Ужасный прекрасный отец

 

Володя  Карпов работал в институте с восемьдесят первого года, но наше знакомство состоялось лишь зимой восемьдесят третьего года в студенческом общежитии, в комнате  Тани Петровой,  к  которой тогда я часто ходил  в гости, чтобы хоть  на время  заглушить тоску, вызванную разрывом с Тоней.

Карпова привела к Петровой  его подруга Люда - стройная рыжеватая девушка лет двадцати трех, работавшая библиотекарем в институтской библиотеке и жившая в этом же общежитии в соседней секции. За исключением  тонких, как спички,  ног,  остальные детали ее внешности были довольно привлекательными, а высокая грудь, гибкий стан казались просто  превосходными. Пока она молчала, она производила впечатление  приятной  девушки. Но стоило ей открыть рот и что-нибудь произнести своим пронзительным, визгливым голосом,  как с нею происходила чудовищная метаморфоза: поэтический образ мгновенно разрушался, и она превращалась  в  мещанку, от которой разило   примитивизмом и  скудостью мысли. Она не знала, что ее молчание – настоящее золото, и ничего не делала для личного обогащения.
 
    Правда, оказалось, что Володя тоже звезд с неба не хватал. После первого же разговора с ним  я понял,  что его внешность интеллектуала  обманчива: в действительности, он не блещет ни остроумием, ни оригинальностью мышления.   Как-то уже  во время перестройки мы  немного поспорили с ним  о политике, о роли интеллигенции в современной жизни.
- Интеллигенция должна быть вне политической борьбы, - говорил он. – Она должна заниматься своей профессиональной деятельностью.
       - Но ведь свобода нужна прежде всего интеллигенции, - возражал я. - Никто не станет таскать для нее из огня каштаны свободы и демократии.  Если мы не будем бороться, значит, мы всегда будем жить в тоталитарном государстве….
  Но он тупо стоял на своем.  Мне претила его позиция – хоть и  благоразумная,  но трусливая.
Но все равно в интеллектуальном и культурном отношении он был на порядок выше Людмилы. Мне импонировали его тактичность, скромность, интеллигентность.

Володя и Люда  были  полными антиподами, но их роман был в разгаре, и по многим приметам надвигался «хэппи-энд». Правда, Володя не был похож  на счастливого влюбленного, жаждущего пойти под венец. Напротив,  у него был вид человека, решающего мучительную дилемму: быть или не быть. Его колебания бросались в глаза.  Я был свидетелем концовки одного разговора между Людой и Володей. 
- Как вы решите, Владимир Николаевич,  так и будет, - говорила ему Люда с едкой иронией, обидой и деланной покорностью. Не трудно было догадаться, что речь шла о браке. 
Но как ни артачился жених, было ясно, что он уже попался в сети. Сексуальная близость с Людмилой обязывала его, порядочного человека, жениться на ней.   Действительно, вскоре они зарегистрировали брак. Когда я вернулся из аспирантуры, у них уже была дочь.
Чтобы ребенку было лучше, Людмила  на время уехала с ним  в поселок  к родителям. Володя обитал в общежитии один, не слишком тоскуя по жене и дочери.   
Года через два, в деревне, во время сельскохозяйственных  работ,   он страстно влюбился в Валю  Баншину молодую преподавательницу, которая вместе с ним руководила студентами нашего факультета. Он вызвал у нее  ответное чувство. У них начался бурный роман. По возвращении в Везельск он подал на развод.
Многие женщины винили самую Людмилу в  распаде семьи. «Нельзя надолго оставлять мужа одного»,  - говорили они.  В этом утверждении есть доля истины, но я  убежден, что, даже если бы Людмила ни на шаг не отходила от своего мужа, этот  брак все равно рано или поздно распался бы. Основная причина разрыва – их культурная, духовная и психологическая  несовместимость. 
Широко распространено мнение,  что  удачен  тот брак, в котором муж и жена обладают противоположными качествами и  взаимно дополняют друг друга.  На мой взгляд, это глубокое заблуждение, миф. Конечно, некоторые отличия между мужем и женой возможны, допустимы и даже спасительны (например, если один  вспыльчив,  то второй должен быть уравновешенным, сдержанным),  если один эгоист, то другой должен быть альтруистом, но счастливым брак делают не только  различия, но и  сходства. У супругов, живущих в мире и согласии, как правило, общие интересы,  общие вкусы, общие моральные принципы и похожие внешности.
Новая избранница Володи Валентина хоть и не  была  красавицей (меня особенно отталкивали ее редкие передние верхние зубы и занудный голос), зато и внешне и внутренне она была удивительно похожа на Володю.  Они были созданы друг для друга.

Людмила, вернувшаяся в город, на каждом углу всем и вся  жаловалась на  недостойное поведение мужа. Не раз она и мне изливала душу, когда  мы случайно встречались с нею на улице.
Факты, которые она приводила,   бросали тень на   репутацию Володи.  Его жестокость по отношению к жене и дочери приводила  меня в недоумение и возмущение. Например, он отказался встречаться с дочерью. «Я не хочу привыкать к ней, - говорил он. – Я  все равно не буду жить с вами».
Я видел его дочку. Черноволосая, смуглая, она была удивительно похожа на отца. «Как он мог  отказываться от нее!», - думал я, сурово осуждая Володю. В отличие от него, я не мог представить свою жизнь без встреч с Сашей – сыном от первого брака.

    Компрометировал Володю и другой  факт. Чтобы не делить с  женой  жилплощадь, он отказался до развода получать кооперативную квартиру, обрекая дочь на  жизнь в  общежитии.
- Негодяй, подлец! – восклицала Людмила.
 Я соглашался с нею. Поведение Володи казалось мне безнравственным, аморальным.

Но прошел год, и драма завершилась.  Володя женился на Валентине и поселился с нею в новой кооперативной квартире. 
С Валентиной Володя  жил душа в душу. Он долго не мог защитить диссертацию, но она ни разу не упрекнула его в том, что у него низкая зарплата.  Когда у него были конфликты с руководством кафедры, на которой он работал, она всегда морально поддерживала его.
    У них родился сын. Его назвали Антоном. Володю было не узнать.  Более заботливого и любящего отца, чем он, трудно было найти. К сожалению, Антон  серьезно заболел.  Когда же выяснилось, что ему нужна донорская почка, Володя без колебаний отдал ему свою.

 Видимо,  по-настоящему мужчина любит только тех  детей, которые  рождены  от любимой женщины и которых он воспитывает сам.