Чистая музыка

Северо вовсе не был человеком строгим и требовательным, как то можно было бы предположить, исходя из его имени. Разве что к самому себе. В общении же с окружающими он всегда оставался воспитанным, сдержанным и немного мечтательным. Даже самые наглые журналисты и музыкальные критики не способны были вывести его из себя. Северо объяснял это тем, что он считает себя не музыкантом, а, скорее, учёным, а учёный принимает на свой счёт только глубокую обоснованную критику, а не эмоциональные нападки.
Рафаэль Северо Кальдерон родился в аргентинской Кордове. Его мать занималась политической деятельностью, а отец был профессором права Национального университета Кордовы. Родители будущей звезды были активными сторонниками экономической интеграции стран южноамериканского континента, поэтому, когда мать Северо стала членом Комиссии постоянных представителей МЕРКОСУР от Аргентины, его родители переехали на постоянное место жительства в Монтевидео. Их единственный сын предпочёл остаться в Аргентине и продолжить обучение в Школе искусств факультета философии и гуманитарных наук университета, в котором преподавал его отец.
В различных интервью Северо рассказывал, что он принял решение посвятить свою жизнь музыке, ещё когда был ребёнком. Он любил гулять со своим отцом по Иезуитскому кварталу Кордовы и слушать истории про конкистадоров и мятежных полковников – людей, на которых совершенно не был похож из-за своего мягкого и доброго нрава. Во время их прогулок его отец постоянно напевал одну мелодию – коротенький повторяющийся мотив, ироничный и будто не желающий заканчиваться. Маленькому Северо эта привычка его родителя была знакома с раннего детства, поэтому поначалу он не обращал на неё никакого внимания, и только спустя некоторое время поинтересовался, что это такое папа напевает. Сеньор Калдерон-старший ответил, что эту мелодию он услышал от одной лягушки, и предложил сыну эту лягушку разыскать, чтобы она научила песеньке и его.
Со всей серьёзностью девятилетнего ребёнка Северо принял брошенный ему вызов. Именно в этом поступке можно, наверное, проследить первые неясные черты его последующей судьбы. Несмотря на врождённую интеллигентность и неспособность к прямым, насильственным действиям, в Северо всегда оставался жив дух авантюризма, привитый с детства историями про беспокойных героев его континента. Кроме того, он обладал упорством и аналитическими способностями. Благодаря этим качествам ему удалось разгадать загадку своего отца. Через несколько недель после их разговора Северо вошёл в его кабинет, без лишних объяснений вставил в проигрыватель компакт-диск и выбрал трек. Зазвучала труба Диззи Гиллеспи, наигрывающая мелодию «Birk’s Works».
- Он и правда раздувает щёки как лягушка, когда дует в трубу, - сказал мальчик папе.
Северо никогда не уставал рассказывать эту историю журналистам: он говорил, что когда в тот момент увидел улыбку своего отца, то понял, кем он хочет быть. Музыка стала для него не просто увлечением и хобби, но объектом исследования, неизведанным новым материком, который он собирался завоевать, как конкистадор из сказок.
В 2006 году, когда Северо исполнилось 16 лет, и его родители уехали в Монтевидео, он поступил в Национальный университет Кордовы. Благодаря связям своих родителей, да и собственным успехам в обучении, он посещал классы фортепиано, ударных инструментов и гитары в Парижской Высшей национальной консерватории музыки и танца и Высшей Королевской музыкальной консерватории в Мадриде. Он также учился на факультете электроники Национального технологического университета в Буэнос-Айресе.
Своё образования Северо закончил к двадцати восьми годам. К этому времени он уже был женат и имел дочь. Казалось, перед ним были открыты все двери. Он был талантлив, усерден, богат и счастлив. Он мог вообще не работать. Но конкистадор помнил о своей миссии, которую сам для себя придумал когда-то давно в детстве, о своей мечте, о тайне, которую он решил расскрыть – тайне музыки. Однако, как учёный, как исследователь – а именно исследованиями он называл ту деятельность, которой занимался, – он ставил перед собой следующий вопрос: что есть творчество, и как оно проявляется в музыке?
Будучи человеком рационального склада ума, способным мыслить скрупулёзно и практично и, в то же время, широко, Северо попытался подойти к процессу создания музыкального произведения с точки зрения экспериментальной науки. Он арендовал студию в одном из зданий своего родного университета, разместил в ней купленную на собственные средства аудиоаппаратуру и начал проводить там семинары по изучению шума.
Северо задавал себе и своим студентам следующие вопросы: на каком этапе, в результате чего или, возможно, благодаря чему шум перестает для человека быть шумом и превращается в музыкальный звук – элемент музыкального произведения? Зависит ли это от каждого конкретного человека, или от его роли слушателя или музыканта? Может ли шум быть составной, но независимой, частью музыки, или же всё, что было поддано преобразованию со стороны человека, перестаёт быть шумом и становится звуком?
По словам учеников Северо, его семинары всегда проходили в открытой обстановке, великолепно способствующей расскрытию творческих способностей всех присутствующих. Сеньор Кальдерон никогда не читал лекций – он проигрывал записи, которые приносили студенты, и предлагал аудитории обсудить то, что они услышали. Благодаря своей широчайшей эрудиции он сразу же составлял список вопросов, которые возникали у него во время прослушивания аудиозаписей, и задавал их присутствующим. Обычно Северо выбирал себе несколько помощников, которым предлагал прямо во время семинара попробовать преобразовать, используя его аппаратуру, тот или иной шум, музыкальный отрывок в контексте обсуждаемых проблем. Он призывал своих учеников продолжать экспериментировать вне учебного класса. Его творческая мастерская пользовалась огромным успехом не только у студентов факультета искусств, но и у молодых людей с совершенно иными профессиональными ориентирами.
Однажды один из студентов принёс на занятие видеозапись, которую он сделал, когда отдыхал у своих родственников в Буэнос-Айресе. На ней были отчётливо слышны долгие протяжные звуки непонятного происхождения, которые сливались в простенькую, но трогательную и в чём-то даже красивую мелодию. Ученик, принёсший запись, был уверен, что эти звуки издавали громадные высотные краны, которые круглосуточно вели строительство многоэтажных домов неподалёку от того места, где он жил – звуки действительно были похожи на крики гигантских металлических животных, бредущих по ночному городу.
Идеи «musique concr;te» Пьера Шеффера были прекрасно знакомы всем присутствующим, и разразилась дискуссия о никчёмности творческого потенциала человека в сравнении с бесконечным разнообразием природного звукового материала, который ежесекундно окружает нас. В частности был поднят вопрос: не выступает ли человек всего лишь своеобразным преобразователем и компилятором уже услышанного? И не сводится ли в таком случае музыкальное искусство к своего рода кулинарии – «приготовлению» из грубых, «сырых» шумов реальности или же искусственно добытых с помощью музыкальных инструментов и голоса звуков тех или иных удобоваримых «музыкальных блюд»? Последний вопрос мог бы показаться слишком неопределённым, расплывчатым, надуманным, самоочевидным, если бы один из студентов не выдвинул следующий тезис в рамках этого утверждения: с теоретической точки зрения мы имеем полное право предположить, что любая мелодия, ритмическая структура, то или иное сочетание звуков, которое музыкант использует в своей музыке, когда-то было услышано им в другом музыкальном произведении или же в окружающем мире. При этом он не догадывается о происхождении звуков, которые он играет, искренне считая, что они являются результатом его творческих усилий. Продолжая эту мысль дальше, студент предположил, что, следуя такой логике, творчество вносит порядок в хаос воспринимаемого человеком, но, в то же время, отдаляет его от источника.
Дискуссия эта произошла в мае 2020 года, а уже в июле Северо со своей семьёй переехал в Швейцарию и начал строительство своей знаменитой студии на набережной Вернекс в Монтрё, неподалёку от Miles Davis Hall. То, чем он решил заняться, нельзя было назвать ни наукой, ни искусством в строгом смысле этих понятий. Обладая значительными финансовыми ресурсами и знанием технической стороны вопроса, Северо выступил создателем и организатором проекта «M;sica pura» - «Чистая музыка». В рамках этого проекта, используя все доступные источники получения иформации, он начал собирать и изучать естественные звуковые феномены, фокусируя свой научный интерес на их способности быть воспринимаемыми человеком как феномены музыкальные. Северо начал создавать каталог «музыкальных феноменов естественного происхождения» - то есть таких, которые возникли без сознательного вмешательства человека как творца, музыканта.
Параллельно с этой работой, Северо начал проигрывать наиболее интересные записи из своей коллекции перед аудиторией, организовывая открытые дискуссии и обсуждения со всеми желающими – он активно использовал свой опыт работы со студентам. Со временем эти презентации стали более сложными и длительными – сеньор Кальдерон начал создавать целые музыкальные пейзажи из собранного им звукового материала, занимаясь, как он сам любил выражаться «музыкальным ландшафтным дизайном». Презентации иногда затягивались на множество часов и даже дней – в таких случаях Северо на некоторое время подменяли его ученики.
  Сегодня исследовательский комплекс Рафаэля Северо Кальдерона на берегу Женевского озера состоит из нескольких студий – творческих мастерских, – из которых ведётся непрерывная трансляция в сеть.  В самом широком смысле, его творение является институтом по изучению проблем «естественных музыкальных феноменов» и, в то же время, непрерывной аудиовизуальной инсталляцией, приобщиться к которой может каждый.
Сложно сказать, какую цель ставит перед собой Северо. Но символизм истории из его детства про песенку лягушки, которую он так любит рассказывать журналистам, в контексте его сегодняшней деятельности очевиден. И если широкой публике «аргентинский гений» известен мало, то в среде меломанов он уже несколько лет считается живой легендой: собранные им аудиоматериалы, находящиеся в свободном доступе в сети, являются настоящим сокровищем для любого начинающего музыканта. Многие называют его не иначе, как учителем. Возможно, именно им он и является: не учёным, не музыкантом, а учителем, готовым делиться своими знаниями со всеми, ничего не требуя взамен.
Некоторый свет проливает на эти вопросы недавнее интервью его шестнадцатилетней дочери, которая является активным участником проекта «Чистая музыка». В нём она в частности говорит: «Мой отец решил покинуть Аргентину после одной из дискуссий со своими студентами. Там была высказана мысль, что все возможные музыкальные феномены уже существуют в окружающем нас мире, и мы можем выступать лишь в роли более ли менее искусных интерпретаторов-компиляторов того, что дарит нам реальность. Целью создания проекта «M;sica pura» было изучение этих феноменов. Но Вы знаете, это, если так можно выразиться, официальная версия. Мне же мой папа всегда напоминал конкистадора – как в стихах одного русского поэта: уставшего конкистадора, у которого умерла лошадь, и который заблудился в неведомых джунглях. И вот он стоит, растерявший всё своё оружие, посреди сказочного леса и понимает, что тайну ему никогда не раскрыть, но, несмотря на это, продолжает напевать свою «Birk’s Works» и удивляется тому, что видит, удивляется, удивляется».