Было или не было

    Было или не было…

У Клавдии, соседки, муж заявился домой никакой. На ногах едва стоит. Клавдия, понятное дело, раскричалась. Такая их, бабья суть: не разобравшись, сразу на ор переходить.
-Пьяница…Ни стыда ни совести… Залил зенки…Кто бы глотки свинцом позалил вам… И не подавится же ни один…Другие всё в дом, а этот в магазин…Чего таращишься? Никакой жизни, всю кровушку выпил…Подам на алименты…Карман дырявый…
«Карман дырявый» слушал молча, потом протянул вперед руку, попытался из трех пальцев сложить известную фигуру, но пальцы не слушались. Говорит, едва ворочая языком: « С-с-ложи для с-с-воего кармана з-з-атычку…»
И вот тут соседу втемяшилось в голову, озарение снизошло, что жена орет из-за того, что не получает удовольствия. Такая, вот, ему досталась женушка. Он знал других баб, а жена только с ним. Может, больше мужиков и не пробовала.
Возникшая в пьяной голове мысль, словно заноза, гнила и зудела, зрела и росла. Заткнуть навеки поганый рот жены, из которого потоком изливалась одна  чернота не так-то просто, тут нужно такое придумать, чтоб эффект был, как обухом по голове. Сосед ничего лучшего не надумал, как сделать попытку вляпать жену в грязь, так сказать, свести женушку с мужиком. Спровоцировать. Убить двух зайцев разом: и рот жене заткнуть, и случай для попрека припасти.
Требовалось найти мужика завалященького,  чтобы жена сравнила, сделала вывод: лучше пьющий муж, свой, родненький, чем не пойми что. Для такого дела, понятно, нужен не Геракл в постели, а хлипик -  интеллигент, цифирью попорченный.
«Эка, дурища! Сто грамм выпей, литр – варежку разинет, зенки вылупит, верещит, будто динамик. Зациклилась баба. А то, что деньги все, домой, приношу – это для нее не авторитет. Пью, так друзья наливают. Наливают - значит уважают. Тут не откажешься.  Слава Богу,- размышлял сосед,- характер имеем, пить или не пить – разве это вопрос? Главное, мужиком нужно быть в постели, прощупать бабью суть, огонь уметь их поддерживать…».
Сразу одним ударом решил сосед и ее утихомирить, и себе руки развязать.
Мысль зрела не один день. Подступиться к реализации было не просто. А ну как промахнется, выпустит джина из бутылки, и добропорядочная женушка вразнос пойдет. Баба ведь это зверь в клетке, выпусти – непредсказуемая ситуация. Бог с ней, что орет, а ну как полноценно рога наставит, не дай бог, связь укоренится, возьмет и уйдет к тому, приведенному. Потом найди другую!? А к этой вроде привык.
Обдумать все требовалось основательно. Хорошо думалось не насухо, а в определенном кураже.
День думал, два, прикидывал варианты, сквозь прищур глаз посматривал на супругу, не ожидавшую подвоха, выслушивал брюзжание, с издевкой думал: «Давай, давай…Поглядим, как запоешь вляпанная…»
Пережил такое, одним словом, сосед за эти дни, опал и лицом и телом. Усох на корню! Оно и было отчего. Бабе ведь не понять таких мучений, женщина ведь не собственница, для женщины мужик все одно – кобель, допущенный к телу. Мужик для женщины – как унитаз, или занят или не работает. А соседу, свое, прикипевшее, от сердца, приходилось отрывать.
Клавдия сначала ругалась, обзывала по всякому, демонстративно мелькала перед глазами, потом запрятала все кастрюли, перестала варить еду. Сосед решил, что процесс пошел.  На протяжении недели Клавдия спала отдельно, каждый вечер уходила в обнимку с подушкой в зал. По-соседски приходила к нам жаловаться. Моя благоверная что-то ей советовала. Шушукались, сидя на кухне, затихали, как только я появлялся на пороге. Видно тоже каверзу готовили. Женщина, как моль, из-под тишка точит, поймешь суть, когда результат в руках развалится.
Уверовав, что все идет по плану, сосед, не вступая в пререкания, бросил пить. Чтобы еще больше набить себе цену и окончательно подвести к рубежу, ударился в хозяйские заботы: и пол мыл, и ковер тряс, и по магазинам ходил, и вид делал, что в доме все нормально. Но проделывал все это молча.
Повод, для претворения изуверского плана, сосед придумал простенький, пошел в магазин, якобы за хлебом, а сам  в общежитие. Был у него, на примете, мужичок знакомый, в конторе, в плановом отделе сидел, то ли холостяк, то ли находящийся в разводе, говевший по женской части уже давно. Выпивали с ним несколько раз вместе. Прямо в лоб тому так и выдал, что есть одна знакомая вдовушка, которая всем хороша, но вот достала, интеллигента-мужика в мужья заиметь хочет. Свататься через газету не может, боится нарваться, так по-соседски просит помощи.  «Я бы и сам не прочь,- добавил для вескости сосед,- да жена коситься стала. Так что тебе и усилий никаких прикладывать не нужно. Для этого, первое время, нужно показать себя, затравить женщину, представиться в лучшем виде, так сказать, вести себя культурно, а потом, как выйдет. Не хамить, конечно, не бить посуду. Не цапать, нагло».
Интеллигентик, плановик, правда, сначала малость покочевряжился: мол, женщины не главное, женщина не цифра, обхождения другого требует, баланс всегда в ее пользу. В нужном месте ее и округлить нельзя, она всегда «итого» требует. От женщин у него изжога, гемоглобин сразу падает, а давление растет. Да и настрой нужен, без длительной подготовки  можно опростоволоситься, и вообще, вдовушки страшный затратный строительный материал, а у него рука болит…Но сосед насел, уговорил.
Пришли. Клавдия в образ страдалицы-брошенки за неделю вполне вжилась. Чего-то поняла. Инстинкт сработал или самосохранение, все это вылилось в то, что она краситься стала больше, прическу новую сотворила, как говорится, хочешь хорошо выглядеть, завяжи болячки в узел. И при виде постороннего, не фыркнула, как было раньше. Вроде даже повеселела. Видать подумала, что примирение наступит. Помогла стол накрыть. Интеллигентик чисто одетый, представительный, нервно-разговорчивый. В галстуке. Походил кругами по комнате, потирая руки, словно кот, скрадывавший мышь. Где ему подвох заметить, он все больше на бутылку смотрел. Посидели, выпили. У Клавдии и глазки заблестели, конечно, неделю, попробуй, помолчи, это какая выдержка должна быть, она вроде и смеяться стала. Оттаяла. Сосед, чтобы довести дело до результата, спохватился, похлопал по карманам, говорит, что забыл купить сигарет.
-Вы тут посидите, я скоро…
Ушел, час прошел, может, больше, возвращается. Интеллигента нет. Жена на кухне посуду моет. Сердитая.
-Чего, как мышь на крупу надулась?
Она, не разговаривая, ударила его по лицу журналом… «Было у них что, нет - не знаю,- сказал сосед.- Ломаю вот голову… А жена молчит…»