Васильевич

                Васильевич.


Соседом у меня был Васильевич. Небольшого роста. Крепыш лет пятидесяти. Круглолицый, с немного вздернутым носом. Разговорчивый мужичок. Была у Васильевича и жена. Тоже круглолицая, приветливая женщина. Все началось с того, что они только-только вернулись из отпуска, и жена, с перемены климата, заболела. Может, перегрелась на южном солнце, может, время подошло, когда резко север на юг, и наоборот, менять стало нельзя. Положили ее в больницу. Ну и сосед каждый день ходил к ней. До того там примелькался, что лечащий врач, встречая в коридоре, улыбалась и по-семейному добавляла: « Идешь?! Ну-ну, ждет, ждет…»
Васильевич мужик был компанейский, за словом в карман не лез, всегда чистый, ухоженный, брюки наглаженные, ботинки начищены. Рубашка тоже в порядке. Помыт, побрит. Ответно, на  улыбки врачихи, Васильевич то пошутит, то комплимент отпустит. Язык не отсохнет, а человеку приятно. Ненавязчиво и про жену все выспросит. Как никак с женой двадцать лет прожил. Дочь вырастил.
Вот раз шел он так по коридору в хорошем настроении. То ли на работе полный порядок был, то ли смешинку с утра проглотил, только после разговора с врачихой про жену, скоро ли выпишут, а то женские дела, там стирка и готовка, совсем ухайдакали мужика, он возьми, и шуткой пригласил врачиху в гости.
А та и согласилась. Тоже, наверное, настроение соответствующее было. Одинокая женщина, не связанная никакими обязательствами. Пришла. Слово за слово, распили бутылочку, засиделись, а уж когда солнце село, она и осталась. Все не без греха, а случай - это такой проказник. Умаялись, одним словом так, что заснули, как убитые.
Утром Васильевичу к семи часам на работу нужно было, крановщиком на стройке он хлеб зарабатывал. Правило для крановщиков, дурацкое, ввели, нужно было у медика давление проверить, лишь после этого путевку выдавали, без штампа медика путевка недействительна.
Насчет медика Васильевич не переживал. Путевку ему штамповали, не проверяя. Доверяли. Вот встал он первым. Врачиха еще сонно нежилась. Его сразу поразило, что на кухонке все прибрано было. На столе стоял, накрытый полотенцем, приготовленный завтрак, поджарена картошка. И бутылка высилась посреди стола. Сначала  не врубился, спали так крепко, что ничего не слышали. А потом понял, что приходила жена. Видать, заподозрила или кто-то донес. Пришла и не разбудила. Все молча проделала. Васильевич с горя налил в стакан из бутылки. Глотнул - обожгло рот, губы. Ни вздохнуть, ни крикнуть. В бутылке кислота была налита, которой ванну моют. Благо врачиха не растерялась, промыла желудок, отпоила молоком.
Жена, уходя, еще на столе деньги положила, ему три дня назад зарплату выдали. Пятьсот рублей. Хранили деньги в шкафчике под бельем, так жена двести рублей себе взяла, двести рублей ему оставила, а сто врачихе отдельно положила.
Так вот Васильевич мне жаловался.
-Не знаю, что и делать. Жена дочке телеграмму отписала, велит приезжать, судить меня будут…Не знаю, как поступить…Я ж хотел, как лучше, чтобы лучше лечила…