Странный

                Странный.


На втором этаже старенькой деревянной школы, в маленькой классной комнате собралась группа выпускников. Учительница английского языка, любимица ребят, которой и мальчишки и девчонки доверяли свои тайны, грустно смотрела на веселые лица ребят.
-Разлетитесь скоро, может, и не увидимся больше.
-Да ну, что вы, Надежда Георгиевна,- загудели ребята,- мы в школу заходить будем. Столько лет проучились…Сроднились…
Учительница улыбнулась.
- Это в ту школу, где вам двойки ставили, куда родителей вызывали, куда утром идти не хотелось, где оставляли после уроков? И в эту школу еще  заходить? Да после всего я бы ее за сто метров обходила стороной! Вот смотрю я ребята на вас,- сказала учительница,- и могу предположить, что из кого выйдет. Из тебя, Боков,- указала она на худенького, черноволосого мальчишку,-  математик наверняка состоится, Глушнев механиком блистать будет, Русев,– тронула она за плечо упитанного парнишку,- военным, любит командовать. Все вы должны хорошими людьми стать.
Взгляд Надежды Георгиевны задержался на смеющемся лице юноши.
- Обо всех могу сказать,- продолжила она,- а вот о тебе Донев не знаю, что и говорить. Не могу представить тебя никем. Мало для таких десять лет, чтобы узнать полностью…Странный ты …
- Да чем я странный? Как все…И уши, и руки, и ноги две. И аттестат дали с характеристикой…Вроде и не сильно ругали вы меня, а тут такое выдали под конец – странный…
- Знаешь, Виктор, странный не значит, что у него три ноги или уши ослиные. Нет, у странного и аттестат хороший, и все на месте, Нельзя его втиснуть в привычные рамки…Угловат…На такого бирки не навесишь… Неординарны его поступки. За время работы в школе всего несколько таких было,- проговорила учительница задумчиво.- Я пыталась проследить их жизнь. Кто-то далеко пошел, а иные затерялись на дорогах жизни. Жизнь такая штука, распорядится по своему. Вы теперь свободны в выборе. Птицы. Место лишь правильно выбрать нужно, откуда взлетать…Что после школы надумал делать?
- Не знаю…Мать, до армии, уговаривает в деревенскую восьмилетку идти работать, физкультуру вести. Первый разряд по лыжам имею, бегаю, что еще надо? Может, сделаюсь, Макаренко новым. Делегации приезжать будут.
 - Ты это серьезно? Учиться, конечно, можно и заочно…Хотя мне всегда обидно и жалко было тех, кому сам бог велел учиться, но обстоятельства сильнее оказались..
- Ну, Доня, совсем опупел, в школу идти надумал?- засмеялся Глушнев.- Лучше на завод, чем « Дети не балуйтесь. Сидите спокойно». Не верьте ему, Надежда Георгиевна.
- Справку напишут, что я -  странный, это, как белый билет на всю жизнь. С ней только в школе и место,- пошутил Донев.
Шумная толпа двинулась в актовый зал, где гремела музыка.
- Виктор, подожди немного…
Юноша задержался в дверях, нехотя подошел к учительнице.
- Ты не обижайся, что я определила тебя, как странного. У нас, учителей, сложилось мнение, что тебе школа такая не нравится,- слово « такая» учительница особо выделила,- не любишь ты учителей. Разговор о тебе в учительской заводили не раз, мало кто верит, что ты многого в жизни добьешься. Твои выходки шокировали. Это противопоставление себя всем, бравада своей смелостью, безрассудством. Вспомни, как разрисовал учебники длинноволосыми молодцами с гитарами, девицами в вольных позах? Это ж вызов! А как показал язык старшей пионервожатой на сборе и за что? Видите ли, она обманула, не сводила в кино, хотя обещала?! Мальчишество! А ведь это могло плохо кончиться…А выверт на экзамене по истории, ну зачем тебе было доказывать свою точку зрения на экзамене, дурья твоя голова? Зачем? Ты же мог без аттестата остаться? Видите ли, его Моральный кодекс Строителя коммунизма не устраивает! Он многих не устраивает. Умный – смолчи, не спорь, отойди. Правду хорошо говорить, и не говорить тоже хорошо…В школу решил идти, так в школу, но серьезно ли это?
- Все говорят, что у учителя работа не пыльная, провел уроки и все. Бревна не ворочать, за станком не стоять. Как говорят, работа не бей лежачего,- с вызовом ответил паренек. Дерзкий глаз напряженно смотрел на учительницу.
- Человек все должен подчинить осуществлению своей мечты,- задумчиво сказала учительница.- Все без остатка. Редко кто похвастается, что осуществил задуманное…Иди, чего уж…Только не могу представить я тебя учителем…
- А я и сам не могу,- тихо сказал юноша.- Я знаю одно, что мне нужно все попробовать. Все. И не ради каприза это…У меня было, в один момент понял, то, о чем мечтаю - не сбудется. Какой смысл тогда жить, просто коптить небо?
- Ты еще и не жил, а уже устал, ты не знаешь людей…Ты не любил, не терял друзей, еще ничего не сделал, а хандришь…Откуда это? С человека, которому много дано, спрос особый. Дверью легче хлопнуть и уйти, но зачем ты тогда родился? Для чего тебя рожали? Ты же для чего-то родился,- учительница раскраснелась, подалась на стуле вперед,-  к людям, Витя, присматривайся, учись у людей.  Не нравится работа – брось ее, ищи свое. Все подчини своей цели…
- Знать бы что искать,- усмехнувшись, сказал юноша.
- Да, надо искать,- запальчиво сказала учительница,- но еще большая беда, когда человек долго ищет. В поисках он подчас забывает о предмете поиска, остается сам процесс. Это тупик. Пробовать все, начинать заново, бросать, разочаровываться, терпеть унижения, несправедливость, оставаться один на один с собой. И все время нужно подниматься первому.
Они говорили. И было непонятно, почему в последний момент старая учительница запальчиво пыталась внушить истину, понятную лишь ей. Может быть, она уже видела и переживала те беды, которые неминуемо будут подстерегать ее ученика, и хотела защитить от них.
- Значит, решил?
- Решил…
- Не пожалеешь?
Учительница встала, подтолкнула юношу ладонью в спину.
- Иди, иди…А говоришь, не странный…