зло?» - удивился он.
«А что это по твоему?» - с усталостью спросила Тио, ей не хотелось споров.
«Хорошо» - Кай стал с живостью показывать руками на скамье. – «Вот деревня. На нее напали демоны».
Мимо проходила молодая мама с дочкой лет четырех, та во все глаза смотрела на то что показывал мальчик на скамейке. Женщина посмотрела на «игры» Кая и по доброму улыбнулась Тио. Думает о сестре слушающей сказки младшего брата – подумала Тио. Эх знала бы она! Но вдруг поняла что частица холода бывшего после семейки Енгишо в ней растворилось от этой улыбки.
«Не отвлекайся» - вернул ее к событиям происходящим на скамье строгий «братец» - Вот едет самурай и видит как демоны крушат деревню. Что он будет делать?»
«Нападет на демонов наверное!» - догадалась Тио.
«А что он будет при этом чувствовать?»
Тио кажется поняла к чему он клонил.
«Злость, он разозлится на демонов»
«Злость? Значит он злой?» - переспросил Кай. – «Злой самурай напал на демонов»
«Нет!» - возмутилась Тио. – «Он добрый. Он просто разозлился. То есть он злой но он…»
Тио поняла что запуталась.
«Игис» - вдруг сказал Кай.
Тио даже обернулась но Игис не было.
«Представь – на Игис напали большие мальчишки, она испугалась и плачет!»
Тио очень хорошо это себе представила! Наверное потому что это был один из ее страхов когда она видела как Игис разгоняет мелкое хулиганье. У них ведь могли быть старшие братья.
И Тио почувствовала как снова в ней проснулось «зло» давая ей силы.
«Чувствую это!» - похоронно сообщила она Каю.
«То есть это то зло из-за которого ты хочешь спасать Игис от мальчишек? Это зло заставляет тебя так поступать?»
Опять какая-то глупость получилась. Тио немного рассердилась.
«Ты можешь наконец по человечески сказать?!»
Кай чуть усмехнулся.
«Я думал ты сообразишь сама а ты сердишься. Гневливая ты действительно стала. Есть такое слово гнев. Не слышала?»
Тио стала немного неудобно, ответ ведь лежал на поверхности.
«А гнев разве не зло?»
Кай вздохнул. – «Ну да – злой самурай напал на демонов».
Тио подумала молча, действительно – как быстро она решила что новое в ней обязательно плохое….
«Я то ведь не самурай, я девушка» - чуть погодя возразила она и подумала что ей сейчас будут приводить в пример воительниц. А какая из нее воительница?
«Предположим мимо деревни проезжала некая дама. Чтобы она почувствовала?»
«Испугалась конечно же!»
«А если бы ее охранял отряд самураев перед которыми эти демоны просто шавки?»
Да – на такой роли Тиока вполне могла себя представить. И ее «темному чувству» тут было место.
«Ты прав» - виновато вздохнула она.
Однако она чувствовала что это не решало всего что ее беспокоило. Пока была такая возможность надо было выяснить все. Подумав еще какое-то время она поняла как выразить свою тревогу.
«Но с этим гневом во мне не остается ничего доброго!»
Кай сделал умное лицо и поднял скомканный пакет который кто-то кинул мимо мусорного бачка стоявшей возле скамьи.
Тио дернулась останавливать, возмущенная от такого антисанитарного поступка, но он остановил ее взглядом – «не думай о мелочах».
Он неспешно разгладил пакет и натянул его между рук.
Хоть не очень грязный! – простонала про себя девушка морщась.
«Ударь» - попросил он указывая глазами на пакет.
«Зачем?» - сомневалась Тио.
«Ну ударь»
Ей оставалась только ткнуть кулаком в пакет, думая о душистом мылу в ванной.
«Не – ударь сильнее»
Что за глупости! – недовольно подумала она. Собралась и ударила так что на натянутом пакете осталась круглая вмятина.
«Отлично! А вот по камню ты будешь бить с такой силой?» - Кай указал на камень украшавший газон-чик за остановкой.
«Нет конечно!» - возмутилась Тио.
«Так и с гневом. Всему свое время и место. Гнев отдельно, доброе отдельно и в каждом случае со своей силой».
«Но у меня не отдельно! И не может быть вместе!»
«Может!» - веско возразил Кай
«Не может!» - уперлась Тио.
«Хорошо. Вернемся к нападению на Игис. Твой гнев направлен на мальчишек, а что ты чувствуешь к Игис? Ты также в гневе и на нее?»
Тио даже растерялась. Ситуация с нападением на сестренку была для нее очень живой. И она сразу нашла в себе при всем гневе и нежность и острую жалость к испуганной Игис. Выходит о том что гнев вытесняет из нее все доброе тоже не правда? 
«Я в гневе и на Игис по тому что она своим влезанием в каждый конфликт вызывает на свою дурную голову все неприятности!» - пробурчала Тио но это было уже не всерьез и Кай это понял и не стал спорить.
«Просто ты очень долго держала свой гнев связанным, и теперь он выскакивает слишком сердитым и буянистым. К тому же если ты о том что устроили эти твои одноклассники то у обычного человека возникла бы желание еще раз им кости переломать а не беспокоится на счет того что – «ах я на них прогневалась!»
Так меня! – согласилась Тио. И забеспокоилась.
«Слушай! А ты с Енгишо ничего не устроил такого?»
«Ну не думаю что он соберется тебя снова преследовать!» - умиротворенно сообщил Кай.
Тио вскочила
«Кай! Что ты с ним сотворил! Ну за что мне все это?!»
Этот дурак улыбался.
«Не прыгай! Ничего такового – просто мы повстречались и я ему напомнил о себе» - в глазах мальчика на долю секунды вспыхнули белые яркие звездочки. – «Енгишо вспомнил – сразу вся его красная раскраска у него поменялись на белую. И больше ничего – больно надо пинать того кому уже Тио наподдала как следует»
Звучало это не так страшно в отличие от картинок нарисованных Тио воображением.
«Не надо было этого делать! Опять слухи по ползут!» - пожаловалась она.
«Надо Тио» - Кай был спокоен и не согласен. – «Если он после всего случившегося берется ходить за тобой и требовать подобное значит понял он далеко не все! Это лучше чем если в нем наберется по-больше наглости и напорется с ней скажем на Ази.
Слухи от него не поползут. На сколько я его знаю он будет сидеть тихонько и не привлекать внимания к своей персоне в этой невыгодной для него ситуации».
Как всегда этот умник был во всем прав. Тио это несколько раздражало. Но вот у дедушки руки он будет мыть долго и как следует!
«Как ты? Отдохнула? Пойдем домой пока Игис не отправилась обыскивать дальние земли?»
«И дедушка наверное сердится…» - вздохнула Тио.
«Дедушка знает что я тебя нашел. Ази ему сказал»
«А как Ази узнал об этом?» - не поняла девушка.
Кай постучал по голове.
«Я ему сообщил мы же связаны, считай у нас в голове как это тут... - камера кругового обзора и микрофон и все это транслируется с комментариями или без. Ази же постоянно забывает контролировать доступ поэтому я например вижу сейчас как он вносит хаос в библиотеку дедушки Игис ставя книги не там откуда взял. В этом есть свои плюсы по сколько я в отличие от него записал как они стояли».
Тио вздохнула, признаться без всех этих «чудес» ей было бы куда спокойнее. Нет она верила в то что говорил Кай – уже убедилась что что-то такое они могут и проделывают. Как бы она хотела чтобы этот мальчишка был просто обычным, пусть он будет сильным, пусть он будет мудрым, но без всяких огоньков вместо глаз, камер и микрофонов!
Через некоторое время Тио вновь загрустила.
Когда они пошли она заметила что от того груза который оставался в ее душе после разговора с братом и сестрой у нее ничего не осталось. Кай прыгающий через скамейки, рисующий деревни руками над скамьей, заставляющий ее лупить по грязным пакетам кулаком, сумел как-то это все рассеять. Но в на-строение копаться в себе Тио быстро воскресила в себе все миновавшие события.   
«О чем ты?» - спросил Кай заметив ее упавшее настроение.
«О Енгише, он ведь верил что прав когда разговаривал со мной как с неполноценной. Неужели я действительно так выгляжу что по мне можно решить что я полная идиотка?»
«А, ты опять об этом? Можно заставить себя поверить во что угодно. Особенно если тебе этого очень хочется»
«Но может во мне действительно есть что-то такое?» – печально спросила девушка.
«Ага! Отсутствующий взгляд, невнятная речь и главное слюни на подбородке» – засмеялся Кай. – «Ну ты подумай! Ты же себя довольно часто в зеркале видишь»
«Вроде нормальная» – вздохнула Тио. – «Но так наверное про себя каждый думает»
«Если ты хочешь знать мое мнение, то он больше похож на идиота чем ты».
«Спасибо Кай» - поблагодарила его Тио, это язва не стала говорить что Тио совсем не похоже на идиотку. С другой стороны может она похожа именно тем что сейчас про это думает?
«Ага! Пожалуйста»
«Слушай. А куда вы с Ази стали пропадать? У нас вас нету, на пустырях нету, на чердаке тоже пусто. Прошлый раз ты сказал что дедушка Игис знает. И что? Между прочим дедушка тоже мне не сказал чем вы занимаетесь! Сказал только что мне не надо об этом волноваться. Он конечно взрослый - но я хочу сама решать когда мне надо а когда не надо волноваться!»
Кай мило себе улыбался.
«Отлично - я скажу тебе Тио! Мы не хотели говорить тебе потому что думали что ты можешь начать излишне беспокоится. Но после твоих сегодняшних бесед я понимаю что не стоит беспокоится об этом. Все просто - ты могла бы и догадаться, мы искали чем заняться, и я интересовался у тебя вашим местным законодательством. Я ознакомился и мы занялись детективным делом, традиционное занятие для суперменов не находишь?»
Как снег на голову! – и Тио стала сильно беспокоится!
«По моему такая вот деятельность называется произволом! Только не говори мне что поступил в полицию!»
«В полицию меня увы не возьмут, внешность не позволяет» – Этот умник засунув руки в карманы по-крутил перед ней своими штанишками. – «Мы познакомились с одним частным детективом, он конечно тоже не должен брать в помощники малолетних неизвестного происхождения. Но ознакомившись с имеющимися фактами он принял во внимание что в ваших законах пробел по поводу трудоустройства киборгов, и что в противном случае мы и без него обойдемся. Кроме того вы все здесь очень заворачиваетесь на всяких обязательствах и долгах, а мы его немножко выручили».
Страхи нарастали в Тио подобно снежной лавине.
«Но Кай! А если вас дурней застрелят?! Конечно вы ловкие и сильные но сейчас у всех столько всего огнестрельного…»
Тио замолчала потрясенно смотря на то место где только что был глупый мальчишка, его там не было! И это не смотря на то что она глаз не спускала с него пока говорила. Не мог же он стать невидимым?! Ей показалось что она видела след какого-то мгновенного движения. Тио за оглядывалась – нигде никого! Здесь в пустынном переулочке при паркового района прямо у нее на глазах произошло бесследное исчезновение мальчика Кая! Тио почему-то показалось что Кай исчез окончательно - навсегда. вспомнились мысли о том что он ей привиделся. Тио стало очень тоскливо и одиноко! Я с ума сошла? - спросила она себя. Она снова за оглядывалась с отчаянной надеждой. Никого….
«Всматриваться в даль тоже бесполезно» – Раздался голос у нее за спиной. Тио резко обернулась, и конечно он был там! Будто и не исчезал только что, довольный произведенным эффектом. Вздох облегчения вырвался из груди девушки. Она совсем ослабела от пережитого, этот дурак напугал ее больше чем Енгишо вместе взятые!
«Больше так не делай!» – шепотом попросила она его.
«Да ладно тебе» – Мило испугался Кай. – «Что ты так испугалась? Ты же сама только что беспокоилась что в меня кто-то попадет. Я тебя успокоил?»
«Дурак!» - в сердцах сказала она ему.
Но с этим детективным делом надо было что-то предпринимать!
«А если они будут стрелять в тебя со спины? Или очередью?» – Без особой надежды воззвала она к его разуму. – «Только не надо меня больше пугать!»
«Не буду. Знаешь глаза которые ты видишь у меня больше для схожести с такими как Тио. Я смотрю сразу во все стороны. И даже без моего ведома машина сканирует все что может представлять угрозу и извещает меня. Думаю так тебе не очень понятно о чем я. Игис показывала мне тут старый фильм – «Терминатор» называется. Дядя-машина ходит в Америке и выполняет заложенную в него программу, там есть момент когда ему повреждают глаз он теряет свойство мимикрии и ему дальше приходится носить черные очки. Но я думаю вынимать глаз это лишнее».
«Не надо вынимать глаз!» – горячо взмолилась Тио.
«Ладно, тогда так» – Кай расстегнул пуговицу и засучил рукав.
«Не надо!» – спеша просила Тио в ужасе.
Кожа сошла с запястья мальчика от одного движения его руки, без крови несколькими ровными лента-ми, под ней вместо костей и мышц которые Тио успела испугаться увидеть было переплетение слабо мерцающих в свете солнца металлических полосок с тесно подогнанными перехлестывающими звеньями расположенными без какого либо порядка. Это было настолько чуждо что почти совсем не страшно.
«Огнестрельного оружия здесь нет, не могу это доказать но хоть из пушки пусть стреляют. Тем более что каких-то выраженных жизненно важных органов в моем теле нет. И для того чтобы его причинить мне неприятности им пришлось бы утюжить его сантиметр за сантиметром. Такая степень безопасности тебя устроит?»
Мальчик одним движением руки вернул кожу обратно. Тио очень боялась что это не будет так легко. Все в ней прибывало в смятении. Она все пыталась воспринимать их людьми. А они каждый раз напоминали ей что другие!
«Хорошо» - печально вздохнула Тио. – «Будь детективом - если тебе так хочется, только не надо мне больше ничего показывать»
Кай знакомым движением Игис нырнул ей под руку. – «Не беспокойся Тио я буду осторожен, да и наш шеф нам ничего такого не поручит, он тоже боится за нас – совсем как ты»
Такой живой обычный мальчишка без всяких железок в руке…. Вот бы всегда так!
Вокруг были уже знакомые кварталы.
«Их ищут а они тут разговоры разговаривают!» – раздался довольно сердитый голос Игис.
«Игис ты не подумала об одном - что бы узнать о том что я нашел Тио тебе надо было сделать так что-бы тебя саму могли найти. Взять с собой Ази например».
«У меня есть мобильник!»
«Ой! В голову не пришло…»               
Игис и ее дедушке про Енгишо рассказывать они конечно не стали, Тио не хотела чтобы все опять беспокоились о ней. Да и глядишь на следующую прогулку ее сопровождала бы вся кавалерия.  Вечером ей было немного тревожно - наверное в этот день у нее было слишком много переживаний.

Дракон. 3ч Тио. Беседка. Сожо.

На следующий день она насела на мальчишек и добилась обещания что они будут рассказывать ей о всех этой детективной дури, Кай был не против а вот Ази огорчился что она узнала и был недоволен. Ну и ладно – голова у них Кай.
После завтрака отправилась к себе домой устраивать там влажную уборку. Нехорошо если приедет папа а дом заброшен. Кроме этого это был хороший предлог опять поразмыслить над всем что вчера произошло. Лентяйка Игис помогать в таком не любила, а не помогать ей было не удобно, поэтому она исчезала. Кай и Ази как это не удивляло Тио появлялись и помогали. И что еще больше удивляло – качественно. Это было еще одно свидетельство их иноземности наверное. Но такое и без одиноких рассуждений за протиранием полов было весьма приятно. На этот раз Кай появился только к концу и успел мгновенно навести блеск на кухне. На этот случай Тио по пути купила пирожных и стала поить его чаем.
«Что-то ты в думах я вижу» - Восседая чинно будто на приеме каком-то, заметил ей чудо ребенок. – «Дай догадаюсь – опять мысли о Енгишо?»
Как он все-таки так моментально и точно определяет ее мысли? Не написано же у нее на лбу – Енгишо?
«Думаю» – призналась Тио. – «И о других тоже. Как они на самом деле ко мне относятся? Тогда я по-рой замечала что… ну что многие только играют по правилам. Интересно было узнать бы что они на самом деле чувствовали. И что думают теперь когда все позади. Не то чтобы я хотела чтобы им было до меня дело – просто интересно»
«А хотела бы увидеть их? Ну как Енгишо?»
«Как Енгишо не хотела бы»
«Ну не обязательно чтобы они видели тебя»
Тио задумалась
«Не всех. Но некоторых возможно» - решила она
 «Скажи кого?»
Он что серьезно?!
 «Ты что? Думаешь я к ним пойду?»
 «Зачем к ним идти? Я могу узнать где их можно увидеть, а там ты сама решишь подходить или незамеченной остаться»
Это было слишком смело для нее. Ну и… вторжение в чью-то жизнь что ли. Умысел какой-то. Но….
Об одном человечке она думала.
«Ее зовут Сожо, мы когда-то дружили. После она дружила с Мишимой, а после была сама по себе. Там у школы она была но я видела ее только когда меня привели. Мне хотелось бы узнать что она думает о мне, ну и о всем случившемся» - Решилась девушка.
«Не знаю как можно узнать что она думает иначе чем поговорить с ней» - Заметил мальчишка. – «Принято к исполнению».
Ой! Кажется он серьезно за это возьмется!
«Мне наверное надо дать тебе ее адрес? И как она выглядит?» - Тио была уже очень не уверенна что хочет этой встречи.
«Не надо, у меня база данных полиции, там все есть»
Еще одно беспокойство и нарушение закона….
«Только условие! Без всяких напоминаний о себе! Не пугай ее слышишь?»
«Она вообще обо мне ничего не узнает» - пообещал Кай и исчез за дверью.
Пошел ловить Сожо! – не без паники подумала Тио. Вот кто ее за язык тянул? С Каем надо было быть такой же осторожной как с дедушкой! Думаешь впереди долгие сборы, еще все передумают может быть – а оказывается все готово. Сейчас прискачет и скажет что ей идти к Сожо. А у Тио об этой девчонке и думать то спокойно порой не могла.

Того чего опасалось Тио не произошло – не в этот день не в следующий о Сожо Кай не говорил. Она уже успела понадеяться что Кай как-нибудь забудет об этом неосторожном пожелании.
На второй день он заскочил к ней, отправил Игис под каким-то благовидным предлогом к дедушке.
Тио глубоко вздохнула догадавшись о чем пойдет разговор.
«В распорядке дня Сожо три раза в неделю посещение врача, у школы она не смогла миновать Ази. По записям кстати видно что там она действительно к тебе не приближалась и даже вроде как протестова-ла. У нее попало по животу и там есть кое что тревожное, надо последить будет.  Врачи назначили ей какое-то лечение на которое она вот и ходит. С ней ее мама, мама много работает но договорилась и ее отпускают с работы. После посещения врача часто идут в сквер не далеко отсюда, у них есть любимая беседка там они сидят и говорят подолгу. Беседка разделена  внутренней перегородкой на две части с другой стороны тенисто и прохладно там никого не бывает».
«По каким записям?!» - ужаснулась Тио о том что то что было у школы есть где-то на записи. Это бро-сило ее в холод.
Кай серьезно кивнул.
«Записи здесь» - он постучал по лбу – «И больше нигде. Записываю если не могу сразу разобраться. Там не очень долго – пока я туда через парк прыгал. И большая часть сквозь деревья – силуэты одни».
«Очень серьезно с животом?» - задала следующий вопрос Тио. Она поняла что Сожо пытавшаяся про-тестовать ей не безразлична.
«Узнавать надо – сходу залезть в данные не удалось. Да похоже и там все еще не точно».
«А как ты столь много о ней узнал?»
«Камеры наблюдения, записи у врача, сведения с работы мамы, свои всякие штучки» - подмигнул ей Кай
Он ждал основного вопроса.
«Думаешь я буду подслушивать?» – возмутилась Тио.
«Можешь просто подойти к ним, сказать что хочешь поговорить» - можно подгадать так что она будет
без мамы» - предложил Кай
«А ты сам как считаешь – подслушивать хорошо?» - не решалась Тио. Теперь когда она узнала что у Сожо все тревожно у нее появился более веский повод все узнать. Но и неуверенности было столько же.
Кай хмыкнул этому желанию переложить решение на него.
«Наверное это каждый решает для себя сам, тут еще имеет значение что подслушивать, я подслуши-ваю».
Тио нахмурилась и какое-то время ничего не говорила.
«Мне это не нравится но я пойду. Если что вы сможете ей помочь?»
«Думаю да».
«Но подслушивать я буду одна! И мне это видится не самым правильным»

День выдался теплым но не жарким, с утра по небу спешила сеть рваных облаков и солнце то и дело ныряло за них. По скверу гуляли свежие ветерки и в кофточке без рукавов Тио от них становилось про-хладно до пупырышек на коже. Тио пришла на место заранее. Когда Сожо должна была быть еще у вра-ча. И теперь ерзала в сомнениях – Правильно ли то что она здесь? Что она хочет тут услышать? Что Сожо продолжает считать ее безвольным ничтожеством?

Они познакомились когда Тио пришла в младшую школу, Сожо была так похожа на нее, они любили одни и те же сказки, одинаково дружили с малышами, даже уроки им нравились одни и те же. Дома у Сожо была целая детская библиотека, Тио брала у нее книги на прочтение, приходила поиграть и пого-ворить обо всем, Сожо все понимала. Мама Сожо занималась ответственной работой, и приходила до-мой только поздно вечером, Тио видела ее всего несколько раз - для Сожо мама была все - мама говори-ла только правильные вещи, она не могла ошибаться даже в мелочах. Из родственников Сожо Тио ви-дела еще ее тетю Мехиро, та приезжала иногда помочь сестре по хозяйству. Это была строгая высокая дама носившая официального вида дорогие костюмы, Тио чувствовала что она не нравится этой даме и старалась не задерживаться у них если тетя Сожо там была.
В школе Сожо и Тио почти все время были вместе, с Сожо Тио были интересны и уроки и перемены, бывало правда учительнице приходилось возвращать их к теме урока из разных сказочных историй.
Потом Сожо познакомилась с Мишимой, Тио была не против, ей как и многим другим нравилась эта девочка - умная, решительная, всегда готовая помочь кому угодно. Тогда она помогала Сожо по физ-культуре, оставалась с ней вдвоем в спортзале после уроков. Но в другое время Сожо все также была с Тио, ничто не предвещало что их отношения могут изменится.
Все начало меняться когда в класс перевелась новенькая Саки. Едва они увиделись с Мишимой, Тио поняла что они знают и ненавидят друг друга! Ей даже страшно стало от того что она увидела в глазах у них!
На первой же перемене они подрались, после серии оскорблений Саки набросилась на Мишиму совсем как хищник нападает на свою жертву, она кажется была уверена в том что так и должна поступать, уве-рена что ее ни кто не остановит. Тио да и все другие были шокированы, Саки была больше и видимо сильнее Мишимы, она дралась грязно, расцарапала Мишиме щеку, выдрала клок волос. Но когда маль-чики разняли их оказалось что Мишима вовсе не побеждена, в ее глазах горел какой-то страшный огонь.
Так началась война в их классе. Саки и Мишима дрались еще несколько раз, их разнимали они только ждали возможности сцепится опять. Не учительница ни даже директор не знали что с этим делать. Ми-шима на все вопросы молчала. Саки если ее спрашивали почему она нападает на Мишиму называла ту плохими словами не входя в какие-то объяснения. Ребята поняли что между Мишимой и Саки что-то случилось до школы. Саки пыталась подключать к нападениям на Мишиму других ребят, ее не останав-ливали предупреждения учителей, она считала себя правой во всем. Видимо она была не очень умной, но зато очень уверенной в себе. Она вовсе не понимала что нельзя только придя в класс пытаться навя-зывать там свои порядки, нападать на того кого все в классе уважали. Не замечала как на нее смотрят другие. Вскоре нападения на Мишиму у нее перестали получатся, мальчики их класса предлагали ей «поговорить» с ними вместо Мишимы. Но Саки все еще не понимала что ей надо остановится.
Потом стало еще тяжелее, тяжелее потому что, Мишиме было мало того что все за нее, того что Саки со своей агрессивностью выглядит все более глупо и жалко. Мишима умела ненавидеть, но ее ненависть была другой чем у ее соперницы, она успокоилась и начала действовать, организовывать.
У Саки испортились отношения с учениками, с учителями, она постоянно оказывалась в чем-то виновата. Так началось превращение ее из агрессора в жертву. Саки отчаянно сопротивлялась, она не сдавалась, гордая она готова была кажется сражаться со всеми. Вернее не со всеми, своим врагом она считала только Мишиму. Но какими детскими, глупыми и беспомощными вскоре стали ее выходки. Они в сравнение не шли с организованными продуманными акциями Мишимы. Саки выглядела глупой, Саки была посмешищем, Саки становилась все более растерянной. Через месяц она еще держалась, замкнулась в себе, не с кем не разговаривала, и больше ничего не пыталась предпринимать. Да ей и некогда было - Мишима не одна придумывала ей неприятности, она сделала что-то вроде конкурса - кто лучше всех досадит Саки.
Тио было нехорошо от этого всего, ей да и нескольким другим ученикам это не нравилось, но таких было меньшинство. В основном ученики поддерживали травлю Саки и им нравилась игра придуманная Мишимой – уж больно глупо себя вела Саки до этого. Мишима тщательно продумывала все их действия, в общем они не делали ничего такого за что у них могли возникнуть серьезные неприятности. Но жизнь ее противницы становилась все более невыносимей. Это было даже не наказание, Мишима не собиралась останавливаться.
Саки не выдержала, ее довели до слез, на следующий день она попросила прощение у Мишимы, та сде-лала вид что не понимает о чем речь. На следующий день Саки попросила прощение перед ней уже пе-ред всем классом, давясь от унижения, от сломленной гордости. Мишима опять сделала вид что ничего не понимает.
«Ну почему?» – разрыдалась Саки.
«Вспомни хорошенько, однажды я тоже просила тебя остановится!»
Саки не оставили в покое, это было так жестоко, так невыносимо жестоко. Ее все чаще доводили до слез, шутки над ней становились все более жестокими. Тио была против этой казни, Вишо, Тондо тоже были против, Гито молчала она ужасно боялась этой волчьей свары которую устроила беспощадная Мишима. Саки была злая, глупая и возможно подлая, но беспощадность Мишимы пугала еще больше. Родители Саки по какой-то причине долго не вмешивались в происходящее, но в конце концов Саки довели до такого состояния что они уже не могли этого не замечать. Был скандал, в школу приезжал проверяющий, их учительницу вызывали на разбирательство. Но Саки успела зарекомендовать себя как агрессор и хулиганка, учительнице ее невмешательство сошло с рук. Саки ушла. 
Когда нападения на Саки стали жестокими и Тио отстранилась от этого, Сожо осталась в «армии Ми-шимы». Это была первая весточка их не дружбы, Тио не понимала как Сожо может поддерживать эту жестокость, Сожо отвечала одно – так надо. Но все же ей кажется тоже это не нравилось, она стала из-бегать Тио с ее вопросами, Тио решила что она должна дать Сожо время подумать - она была уверена, что Сожо скоро поймет что ничто не может оправдать делаемое Мишимой.
После ухода Саки Мишима стала «организовывать» класс. Тио, Гито и Вишо оказались в опале – как подозревала Тио за не желание принимать участие в травле Саки. Сожо наверное тогда оказалась по-ставленной перед выбором между Мишимой и Тио, она выбрала Мишиму. Ей было вовсе не легко, она шарахалась от Тио при встречах, отворачивалась от нее. Тио стало все ясно, больше она не думала о чем либо спрашивать Сожо. Когда ученики класса Тио от разговора перешли к делу, Сожо первый раз под-стерегла Тио в одиночестве.
«Ты должна уступить Мишиме!» – сказала и сразу убежала, кажется это был совет, может даже друже-ский.
Уступить что? «Внушения» от ребят Тио становились все более грубыми, и Тио поняла что учитель ее не защитит.
Она встретила Сожо снова, Сожо была в ужасе.
«Что ты делаешь Тио?! Ты что не понимаешь?! Это все бесполезно! Сделай что хочет Мишима, это же вовсе не так плохо…»
Сожо убежала.
Когда Мишима наконец посчитала нужным сказать что она от нее хочет, Тио показалось что это просто очередное издевательство – она хотела чтобы Тио дралась со всем классом? Что она имела в виду под  – сопротивляйся? Развлечь их своими трепыханиями?
Тио предали, предал класс, предала учительница, дома тоже не слышали ее просьбы о помощи.
Ее опять подстерегла Сожо, поймала и разревелась.
«Я же не могу так! Что ты делаешь?! Перестань Тио! Пожалуйста перестань…»
Но Тио интересовало теперь только одно.
«Ты меня предала Сожо?»
Сожо тогда дернулась от Тио будто та ее ударила, закрыла лицо руками и бросилась бежать, это был их последний разговор. Ответ Тио получила на следующий день, когда Сожо стала мучить ее на ровне со всеми, больше чем все. Тио на нее не смотрела, не хотела видеть эту забитость в глазах ее бывшей подруги. Ту которую она увидела в первый раз когда Сожо издевалась над ней. Сожо была на гране срыва. Но Тио не хотела ее боли.
Тио сломалась.
Тио стало всё - все равно.
После Сожо мучила ее с другими. Сожо не хотела ее обидеть, она просто выполняла какую-то програм-му, достигала какой-то цели.
Один раз когда они общими усилиями довели Тио до истерики, и разбежались услышав приближение какого-то учителя, Тио слышала как убежав в туалет рыдала Сожо.
Совесть у нее была, ну и что - совесть ее не останавливала.
Тогда Тио уже равнодушную к собственной судьбе поразило другое.
Перед ней плакала Мишима, плакала навзрыд и говорила что Тио все не так поняла, что она хотела только сделать Тио сильнее, что Тио нужно только начать бороться за себя и она сделает так что больше ее никто никогда не тронет.
Она устроила эту казнь Тио классом чтобы ей помочь? Да какой же глупой надо быть чтобы в такое поверить? И в то же время Тио не думала что Мишима тогда совсем лгала ей. Может быть она так обманывала себя?
Или она поймала себя в ловушку решив добиться от Тио того что та просто не могла сделать. И мучи-лась когда все ее задумки разбивались о равнодушие и безответность Тио.
Тио было тогда так все равно это все что порой она даже могла думать об этом.
Мишима все чаще стала уединятся и говорить Тио что устроила эти все «не настоящие нападения» что-бы научить Тио защищаться, помочь ей стать сильной. Она говорила что все в классе ее любят и согла-сились на это только для того чтобы помочь Тио. Верила ли Мишима в это сама? Видела ли она то как унижали Тио ее сподручные? Тио замечала что опаснее всего ей попадать к ним когда Мишимы не бы-ло рядом. В таких беседах Мишима каждый раз заступалась перед Тио за Сожо. Просила поговорить хотя бы с ней так как та –«ее подруга». Тио могла только молчать перед ней. Если ей доставалось до этого она не могла скрыть свой страх перед Мишимой и та убегала в слезах. Вспоминая теперь об этом Тио поражалась на сколько это все было глупым.
А потом Тио узнала о цели Сожо, после того как Сожо отошла от дружбы с Тио, Мишима охладела и к ней, она старалась вернуть эту дружбу. Глупая, она тоже все не так поняла, она видимо думала что Ми-шима ненавидит Тио. Хотя что еще она могла думать?
Предателем Сожо назвала Мишима. Сожо попав в их компанию последней кажется старалась доказать что полезнейдругих. Она взваливала на себя уйму работы.   
Эти старания были замечены другими ребятами, но не Мишимой, та только скупо хвалила ее и больше не приближала к себе, не поручала ничего ответственного в классе. После того как Сожо стала сме-яться издевательствам над Тио Мишима перестала заниматься с ней и уделяла Сожо все меньше внима-ния.
Однажды кто-то из ребят спросил в чем причина такой несправедливости? Ведь Сожо тогда тоже много делала для класса.
«Я не могу уважать людей которые так легко меняют друзей» - ответила Мишима.
Сожо это буквально раздавило, с месяц после этого она была вроде как не в себе, путалась на уроках, на переменах сидела в классе. После она уже не стремилась сблизится с Мишимой, другие ученики не отвернулись от нее, они ее понимали – что делать если твоя подруга оказалось такой как эта «больная Тио»?
Чуть позже Сожо изменилась. Сожо больше не искала ничьей дружбы, она больше никогда не обижала Тио, но Тио чувствовала что Сожо теперь ее действительно ненавидит. Она близко к ней не подходила обходя словно прокаженную.
Тио было так плохо тогда что то время когда она дружила с Сожо представлялось ей лучшим в ее жиз-ни. Она так надеялась на возвращение этой дружбы и вот поняла что это утеряно навсегда. Она спрашивала чем могла быть виновата перед Сожо и не находила ответа.
Сожо стала гордой и одинокой, она была в компании Мишимы но скорее сама по себе, с Мишимой они почти не общались, ребята звали ее на общие мероприятия, одноклассникам она нравилась. После почему-то понравилась Кире, Кира хотела с ней дружить, а вот Сожо с Кирой никогда.
Мишима спустя время наверное решила что не права в своих отношениях к Сожо. И вроде как искала примирения с ней. Но теперь Сожо была с ней холодна. Класс к этому времени уже потерял любовь и преклонение перед Мишимой и Сожо за эти отказы еще больше уважали. А вот Мишиме не хватало поддержки бывшей подруги. Порой после бесполезных обращений к Сожо у Мишимы были слезы  Ка-залось бы Тио должна была быть рада что Мишиме которая превратила жизнь Тио в муку кто-то сказал нет. Но Мишима выглядела в эти моменты какой-то жалкой а о Сожо Тио старалась не думать совсем.

И вот это все случилось - какая теперь стала Сожо? Как она к ней относится? Презирает ли ее? Сожале-ет ли о чем-то?
Вот о чем хотела узнать Тио сначала. .
Но стоит ли ради этого подслушивать разговор Сожо и ее мамы?
Даже если он действительно будет про случившееся? А не про то о чем знать Тио не должна.
После того как она узнала что Сожо пострадала она поняла что не смотря на то как бы Сожо к ней не относилась хотела бы помочь ей. И возможно Кай мог это сделать. Но станут ли они говорить об этом – Сожо с мамой?
Сидя в беседке, Тио не как не могла решить для себя как ей быть, пару раз она собралась уже было ухо-дить - но отказ это ведь это тоже решение. А если другого шанса узнать о болезни сожо не представит-ся?  Она не знала как ей поступить.
А после у нее не осталось выбора потому что по алее к беседке шла Сожо и ее мама. Теперь если Тио не хотела попасть к ним на глаза ей оставалось только быть там где она была.
И тогда Тио сразу поняла то что не могла понять до этого – ее здесь было быть не должно.
Сожо была другой, она стала будто бы меньше и ее лицо было даже не бледным а серым.
Мне ее жалко? – спросила себя Тио, да ей было ее жалко, несмотря на все….
«…Сожо я не знаю что еще тут можно сказать, ты обещала мне что будешь говорить о своих мыслях».
Расслышала Тио Мама Сожо судя по голосу тревожилась о дочери.
«Мама прости… прости меня, из-за меня ты поссорилась с тетей Мехирой, я не хотела».
«Поссорилась? Мы не поссорились - моя сестра всю жизнь мне давала советы которые не стоило вы-полнять. Я не додумалась что она будет давать их и тебе – ноги бы ее не было в нашем доме. Надеюсь теперь она поняла до чего может довести ее практичный подход в отношениях с людьми. В любом слу-чае Сожо ты не должна больше слушать такие вот ее советы, сестра советует то что сама и не думает делать».
«Мама это не она виновата! Только я…» – Сожо всхлипнула.
«Ну ну, все мы виноваты» – мама Сожо вздохнула. – «Я виновата пред тобой, с этой работой я слишком мало времени уделяла тебе, виновата что не разобравшись дала тебе столь неудачный совет».
Мама ты не виновата!» – горячо не согласилась Сожо.
Тио было стыдно и неудобно, еще немного и она ушла из беседки под кусты, чтобы не слышать.
«Сожо я хочу сказать тебе что я имела в виду посоветовав подружится с Мишимой. Ты очень спокойная и добрая девочка, Тио тогда была очень похожа на тебя, а у Мишимы…. Мишима решительная и целеустремленная, тебе и Тио этого не доставало. Из-за моей занятости я так и не смогла понять что происходит у вас в классе, не поняла что именно Мишима делает так целеустремленно. Моя вина в том что я подтолкнула тебя к ней. Прости меня из-за моего желания твоей дружбы с Мишимой это все и случилось».
«Мама не говори так, я сама хотела подружится с Мишимой. Только Тио… я думала Мишима хотела Тио добра, она так говорила… так убедительно.»
Вот значит оно как было – поразило Тио понимание – Оказывается Сожо не сама выбрала Мишиму в друзья. Ей поручила мама. Любой совет мамы для Сожо был законом. И сейчас она оправдывала ее, брала вину на себя, но Тио теперь точно знала причину всего происшедшего. Бедная Сожо, не так уж она была и виновата…. Она не хотела ее предавать. Что уж поделаешь – мама сказала.
Тио была потрясена! Она то считала что причина только в желании Сожо дружить с Мишимой. Ей не приходило в голову что это могло быть не ее желание!
Там за стеной беседки Сожо продолжала говорить с мамой, но Тио перестала слушать, она услышала что хотела, и она не должна была подслушивать их разговор!
Но голос Сожо становился все более слабым и Тио в нем послышалась боль, встревоженная Тио прислушалась опять.
«Я… мама, может все же можно как-нибудь сделать так - чтобы я осталась дома?»
«Сожо, мы уже говорили про это, это решаем не мы с тобой. Как решит суд так и будет, я еще поговорю об этом с ними, но пойми пожалуйста с судом нельзя просто договорится, его нельзя уговорить они обязаны следовать закону. Поверь на этот раз я здесь не причем….».
«Но они мне не запретят жить дома?»
«Я не знаю Сожо. Пойми тебе нужно думать сейчас о твоем будущем, сейчас многое определяется в твоей жизни. А про дом, не так уж далеко осталось до твоего совершеннолетия, после него они не смогут что-либо тебе запретить, это время возможно тебе придется потерпеть…»
«Мама!… Ну я не могу! Просто не могу туда возвращаться! Мама не отдавай меня им!» – в голосе Сожо были слезы.
О чем она говорила?! Сожо могли забрать из ее дома?! Куда ее могли вернуть?!
«Сожо все! Сожо хватит… Все, все… поговорим после, со мной ты будешь или нет, помни ты все равно моя любимая дочка».
«Мама!»
Сожо плакала, Тио было так тревожно, и она ничего не понимала – ведь не в тюрьму же посадят Сожо за то что она была с мучителями Тио в тот день? Что же тогда значит этот разговор?
«Извини» – в голосе мамы Сожо тоже были слезы. – «Я пойду, меня еще ждут сегодня на работе, нужно идти. Ты посиди тут, успокойся, еще ничего не решено, не стоит так… раньше времени».
«Мама не уходи!»
«Ну Сожо… Прости.»
Мама Сожо ушла, а Сожо все сидела в беседке. Тио надо было срочно поговорить с Каем, если он как-то добрался до данных бывших в полиции возможно она узнает обо всем через него! Ей было больно думать что Сожо могут разлучить с ее мамой - ведь мама так много значила для нее! А Сожо все никак не уходила. Вот она кажется встала и Тио услышала как у девочки что-то упало на пол беседки. Упало и покатилось…
Это был пузырек с лекарствами… Тио узнала об этом по самой простой причине. Перегородка в беседке не доходила до пола, пузырек выкатился с ее стороны!…
Тио чуть было не толкнула его обратно! Но ведь это бы ее не спасло! Сожо все равно бы поняла что с другой стороны кто-то есть! Что же делать?!
Она так ничего и не придумала, вот и Сожо идущая за своим пузырьком…. Тио обмерла на месте, ну зачем только она послушала этого мальчишку!
Сожо поникшая, вялая, не замечая ее вошла в беседку, вошла взяла пузырек и только тогда они встретились глазами с Тио.
Это было страшно! Она враз побелела как полотно, закачалась, прикрывая рукой рот, такая страшная боль была у нее на лице! Такой стыд!
Сожо мучительно застонала.
«Сожо…» - прошептала Тио.
Сожо не устояла на ногах и упала на колени, села, после привстала умоляюще протягивая руки Тио.
«Тио прости! Прости! Тио…»
Тио не выдержала этого и бросилась бежать из беседки. Она не могла этого вынести.

Кай ждал в переулке, но Тио еще долго не могла рассказать ему о происшедшем, перед ее глазами стояла тянущая к ней руки Сожо.
Наконец она успокоилась и сумбурно пересказала что узнала из разговора, Кай тоже встревожился.
«Я обязательно узнаю об этом Тио!»
«Кай, Сожо совсем не виновата! Это мама сказала ей подружится с Мишимой, а слово мамы очень много значит для Сожо. Кай – Сожо будет очень плохо если ее разлучат с мамой! Ты правда можешь что-нибудь сделать?!»
«Я узнаю Тио».
«Кай пожалуйста! Если в чем то могу помочь я, только скажи. Нет, не так, Кай скажи пожалуйста что ты намерен делать?»
Кай вздохнул.
«Перво-наперво я хочу сказать Тио - что она должна успокоится, так нервничая она все равно ничего путного не придумает».
«Как я могу успокоится?! Сожо так плохо…»
«И тем не менее, это нужно ради этой самой Сожо. Я не могу спасать вас обеих одновременно»
«Кай!… Ну ладно. Но все же скажи мне что ты намерен делать?!»
«Ладно, первым делом я проверю что об этом есть у полиции, если кто-то хочет забрать девочку Сожо из дома, полиция должна знать об этом».
«Ты можешь узнать прямо сейчас?»
«Я и думаю узнать это прямо сейчас, но у меня будет просьба. Тио прекрати нервничать, а то у меня сейчас больше страхов о тебе чем о Сожо».

Выяснил он еще до вечера. И хорошо что так быстро. Тио покоя себе не находила, из ее головы не шла Сожо. Сожо упавшая на пол беседки…. Надо было как-то переосмыслить все случившееся между ними. Но ведь Тио так мало знала.
Сожо предала ее тогда, чем бы не объяснялись ее поступки, она перешагнула через их дружбу. Но если Сожо так заставила сделать ее мама то Тио думала что могла бы ее простить. Чтобы Тио стала делать если бы ее мама потребовала от нее такое что было бы предательством Сожо? Наверное все равно не предала бы, но у Тио другие отношения с мамой она не так от нее зависима.
Сожо ведь тогда пыталась говорить с Тио – Мишима скорее всего не ненавидела Тио, просто решила сделать из Тио кого-то другого. И наверняка тем которым были с ней она хорошо объяснила свои намерения.
Поступки Мишимы можно было понять из одного случая которому Тио была свидетелем. Это было еще до прихода Саки. Тио ждала Сожо у спортзала, где они занимались там на турникетах - Сожо и Мишима, Сожо устала и остановилась.
«Я больше не могу!» – виновато улыбнулась она Мишиме.
«Подтянись еще три раза, всегда когда ты считаешь что больше не можешь нужно сделать еще не много, через силу – так ты сможешь стать сильнее самой себя».
В этом – «через силу». Тио виделось теперь объяснение всего что произошло
Идея фикс Мишимы была в том что хорошее в человеке появляется только через преодоление, через победу над своими слабостями. Что необходимо себя заставлять делать хорошее - это было наверное правильно, ну по крайней мере неплохо. Но разве можно навязывать свою правильность другим даже не спрашивая их мнения? Поступать с ними так как ты решил что правильно если они этого не хотят? Возможно тогда она решила что должна заставить Тио стать решительней и делала это все ради этого. Но разве Тио ее об этом просила?
Сожо тоже наверное верила что это все только ради того чтобы помочь Тио. Не хотела же она ей на са-мом деле зла? У нее сначала и не стоял выбор между Тио и Мишимой – Мишима научит Тио быть такой же как она сама и будут все вместе: Сожо, Тио, Мишима. Именно это она пыталась ей тогда сказать, когда подстерегала ее в раздевалке.
«Ты меня предала Сожо?» - Тио сама внесла определенность в их отношения, что тогда Сожо могла от-ветить ей? Что это ради ее пользы? Но тогда наверное Сожо сама уже сомневалась в этом. Так из воспитателя воли Тио Сожо превратилась в предателя.
А когда и Мишима отказалась с ней дружить наверное Сожо было очень обидно. Эх Мишима – объяс-нить девочке что ты не замышляешь ничего плохого для Тио, а после того как она все сделала как ты ей сказала обвинить ее в предательстве, хорошо ли это?          
Как же теперь Тио относится к Сожо,  наверное правильнее всего ей простить Сожо и больше не искать встреч с ней. Так наверное было бы верно поступить. Но Тио узнала что Сожо грозит беда, беда которая может разлучить Сожо с ее мамой. Что теперь должна сделать Тио? Тио сделает все  возможное что бы помочь Сожо, вне зависимости от того что случилось между ними!

Тио была слишком поглощена всеми этими мыслями и не внимательна. Игис поняла что что-то случилось а не Тио не Кай ей ничего рассказывать не хотели. Игис терпеть не могла когда от нее что-то скрывали. Ей необходимо было немедленно все узнать. Ази который сам бы не догадался тоже был включен Игис в расследование.
Когда у Кая появилось что сказать наедине Тио из-за этих двух это ни как не удавалось. Их не оставляли вдвоем. В Тио даже проснулось ее «темное чувство». Наконец Кай поймал момент когда его не могли услышать
«Встретимся в сквере у той беседки, не спеши и иди окружными путями. Я пока их отвлеку».
Солнце садилось в стелящихся по горизонту облаках, по горизонту были огненные долины и скалы над которыми горели в ярких лучах дымки. Свет солнца не покидал этой облачной страны от чего вечер был синим а не оранжевым или красным. Это сделало сквер тенистым и печальным. Гуляющие парочки держались более освященной части сквера и только иногда прошествовали мимо Тио в сгущающихся сумерках. Не смело зажглись фонари. К беседке девушка не пошла – еще слишком живы были о воспоминания о встречи там с Сожо.
Печальный сквер наполнил Тио другими предчувствиями: вдруг Кай узнал что с Сожо собираются сде-лать очень плохое и он не чем не сможет ей помочь? Или вдруг травма Сожо оказалась из тех вылечить которые нельзя? Подобные мысли изматывали Тио и она мысленно торопила Кая а он все не появлял-ся…. Впрочем вот он топает собственной персоной с несколько неожиданной стороны почти противо-положной дому.
«Имея дело с таким как Ази приходится делать петли» - пояснил он ей и недовольно поморщился.
«Игис догадывается что мы сбежали чтобы поговорить без нее и дуется на нас. Может рассказать ей все?»
Тио опустила голову.
«Она не поймет, она ненавидит почти всех моих одноклассников, просто не переносит их».
Кай нахмурился и молчал.
Какие у него там известия?
«Ладно Кай» – вздохнув решилось Тио. – «Расскажи что ты узнал?»
«У полиции к Сожо нет больших претензий, они установили что Сожо не принимала активного участия в инциденте и помещение в исправительную школу ей не грозит».
А другим грозит?! – ужаснулась Тио. Она почему-то не думала что такое может быть! А как же Вишо и Неце которых держали там силком? Вдруг с ними не разобрались?
«Дело в другом – в комиссии по опекунству».
Тио не понимала. Еще несколько минут она не понимала, а после не могла поверить!
«Постой… постой, ты хочешь сказать что мама у Сожо не родная?!»
Тио захотелось закричать от узнанного.
«Не так просто» - вздохнул Кай – «Сожо дочь госпожи Тахоши, но когда ей было два года мама отказалась от нее – кажется у госпожи Тахоши были тяжелые времена. Сожо отдали в приют. Спустя три года госпожа Тахоши захотела забрать ее обратно, но это было очень непросто. Как я понял закон не рекомендует отдавать детей родителям отказавшимся от них, госпожа Тахоши добивалось этого около года безрезультатно. В том что Сожо вернули свою роль сыграло то что девочке было плохо в приюте. Как я понимаю она из тех людей которым для уюта нужно свое место. Кроме этого там что-то случилось, что-то к чему не хотели привлекать внимание, в общем ее вернули.
Кажется комиссия по опекунству допустила с этим возвращением некоторые нарушения в оформление. Теперь когда поднялся шум все всплыло на поверхность. Они хотят забрать Сожо в приют, считают что мама не смогла научить Сожо ничему хорошему».
Тио села на скамейку у тусклого фонаря взяв себя за голову. Сожо так слушалась свою маму потому что боялась что она та вернет в приют!? Сожо вела себя так потому что жила в постоянном страхе что от нее откажутся?
Это было ужасно! И теперь Сожо все таки забирали из ее дома! Туда где ей было плохо! А если там с Сожо что-нибудь случится?….
«Кай что мы можем сделать? Надо что-то сделать!»
Хотя все таки Кай просто мальчик, что он может сделать с этой дурацкой комиссией? Что же делать?!
Тио была в отчаяние. Она так обрадовалась что мальчишка все-таки взялся отвечать.
«Не просто. Очень не просто здесь что-то изменить, я конечно мог бы просто украсть Сожо и ее маму, но сделает ли это их счастливыми? У меня есть сомнения что маме Сожо нужна для счастья только дочь. В общем многое нужно узнать, и предпринять. Есть возможности и для тебя Тио. Например в опекунской комиссии наверное есть конкретный человек отвечающий за вопрос с Сожо, я догадываюсь что люди работающие в подобных организациях не очень склонны прислушиваться к мнению детей, но все же возможно это может помочь Сожо».
Ужас. Тио говорить с ними? Идти в какую-то серьезную организацию говорить там с взрослыми мужчинами решающими вопросы о судьбе Сожо? Разве Тио может это все сделать?!...
А если это единственный способ помочь Сожо? Тогда Тио из-за всех сил постарается сделать это! Если сможет там хотя бы рот открыть…
«Я пойду…. Узнай с кем я должна поговорить».
Кай посмотрел на нее не без уважения.
«А если не выйдет? Что мы можем сделать если не выйдет?»
«Тогда действовать придется мне – и это не лучший из вариантов. Я заметил что происходящие здесь загадки несколько заинтересовали очень серьезных дядей в погонах и без. Нет ничего хорошего в том чтобы привлекать их внимание еще и к истории со школой».
«Это опасно для Сожо?»
Кай ответил не сразу он морщил брови и о чем-то думал или вспоминал.
«Опасно, для всех опасно. Думаешь если им станет известно о нашей с тобой дружбе они не захотят использовать тебя? На всякий случай я контролирую принимаемые ими решения. Но организации имеют высокий степень информационной безопасности и не до всего можно добраться через вашу электронику».
Тио не все поняла но догадалась что умник говорит о том что это не просто.
«Я думаю Сожо мы должны помочь. Мы как оказалось без особых на то оснований нанесли ей увечья от которых она страдает, нельзя чтобы она из-за нас еще потеряла дом и маму».
Тио была горячо согласна. Только бы лучше Кай говорил не так заумно. А то ведь еще услышит кто…
По дороге Кай все более углублялся в себя. Тио встревожилась, ведь прямо в голове Кая могли проде-лываться действия выходящие далеко за..
«Что там?»
«Этот придурок! Вот как спрашивается он бывает таким умным когда не надо и неуклюжим дураком во всем остальном».
Это было явно о Ази.
«Что-то случилось?»
 «Ази умудрился соорудить барьер от меня и проследил что я искал в банках данных полиции. Ничего не понял и нанес визит Сожо. Не знаю что он там хотел увидеть. Решил наверное последить за ней. Мало того что она его заметила, он еще придя к вам Игис проболтался, Игис в ярости».
Нанес визит Сожо?!
«Сожо?! Он ее сильно испугал?!»
«Да нет, он же был на соседней крыше и в обычной форме, впрочем если она обратила на него внимание значит в чем-то прокололся. Он клянется что она не сильно испугалась. Сейчас посмотрю что он там видел.
На минуту Кай замолчал и сосредоточился.
«Вот ведь! Слов у меня нету! Перепугал конечно!»
Он с досадой посмотрел на испуганную Тио.
«Да нет! Не так страшно – уже темно, он пользовался другими глазами. Ну огоньки. Наверное она приняла его за меня. В общем иди домой, теперь я схожу понаблюдаю что там и как. Передай Ази что бы он, пустоголовый олух носа от вас не казал, ну и привет Игис»
И он оставил ее одну, Тио побрела домой по вечерним улицам, к новому беспокойству о Сожо прибавилось предчувствие неприятного разговора с непримиримой Игис.

Дракон. 3ч. Сожо. Боль и свет.

Сожо было опять больно, не так как тогда когда в ее животе рождалась тупая мучительная боль заставлявшая ее плакать и не находить себе места. От той боли помогали таблетки. Это была другая от которой таблеток не было. Привычная с раннего детства, но от этого не менее мучительная, та которая как думала девушка уготована ей ее судьбой
Мама ее не понимала, она только делала вид что серьезно относится к просьбе Сожо. Говорила - что сделает все возможное чтобы Сожо оставили дома. Но Сожо знала, прекрасно знала эти ее утешающие интонации! Так маленькую Сожо уговаривали когда у той были какие-то капризы. Это говорилось только чтобы успокоить Сожо, а делать она все равно будет то что решила! Ее мама не видела большой беды в том что ее дочь еще несколько лет поживет в приюте. Еще несколько лет….
Это был конец! – Сожо точно знала что она на сможет вынести этого! Все ее существо наливалось тяжелой смертной тоской при мысли хотя бы об одном дне в том месте. Ее скручивала боль и холод.

Она помнила мельчайшие подробности своей жизни в детском приюте.
Наверное возьмись она пересказывать и в этих воспоминаниях другие не нашли бы ничего страшного. Мама отдала ее в один из лучших приютов города. О котором, как после говорили Сожо, другие могли только мечтать. У нее была своя комната, свой стол, свое место для игр, нянечки, воспитатели….
Это был ад, солнечно яркий, заботливый даже наверное ад. У нее не было своей комнаты, своего стола, своих игрушек! Напрасно они все убеждали что это ее - это принадлежало приюту, и она сама Сожо принадлежала приюту, принадлежала этим чужим тетям-нянечкам, хитрым воспитателям думавшим что они все понимают в ее мыслях. Пытавшихся залезть в ее голову, переделать как нужно даже не им самим – чудовищу по имени приют. Фабрике по изготовлению из попавших в него детей чего-то нехорошего. И она не могла оттуда уйти! Не могла куда-нибудь убежать из этого страшного места, спастись!
Сожо оказалась никому не нужной и ее отдали туда, так ненужные вещи попадают на разные предприятия по переработки отходов чтобы из них сделали что-то менее ценное чем они были но полезное людям, а Сожо не хотела стать другой. Так сильно не хотела чтобы ее место занял кто-то другой! Она не хотела переставать быть….
Ей было там плохо, так плохо что одни воспоминания о проведенном там времени поднимают из глубины ее души муть тошноты. Непонятно как она совсем маленькая тогда продержалась там?
Первая ее воспитательница была доброй ее звали госпожа Миташу и она беспокоилась – «о девочке Сожо у которой всегда плохое настроение». Она подолгу занималась с ней, пыталась с ней говорить, хотела чтобы Сожо ей отвечала. Она успокаивала Сожо что еще не много и все у нее станет хорошо, она будет такой же веселой как другие дети. Убеждала что приют только кажется ей страшным и чужим. Они все пыталась чем-нибудь ее развеселить. Они все только этого и хотели от нее - что бы исчезающая, тающая в этих стенах Сожо выглядела веселой! На самом деле им было вовсе не важно что Сожо скоро не станет! Она обязана была выглядеть веселой – ведь они давали ей всякое вкусное, и игрушки ей тоже давали.
Сожо становилось только хуже, она отказывалась от всего, хотела только лежать в этой чужой пастели и никого не видеть. Госпожа Миташу не такая равнодушная как другие оказалось способна понять в конце концов что она ошиблась – со временем Сожо не станет лучше
Госпожа Миташу…. Она сделала для нее даже это – то на что Сожо и не надеялась. Забрала Сожо к себе домой. Это был не дом Сожо, там тоже все было чужое, но это было настолько лучше чем в приюте! Там Сожо смогла бы уцелеть! Счастье оказалось не долгим, через неделю ее вернули обратно, это было возвращение в ад, и как после узнала Сожо ее вернула в приют ее родная мама. У нее там были какие-то связи помогшие это сделать. Тогда она еще не собиралась забрать ее из приюта, но и не желала чтобы ее дочь стала чьей-то еще. Она уже тогда мучила ее даже не понимая какую боль причиняет. После Сожо казалось что лучше бы уж она была бы на нее зла – ненавидела ее! Такая злость могла быть хотя бы утолена. А так втыкать в кого-то иглу за иглой и даже не знать что ему больно….
Госпожу Миташу отстранили от «работы» с Сожо, больше она ее не видела. Сожо взяла решительная госпожа Китахару.
У госпожи Китахару все было просто и она пыталась объяснить это Сожо – все просто, плакать надо если больно, если Сожо плакала госпожа Китахару спрашивала что у нее болит, и так как Сожо не могла назвать что у нее болит, убеждала ее – Сожо должна перестать плакать. Другие же дети не плачут.
Сожо стало совсем худо, видимо этой новой воспитательнице тоже с ней приходилось не сладко. Китахару злилась на “упертую самовлюбленную девчонку”, однажды госпожа Китахару так разозлилась что ударила ее по лицу. Что было после Сожо не помнила, видимо у нее была какая-то форма истерики.
Когда она немножко успокоилась и пришла в себя у нее была уже другая воспитательница тоже не надолго, после их сменилось много, И опять мучительные тягучие как густая смола дни, пустые полные безысходности вечера
Сожо надеялась – что однажды вернется госпожа Миташу, или что одна из новых «работающих» с ней женщин будет похожа на нее - поймет что Сожо надо забрать домой. В какой угодно дом отсюда! Пусть там совсем не будет игрушек и еда будет самая невкусная! Пусть даже и там Сожо не будет никто любить! Только пусть уведут ее отсюда - из места которое медленно но неуклонно стирало ее.
Надежда гасла, и не только у нее, воспитатели решили что с девочкой Сожо все же что-то не так. Не все, многие из них продолжали думать что Сожо просто упрямая и капризная, плохая девчонка желающая чтобы все было по ней. Особенно злыми к ней были те воспитательницы кто уже работал с ней и у кого ничего из нее сделать не вышло.
Однажды к Сожо пришла молодая тетя – врач.
Совсем недавно Сожо узнала из найденных дома медицинских бумаг, что тогда у нее нашли признаки аутизма.
Эта тетя врач Сожо не нравилась больше всех! Она больше всех хотела что-то сделать с Сожо. Залезть в ее голову. Сожо боялась ее, ведь она слышала как воспитательницы шептались что – «эта маленькая дрянь до специалиста допрыгалась! Теперь то она узнает!»
У тети врача впрочем тоже дело с Сожо не заладилось, “контакта” с девочкой не было. Через тетю врача что с ее дочерью было не все в порядке узнала ее мама. Вернее, как мама сама призналась после впервые она услышала об этом от госпожи Миташу, но посчитала хитростями воспитательницы желающей заполучить Сожо себе.
Вскоре врач сделала так что о том что Сожо больна стало очевидно всем. Ей это было зачем-то нужно. Мама захотела забрать Сожо домой, но это было совсем не просто. По словам мамы ей пришлось вести настоящую битву за это. Сначала она добилась права навещать Сожо и сказала ей о том что возьмет ее обратно, у Сожо сразу начались улучшения. Но для того чтобы Сожо вернули домой маме нужны были какие-то особенные бумаги которых она не где не могла получить, дело затягивалось.
Перед тем как мама сказала ей о возвращение домой тетя врач стала давать Сожо глотать какие-то крупинки. Когда Сожо стало лучше женщина уверилась что это именно от них, впрочем - она же ничего не знала о разговоре Сожо с мамой. Теперь она хотела лечить Сожо по какому-то методу. Но решение об этом мог принять некий дядя которого Сожо видела до этого только однажды. Он был главнее тети врача и сказал что так лечить Сожо не надо. Они спорили, дядя вообще запретил тете врачу появляться у девочки сказав непонятную фразу которую после обсуждали няни. Как теперь понимала Сожо он сказал что ему плевать на какую-то диссертацию. Они все жалели тетю врача - им хотелось чтобы с Сожо что-нибудь сделали. Смешно вспоминать - Сожо тогда подумала что «диссертация» – это тоже какая-то тетя, знакомая тети врача. Сожо ее имя совсем не нравилось. Хорошо что ее к ней не пустили!
Время шло а Сожо маме ни как не отдавали, ей снова стало хуже – пропал появившейся было интерес. И опять у нее поменялся воспитатель, новая молодая тетя стала советоваться о ней с  той о которой вспоминали воспитательницы – с тетей врачом и Сожо опять стали давать разные крупинки.
Однажды Сожо заметила что мир вокруг нее стал меняться, весь мир – краски, запахи, цвета. И то как Сожо его видела. Это было так… Сожо стало по-другому, нельзя сказать лучше или хуже, по-другому. Она не смогла бы тогда да и теперь описать как это было.
Она перестала плакать, ей было некогда - какими-то силами ей приходилось держатся за привычный ей мир, что бы не выпасть в тот другой. А он подступал к ней сквозь стенки, через ставшие прозрачными предметы, и даже через воспитателей и нянечек.
Однажды вечером он утянул ее в себя так вода утягивается в слив ванной. Сожо вдруг поняла что она не только девочка Сожо – плакса живущая в приюте. Она стала больше той девочки, больше ее комнаты, больше чем сам приют! Она могла видеть его с высоты как и мир вокруг него, сад приюта огораживающий его забор, улицу, дома – это было так забавно! И вовсе не страшно! Радостно.
А после Сожо поняла что и это – что она видела все прозрачно для ее глаз словно темное стекло, а главное там - внутри стекла. Там текли реки света, света который был виден только ей. Эти реки были такими чудесными и она знала откуда-то о том что они очень важные. А какие они были красивые!
Реки были двух видов, и свет был в них двух видов, она не за что не смогла бы описать в чем была разница, но она была столь же очевидной как разница между горячим и холодным, высоким и низким, белым и черным.
Сначала она видела только реки после ее зрение стало прояснятся и она увидела что от больших рек бесконечно ветвятся меньшие речки, канальца, ручьи, струйки. Все было пронизано этим светом и все жило насыщаемое им.
Потом Сожо проснулась, но сон не оставил ее до конца, даже при свете дня она то и дело находила признаки ручейков света во всем что ее окружало. Это была удивительная сказка! И эта сказка была важнее всего! Все было так чудесно и красиво что Сожо порой смеялась смотря на игру этого переливающегося света. Ее тревожило только одно, она чувствовала что сама становится все ближе к этому свету и дальше от всего что ее окружало обычно, все таки немного жалко было это все покидать, нет не все – только дом которого у нее не было, но который мог быть, и то важное чувство связанное для нее с самим понятием дома.
Воспитательница была ей довольна, довольна что Сожо не плачет, что стала улыбаться. Однажды она позвала кого-то еще показать свои достижения. Пришедшая не молодая женщина тоже сначала радостно удивилась – спокойной Сожо, после спросила девочку о чем то. Но звуки уже перестали составлять слога и слова для Сожо, перестали иметь для нее какой-то смысл. На лице женщины был ужас! Она бросилась бежать! Молодая воспитательница пыталась говорить с Сожо, что-то кричала ей, и тоже боялась – девочка не понимала что их так испугало, ведь все было хорошо….
Очень быстро появился тот дядя который запретил тете врачу бывать у Сожо. Он осмотрел лицо Сожо, ее глаза, попытался поговорить с ней. Девочка может и хотела бы ответить но не понимала звуков которые никак не хотели складываться в слова. Да и ее рот забыл как говорить.
Врач стал говорить с воспитательницей - он был очень страшный в этот момент, он говорил с ней пока та не отдала ему те самые крупинки которые глотала Сожо, тогда он вообще ударил ее по лицу.
Он забрал Сожо из приюта, Сожо уезжала оттуда победителем, ведь она думала что едет домой. Только теперь и это для нее было не так важно, не важнее игры света.
Но он привез ее не домой это была комната похожая на приютскую только много хуже. Меньше, вся белая, почти без мебели и даже совсем без детских игрушек. Хорошо что Сожо и это было не важно, ведь даже там она могла видеть игру света. Огорчала только что она не попала домой.
Дядя ее лечил всякими таблетками и даже уколами, это было совсем не приятно, но мир снова стал загустевать перед ней, свет стал меркнуть и отодвигаться. Сожо это не огорчило - она вдруг почувствовала себя так будто побывала там где быть совсем не должна. Что она была на краю бескрайной пропасти, и теперь возвращение назад давало ей чувство облегчения. Игра света уходила от ее глаз, зато у нее появилось новое свойство. Она научилась чувствовать этот свет, и это чувство оставалось с ней, и еще она кажется могла теперь касаться световых ручейков текущих вокруг нее, теми что текли в ее руках. Но кто-то внутри подсказывал ей что такое делать совсем нельзя, и она этого не делала.
Сожо стало лучше. И Сожо опять вернули в приют, это было отчаяние! Она была обречена возвращаться туда! Пришла мама, с ней говорили будто Сожо скоро отдадут ей, и это вернуло на время надежду. Вечером приехал тот дядя врач, новая воспитательница говорила с ним прямо при ней.
«Отдать домой?! – не в коем случае! Девочка больна. Неизвестно какие последствия у нее будут от того что она пережила. Она нуждается в постоянном наблюдении. Мы с вами должны быть очень внимательны к ней! Домой? Нет, нет! Нельзя. Поймите она же практически и не жила дома, все время у вас, такие изменения могут быть очень тяжелым испытанием для нее…»
Сожо все слышала и с каждым словом «доброго доктора» в нее вливалось нечто черное темное это было не отчаяние, это было что-то дальше этого слова. Мир стал стремительно истончаться.
«Сожо что с тобой? Посмотрите что с ней?»
«Сожо! О нет! Скорее надо машину, а вы говорите домой….»
Это было последней каплей, Сожо стало все равно что можно а что нельзя. Она взялась за текшую неподалеку от нее в стене жилку света и сделала то что не должна была делать – разорвала ее соединяя с теми что текли в ее руках. Ей запомнилось чувство силы, взбесившегося сияния вокруг нее, его гнев, гул похожий на гул водопада и грозовой гром.
Пришла в себя она дома…
Игра света снова была с ней, не такая яркая, не затеняющая собой все остальное, но явная для нее, очевидная.
Мама так и не рассказала ей что тогда случилось в приюте, и после тогда когда она выросла и стала спрашивать ее об этом она поняла что маме очень не нравятся эти разговоры.

А тогда Сожо была просто неописуемо счастлива, она была дома – у себя, в своей комнате, в своем доме где жила ее мама, даже двор и места вокруг были немного ее. Это чувства вливалось в нее, питало каждую частичку ее тела, она была словно цветок который долго держали в сухом и темном месте, и тогда когда он почти погиб выставили под солнышко и летний теплый дождь. Радости наполнявшая ее было куда больше чем она могла вместить, и эта радость никуда не исчезала – она жила в ней как тот свет который она научилась видеть. Пусть она еще болела и у нее не было сил чтобы бегать и прыгать как ей хотелось и без этого Сожо было сказочно хорошо.
Сожо стала быстро поправляться, мама первое время все время была дома, это тоже было счастье - у нее была мама, мама которая спасла ее из приюта! Вот только она вела себя так  словно виноватая перед Сожо в чем-то – зачем? Ведь все стало хорошо! Все плохое осталось позади, не нужно было даже думать об этом.
Увы мама не могла быть всегда рядом с ней, и когда Сожо стала ходить ей пришлось возвращаться к работе. Ну что же главное что она была, она ведь приходила с работы и у нее были выходные. Все меньше врачей приходило к Сожо и все реже были их визиты, маму это радовало, но было и что-то что печалило ее, что Сожо понять тогда не могла.
Наконец у Сожо началась настоящая жизнь, теперь у нее дома ей было все интересно – телевизор, книжки, игры. Все это было конечно и в приюте но там это было другое – ненастоящее, не для нее. Сожо делала все новые открытия – в ее дворе жили замечательные люди большие и маленькие все они были рады ей, не притворно рады, не для того чтобы из нее что-то сделать, эти люди ничего не хотели от нее а просто радовались ей.
Ей нравились маленькие, они были такие забавные и добрые, скоро все мамы гуляющие во дворе с малышами знали Сожо, и они тоже были рады ей. Она не сказала бы этого ни кому, и не признавалась в этом себе но они нравились ей еще и потому что она видела как красиво живет в них игра света. Сожо во дворе прозвали маленькой феей, она была довольна. Ей нравились сказки про волшебство, добрые конечно, она много читала их, некоторые любимые знала наизусть. Они были созвучны открытой ей тайне, ее миру света. Это ее увлечение волшебством почему-то немного беспокоило маму. Сожо не рассказывала больше что видит свет, знала что только напугает этим маму. Тут как и в приюте было правило для Сожо - казаться обыкновенной. Но она была не против по сколько уже приняла в себе истину что все о ней не должен знать никто. Что чрезмерная откровенность грозит ей заточением в белые больничные тюрьмы.
Это время запомнилось Сожо как один радостный солнечный день, как праздник, а праздники случавшиеся тогда становились для Сожо чем-то просто феерическим. 

Потом пришла пора Сожо идти в школу, этого события она ожидала как большого праздника. Мама купила ей очень красивую форму, мама принесла для нее чудесные книжки и тетрадки, каждый день оставаясь одна она очень осторожно доставала и рассматривала их. Сожо уже умела читать и катаканой и хироганой некоторые слова, она знала как пишутся некоторые кандзи и они у нее хорошо получались, мама научила ее сложению и вычитанию. К ней приходила ее будущая учительница, они познакомились, она была просто замечательная – не капли не похожа на тех воспитательниц в приюте чего она признаться несколько опасалась, в общем она была уверена что в школе у нее все получится!
И вот наступил этот чудесный день когда она в первый раз пошла в школу. Она помнила что день тот выдался ветреный по небу бежали тучки, солнце то выглядывало из-за них то вновь в них надолго пряталось, воздух был как-то по особенному прозрачный, Сожо идя рядом с мамой с букетом цветов чувствовала что в ее жизни происходит что-то очень значимое. 
Это было даже лучше чем она себе представляла. Школа была в парке в очень красивом месте среди высоченных деревьев, школьный двор утопал в цветниках и был полон таких же как она нарядных детей, это было похоже на бал в сказочном дворце.
Первый день у них не было занятий - они знакомились со школой, особенно Сожо понравились класс кулинарии и школьная библиотека, да и в других классах было столько всего интересного, с Сожо и с другими ребятами говорили так будто они уже выросли и стали большими.
Когда начались занятия, уроки Сожо тоже понравились, на них ей было интересно, а вот ребята оказались не все такие замечательные. У них в классе оказалась очень странная девочка  - Гито. Ее не было в первый день а когда ее мама привела Гиту на занятия, она все время держалась за свою маму и стоило той попробовать уйти и она устроила ужасный рев, будто она была совсем младенцем. Гито боялась всего, с Гито невозможно было говорить – она готова была бежать от тебя если ты просто хотела ее о чем-то спросить, она молчала даже если ее о чем-то спрашивала учительница. Кроме нее в их классе оказалось много хулиганистых мальчишек, Куго, Решидо, Тондо. Первые двое воображали из себя не пойми что и не давали спокойно учится всем кто был слабее их, или не таким смелым, учительница очень с ними уставала. Тондо не поймешь - он вроде не кого не обижал, но и никого не слушал, даже с учителями говорил словно на равных. 
А после Сожо познакомилась в своем классе с совершенно чудесным человеком – Тио. Эта девочка знала все книжки которые любила Сожо, у них всегда было о чем поговорить, она как и Сожо любила сказки но читала их не ради чудес и волшебства, главное для Тио была доброта, разве этот человек мог оказаться плохим? Тио и Сожо были похожи и понимали друг друга. Про себя Сожо знала что Тио лучше ее. Она была совсем открытой и ничего не скрывала. Наверное Сожо завидовала ее честности и искренности - она так не могла. Они рассказывали друг другу разные прочитанные сказки. Однажды под видом такой сказки Сожо рассказала о девочке попавшей в темное место и научившейся там видеть особый свет. Но девочке приходилось скрывать это от других. Сожо интересовало – хорошо ли это? Тио ответила что так часто бывает в сказках – сказочные тайны нельзя рассказывать другим. Тио так и не поняла чем так обрадовала Сожо. Уже через неделю их дружбы Сожо казалось что она знает Тио очень давно. Исполнилась еще одна мечта Сожо - мечта о близкой подруге. Если бы Сожо только знала тогда, какую боль принесет им обеим эта дружба….
Однажды вечером мама позвала ее на кухню, чтобы поговорить о чем-то важном. Начала разговор она сказав что считает что Сожо уже стала достаточно большой, и она решила поговорить с ней о том что случилось с Сожо в приюте. Это было нужно маме, Сожо видела что этот разговор тяготил ее, сама она еще меньше хотела об этом слушать.
Мама стала рассказывать о своем детстве, оказывается она провела его в приюте, и как она говорила ей вовсе не было там плохо, мама рассказывала ей про своих подруг, всякие веселые случаи, какие хорошие у них были воспитатели. Многие из живших там с мамой и теперь дружили с ней, Сожо знала их они часто приходили к ней в гости она ездила с мамой к ним. Оказывается они были в одном приютеМама кажется хотела убедить Сожо в том что приют это вовсе и не плохо, что там много хорошего. Она пыталась так рассказывать эти свои воспоминания что бы развеселить Сожо. Но слово – приют, стирало всякую радость из Сожо.
Мама Сожо сделала неприятное для себя открытие, то на что она кажется рассчитывала не произошло - Сожо ничего не забыла. Не смотря на то что она тогда была маленькой, несмотря на прошедшие годы, она помнила все случившееся с ней до мелочей, а если бы вдруг с ее памятью что-то случилось, ей напомнила об этом игра света, стоило Сожо сосредоточится и она начинала видеть во всем окружающем светлые линии. Она обязана была помнить обо всем с ней случившемся, чтобы однажды не взять и не разорвать одну из них руками. Этот разговор окончился не чем, мама увидев как Сожо реагирует на упоминание о приюте так и не сказала всего что хотела сказать.
Когда вечером Сожо стала думать что хотела сказать ей мама к ней вернулся страх, и ей сразу стало казаться что на самом деле он никогда не покидал ее никогда, что Сожо всегда боялась что что-то изменится и ее решат вернуть в приют. Она вспомнила что этот кошмар приходил к ней если она сильно простужалась, он наполнял ее бредовые сны, порой они снились ей и просто так - без видимых причин, после этих снов у Сожо на долго портилось настроение.
Она стала спрашивать маму, просила сказать Сожо, что та никогда больше не вернется в приют. Мама не отвечала прямо она говорила что в приюте нет ничего плохого, после конечно говорила что не отдаст туда Сожо, но вначале эту ложь. И ей – маме Сожо не нравились эти разговоры.
Сожо было тревожно, на всякий случай она решила что должна сделать так чтобы мама во всем была ей довольна. Она стала меньше читать сказок, больше гулять и дружить с одноклассниками, она поставила себе цель учится только на отлично.
Это требовало больше заниматься и занимало ее время, она стала реже видеться с Тио. Но это было не страшно, Тио была настолько свой человек она наверняка все понимала, Тио была опора Сожо в этой жизни, уже больше чем книжки и фантазии, все что делала Сожо делалось и для того чтобы не дать изменить эту жизнь, разлучить подруг Тио и Сожо.
Сложности с математикой ей помогла разрешить учительница, увидеть правильный кристально чистый мир математических законов, он был во многом созвучен с игрой света, как только Сожо почувствовала это математические науки перестали быть для нее сложными – если ее одноклассникам приходилось зубрить эти законы то Сожо их просто чувствовала и узнавала. Так было и с предметами естествознания.
Что бы выправить оценки по физической культуре игры света было недостаточно, Сожо знала что если у тебя что-то не выходит надо найти человека который в состоянии помочь тебе. Так Сожо решила поближе познакомится с ее одноклассницей Мишимой.          
Эта девочка ей не очень нравилась - Мишима брала на себя все организационные вопросы класса, и все другие вопросы тоже, Мишима всегда готова была оказать помощь кому угодно, она была умной и интересной. У нее было много друзей и знакомых не только в школе но и по всему городу. Она похоже не искала себе славы, терпеть не могла длительных благодарностей, иногда она позволяла себе покрасоваться в виде главы класса, но тоже скорее в шутку чем всерьез. Мишима просто любила решать проблемы и сложности, ей нравились все дела за которые она бралась, она постоянно находила себе занятия. Сожо не нравилось в Мишиме другое - она была очень неспокойной в этих ее делах не было места для того чтобы тихо созерцать красоту мира вокруг тебя, Мишима слишком много жила жизнью других, жизнью коллектива, Сожо этого не понимала, это был не ее путь, для Сожо Мишима была слишком шумной и смелой, этакой противоположностью Гито. Кроме этого ее неприятно поражало как легко Мишима влезала в чужие дела. Для достаточно скрытной Сожо это виделось возмутительным.
Тем не менее занятия с Мишимой были очень полезны ей, не только в ее физическом развитии, как после поняла Сожо Мишима изначально взялась учить ее несколько другому. Шумная импульсивная девочка уже тогда достаточно хорошо разбиралась в людях, по крайней мере в недостатках Сожо она разобралась. Особенно во всем что касалось воли. Мишима стала учить Сожо преодолевать себя, бороться со своей слабостью, быть уверенной в своих силах. Не только в спорте во всем.
И скоро Сожо почувствовала что действительно чего-то может добиться, чего-то достичь, не как в математике где многое ей давалось даром, а через сопротивление. Даже в тех областях которые считала не своими. Она действительно скоро стала сильной, она делала упражнения в спорт. зале не хуже других, оценки ее поднялись с средних к лучшим. Мишима загружала себя работой и вне их класса, она была дальней родственницей учительницы и та часто просила Мишиму кому-то в чем-то помочь, а если учительница и ребята не загружали ее работой она все равно не сидела без дела. Сожо сблизившейся с этой социально активной девочкой тоже доставалось. Сожо признала для себя что в том как жила Мишима что-то было – она не была столь мечтательной и не всегда видела грань между красивым и не красивым, добрым и злым но ее дни были наполнены реальными делами, событиями, людьми.
«Сожо ты же любишь играть с малышами? Помоги первоклашкам устроить у себя праздник».
Сожо открыла для себя что может и такое, даже уже и без помощи Мишимы. И это ей понравилось! Она была нужна людям, они узнавали ее, были рады ей.
Поручения по классу, другие поручения, Мишима не загружала ее сильно и давала ей задания которые по мнению Мишимы могли понравится Сожо.
Однажды Мишима по делам появилась у них дома, она очень понравилась ее маме, и Мишиме у них понравилось. После она заскакивала к Сожо еще не раз.
Жаль только все меньше времени у Сожо находилось чтобы быть с ее настоящей подругой с Тио.
Тио кажется все понимала и не мешала ей, она все так же улыбалась Сожо, и от этих улыбок Сожо колола совесть. Она просто жаждала больше времени выделять на дружбу с Тио. Но страх возвращения в приют после того разговора с мамой все больше сближал ее с Мишимой – девочкой понравившейся ее маме. И всякие обязанности возлагаемые на нее в классе не оставляли на это времени.
Как тогда Мишима относилась к Тио? Сожо с самого начала поняла что они разные как огонь и вода и не пыталась их подружить. Тио шарахалась от активности Мишимы. Мишима же смотрела на витающую в облаках Тио с непониманием и досадой.
После появилась Саки и начался весь этот ужас. Стоило этой новенькой увидеть Мишиму и всему классу стало понятно – к ним пришла война, эти двое ненавидели друг друга лютой ненавистью.
Признаться честно Сожо сильно испугалась этой самой – Саки. Саки была старше их, по каким-то причинам она пропустила год учебы. Саки была сильнее. Саки была смелее и уверение в себе, и она была агрессором. К ее приходу отношения у Мишимы с Сожо было уже совсем дружескими, по крайной мере Сожо себя так держала с Мишимой. Сожо было больно видеть нападения Саки на ее подругу, но она не могла решится придти к ней на помощь. Новый страх был слабее чем страх перед возвращением в приют, но все равно он не пускал ее выйти вперед и встать рядом с Мишимой когда на нее нападали. Только мальчишки растаскивали их. Сожо казалось чудом что маленькая Мишима еще держится. А ведь авторитет и активность Мишимы теперь не скрывали от Сожо что Мишима меньше и слабее даже многих девчонок в классе. В ужасе она ожидала победы злой Саки. Все что Сожо могла тогда быть с Мишимой когда на нее не нападали. И это было не самое малое как оказалось, потому что в самом начале все другие одноклассницы и подруги тогда вообще держались от Мишимы в стороне. Мальчики разнимали их с Саки когда начиналась драка, но уходили сразу после. Все отступились не только от гнусной Саки, но и от Мишимы. Это было так неправильно несправедливо, она ведь так много делала для них до этого. А Мишима вроде даже и не надеялась получить от одноклассников помощь, ее вовсе не удивляло такое отношение к ней.
И Мишиму не сломило это, она стала только злее, тихая не многословная и злая.
«Сожо тебе не кажется что эта девочка Саки лишняя в нашем классе? Сожо я не остановлюсь пока она отсюда не уйдет».
Нет Саки не могла одолеть Мишиму! Мишима не боялась ее, и для нее ничего не значили все эти синяки и царапины появлявшиеся у нее после драк.
«Мишима как я могу помочь тебе?» – первым на помощь пришел Гишидо.
У Мишимы слезы на глазах были когда поняла что он действительно будет защищать ее.
За ним появились Куго и Решидо.
Это было несколько странно, Куго и Решидо отличались до этого тем что им не до кого не было дела, и они сами были не прочь над кем-нибудь по издеваться.
Енгишо, Мегоми еще мальчики.
Саки больше не могла устраивать своих нападений, Мишима теперь постоянно была не одна.
Когда прекратились драки в армию Мишимы начали вступать и девочки, первые из них были Йоки и Каси, смелые подружки и до этого во всем поддерживающие Мишиму, они честно признались что испугались Саки.
Сожо тоже попыталась повинится в трусости, этого никто не понял, она то как раз оставалась с Мишимой все это время. А у Мишимы были слезы на глазах. Мишима одна противостоявшая этой бандитке, теперь словно ослабела и смотрела на нее и всех пришедших ей на помощь с такой благодарностью.
Она удержала их от прямой расправы над Саки к которой тогда все были готовы.
«Зачем? У нас будут проблемы если мы будем ее бить. Просто надо дать ей понять что она здесь никому не нужна. Пусть уходит. Не надо делать ничего серьезного, разные мелочи, то что портит настроение, вроде сломанного замка в шкафчике в раздевалке, пропавшей ручки, разных глупостей».
Средство предложенное Мишимой оказалось действительно лучшим. Саки сначала пыталась ничего не замечать, но ей это удавалось все хуже и хуже, а одноклассники Сожо находили все новые способы издеваться над ней, Сожо тоже участвовала в этом, правда не очень, она заметила что после этих нападений на Саки она все хуже видит игру света. Тогда то что они делали не представлялось ей плохим или жестоким, Саки сама начала эту войну, а предложенное Мишимой было все же лучше чем если бы они ее били.
Саки наконец поняла что против нее все, у нее в глазах появилась растерянность, она пыталась говорить с ребятами – что она не делала им ничего плохого, что ее отношения с Мишимой их личное дело, над ней только смеялись. Саки перестала нападать на Мишиму, физически еще тогда когда возле Мишимы появилась охрана из мальчиков, теперь и словесно. Теперь она была совсем не страшной эта Саки, растерянной даже испуганной. Но это никого не останавливало, Мишима поставила им задачу, добиться ухода Саки, чтобы она сама ушла.   
Все это время Сожо было если признаться совсем не до Тио, но тут последняя пожелала поговорить с Сожо. Тио была против того что делали с Саки. Она говорила Сожо что так поступать плохо, что достаточно того что Саки перестала нападать. Сожо была не согласна, зачем им в классе такой монстр, если она не нападает сейчас кто скажет что она не станет делать этого потом? Пусть сейчас Саки была совсем другой, они то знали какова она на самом деле. Они спорили с Тио. Тио сказала тогда одну вещь которую Сожо поймет гораздо позже – выживая Саки они становились жестокими.
После Сожо увидела Саки плачущей, Саки просящую прощения перед Мишимой при всем классе. И стала понимать что Тио права. Тио хотела чтобы Сожо поговорила с Мишимой, но это было безумием, Тио не понимала – Мишима ненавидела Саки, ее ничего не остановило бы.
Не стоит думать что тогда они занимались тогда только тем что отравляли жизнь Саки, однажды Танай – нерешительный мальчик из их класса пришел в школу с синяком под глазом, Мишима почти силой заставила его рассказать что с ним случилось, Танай жил с другой стороны парка, ему приходилось идти в школы через брошенное депо автобусов, в связи с реконструкцией города на месте этих гаражей скоро должна была пройти новая автотрасса, автобусы перебрались оттуда в другое место, а ангары где они раньше, мастерские и другие здания стояли пустыми. В ангарах собиралась небольшая группка местной мелкой шпаны, им постоянно нужны были деньги, чтобы добыть их они стали устраивать засады в парке отлавливая по утрам одиноких школьников. Им и попался Танай.
Правильно наверное было поговорить об этом с учителями, Мишима так и сказала собрав свою армию на перемене.
«Ну что будем докладывать или возьмемся решить эту проблему сами?»
Взялись решить сами, был военный поход, Мишима организовало в него и ребят из других классов, которым было что сказать постояльцам автобусного депо. Девочек не взяли, кроме Мишимы конечно. Как рассказали Сожо, шпана быстро поняла свою неправоту, всем принесла слезные извинения – Танаю в особенности, а автобусное депо вновь опустело.
Авторитет Мишимы в школе возрос до небывалых высот, впрочем слава действительно не интересовала эту девочку….
«Если происходит нечто такое вы не должны сидеть и молчать, мы коллектив, когда у кого-то из нас проблемы, проблемы у всего коллектива, иначе мы просто жалкое сборище трусов».

У Саки случилась истерика, ее забрали из школы, был скандал, стало известно что она больше не вернется в эту школу.
Это была победа. Мишима назначила сбор всей своей армии в парке. Сожо ожидала что это будет праздник, но это было именно собрание.
«Спасибо всем кто помог мне разобраться с Саки. Спасибо за то что защитили меня, я вам очень благодарна» – начала Мишима. – «Но речь пойдет сейчас не о этом, вы объединились чтобы решить мою проблему, проблема решена, что вы намеренны делать дальше? Мы разойдемся и будем жить дальше как жили до появления новой Саки которая станет портить жизнь кому-то из нас? Или и в дальнейшим будем организацией? Сейчас пока мы едины, мы представляем из себя силу, силу с которой будут считаться, силу которую можно использовать не только для объяснения чьей-то неправоты, силу с которой мы можем достичь много того что не доступно нам по одиночке, помочь друг другу, помочь другим нуждающемся в помощи».
Мишима много говорила тогда о пользе жизни в коллективе, что интересное у них может быть, о чувстве единства и силы. Она умела заразить своей идеей других. Сожо чувствовала такой подъем после этого собрания - они все станут друзьями, Мишима способна сделать их жизнь намного интересней, они вместе могут ходить в клубы и на концерты. Жаль только Тио так и осталась вне армии Мишимы, вне ее коллектива, но она наверное тоже скоро будет с ними.
Да наверное травля Саки была не самым лучшим делом Сожо, но это стоило того.
Сожо виделась с Саки еще один раз после этого, тогда они с мамой открыли для себя сквер бывший неподалеку от их дома. Мама много работала, она хотела полезно использовать то время которое у нее оставалось. Они ходили вместе в кино, в театры, просто гуляли по городу. Встречались в сквере сразу после того как мама освобождалась на работе.
В тот день Сожо нечего было делать и она пошла в парк пораньше, медленно прогуливалась по аллеям присматриваясь к тем линиям света которые иногда ей становились видны в деревьях.
Она не с кем так и не поговорила о своем даре видеть их, да и дар ослаб теперь речь шла только о том чтобы изредка примечать игру света, она наверное больше не смогла бы коснуться линии руками. 
Саки сидела на одной из лавочек, вряд ли она ожидала ее, просто сидела в сквере. Сожо немного испугалась и хотела пройти мимо но поняла что замечена, она не была врагом Саки, та тоже не была для нее врагом, чуть подумав Сожо подошла к скамейке.
«Если не хочешь можешь со мной не говорить» – сказала ей Саки. Сожо наверное ушла бы, но в сказанном не было неприязни, Саки просто хотела ей сказать что она ничего ей не обязана.
«Я тебе не враг» – вздохнула Сожо, теперь она так думала, но вот думала ли так Саки?
«Ты мне не враг, но ты тоже повеселилась надо мной в вашем классе» – Саки говорила скорее устало чем возмущенно.
«Я не веселилась, мне не было весело. И не я это начинала»
«Но ведь я вас и не трогала!» - вскрикнула Саки, вздохнула и быстро успокоилась. – «Извини, конечно я сама виновата. Вы дружите с Мишимой, вы поступили как должно».
Сожо почувствовала облегчение от ее слов. Саки оказывается могла это понять.
«Никто так и не понял почему ты так невзлюбила Мишиму»
Саки подняла лицо в ее глазах была тень ее прежней, Сожо даже немного испугалась.
«Я ее ненавижу!»
«Но почему? Никто так и не понял почему ты ее ненавидишь. По моему даже Мишима не понимает почему».
Саки недобро усмехнулась, наверное хорошо что она не училась с ними теперь – ее ненависть никуда не исчезла.
«Это личное»
Сожо вздохнула услышав этот ответ.
«Это личное, но тебе я скажу. Я больше не буду с вами, поэтому я могу открыть это тебе. Отец Мишимы разрушил мою семью».
«Твою семью…» - удивилась Сожо. – «Я же видела их они приходили в школу вместе! Твои мама и папа…»
«Мама и отчим» – ответила ей Саки непередаваемым тоном, своего отчима девочка не любила, а возможно и свою мать тоже. – «Мой отец из-за отца Мишимы потерял работу, это было дело всей его жизни, он не оправился от этой потери и до сих пор. Мама бросила его и нашла себе замену, она не разрешает мне видится с ним».
Сожо долго молчала – вот значит как! Что же Саки тоже можно было понять…
«Но послушай – это все таки ее отец, не Мишима, нельзя спрашивать с нее за то что сделал ее отец!»
Саки встала.
«Думаешь нельзя?» - недобро усмехнулась она. – «Знаешь они похожи. Нет, тогда сначала я не знала об этом, знаю теперь вышвырнутая из вашего класса. Я это говорю тебе потому что вы будете учится с ней дальше. И я не я если Мишима скоро не будет заправлять у вас всем - это у нее в крови. Послушай сейчас - я говорю не от того что так ненавижу ее, Мишима отличный друг, надежный, преданный, на нее можно рассчитывать в сложной ситуации, сложности это вообще для нее. Ее кредо – действие, поручи ей любое дело, она с ним справится, свое, чужое - ей неважно! Но если для этого дела надо будет кого-то попросить отойти с дороги, она проедет по нему на бульдозере, а вы все будете сидеть в прицепе этого бульдозера и петь веселые песенки! Удачи вам с этим ангелом без крылышек!»
Последние слова Саки выкрикнула ей уже уходя.
Сожо все таки не задумалась тогда над этими словами, уж больно много в них было злобы, но она запомнила их. Вспомнила она их после, когда бульдозер Мишимы подмял под себя Тио, а Сожо для себя стала – «гадкой предательницей Сожо» готовой убивать друзей только что бы ее не вернули в приют.
Все кончилось лучше чем могло быть – Тио осталась жива, как сказали Сожо скорее всего от прошедшего у нее останется только память, это было не мало. Сожо не знала как она жила дальше, если бы они убили ее лучшую подругу. Ее единственную подругу которую она предала, над которой издевалась вместе с другими которая теперь ненавидела ее.
Видимо возвращение в приют было предопределенно для нее судьбой, после того страшного вечера про Сожо вспомнили в опекунском совете. Как оказалось - она вообще не должна была оказываться дома, теперь они желали получить Сожо назад. Видимо чего ты очень боишься случается обязательно, для Сожо шли последние счастливые дни, напрасно мама убеждала ее что до ее совершеннолетия осталась немного, Сожо знала что она не проживет столько. Чем больше она думала про это, чем больше с ней говорили о приюте тем ярче для нее светил видимый только ей одной свет. И тем меньше ее интересовало все происходящее с ней. Когда ее привезут в приют она освободится от всего, она станет этим светом и все беды страдания перестанут ее волновать. Сожо была уже не маленькой, она знала что это значит - девочка Сожо перестанет быть.
Мама говорила что ничего еще не решено, мама говорила что не отдаст ее. Но мама не знала что Сожо уже может понять когда ее мать говорит то что не собирается делать.
К ним приходил мужчина из приюта, он тоже хотел говорить с ней.
«Сожо это не наказание, просто бумажная неразбериха, документы скоро переоформят и ты вернешься домой» – он разговаривал с ней так по милому, а игра света подтверждала ей что он лжет, это было также очевидно как законы математики. – «Тебя ни кто там не обидит, у тебя будет своя комната, ты сама выберешь программу по которой будешь учится, после ты сможешь поступить в любое высшее учебное заведение, тебе даже легче будет в него попасть чем если бы ты поступала после простой школы…»
Так он сам ей проговорился на сколько они намеренны ее забрать.
Она ни на что уже не надеялась, она молила маму не отдавать ее, не потому что надеялась ее убедить, просто ей было страшно…
Просила она ее и в тот день.
Мама говорила всякие глупости, пыталась свалить все на сестру, наверное ее мучила совесть, но так или иначе мама отдаст ее, и совесть ее не остановит. После этих разговоров мир света был таким ярким, Сожо осталась в беседке любуясь соцветиями его в играющей на ветерке листве, привычно толкнулась боль в животе она достала таблетку и проглотила ее. Она была неловкой когда к ней подступал ее будущий мир, вот пузырек с таблетками упал и укатился…             
…Там была Тио!! Она следила за Сожо!
Последние несколько лет это было не меньшим кошмаром у Сожо чем возвращение в приют. Она боялась что Тио захочет еще раз ее спросить, то что спросила у нее однажды – зачем Сожо ее предала? До того момента Сожо еще пыталась верить что задуманное Мишимой принесет пользу Тиоки, Тио лишила ее этой иллюзии.
После этого Тио могла сделать с Сожо что угодно, ей просто сначала нужно было спросить это еще раз – зачем Сожо ее предала? И Сожо приняла бы любой ее приговор, она в ужасе понимала что у нее просто не было бы сил сопротивляться.
После случившегося у школы Сожо вообще старалась не думать о Тио, есть то что может тебя уничтожить, мысли о Тио были тем самым для Сожо. Ей даже больше не снилась Тио, она не выдержала бы….
Тио пришла узнать как живет предательница…. Хорошо ли ей? Бывшей там у школы и ничего не сделавшей чтобы защитить ее, ту которую считала самым близким человеком для себя….
Наверное Тио достаточно сказать несколько слов и Сожо увезут в приют! Она может это сделать!
Обессилившая от ужаса и стыда девочка упала на колени и взмолилась о пощаде.
А Тио убежала, она так ничего и не сказала Сожо.
Сожо долго сидела в беседке, вот теперь это был действительно ее конец. Сожо была уверена что так жестоко пострадавшей из-за нее Тио достаточно только захотеть, и у Сожо не будет даже той ничтожной надежды на спасение которая у нее оставалась. А то как Тио должна ненавидеть ее говорило Сожо что она этого захочет.
Сожо не помнила как она добралась до дома, ей было так худо что она не замечала даже игры света, утешавшей ее обычно.   
Она заварила себе лечебного чая который прописал ей доктор, немного прибралась на кухне. Еще что-то делала, в полу автоматическом состояние, только для того чтобы не остановится, не остаться наедине с мучившими ее мыслями.
Вечером пришла мама, зашла к ней, спросила о чем-то совсем не важном, увидела в каком она состояние.
«Сожо перестань! Перестань себя накручивать, в этом нет ничего такого что стоило бы так боятся. Тысячи ребят живут в приютах, учатся в школах постоянного проживания, и с ними ничего не случается. Тогда тебе просто не повезло, тебе попалась плохая воспитательница, такое увы тоже бывает, ты была маленькая и испугалась, но прошло уже столько лет, ты уже почти взрослая, нельзя давать столько воли своим детским страхам».
Сказать ей о том что их разговор в беседке подслушивала Тио? Зачем? Если и теперь она даже не спрашивая что случилось, сразу стала обрабатывать Сожо в пользу приюта.
Сожо ничего ей не сказала.
Мама кажется ожидавшая споров и возражений, поникла.
«Послезавтра надо будет сходить в комиссию по делам несовершеннолетних» – уже по-другому сказала ей она. – «Там есть человек который возможно поможет тебе остаться дома, если уж ты совсем не…. Ладно не будем опять об этом»
Сожо подошла к окну, там в вечерней синеве над городом играли линии игры света, ее свет всегда пытался ее утешить когда ей было худо.
«Ты наверное думаешь что я ничего не делаю для того чтобы избавить тебя от приюта?» – устало спросила ее мама. – «Что я сплю и вижу как бы от тебя отделаться?»
Мама сделала паузу, обычно Сожо начинала возражать о том что она ничего такого не думает, но в этот раз было не так.
«Я пытаюсь Сожо. Но это совсем не просто, после того что вы сделали с Тио многие из этих тетушек от образования и слушать ничего не хотят. Они словно хотят отомстить тебе за нее. Нет, я то понимаю что ты то не сделала ей ничего плохого, но они вовсе не желают разбираться – кто прав кто виноват, им все ясно. Я пыталась убедить их не забирать тебя, потому что у тебя повреждения внутренних органов, но они теперь хотят поместить тебя в интернат для больных детей, говорят что для тебя это будет лучше чем лечится дома».
Говоря все это мама рассчитывала на какую-нибудь реакцию, но ее опять не было, Сожо молча стояла у окна, мама вконец забеспокоилась подошла к ней.
«Ну не надо так грустить, все образуется, вот увидишь, все будет хорошо. Сожо. Ну что ты все молчишь?»
А Сожо думала что нет ничего удивительного что она предала Тио, видимо предательство у нее в крови, она унаследовала его. Она вздрогнула когда мамины руки легли ей на плечи.
«На что ты там смотришь Сожо?» - мама в таких случаях говорила с ней таким голосом, которым говорят с маленькими, в этом была такая просьба – не делай мне больно, скажи что все в порядке.
«На свет» – кратко ответила ей Сожо.
«На фонари?» – тем же голосом переспросила мама, она хотела поговорить с молчаливой Сожо.
«Нет, на другой свет» – ответила ей дочь.
И лучше ты меня не спрашивай на какой – добавила она про себя. – Сегодня я могу и сказать тебе это.
«На свет из окон?» - переспросила мама пытаясь играть с ней.
«На тот свет который вы все не видите, а я видела всегда» - ответила ей Сожо.
Мама растерялась, от безразличия с которым говорила с ней дочь.
«Разве есть такой свет?» – осторожно спросила она Сожо.
«Я его вижу» – вздохнула почти мечтательно Сожо. – «И знаешь я скоро стану им».
Руки на ее плечах вздрогнули и затвердели.
«Сожо…. Сожо почему?» - Сожо было жалко ее, но это ничего не меняло, решение было уже принято, и эта женщина ни за что не изменит своего решения, ну так пусть она знает что делает.
«Когда ты отдашь меня им, я стану светом, не печалься, я всегда буду рядом, я позабочусь чтобы у тебя, и у него все было хорошо, жалко только что ты не сможешь больше меня видеть»
Мама закрыла лицо руками, с минуту она стояла так, после выбежала из комнаты Сожо.
Сожо осталась одна, правильно ли она ей все сказала? Может не стоило ей это говорить? Но разве лучше было бы если она узнала об этом когда все случится, так мама будет хоть немного подготовлена.
Уставшая девочка хотела отойти от окна, она обернулась и заметила….
Когда она наблюдала игру света ночью он наполнял все, свет был не только объединен в линии, ручейки, потоки. Он еще висел в темноте на подобие мельчайшей пыли, эта пыль сгущалась вдали образуя светлые поля, они не скрывали потоков текущих под ними как хрусталь не скрывает цвета налитого в него напитка.
Поэтому черное пятно в ее светящемся мире сразу попалось на глаза Сожо.
Оно было совсем не далеко на крыше соседнего здания, черный силуэт мальчика…. Сожо знала что это такое!
Ужас заставил ее вцепится в подоконник, тьма нашла ее….
Игра света померкла, она увидела его и без нее, серый силуэтик на фоне жестяной крыше, Сожо передернуло от противоестественной жути увиденного, с того места где у мальчика стоявшего на крыше должны были быть глаза ей светили два синих огонька. Через секунды «оно» поняло что замечено и отступило в темноту, светящиеся огоньки глаз померкли.
Сожо не дышала, что тот кто был на крыше ушел не значило ничего – он теперь знал где ее искать, он придет снова….   
Но стоит ли ей этого боятся?
Может это лучше чем так мучится ожидая когда они наконец заберут ее в этот ад? Может так и нужно чтобы жизнь ее оборвалась не из-за того что ее предали, а из-за того что предала она?
«Подожди немного» - прошептала девочка окну. – «Мама уснет и я сама выйду к тебе, не надо больше ее беспокоить».
Мама ложилась рано, ей приходилось вставать на работу засветло. 
Сожо сжалась в комочек на своей кровати – сейчас уже скоро через два часа…. Она пойдет во двор, и там…. Нет! Нет не надо об этом. Иначе она не сможет решится. Почему ей так не повезло в жизни?
Она слышала как мама выходила в ванную, как стелила у себя пастель, свое розовое одеяло, когда мама была на работе а Сожо скучала без нее она порой заходила в ее комнату, открывала шкаф и прижималась к одеялу лицом, одеяло пахло ее мамой. Порой после того как она уходила на одеяле оставалось мокрое пятно.
Нет, об этом тоже не надо, иначе ей не хватит решимости никуда уйти, а это лучше…. Лучше если маме о произошедшем сначала скажут люди…. Ведь Сожо понимала что тому что было там на крыше ничего не стоило войти в ее дом.
Она оделась, очень тихо и стараясь ни о чем не думать. Выскользнула в коридор, хорошо что входная дверь у них не скрипела. Обулась Сожо уже на лестнице. Свет на лестнице опять никто не включил, спускаться ей приходилось в синих сумерках. Она спускалась как во сне, ноги не хотели ее слушаться, то и дело ее захлестывали волны страха, такие сильные что ей приходилось останавливаться и ждать когда ее сердце войдет в более менее нормальный ритм. Не думать зачем она шла во двор у нее не получалось.
Ну неужели он не может войти в подъезд и сделать все тут?…
Ой нет! От мысли об этом подъезд сразу стал очень страшным местом. Она вышла во двор…
Тут тоже ее ни кто не ждал.
Сожо заставила себя увидеть игру света, мир вокруг нее стал прозрачным. Черный силуэт нашелся на игровой площадке, мальчик делал то что так соответствовало его возрасту – качался на качелях.      
Как это будет?… Сразу?… Лучше бы сразу…. Или он сначала отведет ее куда-нибудь?
Превозмогая уже физически плотный ужас Сожо поплелась к игровой площадке.
Интересно видит он ее также как она его? Он для нее как черный силуэт в игре света, а она для него? Светлый во тьме?
Странный такой светлячок – сам идет чтобы его погасили….
В самом деле, она что сама должна к нему идти за этим?!
Сожо остановилась, сделала несколько шагов назад, он как качался так и качался, ему будто бы не было до нее никакого дела.
Правильно, ведь это она хотела чтобы у ее мамы не было потрясений, ему то что, когда захочет тогда и….
И она опять заставила себя идти к нему.
Вот уже и площадка, только бы все сразу….
«А ты меня оказывается видишь!» - удивился он, обычный такой паренек, на две головы ниже ее, веселый.
Если бы не игра света не было бы в нем ничего странного, и глаза у него сейчас не святились.
Но она не могла с ним разговаривать, Сожо села на песок и закрыла глаза руками, она расслышала как утих скрип качелей, ее затрясло.
«С-с-сделай все б-быстро» – запинаясь попросила она зажимая голову локтями и сгибаясь.
Ничего не происходило…. Ну что же ты?!
Сожо дернулась от прикосновения, сжалась ожидая боли, у него была теплая рука, присев рядом он гладил ее спину.
«Не бойся Сожо, я не сделаю тебе ничего плохого»
Еще с минуту Сожо тряслась в страшном напряжение, после воздух вырвался из нее. Она подняла на него глаза и сразу поняла что он не врет, он был добрый….
Она задышала так словно после долгого бега, стало холодно она была вся мокрая от пота.
«Ох! Испугалась то как, а все-таки вышла, ты прямо героиня какая-то, ну сядь вон скамейка, нельзя на земле сидеть простудишься».
Маленький и с серьезной заботой о ней, ее потянуло в слезы.
«Я думала ты меня убьешь…. Я предала Тио…».
«Она знает что ты не виновата, переживает за тебя, мы сделаем все возможное чтобы тебя не забрали в приют».
Этого Сожо не вынесла, слезы заслали все перед глазами, она разрыдалась. Тио… Тио готова помогать ей после всего! Такого стыда Сожо еще не чувствовала.
«Все будет хорошо, поверь, а теперь мне кажется пора» – мальчик смотрел ей за спину, там у подъезда стояла ее мама. Мальчик шагнул в тень деревьев и словно растворился в ней.
Сожо без сил сидела на скамейке, вот мама заметила ее поспешила к ней, почти бегом.
Подошла схватила за руку, потянула домой, она была сердитой и растерянной одновременно.
Дома Сожо привели на кухню, мама пробовала ругаться на нее, но Сожо ей не отвечала, она думала о Тио, о мальчике из того кошмара у школы – ведь она могла раньше догадаться что он не будет убивать ее, он это вполне мог сделать у школы. А обещание помочь ей? Это обещание дала тьма? Или то что он так выглядит в игре света еще ничего не значит? Слишком много вопросов, а мама то как испугалась….
«…Ты можешь думать про меня все что угодно! Но не смей вредить себе! Слышишь?! Сожо ты слышишь меня?!»
«Слышу» – ответила ей спокойно Сожо.
«Что ты делала во дворе?!»
«Сидела на скамейке» – и увидев растущие возмущение у мамы добавила. – «Он не стал меня убивать»
Вся краска разом сошла с лица ее мамы, она упала на стул.
«К-кто?!» - не своим каркающим голосом спросила она.
«Я не знаю кто он, он один из тех кто был у школы…»
«Мужчина?…» – простонала мама.
Сожо удивилась, но вспомнила версию полиции о двух мужчинах отбивших у них Тио.
«Мальчик, вернее я не знаю… он выглядит как мальчик но в нем совсем нет света, а еще глаза как огоньки… иногда».
Мама не понимала, но данное описание совпадало с одним из тех образов которые почудились детям у школы, почудились или….
«Сожо почему ты пошла во двор?» – слабым голосом спросила мама.
«Ну я не хотела чтобы оно приходило в дом»
«Он позвал тебя?»
«Я увидела его в окно»
«И пошла на улицу?! Сожо никогда так больше не делай! Он ведь мог тебя…».
Мама замолчала, она все поняла, Сожо было больно видеть как она закрыла лицо руками и по ним потекли слезы. Почему Сожо всем кого она любит, приносит одни страдания?
Ей захотелось уйти.
«Подожди» – попросила мама. – «Не надо так, я прошу тебя! Я не знаю что мне делать…. Сожо…. Не уходи от меня…».
Сожо осталась сидеть и тоже расплакалась.
«Что он хотел?»
«Он сказал что не причинит мне вреда, сказал что они помогут мне».
«Сожо обещай мне что ближайшее время ты будешь выходить на улицу, только со мной!»
Ближайшее время….
Точнее сказать то время, которое Сожо осталось быть дома, Сожо почувствовала отчаяние.
Мама не желала ей зла. Она боялась за Сожо. Девочка знала что мама любит ее, любит и не желает чтобы с Сожо случилось что-то плохое. Вот только приют она не считала плохим. Не смотря не на что.
Дошкольницей Сожо не любила целый список продуктов, ей казалось что она их не любила, она объясняла маме на сколько это ей не нравится, говорила что никогда их не полюбит, скандалила. Мама не спорила с ней, но была настойчива, к сегодняшнему дню из этого списка ничего не осталось, Сожо поняла для себя что вкус еды зависит только от того на сколько хорошо она приготовлена, и от того кто ее готовил. Мама упорно считала что не желание быть в приюте, интернате, школе постоянного проживания это такой же каприз Сожо. Что как только Сожо окажется там ей сразу понравится.
У Сожо просто не было уже сил спорить с ней, мама просто забывала что Сожо уже не дошкольница, и у ее слов есть какой-то смысл. Сожо теперь видела что и сегодняшней разговор она восприняла как очередную глупую выходку ее дочери, ну правильно  какой-то там свет который никто не видит, сначала испугалась после подумала и решила что все это глупости. 
Но вот из-за этих глупостей Сожо уходит ночью на улицу, встречается с кем-то опасным, мама сердится, и Сожо уже большая чтобы натворить что-то серьезное, мама боится. Но она все равно не понимает что Сожо нельзя в приют!
Надежды не было, ей никто не поможет, даже тот ужас что она видела у школы не хотел ей зла, даже Тио не хочет ей зла, но они ничего не смогут сделать для нее, ведь мама – которая конечно же тоже не хотела ей зла, уже все решила. Так глупо….
А все из-за того что он не любит детей, а она очень любит его, видимо больше чем свою дочь. Конечно больше! Отказалось от нее один раз, откажется и еще.   
Нет, Сожо не дала ей обещания что будет сидеть дома.
После таких разговоров Сожо чувствовала как закипает в ней ненависть, ненависть к самому близкому для нее человеку, к почти единственному близкому ей человеку.

Дракон. 3ч. Тио. Комиссия по делам несовершеннолетних.

Тио стояла у здания в котором находилась комиссия по делам несовершеннолетних. Большое современное здание, много стекла – солнечное такое, праздничное. Внутрь ей не хотелось!
«Слушай, я навел справки, они не едят девочек, честное слово!» – это конечно Кай, стоит рядом и делает вид что очень озабочен робостью Тио, а на самом деле внутри потешается над нею.
Ему хорошо – он то внутрь не пойдет!
Тио вздохнула, нахмурилась и пошла в сторону стеклянных дверей.
В вестибюле дежурный удивился ей но сказал где найти кабинет господина Катомуро и не стал останавливать.
И вот она уже идет к этому кабинету…. Широкие коридоры, тишина и покой, солнечные лучи из окон, Тио чувствовала себя не в своей тарелке, будто это у нее а не у Сожо были серьезные проблемы. Так наверное и думали все кто ее видел.
Стоп – решительно сказала себе Тио. – Возьми себя в руки! У тебя все в порядке, вот и не доводи себя!
А вдруг здесь что-нибудь найдут и на ее счет?
У кабинета был небольшой зал с дорогими кожаными креслами. Совсем взрослое место. Тио села на краешек одного из них, оробевшая, и от этого сердитая.
В указанном кабинете кто-то был, там шел разговор на повышенных тонах, от этого Тио стало еще более неуютно.
Вдруг этот господин Катомуро раздражительный? Как начнет на нее кричать! Она же тогда словечка сказать не сможет!
А разговор в кабинете все не кончался.
Наконец дверь открылась из кабинета вышла внушительная дама с обилием бижутерии.
«Надеюсь ваше мнение со временем изменится! Не ожидала, вовсе не ожидала что вы поддержите этих бюрократов!»
«До свидания  госпожа Нитонидзу, я уверен мы еще увидимся» – господин Катомуро оказался высоким не молодым мужчиной в строгом костюме, он был похож в нем на какого то политика, из самых высших. По прощавшись с заспешившей дамой, он осмотрел зал, увидел Тио, ее сердце екнуло.
«Вы ко мне?» – спросил он ее.
«Да…» – выдавила из себя Тио.
Господин Катомуро присмотрелся к ней, внимательно так, Тио сразу показалось что у нее все в беспорядке – одежда, волосы, все.
«Тиоки Асай? Проходи. Я рад что ты зашла ко мне».
Ее узнали! А Тио понятия не имела когда она могла встречаться с этим господином. Тио усиленно вспоминая поплелась в кабинет.
Там было тенисто, окна наполовину прикрывали занавески, наверное чтобы солнце не слепило стоящий на столе монитор компьютера. Господин комиссар по делам несовершеннолетних предложил ей сесть за стол.
«Госпожа «Орисо принесите нам пожалуйста чай, к нам пришла Тиоки Асай».
Гопожа Орисо оказалась немолодой уже женщиной, она была в комнате отделенной от кабинета дверью в тенистой части, скоро она вышла оттуда с подносом на котором были стаканы с чаем в серебряных подстаканниках и блюдечко с изысканными пирожными, по доброму ободряюще посмотрела на Тиоко. Видимо по той было видно в каком разброде находились ее чувства.
«Присаживайся. Не смущайся Тиоки. Ты видимо не запомнила меня, я заходил к вам когда ты еще болела, после всего случившегося у школы. Я рад что ты так быстро поправилась».
Это все объясняло.
«Тогда я хотел узнать у тебя что ты запомнила о том злосчастном вечере, но понял что тебе слишком тяжело это вспоминать. В общем-то почти все стало известно от показаний твоих бывших одноклассников. Разве только кроме личностей тех кто пришел к тебе на помощь. Ты пришла поговорить об этом?»
Тио собралась с мыслями, признаться серьезное внимание к ней этого взрослого и солидного человека ее смущало. И она совсем не хотела говорить с ним о Кае и Ази.
«Нет я пришла попросить вас помочь Сожо»
«Сожо Тахоши?» - глаза господина Катомуро сразу стали очень острыми. – «Это она попросила тебя об этом?»
«Нет, она ничего не знает о том что я пришла к вам»
«А кто? Ее мама?»
«Нет ее я тоже не видела. Но я узнала что Сожо могут забрать из дома в приют, и я не хочу этого!»
Комиссар смотрел на нее очень внимательно, кажется он подозревал что Тио пришла сюда под давлением семьи Тахоши, это грозило бедной Сожо новыми неприятностями.
«И Тиоки сразу догадалась что ей надо поговорить об этом со мной? Милая моя давай ты все расскажешь на чистоту».
Тио вздохнула.
«Хорошо – я подслушала разговор Сожо и ее мамы, и узнала о приюте. Я конечно не знала что мне делать, как помочь Сожо, но теперь у меня есть друзья которые подсказали мне что я могу обратиться к вам».
Господин Катамуро немного расслабился, кажется он понял что Тио не врет ему.
«Ладно думаю ты меня не обманываешь. Хорошо, скажи мне если я буду не прав, ты дружила с Сожо, в первых классах. После эта девочка была в компании Мишимы Эшидо, с теми кто издевался над тобой, мне известно что одно время она тоже тебя обижала. После перестала но вела себя по отношению также плохо как и другие ученики в твоем классе. В день когда это все случилось она тоже была там, ей не стало плохо как Гито или Вишо, она не пыталась уйти как Неце, и уж тем более не пыталась защитить тебя как Гишидо. Объясни как получается что после всего этого Тиоки приходит ко мне просить помочь этой девочке?»
Тио вынуждена была согласится что понять это не просто, наверное обычно люди себя так не ведут.
«Она не так сильно виновата! С Мишимой ей сказала подружится мама, Сожо всегда делает что ей говорит мама, потому что боится что ее отдадут обратно в приют. Я видела тогда что она не желала мне зла, она сама мучилась от того что все так получилось! Я слышала как она плакала».
Тио не была уверена до конца во всем что она сказала, но ей надо было сражаться за судьбу Сожо.
Господин комиссар задумался и заговорил на этот раз очень осторожно.
«Но не значит ли это что Сожо вредно находится под столь не умном управлением? А что если ее мама опять ошибется с выбором друзей для ее дочери? В какой еще беде может оказаться эта девочка?»
«Но Сожо не хочет жить не дома! В беде она окажется если вы решите забрать ее, она очень привязана к своему дому и маме! Ее мама думала что дружба с Мишимой сделает ее дочь более решительной, она не знала о том что Мишима издевалась надо мной».
Тио нервничала – найдет ли она нужные слова чтобы убедить господина Катомуро?
«Тиоки почему у тебя и Сожо такое предубеждение против приюта? Сожо ведь не собираются сажать в какую-нибудь тюрьму, у нее будет своя комната, о ней будут заботится, Сожо нуждается в лечении от полученных ей у школы травм, у школы она сильно пострадала. В приюте ей будет легче вылечится. Государство считает детей пребывающих в приюте своими, ей будет доступно лечение на которое у ее мамы просто не хватило бы денег. Детей ее возраста ни кто не запирает там, она вольна гулять в дневное время где захочет, может приходить к себе домой. Тебе не кажется что попасть в приют в интересах самой Сожо? Потом это всего на два года, после ни кто не сможет помешать ей вернутся домой».
Тио была близка к слезам.
«Я не предубеждена против приюта! Я вообще никогда не знала и не думала об этом. Но она не хочет этого! Она страдает! Ей плохо! Что если с ней случится что-нибудь от этого вашего желания забрать ее из дома?!»
Комиссар стал совсем серьезным.
«Ну успокойся Тиоки, вовсе не надо так переживать. Я вполне тебе верю. Я хочу только спросить – то что ты сейчас сказала, о том что с Сожо может что-то произойти, это твои догадки? Или есть что-то что располагает тебя так думать?»
«Я видела как ей плохо! Сейчас когда о приюте идут одни только разговоры!»
«Понятно, видимо у нее осталась травма от того что с ней случилось во время бытия Сожо в приюте. Ты наверное знаешь эту историю?»
Тио вытирая слезы, отрицательно покачала головой.
«Я думаю тебе можно узнать об этом, ведь ты беспокоишься о судьбе Сожо. Сожо отдала в приют мама, Сожо действительно плохо привыкала к жизни там. Ее мама узнав об этом захотела ее забрать, но нельзя же отдавать детей родителям которые так просто отказываются от них. Сожо отдали только от того что с ней ни как не могли наладить контакта, от отчаяния воспитатели пошли на нарушения которые могли быть опасны для ее здоровья, и наконец в приюте в котором она была, произошел несчастный случай, взрыв, что-то связанное с электричеством, она не пострадала но ее мама добилась того чтобы забрать ее оттуда».
Комиссар вздохнул.
«Увы она не позаботилась оформить это должным образом, теперь оказалось что Сожо была практически похищена из приюта. Понятное дело чиновников контролирующих эту область, это весьма раздражает. Если бы Сожо могла хоть какое-то время пожить в приюте решить эти вопросы было гораздо проще» – он жестом остановил подскочившую Тио. – «Но по всей видимости того на что все рассчитывали не произошло, девочка так и не отошла от всего того что с ней случилось в раннем детстве. Значит возвращать ее в приют это наносить ей новые травмы. Никто не хочет чтобы с Сожо что-то случилось, я поговорю с ней, и если все действительно так как ты мне рассказала то приюта наверное можно будет избежать. Наверное потому что множество людей коснулось то что случилось тогда у школы. И не вижу причин от тебя скрывать – они в гневе на твоих обидчиков».
Господин Катомуро не отпустил ее сразу, попросил сначала попить чай и успокоится.
«Это нехорошо когда дети уходят из этого кабинета в слезах, сотрудники скажут, что я не справляюсь со своей работой»