Дорога на Марьинское

               
 Дорога на Марьинское"
         или
" Путешествие в прошлое"
 
Резкий звонок прервал мою субботнюю дрёму возле телевизора. То была Наташа, бившаяся в очередной истерике, - снова от неё ушел муж, и опять навсегда.
- Приезжай ко мне, ну пожалуйста...- Изнывала она в трубку.
И только я согласилась, как выяснилось, что ехать надо на дачу почти за тридцать километров от города. Наташка продолжала ныть в трубке, сулила вкусный ужин и экскурсию по старинному дому, который ей достался от двоюродной бабки год назад. Пришлось согласиться, да и по словам Наташки на машине ехать всего полтора часа, по главной трассе, в до селе мне не известную, деревню "Марьинское".

Под одеялом на диванчике, было так мягко, тепло и уютно, но делать нечего, раз обещала надо ехать. Да и провести выходной за городом весьма полезно, подышать свежим воздухом, поддержать Нату.

На часах три скоро начнёт темнеть. Ноябрьское небо как всегда беспросветно, низкое, серое, холодный ветер и мелкая изморось. Выйдя из дома, я тут же оказалась в ледяной луже, ветер вывернул зонтик, первую мысль,- вернуться под одеяло - пришлось отбросить, укротив зонтик, я отправилась к машине. В окнах домов загорался свет, включилась рекламная иллюминация, фонари... темнеет. Сев в тёплую машину, и включив любимую радиоволну, я поняла, что всё не так уж мерзко.
 
На кольцевой, в полной мере, ощутилась "теснота" выходного дня. Все стремились на дачи целыми семьями, невзирая на погоду. Дождь, то проходил, то моросил вновь, небольшие городки сменялись поселками, радио, что-то пело о жестокой любви. И снова звонок, Наташка участливо поинтересовалась, где я еду, по обещала удивить очередным кулинарным шедевром и повесила трубку. Надо заметить, что голос у неё, уже был, вовсе не плаксивый и даже весёлый. Очевидно, кризис миновал, и пришла очередь кулинарных подвигов.

Порой мне казалось, что её муж Славик больше любит её стряпню, чем её саму. Любитель поесть не пропускал момента вкусно отобедать, но кроме обедов их мало, что объединяло. Качественно проведенным совместным досугом их семья не отличалась, разные интересы, увлечения, устремления и ритмы жизни, поэтому они часто ссорились, но и быстро мирились. Наташа, сама женила его на себе, сделала всё возможное и не возможное, чтоб свадьба состоялась, её не смутило, что Славик слишком молод для семейной жизни, не собран и больше похож на ребёнка. Наташка объясняла с пеной у рта, что всё придёт со временем, "так все живут", было её единственным аргументом. Вскоре появился - сын Артёмка. Славка, к тому времени сменив множество рабочих мест, сел дома мотивируя тем, что нигде его не ценят, руководить не дают, а работать простым рабочим он не собирается. Наташа кричала, он уходил к маме, потом устраивался на работу, возвращался к ней, но больше двух месяцев не задерживался на работе. Вновь заработанные деньги он тратил на себя, после чего, Наташа опять ругалась, а Славка снова уходил к маме.

Мои размышления прервал очередной звонок от Наташки. Я в аккурат подъезжала к повороту на Марьинское и объявила, что скоро буду. Уже давно стемнело, густую непроглядную тьму резал свет фар. Дорога была пуста и сильно разбита с обеих сторон поля, вдалеке лес, дождь снова барабанил по крыше машины. Поля вскоре сменились лесом, стало даже не по себе, сердце забилось сильнее. Дорога спустилась под горку и тут справа, я увидела свет, с начала мне показалось, что это огоньки деревни, но подъехав ближе, я была настолько удивлена увиденным, что остановила машину.

У дороги был пруд, идеально круглой формы, на противоположном от меня берегу, стояла деревянная церковь. Она была не велика, почти часовня, но всё же церковь. Во всех окнах горел желтый свет, двери открыты и всё это отражалось в идеальном зеркале пруда.
Я, в место того, чтоб ехать дальше,- а красотами любоваться утром - вышла из машины. Под ногами шелестели мокрые листья, желтый свет из окон и дверного проёма казался настолько ярким в окружающей колючей темноте, что временами слепил. Я зашла на крыльцо, послышался тяжелый скрип досок. Внутри к моему удивлению оказалось не так ослепительно ярко, как виделось снаружи. Множество свечей освещали образа и сильно коптили, на полу лежали вязаные половички, а на алтаре букет белых цветов. Большие развёрнутые цветки лежали на алтаре, как символ надежды на спасение, на счастье, на покой. От свечей воздух казался душным, и дымным их было даже много, для такого небольшого помещения.

В глубине церкви, показался мужчина, судя по облачению - это местный служитель. Стройный силуэт в черной рясе, уверенная осанка, русые, до плеч волосы. Он подошел ко мне. На его худощавом, почти безжизненном лице, серые глаза смотрелись невероятно выразительно, но приблизься ко мне почти в плотную оказались просто огромными. Повисла не ловкая пауза. Он рассматривал меня так пристально, как-будто пытался что- то вспомнить.
- Как вы сюда попали, кто вы? - Вдруг спросил он.
- Через открытую дверь. Здесь неподалёку живёт моя подруга, я еду к ней. - Не решительно ответила, я почти оправдываясь.
- Вам нельзя здесь находиться. - Беспокойно ответил он.
- Ну почему? - Возмутилась я . - Я православный человек, крещеный в церкви и вроде отпетой грешницей не являюсь.
- Я ни в коем случае не хотел вас обидеть и дело совсем не в этом. Я вам обязательно всё объясню, но не сейчас. - Его глаза смотрели с такой заботой, что от моего возмущения не осталось и следа. - Я обязательно всё объясню, только сейчас вам срочно нужно покинуть это место. Всему своё время и не стоит его торопить.

Он проводил меня до двери. Сойдя со ступеней, я оглянулась, он всё ещё стоял на пороге. Ещё раз, простившись с незнакомцем взглядом, я отправилась к машине. Странное чувство овладело мной,- смесь беспокойства, непонятной пустоты, пробирающего холода и быстрыми шагами я пошла к машине. Дождь снова усилился. Подойдя к машине я ещё раз оглянулась и посмотрела на церковь, все окна по - прежнему озарял яркий, желтый свет свечей, казалось их там тысячи. Свет был тёплым, душным и почти горячим. Я решила вернуться сюда утром, узнать о церкви и услышать обещанные объяснения.
Через три минуты я уже подъезжала к деревне, в свете одного из фонарей знакомый силуэт уже вышагивал вдоль дороги - это была Наташа. Закутанная в куртку - она вышагивала туда и обратно, очевидно ожидая меня.
- Ты где была? - Воскликнула она, едва я заглушила двигатель. - Я вышла встречать тебя сразу после звонка, тут же ехать минут пять "черепашьим шагом", а тебя не было минут сорок, я же волнуюсь!
- Ну не ворчи. Я задержалась на дороге, машина в стала, но задержалась минут на десять не больше, так что не злись.
Сорок минут это через чур, но Наташка всегда любила преувеличить.

Наташкин дом, действительно оказался большим бревенчатым и с историей, с явной претензией на купеческую Русь. Внутри было тепло, уютно и пахло чем-то вкусным, усталость дала о себе знать. Артёмка смотрел мультики. Артём это четырёх летний сынишка Наташки и Славика,- ужасный непоседа и сорванец. Пока Ната накрывала на стол, я посмотрела гостиную. Нет, не успело ещё здесь ничего измениться за исключением средств технического прогресса. Мебель, текстиль на окнах, гобелены, статуэтки на полках, картинки на стенах - хранили в себе память не одного поколения и были в хорошем состоянии. Было понятно, что о сохранности этих предметов здесь очень хорошо заботились, с любовью.

За ужином я поняла, что Наташа пришла в себя окончательно, со Славиком они успели поговорить по телефону и разрешить некоторые разногласия. Она рассказала, что же по служило причиной разногласий в семействе. Причина оказалась тривиальна, они чуть ли не подрались, выбирая обои для гостиной. Славик вспылил и ушел к маме в очередной раз, но быстро осознал, что цвет обоев в принципе не его проблема- перемирие было достигнуто и в этот раз. Всё хорошо, что хорошо кончается. Не забыв обсудить последние сплетни за чашкой чая, мы разошлись по спальням.

Утром Артёмка разбудил меня около десяти, безумным визгом, - он носился по дому, забегая во все комнаты, играя в войнушку. С кухни доносился запах только что сваренного кофе. В квадрате окна, небо давало надежду на солнечный день. Из кровати вылезать не хотелось, но кофейный аромат настойчиво звал на кухню.
Приводя себя в порядок после сна, я рассмотрела комнату. В дневном свете она открылась во всём очаровании деревенской старины. Рассматривая кружевные салфетки на мебели, фарфоровые статуэтки на комоде, старинные фотографии на стене, я заметила маленькое фото в круглой деревянной рамке. На черно-белой, пожелтевшей от времени фотографии, была та самая церковь, куда я забрела вечером накануне.
 
За завтраком Ната много рассказывала о прошлом этого дома, о котором она узнала только теперь.
- Здесь много старинных фотографий. - Заметила я.
- Да, многие из них сделаны ещё до революции матерью моей бабушки - прабабушкой. Её звали Софья Михайловна, она старалась сохранить, как можно больше вещей с вязанных, с каким-нибудь памятным событием. Сохранилось много рукописей, документов, фотографий она собирала всё. Потом случилась революция. Родилась моя бабушка - воспитанная с почтением к истории и памяти, она считала своим долгом сохранить всё то, что собрала её мать, а в советские годы это было не просто. Теперь всё это досталось мне, я в рукописях нашла интересные истории и легенды. Одну я тебе сегодня расскажу. Когда я её прочитала, даже заплакала - это случилось в гражданскую войну. Ну, на прогулке расскажу, и место покажу.

На часах было пол одиннадцатого, поздний завтрак окончен. Артёмка отправился разворачивать новые боевые позиции, а Натка, провела полную экскурсию по своим новым владениям, постоянно отвлекаясь на необходимость ремонта. В двенадцать мы отправились на прогулку.

Тучи разошлись, низкое солнце уже не грело но радовало глаз, с легка подморозило, листья шуршали и хрустели под ногами. Мы прошли по деревне, многие дома были заброшены ветхие и угрюмые, они смотрели заколоченными ставнями в заброшенные сады. В садах на морозной траве лежали жёлто-зелёные яблоки Антоновки. В жилых домах топились печи, из труб струился дым. Выйдя из деревни, мы ещё минут пятнадцать шли по берёзовой аллеи и вышли к пруду.

Пруд был заросший с тёмной, почти чёрной водой и идеально круглой формы. И тут я понимаю, что это тот самый пруд где я вчера была, но церкви на берегу не было и в помине. Не малейшего намека, на какое либо строение, только заросшие ольхой берега. Пока я стояла в замешательстве, вглядываясь в тёмно-бурые воды пруда, Натка вспомнила про обещанную историю.

- История, что я обещала тебе рассказать, как раз связана с этим местом. Здесь до революции стояла церковь. Построил её один граф, его поместье, а точнее руины этого поместья и по сей день, лежат в соседнем посёлке. Так вот, женился он по большой любви, молодые жили счастливо, но не долго, через год она умерла от воспаления лёгких. В тот год они попали под сильный ливень, укрыться было негде, поэтому, когда они добрались до усадьбы, графиня уже была больна. Болезнь протекала тяжело, она долго с ней боролась, но поиграла этот бой. Последними словами умирающей были - "Я всегда буду рядом, несмотря не на что". Бедный граф тогда чуть от горя умом не тронулся. Детей ведь, они тоже не успели родить. Спустя время, он постепенно смерился с утратой, посвятив себя богу. Построил здесь церковь в память о своей жене, принял сан и сам стал служителем при церкви. На алтарь он всегда клал белые розы - её любимые цветы символизирующие надежду и чистоту. И говорят, много чудес тогда происходило, многие исцелялись, счастье находили, скорби забывали. Много добра людям тот граф сделал, всё своё имущество на благотворительность пустил. Люди пользовались его добротой, да за спиной по смеивались,- мол, по покойнице убивается, дурачок.

В гражданскую войну, красные здесь совсем страх потеряли. В общем, сожгли церковь вместе со священником - требовали у него богатств, а ведь уже и не было ничего. Церковь разграбили, а графа в отместку, что золота не выдал, сожгли вместе с церковью. Говорят, убили его те, кому больше всего помогал, кричали, чтоб отправлялся к своей покойнице, раз так сильно убивается. Он тогда напоследок сказал, что народ, расхищающий и разрушающий храмы, ждёт та же участь - быть вечно голодными и разграбленными. Страшная история, правда?

- Да, жестокая. Лишний раз подтверждается истина, что от добра добра не ищут,- процедила я сквозь зубы.
- Но как же в мире без добра? Если не само добро, то хотя бы вера в него необходима каждому человеку. Чудо, в которое верят все, хотя не каждый в этом и сознается. Как без добра?
- Ни как. Чудо - как вера в высшую справедливость - все верят, но никто не видел. Раз отрубают руку дающего, о чём тогда говорить? Выходит добро и не нужно, раз оно наказуемо...

В слух я рассуждала о добре и чуде, а в голове крутились страшные мысли. Я вчера была в церкви, которую сожгли почти сто лет назад, и говорила с призраком? Стало не по себе от возможных ответов. Но как не странно объяснения были получены, и мужчина в церкви был прав,- живым там было не место.
Что случилось вчера вечером? Вопрос без ответа. Можно только предположить, что мне стало плохо, я остановила машину, а дольше... только сон. А может, и нет. Всё же в нашей жизни ещё случаются вещи, которые нельзя объяснить, да и не стоит.