Повесть о среднестатистической женщине - 11-12 гла

                11.

  Он останется у нее не только в эту ночь, но и во все последующие дни Валерий будет возвращаться к ней, женщине, которая будет встречать его у порога с улыбкой, смешить его рассказами о непосредственности детей, знакомить с городом. Водитель перестанет спрашивать: « Куда теперь?», - выезжая привычным курсом по залатанным в мартовской хляби дорогам.
 И будут ночи, когда Карина, изменчивая, как Балтийское море: то нежная и покорная, то резкая и страстная заставит его забыть о возрасте. Он не сможет выбросить мысли о ней из головы даже во время совещаний. Почему такая интересная, яркая женщина до сих пор одна? Ему хотелось думать, что она влюблена в него, но тогда почему за все эти годы Карина не позвонила ему, ведь найти его не составляло труда? Ответ напрашивался сам собой – он женат. Глупо и по - детски наивно, он, взрослый человек, умеющий предвидеть и просчитывать, мечтал – вот, если бы можно было сделать так, чтобы всем им было хорошо: и его жене, которая прожила с ним нелегкие четверть века, и Карине, достойной того, чтобы ею восхищались не только по праздникам.
 Порой ему казалось, что она читает его мысли и знает ответы на свои незаданные вопросы. Зная, что не сможет оставить жену, он, тем не менее, хотел услышать от нее признание в том, что она любит его. Но сколь бы не мучил ее ласками, доводя до исступления, поддерживая в подвешенном состоянии, она не призналась. Как-то он возвратился раньше, Карина встретив его, ушла по делам. Он прочел ее стихи. Красивые грустные стихи о муже, о сыне. Но одно, ему казалось, было о нем.

Я видела море всесильным:
Под небом из серой фланели
Огромные волны на крыльях
На каменный берег летели.
Цепляясь солено и колко,
Они разбивались о скалы
И тысячи мелких осколков
Мелодией страсти ласкали.
Но страстью не тихой и нежной -
Довольным урчанием зверя,
В ознобе с тропинки прибрежной
Ушла я, едва не поверив.

  Он помнил эту их давнюю прогулку на море  в ноябре  и, хотя погода была теплая, обоих бил озноб неудовлетворенного желания. Он, как школьник переписал эти строки в записную книжку.  Завтра ему уезжать, когда приедет в следующий раз – неизвестно. Будет ли она его
ждать?

                12.

 Семь дней, наполненных жизнью. Карина понимала, что сделала ошибку. Но как большинство женщин, не хотела признаваться в этом. Это игра взрослых людей « в  дом» понарошку. Нежность и страсть после долгих лет холода и одиночества. Ей, натуре цельной, нашедшей, казалось, именно ее мужчину, сейчас не хотелось думать о будущем.
Но бессознательно она старалась относиться к нему, как к гостю: его вещи оставались в сумке, и их приходилось гладить каждый день, хотя в доме было много шкафов. Она не обременяла Валерия мелкими поручениями, как то: поточить нож или отремонтировать розетку – он здесь временно и не надо строить иллюзий.
 Но он говорил: «Люблю» и хотел услышать от нее признание. А она, задыхаясь от страсти, запретила себе. Почему? Карина и сама не знала. Завтра он уедет и приедет ли еще? Эта мысль, не дававшая покоя обоим, наполнила ночь болезненно- сладкой нежностью, когда каждый хотел подарить наслаждение другому. Ночь междометий, потому, что он не мог дать заранее невыполнимое обещание, а  она из гордости ни о чем  просить не собиралась.
Только утром Карина не смогла встать с постели – температура тридцать девять и семь.
И Валера не уехал. Ну, не мог он, зная, что сын ее в другом городе, оставить ее беспомощную  одну. Звонил домой и на службу, обещал объяснить все позже и остался. Ему казалось, оставь он ее, с ней случится что-то очень плохое. Врач, замотанная множеством вызовов женщина, предположила, что это грипп. И Валера бегал в аптеку, покупал лекарства, следил, чтобы Карина их принимала. Она задыхалась от сухого кашля, и он заставил выпить ее молоко с медом и маслом – ее вырвало. Он менял простыни, обтирал ее водкой и на третий день температура спала. О чем он думал, стоя у окна и вглядываясь в неприглядный мартовский пейзаж? Карина, босая, бесшумно подошла к нему и обняла, он не оборачиваясь, взял ее ладони и поцеловал каждый пальчик. Она расплакалась от слабости, во всяком случае, это было правдоподобное объяснение. Но он понял, что мы в ответе за тех, кого приручаем.