ИДОЛ. Часть III. Экзамен

Запись #58
Я с размаху швырнул камень в стоячую воду. Громкий всплеск, брызги взметнулись вверх, и по глади разошлись волны. Я взял ещё один булыжник и кинул его следом. Горел бы ты синим пламенем, сволочь! Я посмотрел на круги, расходящиеся по воде, поджал губы и сел на траву, вплетая пальцы в волосы и сжимая их. После той драки прошло два месяца. Сегодня рыжий приходил ко мне в очередной раз, теперь уже в последний. Он решил, что достаточно отточил свои навыки, и собирался уезжать обратно в свой родной Лондон. Точнее, в наш. Наверное, придя ко мне попрощаться, он хотел попробовать хотя бы сейчас чего-то от меня добиться, но… боюсь, что если я сорвусь один раз, мне будет слишком сложно снова надеть бесчувственную маску. А ведь тебе так хочется, чтобы я в ней ходил. Ладно, я уже дал себе обещание, что стану марионеткой, которая тебе нужна. Я буду слепо следовать твоим приказам, я научусь отключать эмоции. Чёрт.
Наверное, когда-нибудь каждый злится на своих богов. Я злился на тебя. И вместе с этим я понимал, что ничего не могу с собой поделать. Не могу не подчиниться. Я просто холодно сказал: «Удачи» и закрыл перед носом друга дверь своей комнаты. И вот теперь я остался совсем один в этой чёртовой Зоне. Конечно, у меня есть тьютор. Красивая, умная, милая девушка. Но она была не тем человеком, с которым можно было бы так делиться своими мыслями и чувствами, как с рыжим. Да, она была со мной, но не думаю, что она меня понимала. Она читала меня, как читают книги, а ведь не каждый понимает те истины, который автор произведения пишет между строчек. Ты? Тебе вообще на меня плевать, было и будет. Наставника я интересую не больше, чем мебель. Но всё это даже хорошо.
Теперь, когда рядом нет никого, способного понять меня, у меня нет возможности перед кем-то раскрываться. А значит, мне будет легче прятать все свои чувства внутри и не позволять им выбираться наружу. Во всяком случае, на тот момент я думал именно так.
Сидя на земле, я разглядывал какую-то травинку, словно она невероятно как меня интересовала. Хотя, на самом деле, я её почти и не видел. Перед моим мысленным взором предстали высокие кованые ворота Зоны и рыжий, который обнимал на прощание своего «папашу». Я тогда стоял под деревом во дворе и просто молча провожал друга взглядом, потому что… потому что не мог не проводить. Хоть как-то. Было очень тяжело от того, что я не сказал ему ничего тёплого на прощание, но теперь он едва ли захочет вернуться или даже просто написать мне письмо. Хотя кто его разберёт, этого рыжика.

Запись #59
Земля дрогнула. У меня не было времени обернуться, только резко убрать руку от волос, перенести на неё вес и перекатиться в сторону. Обычный человек даже после долгих лет тренировок едва ли смог бы сделать это за доли секунды. Лишь краем зрения я увидел фиолетовый шар, взрывший почву на несколько сантиметров вглубь в точности там, где я только что сидел, и секунду спустя ощутил боль в обожжённом предплечье. Шар врезался в воду с громким шипением, поднимая густой горячий пар.
- А ты быстрый, - тихая усмешка. Поднявшись на руках, я увидел твоё лицо, но не успел ничего ответить – было время только оттолкнуться от земли и отскочить от очередной атаки. Поскользнулся на илистом берегу и упал на четвереньки в холодную воду. Я совершенно не понимал, что происходит, зачем тебе вдруг понадобилось нападать на меня. Едва ли ты хотел меня убить, судя по слабости заклинания, хотя дьявол тебя знает. Оно было примерно одного уровня с теми, которые использовал я сам, и было не так сложно от него уворачиваться. Если бы ты не застал меня врасплох, на мне не было бы и царапины. – Неужели не будешь защищаться? – ты встряхнул головой, откидывая назад длинные волнистые волосы, и вышел из-за деревьев на небольшую поляну перед озером.
Я не ответил, ожидая следующих действий. Даже сквозь туманную дымку я видел усмешку на твоих губах и хищный огонёк золотистых глаз. Тусклый отблеск солнца скользнул по парным клинкам, которые ты держал в руках, а я только распрямился, так и стоя коленями в воде и не зная, как реагировать. Уворачиваться? Нет. Это не то, чего ты от меня хочешь, не так ли? Атаковать? Брось. Разве я могу атаковать тебя? Ты проверял меня, но я понятия не имел, на что и зачем.
- Ты умрёшь, если будешь так стоять, - ещё один знакомый голос заставил меня напрячься. Я бросил короткий взгляд в сторону, успев увидеть наставника, стоящего у дерева, и чуть было не поплатился за это. Мои пальцы начертили в воздухе руну быстрым, отточенным до автоматизма движением, но я едва успел выставить барьер, прежде чем очередной шар со всей силы врезался в него. Громыхнул взрыв, и на мгновение мне показалось, что я ослеп. Меня отшвырнуло назад, я не удержал равновесия и упал на спину, погрузившись в пруд с головой, благо, что глубина была не больше полуметра. Оттолкнулся руками от ила, выныривая и отфыркиваясь от воды, стекающей по лицу.
- А он шустрее, чем я думал, - ты разговаривал с наставником так спокойно, словно обсуждал погоду или блюдо, съеденное на ужин. Я выругался, понимая, что в воде я не смогу нормально двигаться и парировать заклинания, после чего осторожно поднялся на ноги, не спуская с тебя глаз.
- Всё равно он недостаточно хорош, - лениво отозвался каратель. Кажется, он не собирался принимать участие в проверке моих умений. Впрочем, он-то со мной постоянно тренировался и едва ли видел что-то новое для себя. А вот тебя, очевидно, вдруг заинтересовали мои способности, хотя я не понимал, что именно привлекло к ним твоё внимание. Неужели та драка с «Красоткой»?
- Ну же, так и будешь стоять? – усмехнулся ты.
Я осторожно направился к берегу, на ходу поднимая руку, чтобы убрать с лица мокрые пряди. И снова чуть не поплатился за то, что на мгновение отвлёкся. Ты сделал короткий взмах, я едва успел заметить тонкую полоску ауры, отделившуюся от лезвия. Не успей я уклониться, в очередной раз поскользнувшись и теперь уже практически распластавшись по мокрому песку, меня бы рассекло надвое. Ты, чёрт возьми, действительно хочешь, чтобы я не дожил до экзаменов?!
– Какой он у Вас не тренированный, - с язвительным упрёком бросил ты наставнику. – Расходовать внимание на волосы в такой момент… - и ты покачал головой, глядя на меня, как на полнейшего идиота. Я сжал зубы, и проступившие на скулах желваки сразу же выдали мою злость по поводу всего происходящего. С таким же успехом можно было бы проверять мою реакцию и скорость на тренировке в зале, а не подкрадываться со спины.
Упрямо оттолкнувшись руками, я снова попытался подняться и снова тем же движением убрать волосы от лица. На этот раз уже не по глупости своей, а просто тебе назло. Хотя… наверное, это тоже в каком-то смысле было глупостью. На этот раз спелл «прилетел» с другой стороны, только вот энергетические кнуты(1)  своего наставничка я на слух прекрасно определял – рассекают воздух они примерно с тем же хлёстким звуком, что и обычные.
«Опять хочешь взять меня на тот же приём?» - мысленно рыкнул я. Стоило концу кнута обвиться вокруг моего запястья, как я, словно ток, пропустил сквозь него собственную силу. Не успел каратель зашипеть от боли, вызванной потоком почти раскалённой энергии, как краем зрения я уловил новый взмах твоего клинка. Отскочить я не мог, кнут всё ещё меня удерживал, я торопливо очертил в воздухе фиолетовое очертание «Отражения». Руна похожа на «Щит», который я использовал минутой ранее, так что ты не сразу заметил, что на этот раз я не защищаюсь от удара, а отправляю его обратно.
- Неплохо, - отбив собственный силовой «серп» одним из мечей, ты уже выглядел капельку серьёзнее. Я догадывался, что ты ограничил свою силу, чтобы проверить меня, но, кажется, ты меня немного недооценил. Ещё бы, на слово карателю верить довольно чревато, он всегда любил занижать мои способности. – Однако, - ты повернулся к моему наставнику и наградил его довольно прохладным взглядом, - Вы не могли бы мне не мешать?
Кажется, мой шеф выглядел уязвлённым. Я тихо усмехнулся, про себя позлорадствовав ему, и почувствовал, как энергетический кнут исчез с моего запястья. Но всё же я по-прежнему не знал, что мне следует делать. Нападать на тебя я не хотел. И дело совсем не в том, что ты был моим своеобразным кумиром, ведь я прекрасно знал, что даже при большом желании не смогу тебя и поцарапать. Ты поставил ограничение на собственную силу, потому что в обычных условиях был способен, не моргнув и глазом, убить меня за доли секунды – вот что меня останавливало. Я не видел смысла в попытке атаковать противника, который мне не по зубам, и меня раздражало то, что ты стоял и смотрел на меня с таким неподдельным ожиданием.
- И это всё, что ты можешь? – наконец, поинтересовался ты, слегка склонив голову к плечу. Я отвёл взгляд и пожал плечами, изображая равнодушие, словно мне как-то вообще до лампочки на то, что ты только что атаковал меня. Ты тихо фыркнул и, к моему удивлению, развернулся ко мне спиной. – Как я и думал, ты бесполезен. Не надо было тратить время на такой мусор.
Я ощерился. Мусор? Ты – человек, притащивший меня в эту долбанную Зону, заставивший меня жить в момент, когда мне хотелось только поскорее отдать концы, теперь, после всего, будешь называть меня мусором? Волна злости всколыхнулась где-то в груди, разливаясь по всему телу, словно раскалённый свинец. Окружающий мир потерял свои истинные цвета и заалел, словно умывшись кровью, я всегда видел его именно таким, когда мои глаза становились багровыми от ярости. Я поддался на твою провокацию, полностью осознавая, что поддаюсь.
Единым порывом падая на одно колено, я смотрел на тебя, но мои пальцы стремительно и чётко изобразили руну на холодной земле. Один удар ладони по вспыхнувшему символу, и перед самым твоим лицом возникла стена магического чёрно-фиолетового огня выше твоего роста, не позволяя сделать и шагу дальше. Огонь расползался вокруг нас, словно создавая арену, с которой нельзя уйти без боя. Ты невольно отступил на шаг назад от пламени и обернулся, бросив на меня взгляд через плечо, будто гадал, как бы отреагировать. И пришла моя очередь показать, что даже с таким зелёным новичком, как я, терять бдительность – не лучшая политика. Потому что из-за твоего промедления я получил шанс на большее, чем просто огородить своей магией участок земли.
Я тихо усмехнулся и резким движением вывел под первой руной две скрещенные линии, дополняя её, и огонь взметнулся вверх, закрывая собой и небо. Это было моё магическое пространство, в которое, как мне казалось, ты угодил, словно в ловушку. Здесь я был практически богом, управлял потоками силы по собственному желанию, просто удерживая руку на руническом символе. В клетке, полностью состоящей из моей собственной энергии, я мог творить что угодно. Например, преобразовать толику огня в сотню заострённых кольев и направить их все в тебя. Часть ты отбил, от некоторых просто уклонился, как я и ожидал от тебя – с лёгкостью, без единой царапины. Но всё же их действительно было много, и… ты ведь не думал, что это всё, что я могу показать? Это был только отвлекающий маневр. Отпрыгивая в сторону, ты успел заметить метнувшиеся из той же огненной стены жгуты, сплетённые из прочного потока энергии. Один из них чуть не обвился вокруг твоего запястья, но ты резко повёл рукой вниз, предпочтя отдать в жертву один из своих клинков. А потом…
- Неплохо.
Я вздрогнул всем телом, когда внезапно услышал твой голос за своей спиной, выпрямился, невольно оторвав ладонь от руны, и замер. Огненный купол рассыпался и пламя погасло. Ты лишь на какие-то мгновения дал мне возможность поверить в то, что я могу хотя бы удивить тебя, а то и обезоружить, но я даже не заметил, когда ты успел оказаться позади меня. Скорость твоих движений была настолько высокой, что мои глаза были не в состоянии уследить за тобой. Я чувствовал, как холодное лезвие прижимается к моему горлу.
- Знаешь, ты действительно вырос за этот год, - я вслушивался в мягкий, почти ласковый полушёпот, чувствуя, как твоё дыхание, неожиданно горячее, обжигает мне кожу. Ты почти что задевал моё ухо губами, а я даже не мог отвести голову в сторону, ведь кто знает, придёт ли тебе сейчас мысль просто перерезать мне глотку. – Теперь ты допущен до следующего экзамена, - я не видел твоего лица, но по интонации понял, что ты улыбаешься. А потом ты неожиданно обхватил меня свободной рукой за пояс, на мгновение прижав к себе, и тихо усмехнулся мне на ухо. – Почитаешь мне ещё как-нибудь, хорошо?

(1) Энергетические кнуты – одна из множества возможных форм сжатой энергии их создателя.

Запись #60
Ты отстранился от меня, подобрал второй свой клинок, после исчезновения магии валявшийся в грязи, и неторопливо пошёл обратно к главному зданию. Только тогда, когда твоя спина исчезла за деревьями, я неожиданно понял, что меня всего трясёт. С трудом поднявшись с земли, я поднёс дрожащую руку к горлу и потёр кожу, которую словно до сих пор холодило острое лезвие.
- Вот видишь, - наставник подошёл со спины и положил руку мне на плечо, - ты для него не больше, чем просто игрушка.
- Мне плевать, - я недовольно передёрнул плечами, стряхивая его ладонь. Мне было не до того, чтобы в очередной раз выслушивать его нравоучения, он и так порядочно с ними надоел. Я всё ещё думал о твоих действиях. – Зачем ему нужно было самому проверять меня? Разве не наставники выдвигают своих учеников для сдачи экзамена?
- Я не собирался тебя выдвигать. На мой взгляд, ты всё ещё слишком слабый, чтобы проходить испытания, - отозвался каратель с деланным равнодушием. – Но ему почему-то захотелось посмотреть, на что ты способен.
- Вот как, - коротко ответил я, не оборачиваясь. Я пытался совладать с собой, с тем странным и непривычным ощущением страха, который я испытал, когда ты стоял ко мне так близко. Было удивительно понимать, что я боюсь смерти, хотя прошлой осенью ждал её практически с нетерпением. Или я боялся не смерти, а тебя?
Я шумно выдохнул и посмотрел на обожжённую руку, после чего молча двинулся вперёд, не собираясь более тратить время. Нет смысла торчать здесь, у озера, если рядом наставник.
- Далеко собрался? – услышал я голос позади.
- В лазарет за кровью, - холодно ответил я. – Думаю, после этой мини-тренировки я имею право сделать небольшую передышку?
- Думаю, имеешь, - хмыкнул каратель. – Впрочем, я пойду с тобой, нам всё равно в одну сторону.
Не оборачиваясь к нему, я поморщился и молча пошёл дальше. Нигде не было от него покоя, ни утром, ни днём, ни вечером. А мне так хотелось сейчас побыть немного наедине со своими мыслями. Но сказать ему об этом было всё равно, что признаться в своей слабости, а мне этого было не нужно. Я же марионетка, у меня не должно быть эмоций, особенно тех, которые никому не стоит показывать. Поэтому до главного корпуса мы дошли вместе, после чего я завернул в лазарет и нарочно задержался в нём, чтобы наставник успел уйти подальше. Я чувствовал взгляд врача на своей руке, но только оторвал колпачок с пакета донорской крови и, сунув пластиковую трубку в зубы, пошёл на второй этаж.
А там стояла тьютор, прислонившись спиной к стене около моей двери. Я знал, зачем она ждала меня, поэтому просто скомкал на ходу пакет и подошёл вплотную, ловя её губы своими. Горячо впиваясь в них поцелуем, на который она отвечала не менее требовательно и дерзко, я потянул за ручку двери и втащил девушку в комнату, сделав вид, что даже не замечаю взглядов, которыми прожгли нас находящиеся в коридоре ученики. Хотя такие горящие ненавистью взоры я бы почувствовал даже с закрытыми глазами, даже спиной, словно огни прожекторов на большой сцене. Наверное, тьютор была немного удивлена моими действиями, ведь до этого я старался никак не афишировать наши отношения, но сейчас мне было совершенно плевать. Так или иначе, окружающие прекрасно знали, что мы по ночам не в шахматы играем, смысла прятаться уже не было.
Я с громким стуком захлопнул дверь и небрежно швырнул пластиковый пакет в мусорное ведро, тут же зажимая девушку у стены. Её руки привычным движением скользнули под мою футболку, задирая её, я на секунду оторвался от тёплых губ, чтобы позволить снять её через голову. Тьютор снова перехватила инициативу, прикусывая мою нижнюю губу, её ловкие пальцы сомкнулись на моих сосках и ощутимо их сжали, спровоцировав меня на тихое возмущённое мычание. Позволяя оттеснить себя от стенки, я наградил девушку шлепком по ягодице в отместку за такое нахальство, но она лишь тихо засмеялась, заваливая меня на кровать. Вышло несколько неаккуратно, и я приложился затылком о стену, сдавленно выругался, обхватил тьютора за талию и перевернулся, подминая девушку под себя. Тут же почувствовал тёплую ладонь на своей шее, и послушно склонил голову, чтобы снова прижаться к губам, уже слегка покрасневшим от настойчивых поцелуев. Пальцы её свободной руки уже беззастенчиво расстёгивали мои джинсы, горячее дыхание обжигало щёку. Я одним движением задрал длинную юбку, собирая её в складки на талии девушки, которая, как и ожидалось, была без нижнего белья.
- Бесстыдница, - фыркнул я в поцелуй, она промурлыкала утвердительное «угу», нетерпеливо обхватывая бёдрами мою поясницу, и сдавленно вскрикнула на моём первом рывке. Я недовольно зарычал и тряхнул головой, когда её пальцы стремительно переместились с шеи на затылок, но она сжала мои волосы слишком крепко, чтобы удалось так просто вырваться. В конечном итоге всё то, что между нами происходило, нельзя было назвать любовью или ещё чем-то, связанным с романтикой. В обществе друг друга мы всего лишь получали физическую разрядку, и вопрос, почему именно я, давно перестал стучаться мне в голову. В конце концов, не имело смысла задумываться о вкусах другого человека. Если ей нравлюсь я, то я совершенно не против.
Я не старался быть нежным, но тьютор улыбалась, закрыв глаза и подаваясь бёдрами мне навстречу, только её пальцы сжимались так, словно она вознамерилась выдрать мне несколько прядей. В какой-то момент вторая её рука легла мне на спину, и я почувствовал, как ногти впиваются в мою кожу, скользят по ней, оставляя длинные царапины. Я только крепче сжал зубы, подавляя желание пробить клыками тонкую кожу шеи, к которой был практически прижат. Вдохновившись тем, что я потерял желание скрывать нашу связь от общественности, девушка сегодня стонала непривычно громко. Но, когда дошло до финала, она сдавленно произнесла имя… И это было твоё имя. Не моё.
- Так вот о ком ты мечтаешь, - протянул я тьютору на ухо, лениво лёжа на ней сверху и только упираясь в кровать локтями, чтобы не наваливаться всем весом, - когда закрываешь глаза.
- Прости, - тихо произнесла она в ответ и чуть повернула голову, чтобы коснуться губами моей скулы. – Тебя это задело?
- Нет, - я приподнялся на локтях и коротко поцеловал её в губы. Странно, но меня почему-то вообще не трогал тот факт, что рядом со мной она думает о тебе. Я всегда чувствовал, находясь с ней в одной постели, что не меня она представляет в роли своего любовника. Однако кое-что было мне интересно. – Только вот, раз он тебе так нравится, почему ты не с ним спишь?
- Ну… - тьютор на мгновение задумалась, бросила взгляд на тумбочку, куда я обычно бросал сигареты, и, потянувшись, взяла пачку. – Понимаешь, когда я сплю с тобой, мы друг другу ничем не обязаны. Я тебя хочу, ты меня тоже, и на этом вся любовь, - протянула девушка, прикуривая. Я вытащил из пачки сигарету и тоже закурил, поднимаясь и усаживаясь на краю кровати. – А с ним я бы постоянно чувствовала, что ему нужно только тело, а мне – нечто большее. И это было бы обидно.
- Хах. Так вот ты какая, женская логика, - я тихо усмехнулся, глубоко затягиваясь, и выдохнул дым в потолок. – А откуда ты знаешь, что ты сама ему не нравишься? Может, ему тоже нужно не только тело.
- Поверь, уж я-то точно знаю. Ему вообще никто не нужен на что-то большее, чем просто секс, - со скептической улыбкой ответила тьютор и сбила пепел в жестяную банку, служившую мне пепельницей. – А для просто секса у него и без меня народу достаточно.
- Эм… - я приподнял бровь, недоумённо покосившись на девушку. – Но тут же одни мужчины.
- И что? Поживи с десяток лет среди одних мужиков, тебе тоже станет без разницы, кого любить и в какой позе, - тьютор тихо рассмеялась, увидев выражение почти священного ужаса, возникшее на моём лице. – Не надо так на меня смотреть, словно я тебя жестоко обломала.
- Кхм, примерно это ты и сделала, - тихо проговорил я и снова глубоко, почти нервно затянулся. На самом деле, уже неприятных намёков со стороны того же «Красотки» и его подпевал было вполне достаточно, чтобы понять всю ситуацию в этом заведении, но одно дело, когда только догадываешься о чём-то неприятном, и совсем другое – когда точно об этом знаешь. Я тяжело вздохнул и принялся за вторую сигарету. – Слушай… - я вдруг кое-что вспомнил.
- М? – девушка повернулась на бок и затушила окурок в импровизированной пепельнице.
- Ты не знаешь, здесь кто-нибудь может сделать мне татуировку?
- А зачем тебе это? – она подложила под голову согнутую в локте руку и внимательно воззрилась на меня, будто ждала, что я посвящу её в некий сакральный смысл своего желания.
- Не знаю, хочется, - спокойно солгал я, пожимая плечами.
- Кожа вампиров отличается от человеческой, - серьёзно произнесла тьютор. – Если сделать тебе обычную татуировку, то регенерация мгновенно вытравит её. А если сделать магическую, то ты уже никогда не сможешь её свести. Ты уверен, что этого хочешь?
- Знаешь, - я ответил не менее серьёзным взглядом, - я вообще не вижу смысла делать татуировки, если собираешься их сводить. Так что отсутствие такой возможности меня не волнует.
- Ну, тогда ладно, - тьютор улыбнулась и почему-то погладила меня по руке. – Тогда я и сама могу её тебе сделать. Только, - она слезла с кровати и расправила юбку, - твой наставник уже почти стоит у твоих дверей. Так что мы этим вечером займёмся, хорошо?
Я тихо усмехнулся и кивнул:
- Ладно.

Запись #61
Я постучался костяшками пальцев в дверь её комнаты. Каратель меня так хорошо отделал в качестве подготовки к экзамену, что я едва держался на ногах, но раз уж мы договорились встретиться вечером, то я всё равно пришёл.
- Заходи, - послышался голос тьютора, и я нажал на дверную ручку. Девушка сидела на кровати и вертела в руках машинку для татуировки. – Я тебя давно уже жду.
- Прости, никак не мог прийти раньше, - я криво усмехнулся, закрывая дверь за собой, и прошёл в комнату. – Ты же знаешь карателя. Пока не выжмет меня, как лимон, не успокоится. А на это с каждым разом уходит всё больше и больше времени.
Девушка тихо рассмеялась и жестом подманила меня к себе.
- Ничего, ещё немного, и это ты будешь его выжимать.
Я сел на кровать, и куратор тут же обняла меня за плечи, прислонив к себе. Я откинул голову назад, устраивая её на плече тьютора, и прикрыл глаза. Ей иногда нравилось меня жалеть, а я, чего скрывать, позволял ей эту маленькую слабость. Всё же, в обществе женщины порой можно позволить себе выключить на время мужскую гордость. Сейчас мне казалось, что моя регенерация даже с обычной татуировкой не справится, не говоря о магической, и перед тем, как приступать к процессу, было довольно неплохо просто вот так расслабиться, полулёжа на своей симпатичной любовнице.
- Глядя на тебя сейчас, я думаю, а не перенести ли процесс на другой раз, - задумчиво протянула тьютор, прижавшись щекой к моей скуле.
- Почему это? – удивился я. – Неужели всё так страшно?
- От болевого шока и обычный человек может сознание потерять, - серьёзно сообщила девушка, - а магическая метка ещё болезненнее. Особенно в твоём состоянии.
- Ерунда, - отозвался я, равнодушно скользя взглядом по стене. – Мне после тренировок никакая боль не страшна.
- Ну, смотри сам, - сказала куратор и выпустила меня из объятий. – Так что будем изображать? И где?
- Знак бесконечности. На шее слева, - лаконично отозвался я. – Ты же видишь у меня там следы от клыков? Они с момента, когда меня обратили. Вот эти точки должны вписываться по центру окружностей знака. Поняла или нарисовать?
- Поняла, - она снова задумалась. – Знак бесконечности на следах от обращения. Бесконечность жизни вампира. Это так много значит для тебя?
- Много, - я сел ровно и обернулся, чтобы внимательно посмотреть в её яркие голубые глаза. – Это граница между двух совершенно разных жизней, - поднял руку, нашёл пальцами тонкие белёсые шрамы от проколов. – Я хочу обозначить её.
- Хорошо, - совсем тихо произнесла тьютор. – Подожди немного, мне нужно сделать эскиз, - и она поднялась с кровати и села за стол, принявшись сосредоточенно выводить изображение.
Я не стал наблюдать за ней, одного взгляда было вполне достаточно, чтобы понять – она рисует на специальной бумаге, чтобы потом перевести картинку мне на кожу и набивать татуировку по уже намеченному контуру. Я видел такое, когда приходил к приятелю в тату-салон. Так проще и меньше шансов запороть всю работу, а ведь при использовании магии это особенно важно – потом-то не сведёшь, и будешь с чёрт знает чем ходить всю оставшуюся жизнь. Задумчиво потирая пальцами шрамы от укуса, я лёг на кровать и закрыл глаза.
- Ты не будешь против, если я потом сразу к себе пойду?
- А я думала, ты у меня останешься, - голос девушки звучал немного разочарованно.
- Я сегодня очень устал, - извиняющимся тоном ответил я. – Я хочу выспаться. Ты ведь знаешь, что я не могу нормально заснуть, когда кто-то рядом.
- Да, возле меня ты только и делаешь, что всю ночь пялишься в потолок, - тьютор вздохнула. – Мне порой начинает казаться, что ты вообще не умеешь спать.
Я тихо засмеялся и, открыв глаза, поднял на неё взгляд:
- Умею. Правда, редко пользуюсь этим умением.
- Ох, и загремишь ты всё-таки в лазарет с таким образом жизни… - девушка покачала головой, изображая почти материнский укор, но я только фыркнул в ответ и достал из кармана сигареты.

Никогда бы не подумал, что нанесение татуировки может быть настолько болезненным. Друзья говорили мне, будто бы это даже приятно в каком-то смысле: иголка стремительно вонзается в кожу и выходит, создавая ощущение наподобие мурашек. Но я не чувствовал ничего, кроме жжения, и лишь силой воли заставлял себя не слишком-то морщиться и не шипеть, опасаясь, что тьютор передумает и решит доделать работу в другой раз. Растягивать такое «удовольствие» у меня совершенно не было желания.
- Потерпи ещё немного, почти готово, - подбодрила меня девушка, салфеткой стирая с моей кожи излишки краски и кровь, в ответ на что я только кивнул и сделал глубокий вздох, прикрывая глаза. Шея немного затекла от длительного пребывания в одном положении, машинка жужжала практически на ухо, но это было ещё не самым сложным испытанием на сегодня. Интересное начнётся позже, когда я доберусь до своей комнаты. – Вот, теперь всё, - обрадовала меня тьютор спустя несколько минут и выключила машинку.
- Наконец-то, - я вымученно улыбнулся. – Если честно, я думал, что всё будет не так противно.
- Ну, теперь будешь знать наверняка, - она снова протёрла свежую татуировку салфеткой и намазала каким-то гелем, наверное, для заживления. От боли это не помогло, но я всё равно подался вперёд и коротко коснулся губ девушки поцелуем в благодарность за труды.
- Спасибо.
- Ладно, - она погладила меня по щеке и улыбнулась, - иди уже спать. Иначе я передумаю так просто отпускать тебя.
- Да, и получишь сонное бревно, - я тихо рассмеялся и поднялся с кровати. – Спокойной ночи.

***
Стороннему человеку сложно представить тот мир, в котором живём мы. Пожалуй, перед следующей записью следует сделать небольшой экскурс. У нас существует три типа заклинаний. Первый и самый основной для всех видов магии - тип «печать». Чтобы преобразовать чистую внутреннюю силу, используются руны – специальные символы. Они могут быть нарисованы чем угодно и на чём угодно: ручкой на листе бумаги, палкой на песке. Но в бою всегда используется начертание рун прямо в воздухе. Вместо чернил используется энергия, сконцентрированная на кончиках пальцев. Потом к начертанной руне прижимается ладонь, и посылаемая через изображение энергия преобразовывается – в огненный шар, щит, воздушную волну и во что угодно ещё. Второй тип, «ритуал», заключается в произнесении определённых текстов и зачастую в использовании каких-то дополнительных средств, например, крови. В большинстве своём, эти заклинания на латыни. Этот тип используется редко, для нестандартных приёмов – очень мощных по своей разрушительности или, напротив, созиданию, либо имеющих высокую длительность. И последний тип – «естество», при котором вообще не требуется никаких способов воздействия на силу. Это может быть просто всплеск не преобразованной энергии, как в том случае, когда Кайл в ярости ударил своего наставника по лицу или пропустил свою силу через «кнут». А может быть и высший уровень магии, который использовала тьютор.

Запись #62
Звонок, знаменующий начало комендантского часа, огласил коридоры как раз в тот момент, когда я вышел из комнаты тьютора. Этот факт меня существенно обрадовал, потому что гарантировал, что никто не вломится ко мне в самый неподходящий момент. «Арестанты» заторопились разойтись по своим спальням, пару раз меня намеренно задели плечом, но мне было не до того, чтобы обращать на это внимание. Оказавшись в своей личной «усыпальнице», я прислонился спиной к двери, вслушиваясь в затихающие шаги учеников. Когда в коридоре стало совсем тихо, я вздохнул и, набравшись сил, подошёл к зеркалу.
Ты допустил меня к прохождению экзамена, то есть полагал, что я достаточно подготовлен для того, чтобы стать в итоге «двойкой». Но я сравнивал свою силу с твоей и понимал, что просто ничтожен. Если так пойдёт дальше, я так и не смогу выделиться из серой однообразной массы учеников и в твоих глазах никогда не стану достойным внимания. В то время я был похож на религиозного фанатика, который видит смысл своей жизни лишь в том, чтобы достучаться до небес, докричаться до своих Богов и обрести их благословение. С тем же ненормальным рвением я пытался показать тебе, что я лучше, чем остальные, что стою больше, чем может показаться поначалу. И ради этого я был готов пойти на безрассудство.
Я взял резинку и аккуратно собрал волосы в хвост, чтобы они не закрывали всё ещё кровоточащую татуировку. Какое-то время пришлось просто постоять у зеркала, уперевшись руками в спинку стула, чтобы собраться с мыслями и настроиться, после чего я взял с тумбочки книгу и по закладке раскрыл её. Ещё раз пробежавшись взглядом по ветхим пожелтевшим страницам, я отложил фолиант на стул. Вытащив из кармана небольшой перочинный нож, подаренный мне тьютором пару недель назад, я с нажимом провёл лезвием по своей ладони. Несмотря на боль, я постарался сделать разрез как можно глубже, чтобы он не сразу закрылся. По той же причине я проводил ритуал в столь измотанном состоянии, когда регенерация работает медленно. Тёмная кровь закапала на пол. Я провёл пальцами правой руки по порезу, а затем начертил на зеркале символ.
«Eihwaz» - тринадцатая руна германского алфавита. Она символизирует смерть и последующее возрождение в ином виде, свет и тьму. Одно сменяется другим, не останавливаясь, не замирая, как времена года. В неё вложена вся суть мироздания, цикл разрушения и созидания. Руна, позволяющая жертвовать жизненной силой, чтобы обратить её в силу магическую. Она даст мне возможность превзойти лимит собственных возможностей и добиться большего, чем я мог бы в изначальном своём состоянии. Я шептал заученные строчки заклинания на латыни, уверенно проводя горизонтальную линию, словно рассекал руну на две половины. Сверху написал «Бессмертие», а снизу «Смерть», и под всем этим нарисовал «Врата» - знак бесконечности, ведь этот символ на моей коже и предназначался для запечатывания в него силы заклинания.
Яркая вспышка боли пронзила левую сторону моей шеи; казалось, будто к коже прижали раскалённое железо. Я сдавленно взвыл и судорожно ухватился пальцами за спинку стула, потому что мои колени едва не подкосились. И всё же, отчаянно моргая, чтобы согнать  проступившие от боли слёзы, я поднял одну руку и прижал ладонь к нарисованной на зеркале руне. Очертания символа и букв полыхнули яркой фиолетовой вспышкой, словно масло, в которое уронили спичку. Едва дыша, потому что в горле встал ком, я наблюдал, как пламя со всего зеркала стекается к моей руке и словно впитывается в кожу. Когда последний огненный язычок исчез, я подумал было, что всё закончилось, но нет.
Теперь огонь вспыхнул на кончиках моих пальцев. Чёрно-фиолетовый, обжигающе горячий, он свивался в жгуты и поднимался по рукам вверх, оплетая их тёмными линиями. Ткань моей рубашки пошла трещинами и через пару мгновений осыпалась дымящимися тряпками на пол. Огненные линии охватывали весь мой торс, чёрные полосы стянулись на горле ошейником и устремились к лицу, вырисовывая на щеке руну «Эйваз». Мир перед глазами потемнел.

Запись #63
Когда я открыл глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Мой взгляд скользнул по идеально белому потолку, по бледно-голубым занавескам, окружающим довольно жёсткую кровать, и уткнулся в итоге в единственное, что выбивалось из обстановки – широкую спину и тёмные волнистые волосы до лопаток, в моих глазах почти сливающиеся с чёрной тканью рубашки. Над ухом тихо попискивал какой-то прибор, и только по этому звуку, повторяющемуся через равные промежутки времени, я понял, что оказался в лазарете. Помнится, после неудачной потасовки с наставником, когда я ещё совсем недолго был в Зоне, ко мне подключали точно такой же аппарат. Попробовав пошевелить рукой, я испытал знакомое не то, чтобы болезненное, а скорее просто неприятное ощущение от венозного катетера. Снова я под капельницей, теперь не удивительно, что перед глазами всё слегка расплывается. В воздухе стоял запах сигаретного дыма, ты поднял руку и, похоже, затянулся.
- А мне здесь курить не разрешают, - хрипло протянул я, с трудом разлепив пересохшие губы. От неудачной попытки приподняться и сесть, чтобы не выглядеть совсем уж жалко, я тут же со стоном рухнул обратно на подушку. Голова раскалывалась, словно на неё уронили наковальню, во всём теле чувствовалась дичайшая слабость. И самое главное, что я никак не мог понять, что же со мной такое случилось. Последним, что я помнил, было отражение в зеркале моего бледного лица с горящей руной на щеке.
- Лежи лучше и не дёргайся, - негромко отозвался ты в ответ на мои действия и, слегка запрокинув голову, выдохнул дым в потолок. Даже не удостоил меня взглядом.
Я поджал губы и отвёл взгляд от твоей спины. Почему-то я чувствовал себя провинившимся ребёнком, и самое обидное, что никак не мог осознать, в чём же заключается моя вина. Разве только в том, что снова угодил в лазарет, но ведь такое может с кем угодно произойти. Немного помолчав, ты всё же повернулся ко мне лицом и смерил меня внимательным взглядом, словно в первый раз в жизни увидел нечто подобное. Лучше мне от этого не стало, скорее наоборот.
- Я бы дал тебе по башке, - недовольно протянул ты, - да тебе и без того, смотрю, не слишком-то хорошо. Врачи намерены крепко за тебя взяться.
- А что со мной, сэр? – тихо спросил я, искоса бросая взгляд на твоё лицо. Я смутно догадывался, что потерял сознание после ритуала, но разве обычный перерасход силы – это причина «крепко» за меня «браться»? В конце концов наставник постоянно выматывал меня… сказал бы «едва не до потери пульса», однако моё сердце и без того уже почти год как не билось. Так или иначе, я ничего страшного в самой ситуации решительно не находил; мне казалось, что достаточно подпитать организм изрядной порцией крови – и снова я буду как новенький.
- Идиот ты, вот что с тобой, - ты проговорил это с явным раздражением, почти рыча и приподнимая от злости верхнюю губу, так что видны были твои белые зубы, и я невольно напрягся всем телом, взаправду ожидая оплеухи. Ответить мне было нечего, и несколько секунд мы молчали. Потом ты нехотя объяснил: - При твоём уровне контроля собственной силы метка защиты практически равна самоубийству. Явись к тебе наставник на полчаса позже, и твой прах уже можно было бы развеивать по ветру.
Я нахмурился, задумчиво глядя тебе в глаза. Честно говоря, я считал свой контроль довольно неплохим, ведь справлялся же я с мгновенной концентрацией энергии, чтобы парировать атаки наставника на тренировках. И хотя читал в книге, что для установки пожизненной защиты нужно уметь подавлять всплески силы, не предполагал, что последствия ритуала могут настолько повлиять на моё состояние. Но спорить с тобой насчёт моих способностей я не счёл уместным, да и, честно говоря, пребывал в некотором смятении и боялся спросить, в чём же я допустил промашку.
- Похоже, ты немного не понял, что я имел в виду, – ты тихо вздохнул. Я не ответил, и ты продолжил: - Сейчас ты неплохо концентрируешь силу во время атаки или защиты. Как в тренировочных боях, так и в обычных для твоего уровня этого более чем достаточно. Однако чтобы жить с такой меткой, которую тебе мозгов хватило для себя сделать, тебе нужен более высокий уровень контроля. Эйваз переводит жизненную силу в магическую, когда та заканчивается, но и у жизненной силы есть предел. Ты этого не учёл. В результате, ты, уставший на тренировке, вложил остатки своей энергии в ритуал, вследствие чего защита включилась сама собой и стала потреблять слишком большое количество жизненной силы, чтобы восполнить утраченный запас.
Я медленно кивнул, задумчиво уставившись куда-то перед собой невидящим взглядом. Получается, что, если я не научусь управлять меткой, она же сама меня и убьёт. От обычного перерасхода магической силы ещё никто не умирал, а вот когда закончится сила, поддерживающая жизнеспособность моего тела, песенка будет спета. Но как мне, чёрт возьми, учиться чему-то в таком состоянии? Я даже с постели подняться не могу, не говоря уж о том, чтобы самостоятельно добраться до библиотеки.
- Врачам пришлось влить в тебя собственную энергию, чтобы действие защиты прекратилось, - протянул ты. Сигарета уже сотлела в твоих пальцах до самого фильтра, а ты до сих пор держал её в руке, словно и не замечая вовсе. – Так что скоро ты придёшь в относительную норму, - успокоив меня такими словами, ты поднялся с края моей койки и слегка отвёл в сторону одну из занавесок, чтобы выйти. – Но до тех пор, пока ты не научишься полностью управлять своей силой, от лазарета далеко уходить не следует, - и бледно-голубая ткань скрыла от меня твою фигуру. Я молча слушал постукивание каблуков твоих ботинок, с каждым шагом удаляющееся, и мысленно ругал себя за столь опрометчивый поступок, о котором даже не додумался с кем-либо посоветоваться.

Запись #64
Вот и начались мои будни в лазарете. Чувствовал я себя, мягко говоря, отстойно. Несколько дней мне пришлось тупо проваляться в постели, пялясь часы напролёт в выбеленный потолок и не зная, о чём бы ещё таком подумать, чтобы убить время. Я не мог даже нормально сесть, медики упорно вливали в меня через капельницу какую-то дрянь, от которой плыло в глазах и голова казалась такой тяжёлой, словно мои мозги были выплавлены из чистого свинца. Не было даже рыжего, который мог бы время от времени появляться у моей постели и доводить меня до мигрени своей весёлой пустой болтовнёй. Заходила только тьютор, и та довольно редко, обычно по вечерам, и это, признаться честно, несколько оскорбляло меня. Когда я был в отличном состоянии, у неё всегда находилось время на то, чтобы забраться мне в брюки, а стоило мне расклеиться, как интерес ко мне уже и угас. Конечно, я прекрасно понимал, что это вполне ожидаемо от отношений, основанных большей частью на сексе, но неприятных ощущений от этого почему-то не убавлялось.
В один из таких вечеров она пришла, и сама довольно измотанная, прилегла рядом со мной на койку и с тихим вздохом положила голову мне на грудь. По привычке я мягко улыбнулся и с трудом поднял руку, чтобы погладить её по непослушным рыжим волосам. Девушка прикрыла глаза и молча прислушивалась к ласке. Наверное, она понимала, что я делаю это чисто машинально, без каких-либо особенных чувств. Так, как гладят собаку или кошку, а вовсе не близкого человека. Но и это было совершенно нормально для наших с ней отношений. Я не нашёлся, что сказать, потому что от круглосуточного нахождения в постельном режиме новостей не бывает, да и спросить-то было особенно нечего. Поэтому мы молчали и смотрели каждый в свою сторону, бездумно и равнодушно убивая время в обществе друг друга.
Через какое-то время раздалась тихая спокойная поступь, тьютор едва ощутимо напряглась, но даже не пошевелилась. Да, это был ты, я всегда узнаю звук твоих шагов и исходящую от тебя энергию. Я тихо вздохнул, бросив короткий взгляд на голубую занавеску, которая отгораживала от меня весь лазарет, и снова уставился в потолок. Ты часто здесь появлялся по одному тебе ведомой причине, что-то обсуждал с врачами вполголоса. Иногда сквозь маленькую щёлочку в ширме я видел, как старший медик что-то вводил тебе в вену, после чего ты закатывал рукав и удалялся. Меня очень беспокоило твоё состояние, но я мог только кусать губы, понимая, что всё это меня не касается, и я не могу спросить тебя, что происходит. Но я не мог не заметить, что ты словно таял, медленно-медленно, но неуклонно становясь как-то бледнее и измученнее.
И в тот день ты, как обычно, пробыл в лазарете несколько минут и ушёл так же тихо, как появился. Тьютор пошевелилась, приподняла голову и посмотрела на меня. Краем зрения я видел её лицо и обращённый на меня взгляд, но упрямо не отрывался от разглядывания некой точки на потолке. Поизучав меня с минуту, девушка легла в прежнюю позу и только тогда тихо произнесла:
- Волнуешься за него?
- Немного, - я слегка пожал плечами.
- Брось, - в её тоне мне послышалась улыбка. – Кого ты надеешься обмануть своим деланным безразличием?
- С чего ты взяла, что я собираюсь кого-то обманывать? – я тоже улыбнулся, выдавая тем самым, что она меня раскусила в каком-то смысле.
- Я тебя сейчас подушкой придушу, - шутливо пригрозила тьютор.
- О! Как ты жестока! – патетично парировал я. -  Я же старый больной человек, неужели тебе меня не жалко?!
- Не-а, - девушка рассмеялась. – Ты постоянно прячешь свои эмоции, это так раздражает… Тебе самому-то не надоело?
- Не-а, - в тон ей отозвался я, чувствуя, как улыбка почему-то исчезает с моих губ.
- Дурак, - тихо и как-то ласково сказала тьютор.
- Я знаю, - я тихо вздохнул и снова положил ладонь ей на голову, машинально перебирая мягкие пряди. Мы помолчали ещё несколько минут, после чего я всё-таки тихо признался: - Волнуюсь.
- А ты бы расстроился, если бы он умер?
- Умер? – я приподнял голову над подушкой и попытался рассмотреть выражение её лица. – Шутишь, что ли? – мой собственный голос вдруг показался мне чужим, незнакомым. – Что с ним такое?
- Я не могу сказать, что с ним, - тихо отозвалась девушка. – Но если бы вдруг? Что тогда? – и она приподнялась, уперевшись локтем в постель, с непонятным мне интересом разглядывая моё лицо.
- Нет, не расстроился бы, - я прикрыл глаза и снова положил голову на подушку.
«Я бы просто не дал ему умереть. Даже если для этого пришлось бы умереть самому».
Тьютор улыбнулась, и только тогда я понял, что у меня нет сил для того, чтобы блокировать от неё свои мысли. Это оказалось весьма досадным обстоятельством, так что я отвернулся, чтобы не смотреть ей в глаза. «Ты его любишь?» - раздался внезапно её голос, но не снаружи, а в моей же голове. Я нахмурился и снова взглянул тьютору в лицо, а она всё рассматривала меня с этим странным пытливым интересом, словно ответ значил для неё куда больше, чем я мог бы предположить. «Так любишь или нет?» Я скорчил недовольную рожу, после чего высунул язык и изобразил, будто меня сейчас стошнит. Неужели я на самом деле похож на «патлатого педика», как выражается мой горячо любимый наставничек? Девушка тихо рассмеялась. Кажется, подобный «ответ» её более чем устраивал.
- С меня хватило бы и обычного «нет», - с мягким укором произнесла она, но этим ей не удалось убрать с моего лица тень недовольства.
- Меня уже задолбали с ним скрещивать, - заворчал я. – Неужели в этом месте один мужчина не может уважать другого без какого-то… сексуального подтекста?!
- А я разве что-то говорила про «сексуальный подтекст»? – ехидно поинтересовалась тьютор, и я нахмурился ещё сильнее: мне совершенно не нравилось, к чему она клонит. – Я спросила про чувства. Любить, знаешь ли, милый, можно совершенно по-разному. Любят же тех, кого называют друзьями. Без всяких подтекстов, - и указательным пальцем она легонько стукнула меня по кончику носа. Я тихо фыркнул и только покачал головой: знал, что она поняла меня правильно, а что до ехидства – к нему я уже давно привык.

Запись #65
 - Живой? – каратель отдёрнул ширму в сторону, представая передо мной впервые за ту неделю, что мне уже довелось проваляться на больничной койке.
- А ты на что надеялся? – недовольно отозвался я, приоткрывая один глаз, и с трудом подавил желание закутаться посильнее в одеяло. Пожалуй, единственный плюс от нахождения в лазарете под капельницей был в том, что я впервые за очень долгие месяцы мог позволить себе продолжительный крепкий сон. То ли из-за лекарств, то ли из-за ментального блока, который поставил на меня старший врач, я не видел кошмаров. И, хотя мне их даже не хватало в каком-то смысле, уж слишком законной частью моей жизни они стали, я был рад их временному отсутствию. А поскольку солнце ещё совсем недавно вылезло из-за горизонта, было довольно неприятно прерывать сон ради наставника.
- Надеялся? Что подохнешь, не мучаясь, - криво усмехнулся тот. Кажется, отсутствие тренировок со мной на его настроении сказывалось положительно, раз он стоит и склабится вместо того, чтобы съездить мне по шее за недостаточно уважительный тон. Так или иначе, а он подошёл к моей койке и довольно неаккуратно бросил мне на живот увесистую книжку, от чего я невольно поморщился. – Но раз уж с этим судьба тебе не удружила, вручаю способ для продолжения мучений.
- В смысле? – переспросил я, приподнимая книжку и пытаясь по памяти разобрать её название, написанное руническими символами.
- В смысле, вот тут написано, как тебе научиться работать с той хренью, которую ты умудрился в себя вживить, - миролюбиво пояснил каратель. – Ты же у нас любишь всему по книжкам учиться. Вот и учись, - он зевнул во всю пасть, не удосужившись даже попыткой культурно прикрыть рот рукой, и развернулся. – Как научишься, продолжим заниматься. Ибо сейчас с тебя толку, как с паршивой овцы.
- На себя бы, сэр, посмотрели, - едва слышно проворчал я, лениво перелистывая глянцевые страницы. Но наставник или уже не разобрал моих слов или в кои-то веки просто их проигнорировал, и уже через минуту звук его шагов затих и затерялся в тёмном коридоре. Впервые за долгое время я был ему благодарен. Со слов врача я знал, что уже достаточно оправился, чтобы потихоньку начинать работу над своими способностями, а теперь можно было даже не терять время на то, чтобы искать нужную книгу. Пока меня держат в лазарете, я хотя бы успею прочитать, что мне следует делать для того, чтобы научиться управлять своей «Эйваз». Впрочем, решив, что это подождёт и до полудня, я отложил книгу на тумбочку, натянул одеяло по самые уши и попытался снова заснуть.

Запись #66
Следующие две недели прошли в постоянных изматывающих тренировках. Я покидал лазарет максимум для того, чтобы принять утренний душ, отлучаться на более длительные промежутки времени не было никакой возможности. Чтобы научиться контролировать свою метку, нужно было управлять внутренней энергией полностью и абсолютно. Увы, сколько я ни медитировал, у меня никак не получалось почувствовать собственный «пульс силы». В результате я раз за разом расходовал свою магическую силу на бесплодные попытки активировать Эйваз по своему желанию, и это не заканчивалось ничем иным, кроме как очередным обмороком. Благо ещё, что имея возможность высыпаться, я восстанавливался гораздо быстрее обычного.
Однако же подумать только, на что я не был готов в бесконечной погоне за тобой. Ты всегда незримо находился рядом, наподобие невероятно высокой каменной стены, и я пламенно желал подняться на твой уровень, чтобы хоть краем глаза посмотреть на тот мир, который эта стена скрывает от моего взгляда. Чем сильнее я осознавал собственную слабость, тем отчаяннее становились мои попытки. Если бы не это, я бы быстро сдался. Я бы не пытался заниматься тем, что не проходят по стандартной программе Зоны, потому что слишком велик был риск умереть, так и не научившись. Я бы не лез из кожи вон, стараясь прыгнуть выше собственной головы. И я никогда не достиг бы своего нынешнего уровня.
Помнишь ли ты тот день? Я был совершенно обессилен, но не прекратил бы своих попыток, если бы не ты, появившийся на пороге лазарета. Ты был бледен и казался усталым, но посмотрел на меня и коротким жестом велел врачу, уже вынимавшему из ящика наполненный чем-то шприц, немного подождать. Когда ты подошёл ближе и присел на край моей постели, я растерялся и уткнулся взглядом в книгу, хотя вовсе не пытался сделать вид, что читаю. Просто было не по себе и казалось, что ты снова начнёшь рычать на меня, потому что я сделал метку защиты и так долго не могу научиться её использовать. Но ты только тихо вздохнул и через мгновение я почувствовал касание твоих тёплых пальцев к моему лбу. Хотя это и было довольно неожиданно с твоей стороны, я всё же не настолько потерялся, чтобы не почувствовать, как по моим венам разливается странное тепло.
- Чувствуешь её? Мою силу? – спросил ты негромко, но всё же строго, отчего я по обыкновению почувствовал себя провинившимся мальчишкой. Рядом с тобой я нередко так себя чувствовал.
- Да, - ответил я, постаравшись, чтобы мой голос звучал достаточно твёрдо. Терпеть не могу мямлить, да и совсем тушеваться перед тобой было бы, пожалуй, глупо.
- Хорошо, - отозвался ты и немного помолчал. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Ты просто чувствуешь что-то чужое?
- Ммм… - я окончательно потерялся и нахмурил брови. – А что конкретно я дол…?
- Пульс, - ты прервал меня на полуслове, словно не понимая, как я могу быть настолько недогадливым. – Ты должен чувствовать, как пульсирует моя энергия, как она движется в тебе. Если ты это поймёшь, то сможешь разобраться и со своей собственной.
Я закусил губу и нахмурился ещё сильнее, постарался как можно лучше сконцентрироваться, но у меня не получалось вывести из своих ощущений хоть что-то определённое. Ты шумно выдохнул и покачал головой, убирая руку от моего лба. Я поднял взгляд и, видя твоё разочарование, почувствовал стыд, но не смог ничего сказать. И ты отошёл к врачу, получил свою порцию медикаментов, и ушёл из лазарета.
Я тогда задёрнул ширму и долго лежал с закрытыми глазами, укоряя себя за то, что ты возлагаешь на меня совершенно неоправданные надежды. Но сдаваться я был не намерен.

Запись 67
Она бесшумно возникла в дверях лазарета, на цыпочках прошла по узкому проходу между пустующими койками и тенью скользнула за мою ширму. Услышав тихий шорох материи, я бросил взгляд влево и увидел девушку, на губах её играла та загадочная улыбка, какая обыкновенно бывает у ребёнка, задумавшего шалость. Нарочито неторопливо тьютор подошла к моей постели, протянула руку, и… я не знаю, что она собиралась сделать, поскольку в тот же момент поймал её изящное запястье и с силой потянул на себя. Девушка от неожиданности раскрыла губы, словно хотела охнуть или издать ещё какой звук, показавший бы, что я застал её врасплох, и свободной рукой ухватилась за край прикроватной тумбочки, чтобы не упасть.
Я поднял голову над подушкой и коротко поймал её губы своими. Тьютор улыбнулась и, ловко перекинув ногу через мои бёдра, забралась на кровать и устроилась на мне сверху. Так и позабыв отпустить её руку, свободной ладонью я требовательно надавил на её шею, привлекая девушку ближе, и теперь уже поцеловал всерьёз. Я вплёл пальцы в мягкие волосы на затылке и непроизвольно слегка сжал их, чтобы пресечь все возможные попытки отстраниться. Странно… почему-то я соскучился по ней. По её губам, запаху, прикосновениям, по теплу её тела и дыханию, согревающему мне щёку. Я чувствовал, как мой поцелуй постепенно разжигает в ней желание, и совершенно не задумывался о том, что в лазарет может кто-нибудь зайти. Она, видимо, тоже, потому что мягко высвободила руку из моей хватки и принялась торопливо расстёгивать пуговицы больничной пижамы.
Так глупо и странно. Я не чувствовал ничего подобного ещё ни к одной женщине в моей жизни. Моё дыхание каждый раз сбивалось так стремительно, что я ничего не мог с ним поделать. Впервые я хотел не просто секса, а именно эту, одну, конкретную женщину. И я осознавал, что это взаимно. Поначалу она была холодна со мной, очевидно, лишь находя меня похожим на того, кто действительно был ей нужен. Но шло время, и она становилась с каждым разом всё искреннее. Она уже не закрывала глаза, призывая на помощь своё воображение, а смотрела мне в лицо. И я, чувствуя себя нужным ей, и сам со временем всё сильнее испытывал потребность быть рядом с этой женщиной. Наверное, будь я помладше и поглупее, то давно уже решил бы, что люблю её без памяти, хотя я прекрасно понимаю, что в наших отношениях не было ровным счётом ничего, достойного такого слова, как «любовь».
Было что-то волшебное в том, чтобы чувствовать, как мелко дрожит её горячее тело, как неровно, часто вздымается напряжённая грудь с тёмными возбуждёнными сосками, которые раз за разом хочется ловить губами, слыша в ответ короткий сдавленный стон. Чувствовать, как её бедра всё крепче сжимаются на моих боках, словно не желая выпускать меня из своего пьянящего плена, и оглаживать их ладонями. Видеть, как она чувственно прогибается в пояснице, судорожно сдавливая пальцами мои плечи. Касаться поцелуями её приоткрытых губ, смотреть в глаза, влажно блестящие и при этом словно подёрнутые незримой пеленой, за которой она уже не видит ни комнату, ни голубые занавески, ни даже моё собственное лицо, и ловит в ответ мои губы лишь на ощупь.
Позже, обнимая её за плечи и чувствуя её ладони на своей спине, я всё ещё продолжал ласково целовать её скулу, шею, плечо, даже не понимая, зачем я это делаю, не задумываясь над этим. Наверное, мне просто некому больше было отдавать тепло, крохи которого ещё остались у меня в сердце. Она тихо вздохнула и прижалась ко мне крепче, я бережно подтянул одеяло повыше, чтобы она не замёрзла.
- Какой же ты всё-таки… маньяк, - промурлыкала девушка мне на ухо. – Я ведь вообще не за этим сюда пришла.
- А зачем тогда? – поинтересовался я, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
- Я хотела помочь тебе с тренировкой, - пояснила тьютор, хотя по её удовлетворённому тону прекрасно было видно, что моё поведение нисколько её не разочаровало.
- Посреди ночи? – скептически отозвался я, мягко прикусывая кожу на шее. Девушка недовольно дёрнулась, но я лишь усмехнулся и легонько укусил её снова, понимая, что её возмутил мой тон, а не ощущения.
- Днём здесь постоянно кто-то вертится, - проворчала она. – А для медитации нужна тишина, иначе невозможно сконцентрироваться.
- А, вот как, - отозвался я всё так же скептически. – Ну, тогда приходи завтра ночью. Потренируемся.
- Да ну тебя! – она рассмеялась, почувствовав в моём голосе пошлые нотки, и слегка царапнула меня ногтями по спине.
Я поёжился и хотел было съязвить что-нибудь ещё, но меня заткнули поцелуем, после чего девушка мягко высвободилась из моих объятий и, сев на постели, накинула на плечи бретели кружевного бюстгальтера. Я приподнялся и привычным уже образом помог ей с застёжкой, поборов желание обхватить тьютора за талию и затащить обратно под одеяло. Она поднялась и одела платье.
- Так что, придёшь завтра меня тренировать? – улыбнулся я, но спрашивал уже серьёзно, понимая, насколько сильно мне сейчас нужна её помощь.
- Приду, - она ласково провела ладонью по моим волосам и тихо выскользнула из лазарета. Я вздохнул, когда перед моим взглядом снова предстал немой занавес ширмы, и глубже зарылся в одеяло, ещё хранившее тепло тела куратора курса магов.

Запись #68
Грязь громко чавкнула под рифлёными подошвами моих тяжёлых сапог, я замер на одном месте и осмотрелся по сторонам, будучи искренне поражён окружающей меня необычной местностью. Начнём с того, что я был в лесу – но этот лес больше был похож на те, которые изображают в фантастических фильмах, чем на те, которые можно встретить на фотографиях даже из самых экзотических стран нашего мира. Да и не только лес. Даже небо выглядело совершенно иначе, чем обычно. Обернувшись назад, я уже не обнаружил за своей спиной чёрного окна портала. Поскольку я был не последним из тех, кто сдаёт свой первый экзамен в августе, осталось только предположить, что нас просто раскидали по разным квадратам. Но это только облегчало мне задачу. Теперь никто не будет путаться под ногами, и я смогу спокойно выполнить все требования экзамена. Жаль, что у меня не было подходящего оружия, только кинжал. Даже магам позволялось брать с собой на миссию что-то подобное, хотя и предполагается, что мы должны справляться с испытаниями исключительно при помощи своей природной силы.
Я пошёл по тропе, которая вилась между деревьями, как след от огромной змеи. В этом странном мире, где небо светло-лилового цвета и два алых солнца, слева и справа от меня, было весьма проблематично предположить, в каком направлении мне идти. Даже не уверен, что там вообще есть стороны света. Так что оставалось только двигаться вперёд, пока я не доберусь до открытой местности и не найду путь к холмам. То ли лес был настолько густым, то ли холмы настолько низкими, но в точке отправления не было никакой возможности понять, как мне найти выход из этих дебрей. Однако, несмотря на это, я чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы не дёргаться от каждого шороха, ожидая опасности, а лишь прислушиваться к окружающим меня звукам. И благодарить за это, разумеется, следовало тьютора.
Не вдаваясь в эротические подробности наших встреч, я могу уверенно сказать, что едва ли справился бы без её помощи. Медитация должна успокаивать и расслаблять все мышцы, но научиться медитировать невероятно сложно. Человеку, который привык постоянно двигаться или о чём-то думать, трудно заставить себя не делать этого даже полминуты, не говоря уже о значительно большем времени. Меня постоянно тянуло пошевелиться, пересесть поудобнее, поправить одежду, почесаться, потереть нос – словом, сделать хотя бы что-нибудь. Пожалуй, это своеобразный закон подлости: чего-то особенно хочется именно в тот момент, когда этого делать нельзя. Если бы куратор не наблюдала за мной, готовая в случае чего обругать меня за неусидчивость, я бы этого не вынес, но перед девушкой я чувствовал себя обязанным использовать силу воли по максимуму. При всём этом научиться не думать было ещё сложнее. Я постоянно получал подзатыльники от тьютора каждый раз, когда в моей голове появлялись какие-то мысли – специально ради такого «счастья» мне пришлось временно убирать блок, защищавший содержимое моей головы от особо заинтересованных лиц. Внимание рассеивалось от каждого шороха в лазарете или за окном, и я никак не мог сконцентрироваться на том, чтобы почувствовать собственную силу.
И я бы так ничего и не освоил, если бы однажды девушке не пришла в голову идея напевать что-нибудь. Может быть, если будет такой «фон», то я перестану отвлекаться на что ни попадя? И это помогло. Я не слишком прислушивался к тому, что она тихо мурлыкала себе под нос, но это действительно не позволяло рассеивать своё внимание на всякие мелочи. В итоге, через какое-то время я научился концентрироваться, и когда у меня это получилось, всё стало гораздо проще. Если вы закроете глаза и сосредоточитесь на своём сердцебиении, вы сможете его почувствовать. Магическая аура тоже похожа на пульс, но она слабее, её удары не сосредоточены в одной точке. Нужно почувствовать, как она разливается во всём теле, как её биение мягко отдаётся в каждой клетке. И только после того, как научишься ощущать её сразу, как закроешь глаза, можно переходить на второй этап.
Помню, когда ты влил в меня частицу своей силы, я не ощутил ничего, кроме лёгкого жара. Но после этих тренировок, когда тьютор сделала то же самое, я смог почувствовать, в каком направлении разливается этот жар, как он проходит под кожей, обжигая изнутри всё тело до самых кончиков пальцев.
И теперь я пробирался через густые ветви, которые низко над землёй сплетались между собой, словно не желали меня пропускать; пробирался, каждое мгновение ощущая, как моя сила бьётся во мне, горячая и неутомимая, так и жаждущая найти выход наружу. Я знал, как запереть её в глубине себя, замкнуть, не позволяя течь по моему телу, чтобы высвободить печать; я знал, как сделать этот поток сильнее; в тренировках с наставником я научился понимать, сколько во мне остаётся этой силы, определить до сотой доли. Да! Сожри и подавись! Я добился того, чего ты никогда не ожидал от меня. Я добился того, с чем справляются лишь единицы. И… спасибо. Потому что именно ради тебя я так жаждал получить эту силу.

Запись #69
В лесу стояла непривычная, странная тишина. Казалось, что в этом мире попросту не существует ветра, деревья были абсолютно неподвижны, за исключением некоторых, лениво покачивающих ветвями, словно от скуки. Несмотря на то, что была середина августа, листья здесь пестрили самыми разнообразными оттенками, и, признаться, это порядочно отвлекало. Попав этот странный мир, где всё так дико и непривычно, я всё время хотел остановиться и присмотреться к нему. Но вся проблема заключалась в том, что где-то там, в просторном директорском кабинете сидел ты и каким-то неведомым образом наблюдал за каждым учеником, который сегодня проходил экзамен. И время моё было строго ограничено твоими желаниями, я не мог просто застыть посреди этих диковинных зарослей, рассматривая их с интересом юного натуралиста. Мне нужно было идти вперёд.
Но застывший воздух, наполненный непривычными ароматами, и тишина, лишь едва нарушаемая редким шорохом ветвей, настораживали и беспокоили меня. Не сбавляя шага, я всё озирался, пытаясь найти хотя бы какие-нибудь признаки жизни, но не видел ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых, только удивительное разнообразие растений, не похожих одно на другое. Лес виделся мне бесконечно простирающимся во все стороны, меня терзало ощущение, словно я хожу по кругу, хотя тропа при всей её извилистости, казалось, никуда не сворачивала. Сколько я проплутал так, я не могу сказать даже примерно. Единственное, о чём ты изволил всё же предупредить учеников перед первым экзаменом – это что время в этом измерении движется иначе. Там, в моём родном мире, пройдёт ровно семь часов. Здесь – в несколько раз больше. Поэтому, когда начало темнеть, я не слишком обеспокоился, однако…
С наступлением темноты как раз и начиналось всё самое интересное. Подняв взгляд в небо, я не увидел заката, каждое солнце оставалось на своём месте, но постепенно затягивалось чёрной тенью. Это было похоже на затмение, после которого лес окутал такой мрак, что даже мне с чутким зрением вампира то и дело приходилось спотыкаться и задевать плечами деревья. Это было бы поводом волноваться за учеников-людей, если бы хоть один из них был мне достаточно близок. Однако меня интересовало только то, как самому вовремя выполнить свою миссию и добраться до портала. Полумёртвым, если придётся, но добраться.
Лес потихоньку заполнялся странными шорохами и звуками. Я старался не давать воли своим нервам и не дёргаться, сосредоточиться лишь на том, чтобы успеть отреагировать, если источник шума окажется в опасной близости ко мне. Но, чёрт возьми, как это было сложно! Я не могу сказать, что меня охватывала паника, но мне действительно давно не было так страшно. Наверное, с самого детства, когда, насмотревшись на ночь фильмов ужасов, я не спускал ноги с постели, опасаясь, как бы какая-нибудь тварь меня не схватила. Будь я в своём, привычном мире, мне было бы куда спокойнее, ведь людей больше всего пугает именно неизвестность, а она окружала меня неразрывным кольцом. Я понятия не имел, чего мне ожидать, я даже не представлял, что за животные обитают в этом странном подобии джунглей, да и животные ли?
Я зябко передёрнул плечами и бросил короткий взгляд влево, где мне почудился какой-то бледный отсвет. Почудился ли? В такой темноте невозможно разобрать, затаилась ли рядом какая-то тварь, окажись она даже всего в полуметре. Мрак пожирал даже самые густые тени. Я чувствовал себя абсолютно беспомощным, и мне стоило большого труда постоянно напоминать себе, что кто бы на меня ни напал, мне не придётся драться врукопашную. Я же треклятый маг и волшебник! Что отнюдь не спасало меня от не менее здравой мысли, что враг может убить меня раньше, чем я сделаю нужный жест руками. Осветить себе дорогу магией тоже было неразумно. Во-первых, в этом случае я ничего не увижу дальше бледного огонька, потому что вокруг источника света тьма только сгущается, а здесь и без того чёрт ногу сломает о ближайшую кочку. Во-вторых, это тратит энергию. И, в-третьих, это вполне может привлечь ко мне куда больше нежелательного внимания, чем звук моих шагов.
Что-то мелкое метнулось прямо у меня под ногами - очевидно, какой-то зверёк, которого я случайно спугнул. Хотя кто кого спугнул на самом деле, всё же было открытым вопросом. Я дёрнулся, сделал шаг назад, под тяжёлым сапогом неприятно чавкнула грязь и хрустнула ветка. Если бы моё сердце могло ещё биться, сейчас оно бы колотилось в грудную клетку с такой силой, словно пыталось пробить её насквозь. Однако я на своё счастье был избавлен от отдающегося в висках и перекрывающего другие звуки пульса. Но теперь мне почудился ещё один тусклый отблеск – уже справа. Следом раздался мягкий шелестящий звук, словно что-то толи волокли, толи само ползло по мокрой земле; раздался – и исчез. Мне оставалось только замереть на своём месте и гадать, прошла тварь мимо, присматривается ко мне или уже всерьёз готовится атаковать. Время ползло неимоверно медленно. Оно тугой петлёй стягивалось на моей шее, и дышать становилось всё тяжелее. Потом звук повторился и снова затих, кажется, ни на шаг не отдалившись и не приблизившись.
Так продолжалось несколько долгих минут – честно говоря, я понятия не имею, сколько я простоял в одной позе на узкой неровной тропинке. Однако ничего не происходило: никто на меня не нападал; шорохи, тихое пощёлкивание, шелест, а временами едва слышное чавканье грязи – не приближались ко мне; изредка мелькающие в темноте отсветы, кажется, тоже не представляли собой никакой угрозы. Страх медленно, нерешительно отступал, хотя мышцы всё так же не желали расслабляться – я чувствовал себя струной гитары, настроенной на максимальную высоту. С трудом сделав глубокий вдох, я медленно сделал первый шаг, второй, третий… и, невольно ускорившись, пошёл вперёд по петляющей между деревьев тропке. Окружающая меня практически непроницаемая тьма была единственной причиной, по которой я не сорвался на бег.

Запись #70
Моего лица и рук коснулся лёгкий холодок. Ветер? Кажется, где-то совсем рядом должно быть открытое место, только, чёрт, как же здесь темно! Но я всё ещё смутно видел очертания бегущей передо мной тропинки, оставалось лишь надеяться, что рано или поздно она выведет меня из этих дебрей. Я предпочёл не искать ответ на вопрос, куда именно я попаду. Даже если это окажется логовом какой-то твари, всё лучше, чем бессмысленно кружить между деревьями. Единственное, что продолжало меня тревожить, это то, что звуки, окружавшие меня, пока я стоял на тропинке в ожидании атаки, казалось, неотступно следовали за мной по пятам. Я почти физически ощущал на себе чей-то холодный взор, но, сколько бы я ни оглядывался, я не видел ничего, кроме всё тех же странных отблесков, мелькающих в темноте. Так и хотелось остановиться и заорать что-нибудь, чтобы спровоцировать эту тварь на нападение или же отступление, но я только сжимал зубы, не позволяя эмоциям взять надо мной верх. Надо идти вперёд. Может, какое-то создание всего лишь провожает меня до границы своей территории, чтобы убедиться, что я не натворил какого-нибудь вреда.
Чем дальше я продвигался вперёд, тем сильнее я завидовал способностям рыжего. Окружить себя воздушным барьером, способным заблокировать любую физическую атаку – что может быть проще и удобнее? Тогда я, конечно, не думал, сколько уходит энергии на поддержание такого щита, не думал о том, достаточно ли мой друг силён, чтобы держать его несколько часов подряд. Просто я чувствовал себя слишком уязвимым. Странный шорох начал затихать только тогда, когда ветер усилился – похоже, я приближался к окраине леса, что не могло не радовать.
Опечалило только то, что на открытом месте ничуть светлее не стало. Только деревья внезапно отступили назад. Без их мрачного, но нерушимого прикрытия сразу стало ещё неуютнее. Я остановился, невольно задумавшись, что мне следует делать дальше, потом вернулся и, выбрав дерево потолще, с низко нависшими ветвями, забрался вверх. Здесь, в густой кроне, закрывавшей меня со всех сторон, можно было отдохнуть и дождаться рассвета. Сколько времени здесь длится день и ночь? Сколько времени я шёл? Только поудобнее устроившись на паре толстых ветвей, я понял, насколько сильно устали ноги. Они буквально «гудели» от усталости. С тихим вздохом прислонившись спиной к стволу, я смежил веки.
Уснуть в такой обстановке представлялось невозможным, но хотелось хотя бы расслабиться и восстановить силы перед следующим днём, полным нервозности и напряжения. Поскольку я уже немного обвыкся в незнакомой местности, я мог себе это позволить. И, тем не менее, я всё-таки чувствовал, что отключаюсь. Видимо, сказывалось то, что я впервые за долгие часы действительно успокоился. Мозг требовал законный отдых наравне с телом, и я, как ни пытался взбодриться, всё равно периодически клевал носом. Всё оставшееся до рассвета время я постоянно задрёмывал и просыпался от первого шороха. Когда солнца начали снова показываться, звуки, наполнявшие лес ночью, окончательно стихли, повисла немая тишина, нарушаемая лишь шелестом покачивающейся на ветру листвы. Это действовало так умиротворяюще, что я всё-таки уснул.

Запись #71
Меня разбудило странное глухое бормотание, нечленораздельное, бессвязное, но, казалось, таящее в себе угрозу. Я открыл глаза, приложив усилие к тому, чтобы не сорваться резко с места – всё-таки упасть с дерева отнюдь не входило в мои планы. Хорошо ещё, что я спал слишком чутко, чтобы не забыть, где я нахожусь и по какой причине. Привлекшие моё внимание звуки раздавались где-то рядом. Чуть приподнявшись и вытянув шею, я попытался разглядеть их источник. Теперь, когда солнца полностью открылись, стало достаточно светло, и я понял, что тропинка вывела меня к узкому участку предгорного плато, покрытому редкой травой. В десятке метров впереди каменной стеной стоял обрывистый склон горы – хорошо, что я додумался не идти дальше окраины леса в полной темноте местной ночи. Смутно подозреваю, что вполне мог врезаться в эту преграду.
По узкой тропинке вдоль самой «стены» медленно продвигалась странного вида процессия. Невысокие создания, с ног до головы укутанные в просторные чёрные плащи, так что не видно было ни лиц, ни рук, и вообще ни единого участка тела, шли по одному друг за другом. С виду они напоминали сектантов, и всё же, что я мог осознавать достаточно ясно – так это то, что они не люди. Они не пахли, как люди, они не вызывали жажды, хотя я последний раз касался крови ещё перед началом экзамена. И они непрерывно ворчали и бормотали себе под нос, медленно, словно в полусне, продвигаясь вперёд по тропе, чтобы исчезнуть. Да, это выглядело именно так, будто они исчезают, как призраки, проходят сквозь серый камень. Не то, чтобы я сомневался в том, что в этом мире могут существовать и привидения, но я ещё долго пытался найти взглядом хотя бы что-то, напоминающее замаскированный вход в пещеру.
Когда «исчез» последний, я позволил себе, наконец, пошевелиться и вытащить из кармана сложенную в несколько раз и немного помятую карту. В лесу она была бесполезна, потому что я не знал, из какой именно точки шёл, но здесь уже можно было попробовать разобраться, где я и куда мне дальше. На карте было несколько белых крестиков – по числу сдающих экзамен учеников, судя по всему, обозначали они точку отправления. Моя тропинка вывела меня прямиком к… Белому Пику? Я нахмурился. Дело в том, что испытания – это не проверка наших способностей ориентироваться на пересечённой местности. Нет, мы должны по пути к порталу найти один из оставленных на «полигоне» артефактов. Я сильно сомневался, что такую вещь можно просто взять и пойти дальше. А значит, самое опасное начиналось именно сейчас.
Судя по тому, что линия моего пути по карте вела прямо в гору, оставалось сделать вывод, что всё-таки замаскированный проход там есть, хотя я в упор его не видел. Красный крест примерно посередине подземной дороги был подписан как «Хозяйка Розы». Я почувствовал себя действующим лицом компьютерной игры. Интересно, тот, кто изобретает нам задания, случайно не с квестов идеи берёт? Идём мимо кучки непонятных бормочущих врагов, мочим босса, берём «плюшки» за выполненную работу – квест закончен, все счастливы. Разница заключалась всего лишь в том, что в игре героя можно убивать хоть десять раз, а вот у меня попытка будет только одна. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Но тут уже ничего не попишешь, какими бы ни были правила экзамена, а я должен им следовать. От того, что я все испытания просижу на дереве, ты едва ли будешь в восторге. Как и я – помнится, с прошлого экзамена на «двоек» вернулось только четверо. Едва ли все остальные просто умерли; скорее всего, они просто не успели дойти до портала и остались там, на полигоне, на съедение местным тварям. А стать чьим-то завтраком я не собирался.
Я спрыгнул с ветки. Трава здесь была настолько густой и мягкой, что я приземлился почти беззвучно. Горло неприятно сдавило, непроизвольно я поднял руку и коснулся его пальцами. Жажда. В лесу я был так напряжен, что почти не обращал на неё внимания, но она становилась все сильнее. Чем быстрее я пройду полигон, тем лучше. Если я превращусь в одержимого кровью зверя…, то едва ли смогу добраться до выхода.

Запись #72
Пришлось немного пройти вдоль стены, ощупывая холодный камень ладонью, пока моя рука буквально не провалилась куда-то в пустоту. Вот он, вход. Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, я шагнул вперёд. Не знаю уж, какие чары были наложены на это мистическое подобие двери, но я смог пройти сквозь неё, а вот солнечный свет за неё не проникал. Я оказался в невероятно длинном коридоре, казалось, бесконечном. Здесь было сыро, омерзительно пахло плесенью и разложившимся мясом, по стенам стекали струйки воды, а над полом едва заметно клубилась белесая дымка. По обеим сторонам коридора были развешаны факелы, освещавшие его колеблющимся зелёным светом. Тоннель шёл вперёд, боковых ходов я не видел, хотя они вполне могли быть так же замаскированы, как вход.
Было тихо и пусто, не чувствовалось даже малейшего сквозняка, будто в склепе. Казалось, здесь само время замёрзло. Мне не оставалось ничего иного, кроме как пойти вперёд, а тишина следовала за мной по пятам, жадно пожирая едва успевшее родиться эхо моих шагов. Не хотелось останавливаться ни на секунду, чаще слышать, как рифлёная подошва сапога ударяет по сырому камню. Словно стоит мне замереть – и это безмолвие проглотит меня самого. Я повсюду ощущал чужое присутствие, множество направленных на меня взглядов; несколько раз резко оборачивался, но никого не видел у себя за спиной. Чем дальше я проходил вперёд, тем тяжелее становился воздух, затхлость и запах разложения сгущались, вызывая дурноту и лёгкое головокружение. Как здесь вообще может кто-то жить?!
Через какое-то время, может, полчаса или час, коридор пошёл вниз, потом превратился в лестницу, грубо вырубленную в камне. Белёсая дымка вьющимися клубами спускалась по ней вместе со мной, постепенно растворяясь в тяжёлом воздухе подземелья.
«Посмотрите на него – он весь дрожит…»
Я резко остановился, и повисла мёртвая тишина. Что это было? Голос? Казалось, он шёл из самих стен, отовсюду и ниоткуда. Странный, вибрирующий, будто сотканный из сотни голосов, звучащих одновременно. Или я начинаю сходить с ума от напряжения, и это просто галлюцинация? Тихо… Я медленно продолжил спускаться по лестнице.
«Бедняжка…»
Нет, у меня точно крыша едет! Разве стены могут со мной разговаривать?
«Ему холодно? Или страшно? Или он дрожит от нетерпения?..»
Хотя от этого мира чего угодно можно ожидать, даже говорящих стен. В этом было одновременно что-то жуткое и что-то успокаивающее. С одной стороны, кому приятно будет слышать голоса? А с другой – этот звук нарушал гнетущее безмолвие, он был мягким, в нём не чувствовалось угрозы. Может, в том и есть вся суть экзамена? Пройти через это подземелье и при этом не рехнуться?
«Иди… иди вперёд… Ты на верном пути…»
Да уж, на верном пути к психушке и к тому, чтобы пропахнуть дохлятиной на всю оставшуюся жизнь, как мне тогда подумалось. А потом… лестница кончилась…
Я оказался в обширном зале с высоким сводчатым потолком, освещённом всё теми же странными факелами. К горлу подступила тошнота. Если бы не совершенно пустой желудок, меня бы, несомненно, вырвало. Первым же, что я здесь увидел, была огромная туша. Своим видом существо более всего напоминало волка, только размерами этот «волк» был с хорошую лошадь, имел нижние клыки добрых пять сантиметров в длину, а верхние – в два раза больше, в придачу обладал третьим глазом на лбу и внушительными рогами. Шерсть непонятного уже цвета местами облезла, местами свалялась, в пустых глазницах и глубоких почерневших ранах сотнями кишели жирные белые черви. Вдобавок ко всему, эта туша висела между полом и потолком на чём-то, более всего напоминавшем толстую липкую паутину. Я задержал дыхание, в кои-то веки искренне радуясь тому, что вампирам для жизни не нужен кислород – вонь здесь стояла такая, что обычный человек уже упал бы в обморок. При дальнейшем рассмотрении в зале оказалось ещё несколько подобных тварей, местами изрядно обглоданных. После такого оставалось только надеяться, что обитатели пещеры сочтут меня недостаточно мясистым, чтобы подвесить в этом омерзительном подобии столовой.
В дальнем конце зала в тусклом свете факелов мелькали неясные тени. Отступать было некуда: если ты назначил мне этот маршрут, значит, полагал, что у меня есть шансы по нему пройти и добраться до портала; а портал был по другую сторону горы. О том, сколько у меня этих шансов, один к десяти или один к ста, я постарался не задумываться.
Переборов отвращение, я заставил себя пойти дальше. Как я и думал, блеклые тени отбрасывали именно те существа в балахонах, которых я заметил тогда у входа в подземелье. Теперь я мог видеть их тонкие бледно-розовые лапы с четырьмя цепкими длинными пальцами и острыми когтями – несмотря на малый рост, эти создания были достаточно сильны, чтобы голыми руками с лёгкостью отрывать от костей куски сырого мяса. Они были заняты трапезой и то ли не замечали меня, то ли не обращали внимания. Может, я и впрямь не выгляжу съедобным?
«Дальше… Иди дальше…»
И снова этот голос. Я с сомнением посмотрел на копошащихся вокруг полусгнившей туши падальщиков – они по-прежнему даже не глядели в мою сторону. А это, на мой взгляд, совсем не помешает им напасть со спины. Кроме того, чтобы пройти к двери, ведущей из зала, мне придётся невольно приблизиться к их пище, чего звери обычно не переносят. Стараясь не делать резких движений, я осторожно наклонился и вытащил из-за голенища кинжал. Слабый отблеск скользнул по лезвию, и в тот же момент твари всё же обратили на меня внимание. Тихое злое шипение ясно дало понять, что вид оружия этим существам совершенно не по вкусу. Вот теперь у меня точно выбора не было.

Запись #73
Судя по всему, боковые ходы за невидимыми дверями в этом подземелье действительно были. Не прошло и пары секунд, как я оказался окружён толпой неизвестных мне тварей. Тишины как не бывало – теперь весь зал был заполнен шипением, ворчанием, бормотанием и шелестом длинных одежд. Сколько же их здесь собралось? Сотня? Две? Они не торопились нападать, словно ждали от меня первого шага. Я же замер: понимал, что если эти хрупкие с виду создания в состоянии охотиться на зверей столь внушительных габаритов, как «волки», то у меня очень большие проблемы. Как бы у них не хватило сил, например, с ходу оторвать мне руку…
Движение я скорее почувствовал интуитивно, чем увидел. Я резко отшатнулся в сторону, обернулся и увидел протянутую ко мне бледную лапу с сильно проступающими узловатыми венами. Твари оказались не слишком быстрыми, это давало мне, по крайней мере, одно преимущество. Но моё движение спровоцировало на атаку всех остальных, мне едва хватило времени, чтобы начертать барьерную руну. Несколько существ, неожиданно для себя наткнувшихся на невидимое ограждение, отлетели назад с глухим возмущённым верещанием. Только вот поддерживать щит я мог от силы секунд пять. Не говоря уже о том, что чем больше энергии я тратил, тем сильнее жажда сдавливала мне глотку.
Я даже не знал, что мне делать дальше. Их было слишком много, чтобы справиться со всеми. Можно было попробовать пробиться вперёд, но вот как? Даже то, что соображали они примерно так же туго, как я сейчас, не слишком облегчало задачу. Меня снова попытались схватить, я инстинктивно взмахнул кинжалом, оставляя глубокий продольный порез на протянутой лапе. Брызнула кровь – густая, тёплая; мир перед моими глазами окрасился в алый. Резко пригнулся, уворачиваясь от очередной попытки захвата, уперся ладонью в землю и сделал ногой грубую подсечку под колени, поваливая несколько тварей на пол. Как домино, они падали друг на друга, хватались друг за друга – кажется, им редко доводилось охотиться на тех, кто умеет драться, если доводилось вообще когда-нибудь. По одну сторону от меня ряды противника смешались, а вот с другой стороны кто-то чуть не вцепился мне в плечо. Я грубо перехватил чужое запястье, вывернул его под громкий визг и явный хруст переломленной кости, отскочил назад, наступив на кого-то из уже поваленных. Цепкие пальцы сомкнулись на лодыжке, но сапоги у меня были достаточно плотными, когти не смогли их пробить: я почувствовал только сильное давление, и это не отвлекло меня от ещё одной руны. Мои огненные шары, конечно, с твоими не шли ни в какое сравнение, что не помешало мне поджарить троих уж точно и перепугать остальных. Зал наполнился такими истошными воплями, что у меня уши заложило.
Я ударил свободной ногой в морду твари, схватившей меня за щиколотку, пальцы мигом разжались, капюшон слетел, открывая моему взгляду лысую круглую голову с длинными ушами, маленькие тёмные глазки и воистину свиное рыло. Ещё одним неприятным зрелищем «наслаждаться» было некогда: я услышал странный влажный звук и почувствовал, как что-то попало мне в плечо. Белая вязкая субстанция – она стремительно высыхала, превращаясь в то самое подобие паутины, на котором висели обглоданные гнилые туши. Снова тот же звук, я успел припасть к земле и перекатиться в сторону, но инициативу подхватило ещё несколько существ. Они могут ещё и паутиной плеваться, великолепно! Я опять попытался отскочить и сильно приложился плечом о стену – как я успел около неё оказаться, я даже не понял, за всеми этими прыжками и контратаками у меня не было времени отслеживать собственные перемещения по залу. Проход дальше был совсем рядом, но из-за возникшей заминки в меня попало ещё несколько плевков, которые буквально пригвоздили меня к холодному мокрому камню.
Паутина была крепкой, я дёрнулся несколько раз, но она поддавалась с трудом. Я чувствовал себя жалким подобием бабочки, корчащейся в сетях, пока на меня надвигались омерзительные создания. Однако я не ощущал страха за свою жизнь, только отвращение к тварям, решившим сделать из меня очередной «деликатес», и злость, невероятную злость на самого себя за то, что попался в их ловушку. Я не мог позволить себе умереть в этом месте! Я должен был как-нибудь выбраться, я должен был пройти этот экзамен, вернуться в Зону. Я же, чёрт возьми, собирался стать лучшим! Первым! Именно эта ярость, наверное, меня и спасла. Или всё нарастающая жажда, которая из любого вампира способна сделать чудовище.
Не думая о том, что делаю, я обеими ногами оттолкнул первую же пару тварей, которые подошли ко мне слишком близко. Просто впечатал подошвы сапог в их отвратительные морды с такой силой, что они отлетели, сминая собой ряды стоящих сзади. Не дожидаясь ответной реакции, я рванулся, выдираясь из паутины, и метнулся к выходу. На самом пороге я почувствовал, как кто-то схватил край моей борцовки, и резко развернулся, чтобы снова кинжалом ударить по бледной лапе. Под очередной режущий слух визг цепкие пальцы разжались, я по инерции качнулся назад и только в этот момент понял, что моя нога стоит самом на краю ступеньки.

Запись #74
«Полёт» по довольно крутой лестнице был недолгим и, надо заметить, совсем не изящным. Кажется, я отбил абсолютно всё, что вообще возможно было отбить. Лежа в пыли лицом вниз, я долго пытался избавиться от ощущения качки. Судя по тому, как неприятно стягивало кожу лба, голову я умудрился разбить, и, видимо, на какое-то время отключился, раз кровь успела подсохнуть. Визг всё ещё раздавался откуда-то сверху, я слышал его смутно, как через вату, и осознавал только то, что звук не приближается. Странно, что эти «свиньи» не последовали за мной. Может, интерес потеряли? Ну, или справедливо подумали, что для ужина я слишком жилистый. Но какими бы ни были их причины, я вяло порадовался мысли, что поживу ещё немного. Оставалось только совладать с тошнотой и головокружением и всё-таки подняться с пола, и удалось мне это далеко не сразу.
«Иди ко мне…»
Опять этот голос… Я хотел было тряхнуть головой, словно бы попытаться выбросить его оттуда, но вовремя сообразил, что если сделаю так, то неминуемо упаду обратно на ступени. Если честно, мне даже хотелось полежать на них подольше, чтобы хоть немного прийти в себя, но у меня не было на это времени. Судя по карте, моим основным оппонентом была некая «Хозяйка Розы»… Из атаковавших меня «свинок» никто не выделялся какими-то особыми качествами, из чего следовал логический вывод, что мои злоключения ещё не закончились. К новому бою я был совершенно не готов, но и других вариантов у меня не было, так что, опираясь рукой на стену, я потихоньку пошёл вперёд в надежде, что голова у меня успеет проясниться к тому моменту, когда я встречу очередного врага.
От подножия лестницы тянулся ещё один скучный узкий коридор, но он оказался не таким длинным, как первый. Буквально минут через десять я увидел перед собой проём, закрытый, как это ни удивительно, настоящей дверью – не невидимой, а довольно массивной и на вид прочной. Взявшись за металлическую ручку в виде петли, я потянул её на себя, и дверь открылась удивительно плавно и тихо. Зал за ней был освещён золотистым светом, чуть более ярким, чем свет факелов. Вступив внутрь, я недовольно нахмурился и несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к нему.
- Как же долго ты шёл… - тихий мистический голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности, теперь он исходил не от стен, а от фигуры, стоящей в центре зала. Я прищурился, пытаясь сфокусировать зрение, и внимательно присмотрелся, как я понял, к той самой «Хозяйке».
Она существенно облегчила мне задачу, плавным спокойным шагом направившись в мою сторону. Это действительно была женщина, если можно так выразиться… Несмотря на определённое визуальное сходство, человеком она точно не была. Она тоже носила длинный балахон, но капюшон был откинут, а рукава короче. Её голубая кожа матово отражала неяркий свет; тонкие запястья и кисти рук казались изящными, но вместо ногтей были тёмные изогнутые когти; овал лица был приятным, но совершенно чёрные белки глаз и ярко-золотые радужки отталкивали. Длинные чёрные волосы женщины ниспадали на пол и тянулись следом за ней шёлковым шлейфом. Химера. Чем дольше я рассматривал её, тем сильнее мне хотелось, чтобы всё происходящее оказалось кошмарным сном, а потом я бы проснулся на дереве в лесу.
Всё, что я знал о химерах, я вычитал в одной из старинных книг в библиотеке. Согласно легенде, некогда по приказу одного из Мастеров  их создали демоны из людей с особыми способностями, из таких, которые ныне обучаются в Зонах. По скорости и ловкости химеры равны вампирам, по физической силе – оборотням. Их регенерация невероятна, единственный способ убить такую тварь – вырвать ей сердце. Они не способны создавать заклинания, но и против них бесполезно использовать магию, тело химеры просто поглощает её. Они должны были стать совершенным оружием, но эксперимент потерпел крах: твари получились полубезумными, они не поддавались обучению и контролю извне, а главным стремлением химер было убийство себе подобных, что в итоге привело к полному самоуничтожению этой искусственно созданной расы.
Я не мог поверить своим глазам. Считалось, что химеры вымерли, и я никак не ожидал встретить одну из них на экзаменационном полигоне. Не уверен, что смог бы победить её даже будучи в отличном состоянии, а уж в настолько побитом… у меня попросту не было ни единого шанса. Теперь я отлично понимал, почему на экзаменах такая высокая смертность.
- Ты напугал моих слуг, - с мягким укором произнесла женщина, остановившись в шаге от меня.
- Тебе стоило сказать им, чтобы не пытались сожрать, что попало, - угрюмо отозвался я. У меня не было ни малейшего желания выбирать выражения.
- Твои глаза… - она подалась вперёд, кошачьи зрачки сузились, тонкая рука медленно потянулась к моей груди. Кажется, она даже не слышала, что я сказал. Я невольно отступил на шаг назад, её мягкий, но безмерно холодный голос страшил меня. – Их напугали твои глаза… Такие алые… Ты ведь вампир, верно…
Соглашаться или опровергать было бы бессмысленно – химера не спрашивала, а утверждала. Она вперилась в меня своим хищным безумным взглядом, её тонкие пальцы сжимались и разжимались, словно хотели сомкнуться на моём горле. Всё, о чём она думала, - это о том, как она будет меня убивать. Нет, дикие звери в сравнении с химерами безобидны и милы, эта тварь не собиралась просто одним движением меня прикончить. Она бы растянула удовольствие. Я нервно сглотнул и отступил ещё на шаг назад, пошатнулся и ухватился пальцами за край дверного проёма, чтобы не упасть. Я не собирался становиться игрушкой для этой твари, нет, я был твёрдо намерен отбиваться – тогда, если даже я проиграю, она потеряет желание тянуть с убийством.
- Куда же ты? – ласковый голос прозвучал почти мне на ухо. Только что химера стояла передо мной, в паре шагов, но я не успел моргнуть и глазом, как она оказалась за спиной. Я резко развернулся, с трудом удержав равновесие, женщина рассмеялась мне в лицо. Моментом позже я почувствовал боль в запястье, и кинжал с металлическим звоном упал на каменный пол. – Оружие детишкам не игрушка, - золотые глаза сощурились, я почувствовал лёгкое прикосновение пальцев к своей щеке и прянул назад, выдёргивая руку из хватки. Холодные когти полосонули по коже, оставляя на моем запястье глубокие царапины – нет, это не я вырвался, это она меня отпустила. На её губах играла улыбка, когда химера поднесла к ним свои тонкие пальцы и попробовала мою кровь на вкус. Мёртвая кровь – она убивает вампиров, вызывает тошноту у оборотней, а вот этой твари она явно нравилась.
Женщина сделала стремительный шаг вперёд, я на автомате создал барьер, но он лопнул как мыльный пузырь, соприкоснувшись с её телом. Волна энергии от собственного разрушенного заклинания толкнула меня назад, ухватиться на этот раз было не за что, я не удержался на ногах и, упав, ощутимо приложился позвоночником и затылком. Удар от падения буквально выбил воздух у меня из лёгких, я сделал хриплый судорожный вдох, а химера только снова рассмеялась. Конечно, я тоже знал, что магия бесполезна, и только зря потратил силы, но что ещё мне было делать без оружия? К горлу подкатила тошнота, перед глазами всё плыло и раскачивалось. Я попытался подняться, но только зря ободрал кожу, когда вывихнутая рука соскользнула по шершавому пыльному камню.
Холодная ладонь легла мне на горло, одним движением химера уверенно пригвоздила меня к полу. Я схватил её за руку, но у меня не было сил, чтобы убрать её со своей шеи.
- Ну-ну… тише… - прошептала женщина, склонившись ко мне так низко, что почти касалась губами щеки. Я чувствовал, как её колени смыкаются на моих бёдрах, чувствовал на себе её вес, ощущал пальцами мелкие чешуйки, покрывавшие её руку. Я попытался дёрнуться, сбросить химеру с себя, она же словно в наказание с нажимом провела когтями по моему предплечью, оставляя глубокие кровоточащие полосы, а в следующую секунду резкая боль в шее заставила меня глухо вскрикнуть. Я отчаянно мотнул головой в очередной бесполезной попытке вырваться, губы химеры на мгновение оторвались от моей кожи и брызги артериальной крови попали мне на лицо. – Бесполезно, - в голосе послышалась издёвка. – Твоя жизнь уже принадлежит мне…
- Ещё чего! – через силу выдавил я. Моя жизнь давно уже принадлежала только одному человеку, директору Зоны Бета-3, тебе. И никому больше. А ты ведь верил, что я могу пройти этот экзамен! Вопреки всем заверениям моего наставника, ты позволил мне попасть на полигон. И ради чего? Ради того, чтобы я вот так банально сдох?
Химера только усмехнулась, холодными губами снова прижимаясь к моей шее. Она наслаждалась своей трапезой. Ничего. Пусть наслаждается. Напоследок. Я чувствовал, как вместе с кровью эта тварь постепенно высасывала из меня и мою магическую силу, и тут мне в голову пришла почти безумная идея. Я закрыл глаза, всё ещё вяло сопротивляясь химере, но теперь я дёргался только для отвода глаз. Я рискну. У меня будет всего несколько секунд, но даже если я умру, то хотя бы умру, продолжая пытаться оправдать твои ожидания.
Всё, что нужно, - это попытаться перебороть головокружение, сконцентрироваться и замкнуть цепь собственной энергии. Заставить силу прекратить своё бесконечное течение по телу, замереть и освободить печать. Химера расслабилась, чувствуя, что я почти перестал двигаться, полностью отдалась процессу поглощения крови. Она решила, что я сдался. Но я чувствовал, как от кончиков моих пальцев расползаются вверх тонкие тёмные линии, оплетают руки, переходят к груди. Когда тёмный ошейник замкнётся на моём горле, она поймёт, но будет слишком поздно. Печать – единственное, что могло дать мне достаточно сил, чтобы голой рукой пробить плотную кожу, покрытую матово блестящей чешуёй, прямо под рёбрами.
Химера хрипло вскрикнула и дёрнулась, её когти судорожно впились в мою шею, но моя рука уже была в её теле. Я чувствовал рваное движение её легких, сокращение мышц пресса, сжимающих моё предплечье, горячую кровь, стекающую по моей коже. Тварь оттолкнулась от меня, рванулась в сторону в надежде избежать неминуемой гибели, но я уже сжал пальцами маленький, часто пульсирующий комок. Лишь через мгновение отскочившая от меня химера осознала, что её сердце всё ещё бьётся – у меня в руке. С ужасом в глазах она прижала ладонь к своей груди, не в силах поверить, что такое возможно, но её взгляд уже угасал.
- Нет… - простонала она. – Нет… отдай… - она протянула ко мне руку, скуля и извиваясь на полу в луже собственной крови. – Оно моё… отдай… его…
Я посмотрел на тёплый, слабо трепыхающийся комок в своей ладони, на которой медленно гасли тёмные линии, потом на женщину, - и с тихой усмешкой впился в вырванное сердце клыками под жалобный, бессильный вой агонизирующей химеры. Кровь была сладкой, с терпким вяжущим послевкусием, она не была мёртвой и не могла причинить мне вред. Именно в сердце была заключена вся жизненная сила этой твари, и я чувствовал, как оно медленно, с каждым глотком, утоляет мою жажду, восстанавливает способность к регенерации, восполняет часть энергии, потраченной в боях. Я справился, но…

Земля подо мной ощутимо дрогнула, послышался отдалённый гул. Отбросив в сторону уже неподвижное сердце, я оттолкнулся ладонями от пола и торопливо поднялся на ноги, беспокойно озираясь по сторонам. Ещё один толчок, и с потолка посыпалась пыль, я вскинул руку вверх, чтобы заслонить лицо. Кажется, после смерти химеры её обиталище собралось обрушиться прямо мне на голову. Мысленно чертыхнувшись, я сделал несколько стремительных шагов к выходу и на полпути к двери резко остановился, внезапно вспомнив про артефакт, который должен был принести с экзамена. Только вот где он? Гул становился громче, а я стоял, обшаривая взглядом зал в поисках той самой «розы» - я ведь даже не знал, что она из себя представляет.
Пол задрожал, по стенам поползли глубокие трещины, а к летящей сверху пыли примешались мелкие камешки. Я уже начал отчаиваться, когда заметил, как что-то блеснуло. Присмотревшись к поверженной химере, я увидел на её шее тонкую золотую цепочку. Бросив короткий взгляд на дверь, я рванулся к твари и наклонился, срывая с неё артефакт, после чего бросился к выходу. Но моё промедление дорогого стоило: когда я выскочил в очередной коридор, я увидел свет – выход был совсем близко, и в этот момент тряхануло так сильно, что я не удержал равновесие и упал, а затем… потолок обрушился прямо на меня.

(2) Мастерами считаются бойцы, в совершенстве овладевшие как магией, как и силовыми приёмами. Но для того, чтобы стать Мастером, недостаточно просто старательно учиться, для этого необходим огромный врождённый потенциал. В среднем только один человек за четыре поколения рождается способным достигнуть этой высшей ступени. С момента появления Зон только Мастера имеют право становиться их директорами.

Запись #75
Я уже думал было прощаться с жизнью, будучи погребённым под толщей камней, но, к счастью, разрушения оказались не настолько сильными, как показалось поначалу. Конечно, пришлось попотеть, выцарапываясь из-под неровных глыб, которые заново разодрали едва успевшую регенерировать кожу; правая рука, которой я закрыл голову в момент обвала, болела, но двигалась – скорее всего, трещина в кости, но не перелом, и на том спасибо. Выбравшись с горем пополам из каменной ловушки, я осмотрелся и увидел, что свет впереди по-прежнему наблюдается. Было только одно затруднение – коридор завален так, что передвигаться придётся ползком и крайне осторожно, чтобы не спровоцировать новых разрушений.
В воздухе стояла пыльная взвесь, из-за которой чесалось в носу и першило в горле, а я изо всех сил сдерживался, чтобы не чихнуть или закашляться. Конечно, в подобной ситуации я оказался впервые, но насколько я помнил по виденным в своё время фильмам, громкие звуки и резкие движения были крайне нежелательны. И пусть даже я никак не мог быть уверенным в том, что в кино ничего лишнего не придумали, лучше лишний раз поостеречься, чем стать «быстрым и мёртвым». Лишь бы времени хватило… Если подумать, я совершенно потерял ему счёт и уже не имел ни малейшего понятия, сколько же прошло часов с того момента, как я впервые ступил на землю в этом измерении.
Проползти пришлось добрых метров двадцать. Казалось бы, немного, пешком за полминуты можно пройти, а вот на животе, с препятствиями и, к тому же, задыхаясь от пыли – совсем другой разговор. Впрочем, то, что я увидел после того, как повалился на траву и хорошенько откашлялся, не могло не вызвать воодушевления. Через широкое поле от выхода из пещеры тянулась узкая, почти заросшая высокой травой тропа. И заканчивалась она прямо около портала, который едва заметно мерцал, словно отсчитывая секунды, оставшиеся до конца экзамена. Оттолкнувшись рукой от земли, я вскочил на ноги и опрометью бросился вперёд. Трава словно мне назло цеплялась за ноги, мешала продвигаться вперёд.
- Да что ж ты никак не сдохнешь!
- Ты? - я затормозил и резко обернулся, услышав до боли и тошноты знакомый голос. «Красотка», конечно, кто же ещё мог донимать меня даже на экзамене. Трава доходила мне до груди, из-за этого я просто не заметил его, пробегая мимо. И лучше бы продолжал не замечать. – У меня нет на тебя времени, - отрезал я и упрямо продолжил свой путь вперёд, хотя уже не бегом, а то ещё решит, что я от него убегаю.
- О да, Великий, - насмешливо и как-то горько протянул парень, догоняя меня. – Вечно тебе нет до нас, недостойных, дела и времени. Стоять! – он схватил меня за руку и развернул к себе. Признаться, я даже оторопел, потому что скорее ждал от него нападения со спины или очередных банальных оскорблений, а не попытки поговорить лицом к лицу.
- Чего тебе? – огрызнулся я, недовольно дёрнув плечом, чтобы освободиться из его хватки.
- Ты посмотри на себя! – возмущённо прошипел «Красотка». – Ведёшь себя, как надутый индюк. Как же я надеялся, что тебя здесь сожрёт кто-нибудь, да видимо, придётся помочь.
- Опять на драку нарываешься? В прошлый раз это не очень хорошо кончилось, - напомнил я, бросая беспокойный взгляд на портал. Время выходило, а этому придурку приспичило выяснять отношения.
- Конечно, потому что в прошлый раз сам директор прибежал спасать твою задницу, - парень произнёс эти слова таким тоном, что волей-неволей удивляет, как у него при этом яд с языка не закапал. – Я всё смотрю на тебя. Смотрю, смотрю, всё пытаюсь понять, что в тебе такого? Что в тебе особенного? Почему тебя все считают лучше меня?!
- Это о чём сейчас было? – нахмурился я. Его слова поставили меня в тупик впервые за всё время нашего, с позволения сказать, знакомства.
- О чём? – «Красотка» чуть не задохнулся от возмущения. – Тебе позволяют спокойно разгуливать после отбоя, хотя в правилах это запрещено. Любого другого за это моментально швыряют в карцер. Тебе позволяют брать в свою комнату книги, к которым мы даже прикасаемся только в присутствии библиотекаря. Ты ни в грош не ставишь своего наставника, а тебе и это, чёрт подери, прощается. Почему? Почему тебя ставят выше нас?! Даже твой собственный наставник считает, что ты бездарность, и не устаёт лишний раз это повторять, а ты…
- Я понял. У тебя истерика, - оборвал я его «словесную диарею». – Давай как-нибудь в другой раз, у нас время кончается.
- Да как ты…! – он снова попытался что-то мне высказать, но теперь уже я схватил его за воротник и рывком приблизил к себе.
- Ты хочешь пройти экзамен? Или жалость к самому себе перевесила весь здравый смысл? Так вот если хочешь когда-нибудь меня убить, перестань быть тряпкой. Если мы оба здесь останемся на корм тварям, это ничего не решит.
С ответом «Красотка» не нашёлся, так что я просто оттолкнул его от себя и снова повернулся к порталу. Надо было идти, надо было вернуться в Зону, и ни в коем случае не показать ему, каким грузом на меня легли его слова.

Запись #76
Да уж, возвращение оказалось совсем не таким триумфальным, каким я его себе представлял. Конечно, выглядел я куда лучше тех, кого видел после экзамена на «двоек», поэтому мог себе позволить отмахнуться от медика, дежурившего у портала. Но настроение у меня было попросту ниже плинтуса. Тьютор радостно бросилась мне на шею, а у меня это вызвало только отторжение, желание поскорее высвободиться из объятий, которые обычно доставляли мне удовольствие, уйти подальше от двора, а лучше вообще забиться куда-нибудь в щель на несколько дней. Мягко отпихнув от себя девушку, я протянул тебе рубиновую подвеску, сорванную с химеры, и даже не поднял взгляд на твоё лицо. В тот момент земля, покрытая клочками влажной от росы травы, почему-то казалась мне самым интересным объектом для наблюдения. Я чувствовал себя опустошённым, выжатым, как лимон, хотя почти не ощущал физической усталости. Быть может, сказалось всё-таки пережитое на экзамене напряжение: в знакомом, почти родном месте я сразу расслабился… и расклеился. Кажется, тьютор мне что-то сказала, а я даже не расслышал, и не потому, что голова у меня была чем-то занята – напротив, она была пустой, как винная бочка после матросской попойки.
Только секунду спустя, когда я уже собирался пойти в свою комнату, моё внимание привлекли громкие возгласы. Я обернулся в ту сторону, где только что находился портал, и обнаружил, что заместитель кричит на тебя. Я впервые увидел его таким бледным, таким озлобленным, без его привычной равнодушной маски.
- …А как же мой ученик?!
Я бегло огляделся по сторонам в поисках «Красотки», но его нигде не было.
- Ваш ученик не прошёл экзамен, - холодно ответил ты, вынимая из кармана пачку сигарет.
- Он был всего в шаге от портала! – в голосе заместителя мне почудилось отчаяние. – Вы же ждали этого! – он сделал взмах рукой в мою сторону. – Неужели нельзя было подождать ещё каких-то жалких две секунды?
Я растерялся. «Ждали»? Меня? Что это значит? Как это понимать?
- Насколько я помню, директор здесь всё ещё я. И моё мнение не обсуждается, - негромко, но с нажимом отозвался ты. – Ваш ученик плохо зарекомендовал себя на этом экзамене.
- Но он почти успел!
- Он не выполнил поставленную задачу. И точка.
- Пойдём, - шепнули мне на ухо. Я почувствовал, как чья-то рука сжала моё запястье, меня уводили со двора Зоны к парадному входу. Не знаю, почему, но я не стал сопротивляться, хотя потом я пожалел о том, что не остался и сам не поговорил с тобой. Вряд ли, конечно, это бы хоть что-то изменило, но осознавать, что мог что-нибудь сделать – и не сделал, всегда тяжело.

Запись #77
Через несколько минут я уже лежал на своей жёсткой постели, стараясь поудобнее устроить голову на коленях тьютора. Ножки у неё были стройные, и со стороны смотрелись красиво, но вот на подушку они совершенно не походили. Впрочем, когда мы вошли, девушка первой же села на кровать и призывно похлопала ладонью по своей ноге. Жест был весьма определённый, а сопротивляться у меня не было никакого желания, поэтому я пару минут поворочался и кое-как устроился с относительным комфортом. Куратор курса магов положила ладонь мне на волосы, принимаясь аккуратно их перебирать. А я то ли только сейчас заметил, что у неё тяжёлая рука, то ли был не в том настроении, чтобы наслаждаться ласками. Что было вполне логично, учитывая наши отношения, девушка полагала нормальным проявлять ко мне заботу; меня же, как человека, который предпочитал тотальную независимость, всё это несколько напрягало. Но я молча терпел эти почти материнские поглаживания, уставившись в одну точку на противоположной стене. Мне бы сейчас вырубиться, отдохнуть после тяжёлого испытания, забыться немного хоть до утра, но сон не шёл. Шли только мысли. Ленивые и противные, они вползали в мою черепную коробку, как жирные слизни в кочан капусты, старательно и щепетильно прогрызая пласт за пластом моё душевное равновесие. Наконец, я не выдержал и, мягко вывернувшись из-под ласковой руки девушки, сел на постели.
- Меня… «ждали»… - выдавил я, всё так же глядя в одному мне ведомую точку на стене. Смотреть на тьютора почему-то не хотелось, словно я стыдился собственных мыслей, своего непонимания и невнимательности. – Значит, я…
- Да, ты пришёл позже, чем положено было по времени, - девушка едва слышно вздохнула, краем зрения я увидел, как стройные ножки лёгким движением взметнулись в воздух – она забралась на кровать с ногами и по своей привычке обняла колени. – Но пусть тебя это не беспокоит, ты всё равно прошёл.
- Прошёл? – слегка сведя брови к переносице, я всё же поднял взгляд на её лицо. – Но я же не успел! Как я мог пройти? Я думал… буду пересдавать. Вместе с Красоткой.
- Ох… - теперь уже девушка рассматривала стену. Кажется, я чего-то не уловил в произошедшей во дворе ситуации. В груди осклизлой змеёй шевельнулось и сдавило лёгкие неприятное предчувствие. – Ты не заметил?..
- Не заметил что? – настойчиво, почти требовательно спросил я.
- Красотка… он не вернулся.
- ЧТО?! – «змея» сжалась крепче, я резко выдохнул, да и возглас вышел куда громче, чем мне того хотелось. – Но он же… он же был в шаге от меня! Я думал… Ты сказала, я прошёл… Я подумал, что поэтому зам возмутился. Что я прошёл, а его ученик нет. Но я… - я окончательно задохнулся, в голове неприятно звенело, зачесалась шея – когда я психую, у меня вечно что-нибудь чешется. Раздражённым движением я закинул руку за спину, чтобы унять ещё сильнее раздражающее ощущение, но взглядом почти пытался просверлить девушку насквозь.
- Понимаешь, - тьютор только покачала головой, - в этом заведении нет тех, кто не сдал. Есть только те, кто сдал, и те, кто умер.
- Но он не умер! Мы разговаривали за пару секунд до того, как я вошёл в портал!
- Ну… - она замолчала на мгновение, словно пытаясь подобрать слова так, чтобы я не взбесился окончательно и не натворил глупостей, а именно на это я сейчас и был готов пойти. Мне было не жалко парня, он меня доставал с момента самой первой встречи, и я бы, пожалуй, ничуть не расстроился, если бы он погиб на испытании – но не так же. Это, в конце концов, было попросту нечестно. Мать не зря отправила меня учиться на адвоката в своё время, врождённое чувство справедливости во мне было куда сильнее, чем у многих других людей. И сейчас я чувствовал, что это неправильно – дождаться меня и оставить его на полигоне. Это противоречило всему моему существу.
- Ну? – с нажимом произнёс я. Мне нужны были ответы. Позарез нужны.
- Понимаешь, мы не просто так используем для испытаний другое измерение. У нас договор. У каждой Зоны. В каждом мире есть свои властители, свои сильнейшие. Сам подумай, нет ни одного испытания, которое ученик не способен потянуть физически. Испытания всегда соответствуют уровню учеников. Неужели ты думаешь, что без предварительной договорённости такое могло бы происходить?
- И что они дают, эти договоры? И вообще, при чём здесь это?
- То, что по любому договору нужно платить. Потому и есть две категории учеников – быстрые и мёртвые. Сильнейшие мира ограждают учеников от непомерных опасностей, чтобы какие-то из них, наиболее успешные, могли вернуться. А взамен… взамен они получают тех, кто не успел.
- Это то есть как? Мы что… - изумление, почти шок, перемешанный с возмущением, едва позволяли мне выговаривать слова, - как животные для жертвоприношений, что ли? Как скот? Нас просто вот так отдают на жрачку какой-то дряни?
- По сути, да, - кивнула девушка.
Я откинулся назад, прижавшись лопатками к стене, слегка даже приложился затылком, но не обратил никакого внимания. Ошалело моргая, я сидел, то закрывая, то снова открывая рот, как вытащенная из воды рыба. Хотелось что-то сказать, но слов не было. Просто не шли в голову. Это откровение стало для меня слишком большой неожиданностью. Знай я заранее о таких обстоятельствах, я бы Красотку за шкирку за собой в портал затащил, и тебя бы не стал спрашивать. Кстати, о тебе…
- Но почему? – уже тихо проговорил я, глядя перед собой.
- Почему что? – переспросила девушка.
- Почему я? – мне мигом вспомнились слова парня, сказанные там, на полигоне. Меньше всего мне хотелось думать о том, что он был прав. – Почему меня ждали, а его нет?
- Кто знает, - протянула тьютор, по шороху ткани я понял, что она пожала плечами. Но мне показалось, что она просто обязана это знать, и такой уклончивый ответ вызвал очередную короткую вспышку раздражения.
- Не увиливай, - почти рыкнул я.
- Я действительно не знаю, - спокойно отозвалась девушка. Я только зубы сжал так, что выступили желваки, но на этот раз понял, что она говорит правду. Её невозмутимость всегда действовала отрезвляюще. Мудрая и спокойная, как сфинкс, она словно не обращала внимания на то, что я снова повысил на неё голос. Казалось, она меня изучила под микроскопом, и прекрасно понимала, что причина моей ярости кроется вовсе не в ней самой, а потому не собиралась отвечать мне агрессией. Наверное, потому я и ценил её больше, чем остальных знакомых мне женщин, с ней было почти невозможно поссориться. Тьютор откинула за спину длинную светло-рыжую прядь и внимательно посмотрела мне в лицо. – Лекс на то и директор. Он всегда всё делает по-своему, и редко удосуживается кому-то что-то объяснять. Нам остаётся только выполнять его указания и пореже задавать вопросы. Вероятно, он просто увидел в тебе потенциал, которого не было в том парне, поэтому счёл необходимым разок обойти договор и дождаться.
Я резко поднялся с кровати, влез в сапоги и принялся затягивать шнуровку.
- Ты куда? – в голосе тьютора послышалось недоумение.
- К хо… К директору, - вовремя поправился я, чуть было не ляпнув слово «хозяин». Так я называл тебя только тет-а-тет или в своих мыслях, не хватало ещё, чтобы кто-то другой услышал такое очаровательное звание.
- Зачем? – уже более равнодушно, но всё ещё с ноткой непонимания поинтересовалась девушка.
- А ты как думаешь? – иронично отозвался я, затягивая последний узел, и поднял на неё насмешливый взгляд. Она только одарила меня взглядом, полным скепсиса, но ничего не сказала. Так что я потянул ручку двери, покидая комнату, и уверенным шагом направился на первый этаж.

Запись #78
В коридоре было тихо, очевидно, уже настало комендантское время, но мне было как-то не до того, чтобы смотреть на часы. Я в тот момент даже не обратил внимания на приглушённое освещение, и не подумал, что тебя может не оказаться в кабинете, меня слишком занимали собственные мысли. Они увлекли меня настолько, что я даже не заметил, что в коридоре я не один, пока не услышал у себя за спиной голос настолько знакомый и столь же холодный, что у меня по спине победным маршем, и громко цокая, пробежало стадо мурашек.
- Опять разгуливаем после отбоя?
Я привычным резким движением развернулся лицом к заместителю директора. В Зоне у меня появилась патологическая мания личного пространства, а больше всего я не переносил, когда кто-то находится позади меня. В месте, где тебя не переносят на дух почти все (хотя и вполне заслуженно), волей-неволей постоянно ожидаешь удара в спину. Заместитель, что характерно, стоял с совершенно каменной миной, хотя в его взгляде ясно читалось плохо скрываемое торжество. Он подловил меня на нарушении правил, установленных для всех учеников без исключения, и ему было, очевидно, наплевать, кто и когда мне разрешал выходить из комнаты в комендантский час.
- Карцер по тебе уже кровавыми слезами исходит, - протянул мужчина, свысока разглядывая меня, словно прикидывал, что сделать первым – дать мне по морде или под дых. Я стиснул зубы и промолчал, потому что, во-первых, что бы я ни сказал, слушать меня не будут, а, во-вторых, я и не знал, что ему ответить. – По-хорошему пойдёшь, своими ножками, или потащим волоком?
Самое поганое заключалось в том, что как второй по значимости член администрации, он имел полное право мне приказывать, и в том числе, приказать мне пойти «своими ножками» в карцер. Да, допустим, ты разрешил мне покидать комнату по ночам, но с заместителя станется придумать и другую причину, по которой меня следовало бы наказать. Я встретил его в далеко не самый подходящий момент. Зам и без того точил на меня большой такой зуб уже просто за мою непокорность, а после происшествия с его учеником так и вовсе готов был удавить меня на месте. Может, через какое-то время он и поуспокоится, но сейчас он точно испытывал желание отыграться на мне, по сути, не за мои, а за твои грехи. И, тем не менее, что-то во мне яро взбунтовалось против мысли в кои-то веки послушаться старших. Возможно, это было всё то же чувство справедливости, согласно которому я имел полное право сейчас находиться в этом коридоре, или в библиотеке, или даже на улице. Или моё вечное стремление к независимости не позволяло мне стелиться перед кем-либо, даже если это от меня требовалось по субординации. Да, если честно, на то можно найти великое множество причин, указавших бы на то, что подчиниться ему сейчас совершенно не в моём характере.
- Директор позволил мне выходить из комнаты, - на одной ноте протянул я заученную, но далеко не спасительную фразу, и заметил, что торжества в холодных глазах прибавилось. Конечно, теперь у него есть повод для торжественной расправы над гадким мной, посмевшим слушаться только твоих приказов.
Незримая волна отбросила меня в сторону и придавила спиной к стене. Я чувствовал себя как под прессом, не в состоянии ни шевельнуться, ни даже нормально вздохнуть.
- Сейчас тебя должны волновать только МОИ указания, - процедил заместитель. Мне показалось или он действительно едва не улыбнулся при этих словах? Конечно, ему, как самому пафосному и якобы непоколебимому на свете мужчине, не следовало проявлять открыто своих эмоций при смерде вроде меня. Отчего-то его поведение не вызывало у меня ни страха, ни злости, только откровенную иронию. Я едва сдержался, чтобы не съязвить. Сейчас официальной причины устроить мне «райское удовольствие» у него нет, а вот если я ляпну что-нибудь грубое, то будет. Да ещё и от тебя потом прилетит по шее, чего мне совершенно не хочется. Так что я смолчал, выразив своё отношение к его словам только весьма красноречивым взглядом. За что и получил.
Получал я долго и старательно. В коридоре мы были совершенно одни: если кто из персонала ментально и почувствовал, что здесь что-то творится, с заместителем связываться попросту не стали. Тому, что и ты не появился, я был даже рад: мысль, что я стану прятаться за твоей спиной, серьёзно уязвляла мою гордость. А поскольку кроме гордости у меня за душой почитай, что ничего и не было, оную я холил и лелеял всеми доступными мне способами. Ручки Его Замшество, разумеется, марать не стал, как же, мы ж утончённые и аристократичные, не то что всякие мужланы, так что калечил он меня при помощи чистой магии, и от этого мне было немного легче – правда, только морально. Меня били – я улыбался, и чем дольше я улыбался, тем больнее меня били. И как у него только получается при этом такую каменную рожу сохранять?
В общем и целом, к тому моменту, когда мне всё же сделали огромное одолжение и притащили в карцер (привет, родной, давно не виделись, прости, что не скучал), я был, наверное, тем ещё «красавчиком». Посеребрённая решётка как всегда обжигала, но на этот раз мне не дали возможности от неё отползти: зам попросту приковал меня к ней. Чувствовал я себя, если честно, этаким еретиком на костре. Однако, отплёвываясь от собственной крови и недовольно морщась от непрерывного жжения, я жалел только о том, что у меня так и не вышло поговорить с тобой. Впрочем, и то сказать, мне повезло: меня не убили, а значит, для задушевного разговора у меня ещё возможность представится. Я знал, что в Зоне устраняют тех учеников, которые представляют собой угрозу для нашего маленького воинственного мирка – психически нестабильных или просто ни в какую не желающих покоряться системе. Но, на моё счастье и к огорчению заместителя, распоряжения на убийство находятся в исключительной компетенции самого директора. Кроме него никто не имеет права решать, кого убить, а кому оставить жизнь. И раз уж я всё ещё был жив и даже почти что цел, значит, в моей лояльности ты не сомневаешься (ещё бы!).

Запись #79
Давно моя регенерация не подвергалась такой пытке. Ожоги от серебра на вампирах в большом принципе заживают гораздо дольше, чем любые иные травмы, а уж когда они через долю секунды появляются снова, то и говорить не о чем. К утру силы моего организма были истощены настолько, что я готов был сожрать первое же двуногое животное, которое сунется к моей клетке. К счастью, животным оказался мой собственный наставник – этим и подавиться можно было, так что я терпеливо подождал, пока с меня снимут магические руны, прижимавшие меня к решётке, и впихнут мне в руки свеженький пакет крови из лазаретского холодильника. Холодная кровь, которая всегда была неимоверно противной на вкус, в этот раз показалась живой водой, так что я и не заметил, как она закончилась. Сытым я себя не ощутил, но теперь вполне мог контролировать свои животные инстинкты. Спину и руки жгло нещадно, но это пройдёт.
- Пошли уже, - каратель неприкрыто зевнул, видимо, ночью довелось поработать. – Тебя директор вызывает.
- О как, - скептически отозвался я. – Самое время.
- М? – наставник чуть изогнул бровь.
- Да я как раз хотел с ним поговорить. А тут меня так не вовремя запихали в карцер, - пояснил я, широкими шагами покидая столь ненавистное всем ученикам помещение.
- Я так понимаю, работа заместителя директора? – лениво поинтересовался мужчина, потирая шею.
- Верх дедукции, Шерлок, - с безобидным сарказмом ответил я. Он в ответ только хмыкнул, так ничего и не ответив. Некогда бытовавшая между нами взаимная ненависть осталась в прошлом. Не могу сказать, что наши отношения стали тёплыми и тем более дружескими, скорее мы просто уже настолько смирились с необходимостью регулярно видеть друг друга, что он спокойно пропускал мимо ушей мои язвочки, а я – его.
В кабинет, вопреки ожиданиям, он со мной заходить не стал. Махнул мне рукой на дверь, и отправился своей дорогой – наверное, наверстывать упущенное в обществе подушки. Я проводил его взглядом и коротко постучался. Ты сидел в своём широком кресле, устало откинувшись на спинку, на столе стояла початая бутылка виски и полупустой бокал. Я закрыл за собой дверь и слегка замялся, но ты, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Подумав, что стоять на пороге, как барышня, ожидающая приглашения, нехорошо, я подошёл и сел в кресло напротив. Ты молчал, и я принялся наблюдать за солнечными бликами, золотящими твой напиток. Алкоголь в семь утра…
Так прошло несколько долгих минут, после чего ты рассеянно достал ещё один бокал, наполнил и небрежным движением подтолкнул ко мне. Тот проехал по столешнице и чуть не свалился с её края, поскольку я вовремя не среагировал и едва успел его поймать. Следующим мановением твоей руки пепельница перекочевала на середину стола. Выглядело подобное молчаливое угощение несколько странно, даже подозрительно. А ты всё так же не проронил и слова, задумчиво пуская табачный дым в потолок. К содержимому бокала я не притронулся, не тянуло, зато закурил с удовольствием – после напряжения последних суток организм пуще обычного требовал свою законную порцию никотина. А молчание продолжало уныло висеть в воздухе.
- Сэр… - не слишком-то решительно протянул я, мысленно тут же обругав себя за то, что в который уже раз теряюсь перед тобой, как мальчишка. А ведь собирался целую тираду на тебя обрушить по поводу экзаменов вообще и «Красотки» в частности.
- Не мямли, - бросил ты и сделал солидный глоток из бокала. – Ты хотел вчера поговорить о чём-то. Говори.
Тирада в моей голове окончательно растаяла и пришлось ещё несколько секунд подбирать слова заново.
- Сэр, я не понимаю, - наконец, признание каким-то чудом удалось из себя выдавить, хотя оно отчаянно цеплялось, упорно не желая вылезать из горла. – Вы ждали меня, хотя я провалил экзамен, но другого ученика намеренно оставили на полигоне, хотя он учился здесь дольше и был сильнее меня. Почему?
- Почему что? Почему я тебя ждал? Почему я оставил его там? Или почему я такая сволочь и отдаю учеников на корм диким зверям? – спокойно уточнил ты.
- Почему вы сочли меня более достойным? – ответил я, хотя интересовали меня, в общем-то, все три вопроса.
- Он меня раздражал, - ты пожал плечами и заново наполнил свой бокал.
Я растерялся. И что, это всё? Ответ на вопрос оказался слишком банальным для того, чтобы быть правдой, но в то же время именно на правду он больше всего и был похож. Чтобы избавить себя от необходимости отвечать в ту же секунду, я глубоко затянулся и на несколько секунд задержал дым в лёгких. Ты заметил эту заминку и заговорил сам.
- Он был учеником моего заместителя. Хотя фактически он был наравне со всеми остальными, большинство почему-то полагало, что статус его наставника даёт привилегии и ему самому. И сам он старательно содействовал этому мнению, строил из себя невесть что, - ты устало прикрыл глаза и потёр пальцами веки. – А ты, как ему казалось, вдруг ни с чего получил привилегии куда большие. Поэтому на экзамене он больше думал о том, как тебе отомстить, чем о том, как сдать самому. Ты, я думаю, догадался, что дорожку для каждого ученика я выбираю случайным образом, и у каждого она своя. Его путь был не слишком-то сложным. А не успел он просто потому, что больше был увлечён наблюдением за тобой. Ты ведь чувствовал в лесу, что за тобой наблюдают?
Я кивнул. Выходит, парень действительно лелеял планы меня по-тихому прикончить, и если бы вместо этого он занимался делом, то к порталу пришёл бы гораздо раньше меня. Это заставило меня задуматься и посмотреть на ситуацию уже с другого ракурса.
- Теперь понимаешь? – ты спокойно посмотрел мне в глаза. – Мы воспитываем солдат. А они должны выполнять приказы – чётко и настолько быстро, насколько это возможно. Ты задержался не потому, что развлекался и занимался не тем, чем надо, именно поэтому я счёл возможным тебя дождаться. А вот он свою миссию провалил целиком и полностью.
- Понимаю, - тихо произнёс я. – Но дело не только в экзамене. Он говорил со мной там, на полигоне. Спрашивал, с чего я лучше всех остальных. Он не только за себя говорил. Он за всех говорил. И он был прав, а я до сих пор не знаю, почему всё так сложилось.
- Он всегда считал себя лучше остальных. А если ты лучше него, то и лучше всех остальных тоже. Логично же, - равнодушно отозвался ты.
- Я не об этом спрашивал, - осторожно заметил я.
- Я понял, о чём ты спрашивал, - отозвался ты. Ещё бы ты не понимал. Но после этих слов последовало молчание, из которого я сделал вывод, что отвечать ты не собираешься. Это было неприятно, но кто я такой, чтобы настаивать.
- Вы меня вызывали, - я решил сменить тему, раз уж предыдущая не дала нужного результата. Я понимал, что едва ли ты пригласил меня к себе с утра пораньше просто для того, чтобы со мной выпить, и оказался прав.
- Вызывал, - кивнул ты. – Мы с твоим наставником немного подумали и решили, что твою жизнедеятельность надо немного разнообразить.
Я недоумённо уставился на тебя. Задавать глупые и банальные вопросы вроде: «Как?», «Почему» и, самое главное, «Нахрена?» мне как-то не хотелось, поэтому я ожидал пояснений молча. Ты потягивал уже третью порцию виски, я с сомнением глянул на свой непочатый бокал: спиртного мне с утра совершенно не хотелось, но ради вежливости, видимо, всё же придётся выпить. Более того, стоило мне только потянуться к спиртному, как ты тут же дал мне повод проглотить его залпом:
- Будешь помощником карателя.
Виски обжёг мне горло, и я закашлялся – уже и не помню, когда я пил в последний раз. Это уберегло меня от очередного поражённого взгляда в твою сторону. О чём, о чём, а вот о такой «карьере» я совершенно не грезил. С одной стороны, конечно, от меня не убудет – я что так, что этак не любимец публики. Но, с другой стороны, посвятить себя тому, чтобы ежедневно, а то и еженощно издеваться над людьми разными изощрёнными способами мне было совершенно не по душе. Собственно говоря, я и не был уверен, что подхожу для такого рода занятий, поскольку садистских наклонностей, сколько себя помню, в себе не обнаруживал. Разве что в сексе, да и то лишь иногда и сугубо малыми порциями. Ты посмотрел на меня с лёгкой ироничной улыбкой. Чему ты улыбался – моей реакции на крепкое спиртное или тому, в какое поставил меня положение, я так и не понял.
- Твоя должность будет считаться официальной, начиная с завтрашнего дня, - невозмутимо постановил ты, и я понимал, что спорить тут бесполезно, какими бы вескими ни казались мне возможные аргументы. Хотя бы потому, что «против» я видел много, а вот «за» - ни одного.

Запись #80
Из твоего кабинета я вышел, пребывая в странном состоянии – как будто вместо пожелания доброго утра меня окатили ледяной водой. Теперь стало ясным и то, почему мой милый наставничек предпочёл ретироваться до того, как меня поставят перед фактом, что я теперь должен выполнять часть его работы. Зная карателя, он с превеликим удовольствием свалит на меня большую часть, а сам будет наглым образом расслабляться. Окажись он под рукой в данный момент, я бы одарил его целым букетом нецензурных фраз, часть из которых придумал бы самостоятельно по ходу процесса. А так я, скорее всего, успею остыть и успокоиться перед следующей встречей.
Вернувшись в свою комнату, я наскоро разделся и бросился на постель. Пока я старательно разглядывал потолок, мой мозг был занят поиском хотя бы пары плюсов, вытекающих из моего нового статуса. Но то ли я был слишком уставшим, чтобы думать, то ли плохое ещё с самого вечера настроение не позволяло смотреть на вещи оптимистично, так что я заснул, не успев придумать ни одного.
А на следующий день меня ждала ещё одна ужасная, шокирующая новость. Директор Зоны… пропал. Просто взял и исчез. Никто не знал, где ты, никто не видел, чтобы ты выходил из здания, покидал территорию, но тебя не было – не было, и всё тут. Твоя комната была совершенно пуста, постель была холодной – в ней явно не ночевали; пропали личные вещи даже из кабинета. Я обошёл всю Зону раз пятьдесят, но даже так и не найдя твоих следов, всё равно категорически отказывался признавать твоё безвестное отсутствие. Куда ты ушёл и почему, было неясно, но почему-то я твёрдо верил лишь в одно – ты обязательно вернёшься. И на первое время эта мысль меня успокоила.