Прозрачные Миры Валенсии. гл. 1, т. 1

                Любовью созданные, мы живем на свете,
                В просторах бесконечных совершая путь.
                Кто мы? Куда идем и чьи мы дети?
                Загадка в чем? В чем наша суть?


1. ЗАГАДОЧНОЕ ЗЕРКАЛО.
ВСТРЕЧА.

       Эрик открыл глаза и уставился в потолок. Опять этот сон. Дивный и загадочный сон! В который раз призрачное сновидение сладостным воспоминанием ускользающего женского образа теряло очертания с первыми лучами солнца. Сорокапятилетний представитель мужского пола досадливо посмотрел в окно, сквозь которое проник вероломный луч. Незваный гость бесцеремонно оповестил о том, что утро наступило. Дремотное состояние еще владело сознанием, не желая отпускать из объятий таинственного мира сновидений. Посмотрев на часы, мысленно отметил.
     – Шесть утра. Такая рань.
       Машинально включил на тумбочке компьютер.
     – Вот так жизнь! – мелькнуло в голове. – Еще не глянул в зеркало, не почистил зубы, а уже запустил информационного монстра прогресса. Дань, которую приходится платить за одиночество. Монстр? Хорош монстр! Что бы ты без него делал?
       Немного поразмыслив, философски заключил:
     – Пожалуй, это друг, с которым беседуешь в любое время дня и ночи, не то, что сон, расслабляющий и обманывающий.
       Пребывая в сладостной дремоте, Эрик расслабился и попытался восстановить ночное виденье, ушедшее в иллюзорный мир сновидений. К его удивлению – это удалось. Он опять оказался в знакомом баре. Рядом сидела девушка, вернее, молодая женщина и что-то увлеченно рассказывала о красотах города. Только, какого? Вспомнить не удавалось. В этом баре он однажды уже был. Знакомое лицо. Очень знакомое и… и очень дорогое. – Вероника?.. Да! Это она! Та, что ему нравится! Наверное, даже больше чем нравится!
       Из окон виднелись пальмы, а рядом в сквере на деревьях росли апельсины.
     – Так! Кажется, Испания!
       Из сна материализовался вопрос.
     – Вы меня слышите, Эрик? – взяв его руку в свои ладони, спросила с легкой улыбкой собеседница. Тепло пальцев он ощутил почти физически. Чувство настолько волшебное, что появился соблазн вообще не выходить из власти Морфея. Эрик непроизвольно пробормотал:
     – Да, дорогая, продолжай. Тьфу ты! Вот глупец! – от неожиданной догадки он открыл глаза. – Если это Вероника, то, понятно, что это Валенсия! – Во сне было еще что-то, очень приятное. – Но что? – Эрик полностью проснулся.
     – Жаль! – сказал вслух, натягивая спортивные штаны. – Все же хочется вспомнить! Очень хочется! Может, еще полежать? Мне необходимо вспомнить сон!
       Эрик опять улегся на кровать и попытался отключить сознание. Спустя несколько секунд, ему это удалось. Откуда-то издалека пришло видение. Он даже не мог понять что это или кто. Кто-то обнял его со спины, окутывая теплом и нежностью.
     – Что со мной? – хотел, было отмахнуться Эрик, но вовремя остановил себя. – Не спеши! Что ты делаешь? Этот кто-то, обворожительно ласков! Таинственная особа, прильнув к нему, поцеловала в шею. Раз, второй и еще раз. Затем губы коснулись мочки уха. Резко обернувшись, Эрик сжал кого-то в объятиях. Кто это?..
       Он открыл глаза.
     – Кто это был?
       Глядя в потолок немигающим взглядом, Эрик мысленно констатировал:
     – Она!.. Вера!
       В очередной раз, прилетев в этот чудесный город, он, как всегда, встретился с ней.
     – Что было потом? – задал Эрик себе вопрос. – Пили кофе в баре! А затем? А потом мы отправились в отель, расположенный на улице Барона де Корсер, невдалеке от вокзала. Заказав номер, – попрощались или нет – мы вместе поднялись наверх. А дальше? А дальше и было то приятное, но явно недоступное в реальной жизни, ощущение блаженства!
     – Ох, эти сны! – произнес вслух. В голове промелькнуло: – Так научусь с собой разговаривать. – Неожиданно, все вспомнил. – Вероника не поднималась ко мне в номер. Действительно, с какой стати молодой красивой, а главное, порядочной женщине подниматься в номер к мужчине? Что-то со мной происходит, причем очень странное. Какое-то наваждение. – Он вернулся к своим мыслям. – Но сон был приятный – должен признать. – Эрик с трудом отличал реальность от чего-то непонятного, едва уловимого и постоянно ускользающего. Еще раз, посмотрев на часы, с удивлением определил время. – О, Господи! Так сейчас не утро! Уже начало седьмого вечера. Совсем плох! Со мной это впервые! Он вдруг вспомнил о встрече, назначенной в этот же день. – Забыл! Вернее, чуть не проспал! Ну и ну! – Вечером Эрик должен был, приняв душ и немного отдохнув после перелета, встретиться с Верой. – Прекрасно! Значит, не только во сне мне предстоит удовольствие видеть эту прелесть! – Он улыбнулся своим мыслям, но тут же вслух остановил себя: – О такой красавице можно только мечтать – она не для тебя! Успокойся!
       Скептически пожав плечами, мысленно закончил:
     – Вот и мечтай – никто не запрещает!
       Понимая, что с ним что-то не так, Эрик все же не мог выбросить из головы сон.
     – Странно. Обычно сны улетучиваются и забываются, а этот остался. Приятный сон! Жаль возвращаться в реальность. Почему жаль? Нет, не жаль! Реальность у меня не менее приятная, – философски заключил он. Через двадцать минут у него встреча с Вероникой в холле отеля.
       Помчавшись в туалетную комнату, быстро принял душ и, увидев вытянутую физиономию какой-то личности, с издевкой смотревшей из зеркала, скорчил гримасу. Ему ответили тем же.
     – Тьфу ты! – досадливо поморщился Эрик, внимательно вглядываясь в отражение. – Старый пень!
       Изображение было с ним солидарно, и недовольно смотрело из зазеркалья.
       Почистив зубы, заглянул опять в зеркало и опешил. Вместо критика, взиравшего на него на фоне дверного проема, перед ним  простирались холмы с высившимся вдалеке не то замком, не то крепостью. Эрик машинально оглянулся назад – дверь стояла на месте, он, судя по всему, тоже. Переведя взгляд опять на зеркало, вдруг увидел нескольких рыцарей, скачущих верхом. Внезапно они остановились и, спешившись, упали на колени, крича и воздевая руки к небу. Он еще раз оглянулся. Что за наваждение? Дверь как дверь. Между тем, к воинам присоединились еще несколько человек и, показывая на Эрика рукой, начали креститься. – Они видят меня, – мелькнула мысль.
     – Еще и это? – поморщился он досадливо.
       Необычность происходящего шокировала! Эрик никогда не чувствовал себя так глупо. Если бы он был поклонником Бахуса, то отнес все это к негативным последствиям жестокого похмелья. Но он не пил уже много лет.
     – Что за фокусы? А главное, кто их со мной вытворяет? Уж не болен я?
       Чувствуя себя вполне здоровым, Эрик, все же, потрогал лоб. Сказать, что он был напуган – нет. Пожалуй, нет. Не того склада был человек.
     – Очень интересно! А если учесть, что этого вообще не может быть, то…?! То, что же это?.. – Ответить не смог.
       Посмотрев с опаской в «телевизор», как он его мысленно назвал, заметил, – к воинам подскакал отряд, человек из двадцати и, видимо, увидев его, начал спешиваться.
     – Сейчас тоже станут на колени, – подумал Эрик. Так и произошло.
       Он наблюдал за всем этим, не в состоянии воспринять умом происходящее. Не все рыцари, однако, последовали примеру своих товарищей. Один из них, сидя на великолепном жеребце, судя по всему, не испытывал страха. Бородатое лицо, показалось Эрику знакомым, но вспомнить его не смог. Рыцарь громко скомандовал, и один из воинов, встав с колен и взяв у него какой-то предмет, в следующую секунду выстрелил в Эрика из лука. Над ухом что-то свистнуло и с глухим ударом вонзилось в косяк двери. Он успел погрозить рукой, и изображение исчезло. На него опять смотрело немного ироничное и удивленное знакомое лицо, а в косяке двери виднелась торчащая стрела.
     – Что-то происходит в мире и в Космосе, – констатировал он вслух. Повернувшись к двери, осторожно потрогал стрелу. Та засела не очень глубоко и через секунду была в руках.
     – Недаром компания послала меня не только заниматься антиквариатом, но и осмотреться. Осмотреться, не дав, правда, четкого задания, – закончил мысленно.
       Ему вспомнилось, как участливо смотрел на него его друг и начальник Вячеслав. – Поедешь, отдохнешь, что-нибудь купишь из мебели и живописи и осмотришься. Затем напишешь небольшой очерк, а дальше видно будет. Неплохо узнать что-либо о Святом месте, твой переводчик тебя должен сориентировать – отметь это в отчете. Связь будем поддерживать не по телефону, – сказал он. – В мире стали происходить удивительные вещи, – шеф, что-то недоговаривал. Уже на прощание Вячеслав спросил: – Что ты знаешь о Вселенском Разуме, Сотворении Вселенной и Параллельных Мирах? – Ты о паранауке? Кое-что знаю: так, самую малость. Меня всегда интересовала история, а не фантастика, – ответил тогда Эрик. – Как знать? История на девяносто процентов, и есть фантастика! Истинная история планеты Земля и всех, кто на ней находится, связана с Космосом, а в нем что-то происходит. Все не просто в нашем мире! – Да, простыми вещами это не назовешь! – подумал Эрик. – Временная инверсия? Петля времени? Кризис информационно-энергетического поля Земли? – Это все, что могло прийти ему в голову. Сказать, что он был поражен произошедшим, все равно, что ничего не сказать. Но, как всякий современный человек он почитывал занимательные работы ведущих параученых и кое с чем был даже согласен.
     – Интересно, и каким это образом я должен связываться, в случае необходимости, с шефом?
       Он задумчиво вертел в руках стрелу, не зная, что с ней делать.
     – Антиквариат уже начал поступать, а дальше посмотрим, – хмыкнул иронично.
       Положив стрелу на стол, он вернулся в своих размышлениях к Веронике. Конечно, как истинный ценитель красоты, каковым Эрик себя считал, он давно определил, что очаровательней женщины – не встречал. Удивительный слегка смуглый цвет кожи, красивое чуть овальное лицо, с прямой формы, немного заостренным небольшим носом, тонкие губы и огромные, манящие изумрудной бездной глаза. – Вся эта роскошь досталась ей – Вере. А, если представить еще и ее очаровательную чуть лукавую улыбку и потрясающую фигуру, то впору искренне посочувствовать самому себе и порадоваться за ее мужа.
     – Везет же Висенте! – Эрик вздохнул. – Да, везет! Но не только ему, мне тоже! Я уже через несколько минут буду созерцать эту красоту!
       Он оделся и, напевая мелодию Эннио Марриконе из фильма «Профессионал», быстро спустился в холл отеля.
       Вероника, всегда пунктуальная, уже сидела на небольшом диване и терпеливо ждала. Увидев его, встала и приветливо улыбнулась. 
     – Извини! Я заставил себя ждать.
       Совершая ритуальное объятие и имитацию двойного поцелуя, он в очередной раз возмутился в душе. – Такую прелесть нужно целовать по-настоящему, а не изображать вежливость и внимание.
       Эрик подавил вздох и окинул взглядом сногсшибательную фигуру. Милое приветливое лицо Вероники с очаровательной улыбкой, заставило учащенно забиться сердце. Опять вздохнув, как ему показалось, незаметно, он услыхал:
     – Нет! Что вы? Просто я подъехала немного раньше. Не всегда удается быстро припарковать машину, но сегодня это заняло меньше времени.
       От нее не укрылось его замешательство.
     – Что будем делать? – спросила она. – Какова программа?
       Эрик, уже взял себя в руки, напрочь забыв о зеркале, стреле и обо всем на свете.
     – Гулять! Просто гулять! Никакого антиквариата и тому подобного. – Он вопросительно посмотрел на нее и, как бы испрашивая согласия, добавил: – Это не в тягость?
       Она улыбнулась, и в ее улыбке, Эрик заметил, что-то непонятное – едва уловимое. – Странно. Я вижу какую-то нерешительность. Нет, даже какое-то смятение. Что-то не так. Возможно, мои вояжи ей поднадоели?
       Приятный голос Вероники отогнал сомнения.
     – Гулять, так гулять – и отдых нужен, тем более что и это – моя работа.
     – Да, к сожалению! – вырвалось у Эрика.
     – Что вы сказали?
     – Да, так – ничего.
     – Вы чем-то озабоченны? Идемте, я покажу несколько прекрасных мест. Чтобы вы хотели посмотреть в первую очередь? Город? Корриду?
     – Бой быков? Упаси Господи!
     – Жалко животных? – поняла она.
     – Это деликатный вопрос. Мне очень нравится Испания, уважаю испанцев, люблю Валенсию и все, что с ней связано, но среди мужских забав предпочитаю верховую езду.
     – Любите верховую езду? – живо откликнулась Вера.
     – И даже немного в ней разбираюсь!
     – Я тоже люблю прогулки верхом, более того, я в свое время занимала призовые места на соревнованиях.
     – Амазонка?
       Она рассмеялась.
     – Не то, чтобы совсем, просто люблю этих благородных животных. Но, поскольку, мы идем любоваться красотами Валенсии, поговорим о городе.
     – Великолепие этого волшебного города – очевидно! Мне он нравится! Здесь чувствуется дух времени, – восторженно отреагировал Эрик, и, вспомнив о стреле, заключил: – Одним словом, история! – Еще больше, он нравится из-за тебя, – добавил уже мысленно.
     – Вы сегодня загадочный, – с интересом взглянула Вероника.
     – Это плохо?
     – Нет! Но, это не ответ.
     – Согласен. Просто, я рад нашей встрече!
       В ее взгляде опять, что-то промелькнуло, и она почему-то совсем не удивилась.
     – Странно! А должна удивиться! Я же несу ахинею, понятную только мне, но не ей, нормальной и равнодушной к моим чувствам. – Эта мысль заставила его быть осторожней в выражениях.
       Вероника улыбнулась:
     – Я тоже рада и постараюсь отвлечь вас от, как мне кажется, немного грустных мыслей.
       Он согласно кивнул и подумал. – Если б ты знала, от каких?
       Этот год выдался очень жарким, но вечернее октябрьское солнце, бросая косые лучи, уже милостиво дарило прохладу многочисленным туристам и жителям удивительного города. Откуда-то веял освежающий ветерок. Эрик давно заметил, что на лицах испанцев нет той озабоченности и повышенной любезности к окружающим, как у немцев: только искренняя приветливость. Пожалуй, они были сродни украинцам.
       Вероника что-то сказала, но, он не сразу понял. Она внимательно посмотрела.
     – Вы меня слушаете?
     – Разумеется! – с готовностью ответил Эрик. – Очень внимательно слушаю, просто задумался. Какие интересные люди эти испанцы. Они похожи на нас, но более раскрепощенные.
     – В свое время они тоже боялись. Долгое время их не покидало чувство страха. Режим Франко многим покалечил жизнь. – Вероника серьезно посмотрела на Эрика. – Но все плохое уходит, и люди забывают невзгоды.
     – Наш режим мучил нас дольше, поэтому и забывать нам придется его долго.
     – Сможем ли мы его вообще забыть? Режима нет, а карательные службы все те же, и страх у людей не проходит.
     – К сожалению, ты права! В Украине до демократии очень далеко.
     – Знаю, сама из России, где все – то же! Давайте присядем, я угощу вас великолепным кофе, – проходя мимо кафе, предложила Вероника.
     – С удовольствием! – с готовностью ответил Эрик. Сегодня он твердо решил не заниматься делами, а просто наслаждаться прогулкой с очаровательной собеседницей. – Компания подождет! Кроме того, есть указание осмотреться. Значит, буду осматриваться.
       Забавно было видеть, как Вероника, чтобы соответствовать роли переводчицы, пыталась снабдить его полезной информацией об этом красивом городе. Ей и невдомек, что он знал о нем все или почти все. Но, чтобы она ни говорила, для него все звучит как музыка. Эрику необходимо было ее присутствие, а о чем говорить – всеравно.
       Вероника что-то сказала, показывая рукой на грандиозное сооружение. – О чем же она говорит? Ах да! Что-то о Центральном рынке
     – Он грандиозен, я подобного еще не видел. Алехандро Солер и Франсиско Гуардия знали, что строили, – сорвалось у него.
       Его собеседница, подозрительно взглянув, спросила:
     – Так вы все знаете о нем? Может, знаете и годы реконструкции, торговую площадь?
     – Нет, не знаю, а про архитекторов случайно где-то слышал, – соврал он, не моргнув глазом. – Враль! – тут же упрекнул себя. – Обманывать эту прелесть грешно и совестно! Больше не буду! – пообещал он мысленно, неизвестно кому. Где-то со стороны услышал голос Вероники.
     – У вас неплохая память!
       Эрик тут же сосредоточился.
     – Спасибо, но, что ты говорила о годах и площади?
       Он не хотел поражать эрудицией – ему это ни к чему. Они сидели за столиком, слева от рынка и разглядывали модерновое сооружение.
     – Реконструкции были две – в 1910 и 1928 годах, На смену старому рынку, построенному в 1839 году, было возведено новое здание в модерновом стиле. Его площадь, около 8 тысяч квадратных метров.
     – Наверное, самый крупный рынок в Европе?
     – Да! Около одной тысячи лотков выставляют ежедневно.
       Расторопный официант принес кофе. Эрик отпил глоток ароматного напитка.
     – Если петь оду кофе, то, только валенсийскому, хотя он хорош по всей Испании!
     – Да, пожалуй. Это все признают, – согласилась Вера.
       Глядя на нее, Эрик не мог избавиться от мысли, что, кажется, всерьез влюбился, причем влюбился безнадежно, ведь она замужем. Он любовался чертами ее лица и пытался восстановить в памяти волшебный сон, который не дал досмотреть бессовестный солнечный луч. Ее губы шевелились – она что-то ему говорила. Но Эрик следил только за ними, за губами, не улавливая смысла слов.
     – Ну нет, я больше ничего вам не буду рассказывать! – Вероника возмущенно сдвинула брови. – Вы меня абсолютно не слушаете! – Прелестные губки обиженно сжались. – Вы не влюблены? – спросила она, подозрительно посмотрев на него.
     – Возможно, – ответил Эрик неопределенно.
     – Вы не здесь, вы витаете где-то в облаках. Вы точно влюблены!
       Эрик мысленно согласился: – Попала в точку. Влюблен! Влюбился, как мальчишка! Удивительно! Но, размечтавшись о ней – с ней же и прекратил разговаривать.
     – Извини, задумался!
       Его немного сконфуженный вид смягчил ее, и Вера спросила негромко:
     – Кто она?
       Он почувствовал в голосе напряжение. Соображая, как правильно поступить, Эрик не спешил с ответом.
       Не дожидаясь реакции на вопрос, Вероника предложила:
     – В следующий раз берите и ее с собой!
       Этот взгляд, неповторимый и загадочный взгляд. Она бросает его на Эрика и молниеносно прячет. – Что это? Что говорит ее взгляд? – Эта мысль, не давала покоя. – Он что-то приоткрывает, хочет что-то сказать, но не говорит и тут же исчезает.
       Эрик искал объяснение загадочному поведению очаровательной собеседницы. – Отдам все на свете, чтобы разгадать, что она скрывает за таинственным, немного грустным и, кажется, зовущим взглядом.
       Украдкой всматриваясь в ее красивые, темные, как ночь, глаза, он, услышав последнюю фразу, машинально переспросил:
     – Кого?
     – Предмет ваших мечтаний!
     – Интересная мысль! – улыбнулся Эрик. – Обязательно приглашу, только поедет ли она со мной? – усомнился он мысленно, добавив вслух:
     – Ты, наверное, очень бы удивилась, увидев ее.
       Его даже развеселил такой подход к вопросу.
     – Удивилась? Чему? Я ее знаю?
     – Ну!.. – он неопределенно повертел рукой. – Скорее да, чем нет!
       Молодая женщина ответила, как ему показалось, облегченно:
     – Понятно! Вы меня разыгрываете!..
       Видя, что разговор заходит в ненужное русло, он сказал осторожно:
     – Не обращай внимания, со мной такое бывает, – и, сделав паузу, завершил: – Я глупец!
     – Это почему? – не поняла Вероника.
       Эрик не нашел ничего лучшего, как соврать.
     – Потому что, находясь рядом с очаровательной женщиной, заставляю ее нервничать из-за какого-то рынка.
       Она негромко рассмеялась.
     – Не рынка, а вашей невнимательности!
       Немного помолчав, сказала:
     – Я принимаю комплимент, но должна отработать свою оплату, поэтому, так настойчиво пытаюсь дать полезную информацию.
       Прижав руки к груди, Эрик нарочито серьезным голосом произнес:
     – Клянусь быть внимательным и во всем слушаться!
     – Даже так? Ловлю на слове!
     – Да, мой очаровательный гид! – заглянул он в глаза, ожидая реакцию.
     – Приятно, что хоть кому-то я нужна и полезна! – сказала она с нескрываемой горечью.
     – Почему так мрачно? У тебя что-то не так?
     – Все хорошо! Даже слишком!
       Вероника немного отрешенно посмотрела на него. – Она несчастлива! – мелькнула мысль.
       Как истинный джентльмен Эрик решил не развивать тему дальше и вернулся к работе.
     – Я приехал всего на несколько дней, но мы все успеем.
     – Что именно? – прозвучал неожиданный вопрос.
       Вероника смотрела на него, как ему показалось, не так, как всегда. – Ее взгляд, что в нем? Что за ним кроется?
       Боясь переборщить, он ответил осторожно:
     – Все, что запланировано в нашей работе.
       В ее глазах промелькнуло чуть заметное разочарование.
     – Тогда приступим! Я уже несколько раз пыталась это сделать! – сказала она, официальным голосом.
     – Что за день? – мысленно чертыхнулся Эрик. – Все в нем не так. Какие-то рыцари, стрела и сам он явно не тот. Но хуже нет, когда женщина разочаровывается в чем-то, или в ком-то. Этим кем-то я не хочу быть!
       Чтобы спасти положение, если его, конечно, нужно было спасать, и все это ему не показалось, он попытался перевести разговор на нее, мягко, предложив:
     – Давай забудем все: о городе, его достопримечательностях и просто посидим, поболтаем о чем-нибудь.
     – О чем? – Вероника была не прочь сгладить холодок, невольно возникший между ними. – Или о ком?
     – О тебе!
     – Не лучшая тема для разговора, но как хотите. У меня все просто. Я замужем. Вы знаете – у меня трое детей. Я их люблю.
       Она говорила спокойным, даже несколько равнодушным голосом. Ни горечи, прозвучавшей полминуты назад, ни пафоса счастливого человека.
     – Детей – понятно, а Висенте?
     – Тоже. Он хороший, но слишком увлечен работой, поэтому мы не так часто с ним видимся.
     – Он тебя  ценит? Любит?
     – Второе – наверное, а вот первое – не знаю. Скорее всего – нет! Но, это уже не касается нашей работы. – Я прав! – подумал Эрик, – Обидел ее. Но чем? Взгляд ее о чем-то говорит, но прелестный ротик – молчит. О чем говорят ее, такие манящие, красивые глаза? – Для себя он решил. – Она необыкновенна, и поступать необходимо, как подсказывает сердце! Ох уж это сердце – не наделать бы ошибок!
     – Касается, поверь мне, касается! – произнес он, удивляясь своей бестактности. Эрик взял ее руку в ладони. – Я ощущаю ожесточение в твоем голосе, оно проскальзывает в разговоре – ты не довольна семейной жизнью?
     – Всем быть довольной – непозволительная роскошь! – К его удивлению, она не спешила убирать руку. – Висенте хороший, но полностью отдается работе. Для меня у него времени не остается.
       Вероника сказала это с плохо скрываемой горечью. Эрику не хотелось использовать ее разочарование супругом, но он все же сказал осторожно:
     – Такова природная сущность человека. Счастье, которое рядом, мы не замечаем, а если и замечаем, то мало ценим.
     – Вы философ жизненных ситуаций? Интересно! – она иронично улыбнулась. – И как же поступили бы со своим счастьем вы?
     – Я не лучше других и, наверное, поступил бы так же. Раньше, по крайней мере, – он запнулся, а она быстро переспросила:
     – А сейчас?
     – По-другому!
     – Можно узнать, почему? И только сейчас? – Чувствовалось, Веронику это заинтересовало. – И как поступить правильно, когда раньше вы, по вашим словам, либо  не замечали своего счастья, либо не ценили?
     – Все просто. Дело в том, что представители мужского пола, то есть мы, не понимаем и не особенно стремимся понять вас.
     – Что вы имеете ввиду?
     – Женщина всегда о чем-то думает, чего-то добивается, волнуется за всех и обо всем, и, главное – спешит жить… – Эрик улыбнулся.
     – И?..
     – И, это прекрасно, на мой взгляд! Вы, так устроены. Это, мы и должны понимать в вас и любить.
     – Что-то новое! – в недоумении заметила Вероника.
       Она с интересом рассматривала Эрика, а он, не замечая несколько неадекватной реакции с ее стороны, продолжал:
     – Вместо того чтобы понять ваши чувства, эмоции и жизнь, учесть мнение и принять новое видение жизненной ситуации, мы на правах главы семьи, ошибочно считаем это вмешательством в наш мир, посягательством на личную свободу. Создавая семью, многие так и не понимают, что в этой первичной общественной ячейке – нет старшинства, как и нет единоличных интересов. Мужчина привык быть собственником, главой семьи. Совет супруги воспринимается, как удар по самолюбию и посягательство на его собственность, то есть власть в семье.
     – А вы? Что вы? – спросила заинтригованная Вероника.
     – Я и говорю – мы! – он улыбнулся. – Я недалеко ушел от этого и, являюсь таким же собственником, как и остальные представители сильного пола. В глубокой древности, история закрепила этот термин именно за ним, воинственным, физически развитым, но, почти всегда уступающим в уме и интеллекте женщине, мужчиной. Тысячелетия понадобились, чтобы женская половина вновь добилась уважения к себе. Но и сейчас мы ошибочно считаем: владея своим счастьем, имеем право распоряжаться судьбами жен и детей или, как ты говоришь, жизненной ситуацией. Но они: наши жены и дети, тоже мечтают о своем счастье. И это счастье, даже в самой крепкой семье, индивидуально. Оно принадлежит ей и ему – отдельно. Оно и понимается ими по-разному. Осознать бы это! Вовремя понять, что оно индивидуально, хотя, на первый взгляд, должно быть, семейным, то есть коллективным в какой-то степени! И вот в один прекрасный день ты приходишь домой, а полки в шкафу пусты – жена ушла! Да и дети заявляют, что хотят самостоятельно добиваться своего счастья, то есть тоже стать собственниками, но уже своей судьбы. Вот тогда происходит нечто, что ломает стереотипы нашей жизни.
     – Удивительное самобичевание! – Вероника не знала, что и думать.
     – В молодости нами руководят природные инстинкты властолюбивых эгоистов…
     – Собственный опыт? – прервала она.
     – Отчасти!.. – смущенно улыбнулся Эрик.
     – Извините, что не дала закончить фразу! – виновато глянула она. – Но это в молодости, а что потом?
     – Есть жизненные моменты, о которых как-то выразился один из классиков: «Давая советы другим, мы не спешим следовать им сами». И даже после того, когда молодежный экстремизм уступает место мудрости зрелого мужчины – не многие готовы следовать своим же советам.
     – Почему?
     – Извечный вопрос. Признавать ошибки – сложно. Проще давать советы.
       Эрик серьезно посмотрел на нее.
     – Это касается всех, и нас в том числе, – подметила она.
     – Касается всех, – словно эхо повторил ее собеседник, – и вас, в том числе.
       Он задумчиво смотрел на Веронику. – Очень привлекательная женщина. И дело здесь, не только в моих чувствах к ней. Она действительно красива и обаятельна – неужели этого не замечает Висенте? – вслух же сказал:
     – Даже самые красивые девушки и женщины, становясь счастливой супругой, рискуют стать собственностью главы семьи!
     – Вы неплохой психолог. Читаете женскую душу, как раскрытую книгу – это не честно! – шутливо запротестовала Вероника, но Эрик парировал:
     – Дело не в этом! Мне все время хотелось понять нашу вторую половину, золотую половину.
     – Золотую?
     – Именно!
     – И что? Поняли?
     – Только отчасти. Женщина – это вечная загадка!
     – Даже так?
     – Да, так! Мне давно стало понятно, что во всех наших взаимоотношениях, не красота играет основную роль, по крайней мере, для меня, – она с интересом заглянула ему в глаза. На лице Вероники читался вопрос, и она ждала ответ. – Как для меня, так на каждую красивую, или симпатичную  девушку, можно найти еще более привлекательную, но сердце можно отдать только той, которую полюбишь, полюбишь за ее духовный мир, за внутреннюю красоту, – он вдруг прервался и, виновато посмотрев на нее, заключил: – Но я говорю, наверное, глупости – тебе скучно! Извини!
       Вероника слушала его с возрастающим интересом.
     – Какой он оказывается! – промелькнуло у ней, вслух же произнесла:
     – Этот вопрос занимает меня с момента первой любви, да вот подходящего собеседника встречаю впервые!
       Она скользнула взглядом по прохожим и отвлеченно глянула, куда-то в сторону. Затем, словно собираясь с духом, задала провокационный вопрос:
     – У вас отношение к женщинам основано на личном опыте или это наблюдения со стороны?
       Заметив замешательство собеседницы, Эрик ответил серьезно:
     – Мне попросту нравятся все женщины, а некоторые из них – особенно!
       Он сделал небольшую паузу, а Вероника, воспользовавшись этим, лукаво глянув, переспросила:
     – Вы так любвеобильны?
       Эрик невольно улыбнулся.
     – К этому вопросу я не готов, хотя… – он посмотрел в изумрудные глаза, – … хотя?.. Нет! – Он рассмеялся. – Ты загнала меня в тупик. Такие они, все мужики!
       Эрик развел руками, сдаваясь на милость победителя. И реакция со стороны собеседницы последовала. Причем реакция, заставившая задуматься.
     – Извините за бестактность! – сказала Вероника и, невольно зардевшись, добавила. – Мне кажется, что вы не такой, как все!
     – Все, это кто?
     – Те, кто не ставит вопросы о чувствах, испытываемых нами, женщинами!
       Внимательно взглянув, он, как бы оправдываясь, произнес:
     – Мне всегда жаль, когда очередной, увлеченный своей собственной жизнью представитель сильного пола не замечает рядом прелестное и преданное создание, доводя его до отчаяния.
     – Согласна. Наш внутренний мир, наши чувства интересуют нашу вторую половину только первое, очень непродолжительное, время! – Вероника подавила в себе невольный вздох. – Но, неужели очень красивая женщина, ну, например, Анджелина Джоли, Элизабет Харли, Джессика Альба или Натали Портман, встретившись на вашем пути, не сразят вас – тех, кто так трезво подходят к жизненным ситуациям? – спросила она, и опять блеск ее глаз, ввел Эрика в нерешительное состояние.
     – Вижу выбор пал на изюминки, – он усмехнулся. – Безусловно, сразят! От себя добавлю: Фамке Янсен.
     – Вам она нравится?
     – Очень!
     – Вот-вот… все вы, мужчины, такие! – поспешила Вероника с выводом, а Эрик, улыбнувшись, продолжил:
     – Я не закончил. Анджелина сразит безо всяких сомнений. Ее внутренний духовный мир настолько богат, что долго придется перечислять.
     – Мы никуда не спешим? Ведь так? – отреагировала она.
       Который год, Вероника ощущает влечение к Эрику – это, начинает пугать. Последние несколько лет молодой женщине удавалось скрывать свое неравнодушие к нему, но чувства брали верх. – Как непросто, сидеть с человеком, который тебе интересен, и знать при этом… Что знать? Ей боязно было, даже думать об этом. Но чувства, не спрячешь, они непрестанно атакуют и приводят в замешательство. – Слушала бы и слушала его, – позволила она себе мысленно компромисс.
     – Так что там Анджелина? – задала уже вслух вопрос.
     – Ушла из Организации Объединенных Наций, с весомого поста, отвечающего за помощь голодающим Африки. Детей это касается в первую очередь.
     – Почему?
     – Потому что посчитала недостаточными, выделяемые на это средства. Как скажешь ребенку, что сегодня мы тебя покормим, а завтра опять будешь голодать; или сегодня накормим соседнюю деревню, а через неделю, если вы останетесь живы – вас.
     – Жуткие слова! – Вероника передернула плечами.
     – Это действительность. Анджелина давно выделяет очень немалые средства в помощь голодающей Африке. Недавно из гонорара за очередной фильм перечислила миллион долларов. А на устройство детских лечебниц, вместе с супругом Бредом Питом – передали два миллиона. И так поступает часто.
     – Я не знала.
     – Ни она, ни Пит – не афиширует свою благотворительность. Это их внутренний мир, они этим живут. А красота Анджелины – оправа бриллианта, которым и является ее душа, душа добрая и душа страдающая за других.
     – Прекрасная женщина, как собственно и Бред Пит!
     – Вот видишь? Но за него пока речь не ведем.
     – Почему?
     – Разговор идет о женщинах, о сильном поле поговорим как-нибудь позднее, – улыбнулся он.
     – Согласна.
     – Так вот, если бы она не была красива или обладала вполне заурядной внешностью, – ты реагировала бы так?
     – Не задумываясь!
       Веронике были близки чувства далекой, недосягаемой Анджелины Джоли.
     – А Элизабет Харли, Джессика Альба, Натали Портман? Что они? Или, к примеру, та, что вам очень нравится, Фамке Янсен? – хитро прищурившись, она сделала ударение на слове «очень». Вероника чуть затаила дыхание в ожидании ответа.
     – Повторюсь, Фамке Янсен – мне особенно нравится.
     – Чем? – подавила улыбку Вероника.
     – Она похожа… Впрочем, это лишнее, – спохватился Эрик. Следующий вопрос отвлек его от образа прекрасной голландки.
     – Не хотите говорить? Вы сегодня загадочны, но продолжим. Чем же они интересны для сильного пола?
     – Ну… они красивы! Даже очень красивы! Они, мечта любого мужчины!
      – Вот! Вот в том-то и… – попробовала Вероника прокомментировать, но он не дал ей договорить, сказав с мягким укором:
      – … причем здесь это? Важно внутреннее состояние души, и если оно такое, как у Анджелины или, скажем, у Мадонны, или матери Терезии, то они, безусловно, были бы в очень выигрышном положении по отношению к другим, просто красивым женщинам.
     – Насколько мне известно, Натали и Янсен очень требовательны к себе и не позволяют того, чем переполнен Интернет. У них повышенные требования к моральным принципам в киноискусстве и личной жизни, – поняв свою неосторожность, высказала суждение Вероника.
     – Понимаю, о чем ты! Охота за пикантными подробностями из жизни знаменитостей – это больная тема. Больная для них, в первую очередь. Бессовестные охотники за сенсациями лишают их личной жизни, а это преступление! Но не будем затрагивать этот вопрос, Натали, Джессика и Фамке Янсен – меньше всего фигурируют в интернетном беспределе.
     – То есть им удается укрыться от бесстыдных папарацци? Так?
     – Удается пока что. И я рад за них. Они красивы, и их внутренний мир тоже красив.
     – Значит – женщину любят за ум, добропорядочность, жертвенность и… – лукаво посмотрев на него, – …и красоту? – закончила она провокационным вопросом.
     – Не совсем! Ум, напускная добропорядочность и мнимая жертвенность, как и некоторые внутренние критерии души – могут служить и эгоистичной натуре, которой до всего того, о чем мы говорим, дела мало! Красота тоже далеко не главное достоинство, тем более что у каждого свое мнение на этот счет.
     – Что вы хотите этим сказать?
     – Сколько в мире людей, столько и вкусов. Кому-то нравятся худенькие женщины, кому-то – полненькие. Кто-то любит за внешние качества, кто-то – за внутренние. Меня, например, больше привлекают внутренние качества человека. Но, сколько бы мнений не существовало, следует, наверное, отметить главное – сердечную доброту к окружающему миру, самопожертвование и понимание ближнего, – он вопросительно посмотрел на нее, испрашивая мнение.
       Но Вероника внимательно слушала, с интересом ожидая, чем он завершит.
     – Конечно, умение признавать свои ошибки, делая из них правильные выводы, это тоже очень важная черта характера, – завершил Эрик и выжидающе замолчал.
     – Последнее – самое трудное! – отреагировала она. – У меня не получается.
     – Это не получается у девяноста девяти процентов человечества, населяющего нашу матушку Землю.
     – У вас тоже?
     – И у меня!
     – Тогда мне будет не так скучно в этих девяноста девяти процентах, – она улыбнулась и тут же добавила: – Если я правильно поняла – внешность, любви не помеха?
     – Убежден! Богатый духовный мир неравнодушного к горю других человека – вот суть внутренней красоты, независимо от принадлежности к полу.
     – Эти скрижали – не всем подвластны! – тихо заметила его собеседница и, помолчав, добавила: – Нет ничего хуже, чем отсутствие взаимопонимания в семье.
       Не забирая свою руку из его ладоней, Вероника, улыбнувшись, вложила в них вторую.
     – С вами хорошо! Вы интересно рассуждаете о жизни. Мне этого не хватает, очень не хватает!
       Эрик непроизвольно погладил ее пальцы и испугался своей смелости. Но она, продолжая смотреть в глаза, добавила созвучно какой-то своей мысли:
     – Нет никакого напряжения!
       Понимая, что взгляд явно задержался на его глазах, Вероника, стараясь переключиться на другую тему, поймала себя на повторяющейся мысли: – Какой он интересный! Меня все время влечет к нему!
       Его голос отвлек ее.
     – Вы не представляете, как себя чувствую я!
       Она удивленно спросила:
     – Почему вы перешли со мной на «вы»?
     – Сам не знаю. Наверное… – Эрик неуверенно махнул рукой. – Нет! Этого всего много – не будем об этом! – Он впервые не нашелся что ответить, почувствовав, что выдает себя с головой. – Может, не поймет? – задал сам себе вопрос. – Нет, она слишком умна, чтобы не раскусить меня. – Он даже покраснел, по крайней мере, ему так показалась.
       Вероника, внимательно посмотрев на него и заметив замешательство, улыбнулась, и чтобы помочь, сказала с деланной решительностью:
     – Просьба огромная – называть меня на «ты»!
     – Согласен, но при одном условии.
     – Ах, еще и условие?! Неблагодарный! Я спасаю эго психолога жизненных ситуаций, а он ставит условие… – шутливо нахмурив брови, она спросила: – Какое?
     – Называть меня тоже на «ты»! – просительно посмотрел Эрик.
     – Вас? На «ты»? – и, не удержавшись, оба рассмеялись, да так громко, что привлекли внимание сидевших за соседним столиком. Прижав палец к губам, он дал понять, что они в центре внимания, на что Вероника отреагировала:
     – Это Испания! Здесь люди любят веселиться и не понимают тех, кто слишком спокойно разговаривает. Идем, прогуляемся, – предложила она.
       Эрик подозвал официанта со счетом.
     – Кофе стоит 2,60, – прокомментировала, улыбнувшись Вероника, – и плачу, я!
     – Откуда знаешь? И почему платишь ты?
     – Я пригласила, я и плачу! А стоит он столько потому, что цены здесь не меняются, как в некоторых странах.
     – Ты неумолима?
     – Да! – улыбнулась Вера.
     – Ладно! Отыграюсь на чем-нибудь другом.
       Эрика всегда удивляла умеренность испанских цен. 2,60 Евро, за два кофе, который, скажем, в любой другой стране стоил бы не меньше 5, а у него на родине, наверное, до 8 Евро.
       Оставив чаевые, Вероника взяла его подруку и увлекла через проспект, на тихую улочку. Они шли по тротуару, аккуратно вымощенному небольшим, тесанным гранитным камнем.
     – Так, мы на «ты»? – вернулся Эрик к волнующей его теме.
     – Разумеется, я согласна, Но все при том же условии – взаимном переходе на эту форму общения.
     – Прекрасно! Мне приятно общаться с тобой на «ты», – довольно кивнул он.
     – Висенте этого бы не понял, – задумчиво произнесла его очаровательная спутница.
     – Ему надо понимать? Мы работаем, и наше сотрудничество продлится, видимо, долго, если ты не против.
     – Я за! И он, конечно, здесь ни при чем. В продолжение нашего разговора о красоте и душе, признаю: мой муж не очень соответствует нарисованному тобой портрету. Висенте, как ты выражаешься, собственник, он владеет мной. По крайней мере, ему так кажется, а я этому противлюсь.
     – Я заметил. Видимо, выдавая тебе деньги на содержание семьи, он не учитывает, что ты еще и женщина, причем красивая.
     – О красоте – ни слова! – ответила она резко. Затем, извиняясь, заглянула в глаза и уже шутливо, но с ноткой горечи добавила: – Не балуй меня и не растлевай! Прошу!
       Эрик, однако, думал иначе.
     – Да, красивая!
     В его голосе прозвучали упрямые нотки, и Вероника почувствовала, – если не даст ему выговориться, обидит. Она вздохнула и покорилась.
     – Но каждую красоту иногда необходимо подчеркнуть удачным цветом помады, приятным ароматом духов и, конечно же, модной одеждой, – заключил он убежденно.
     – Ты говоришь искренне? Или просто знаешь, что говорить в таких случаях? – Вероника уже многому перестала удивляться в их общении. – Но,.. но идеальных людей нет! Нет и идеальных мужчин! – такое мнение выработалось у нее годами. Но с ним все по-другому. – Эрик говорит о вещах, о которых думает каждый влюбленный. Что?.. Влюбленный?.. – Она бросила на него внимательный взгляд. – А мой муж? Висенте – не влюблен, получается? Он об этом вообще не упоминает! Но я хороша – нечего сказать! – остановила себя. – Так можно далеко зайти!
       Эрик ответом вернул ее в реальность. 
     – Я искренен, как никогда. Странно, что тебя это удивляет. Уверен, и Висенте это знает, знает и боится, чтобы ты не заявила о своем праве.
     – Я часто думаю, отчего все становятся такими непонятливыми, когда дело доходит до денег, особенно – он?
     – Все… это кто? Их много? – Вероника невольно смутилась.
     – Я имею в виду вообще. Ты же понял, что я хотела сказать! – она укоризненно покачала головой.
     – Даже те, кто очень любят – считают деньги! – Эрик внимательно взглянул на нее. – Считают! Но лишь для того, чтобы доставить радость близким и любимой их присутствием и применением, – завершил он неосторожную фразу.
     – Ты меня провоцируешь? – удивленно посмотрела Вера.
     – Ничуть! Я искренен!
     – Так не долго нарисовать и персонаж голливудского кинофильма.
     – О чем ты? – сделал вид, что не понял Эрик.
     – О коварной и расчетливой девице, которая продает любовь за деньги, ни перед чем не останавливаясь.
     – Любые пороки не должны опошлять любовь! Нельзя дарить друг другу самое светлое чувство, переводя его на табло счетных машин! Это уже не любовь, а прагматика жизни!
     – Как это понять? – он удивлял ее все больше.
     – А вот так, слушай! Первый доллар, есть! Затем еще и еще! Вот уже и машина стоит у порога, пока не моего дома! Но вот, о чудо! Прошло немного времени, и у меня собственный дом – большой и красивый! А в гараже – очень дорогое авто! Теперь, пожалуй, нужна и жена!.. Желательно, побогаче! А что же любовь? Да где его взять, это святое чувство? Но, кто решил, что оно свято? Кто это установил?.. Глупости – так говорят только простофили! Было ли у меня это чувство? Где оно? Когда возникло и куда исчезло? Нелепица! Нет этого чувства в мире бизнеса, где все строится по расчету! Там, где богатство – любви места нет! Ну и Бог с ней, с этой любовью!
       Эрик забавно жестикулировал, рисуя образ прожженного денежного мешка, у которого, деньги заменили душу.
       Вероника смотрела на него, улыбаясь, и взгляд ее, такой удивительный взгляд, тоже улыбался – тепло и нежно.
       Продолжая монолог, он непроизвольно остановился.
     – И вот, что это? Вернее, не что, а кто? Кто это рядом лежит, похожий на один из моих «Опелей»? Ах, да ведь это моя жена! На ее деньги я и купил эти «Мерседесы», «Роллс-ройсы» «Опели» и очередной шикарный дом! Все есть! Абсолютно все! Но, почему на душе так неспокойно, а сердце бунтует аритмией? Когда-то, оно что-то не получило! Я отнял у него что-то очень важное. На что-то не обратил внимания? А как обратишь, если времени на все не хватало?.. Ох уж это время! Его всегда недостаточно! Оно такое быстротечное и истрачено на приобретение богатства и положения в обществе! Говорят, что есть и духовные, как их там?.. Ценности, что ли? Глупости! Да и что такое, духовность? Придумают, умники! Эти же всезнайки все время повторяют: есть и любовь. Любовь искренняя и бесценная! Дважды и трижды глупость! Деньги – вот реальность, а любовь?.. Что это? Что она может дать? Что может принести хорошего чувство, не имеющее материального воплощения?
       Он перевел дух и с чуть заметной лукавинкой посмотрел Веронике в глаза. Не желая прерывать монолог, она, продолжая держать его подруку, невольно сжала пальцы с молчаливой просьбой, продолжить. Довольный вниманием Эрик, войдя опять в образ рисуемого скряги, продолжил:
     – Постой! Меня что-то сбивает с мысли! Я вспомнил! Да-да, вспомнил! Я тоже когда-то в глупой молодости был влюблен. Но… но, тогда я отобрал у своего сердца любовь! Да, отобрал! Ну и что? Что с того, что отобрал? Но говорят: – она лекарство для души! Придумают же! О Господи, но как же неприятно смотреть на «Опель», лежащий со мной в одной постели! Устал! Я устал от всех этих мыслей, да и от всего прочего тоже! Очень устал! Но почему? Ведь все так хорошо складывалось в моей жизни! Хорошо ли? Не хочется уже больше смотреть ни на эти машины: дорогие и ценные, ни на дома и предметы – купленные в угоду моде и эфемерному положению в продажном светском обществе, ни на само постылое общество! Джозефина!.. Откуда это имя? Опять фрагмент жизни из молодости? По-моему, это и была моя первая и всепоглощающая любовь! Любовь, о которой и говорят все эти счастливые, но безденежные глупцы! Глупцы ли? А может это я?.. Может я был все эти годы дремучим глупцом? Ведь я тоже был счастлив – безумно счастлив! Я даже слагал стихи! Чего это я плачу? Что со мной? И сердце, так болит сердце! Оно не получило моей Джозефины, единственно дорогого мне человека! Ненавистные автомашины, ненавистные дома, ненавистный «Опель», нагло храпящий рядом со мной в кровати, и эти фальшивые, ненавистные улыбки псевдодрузей – все отдам!.. Все! Все, без сожаления отдам за ее улыбку, за единственный взгляд ее прекрасных глаз! Мне бы еще раз, хотя бы один раз заглянуть в их бездонные любящие просторы! Любимая!.. Где ты?!.. Эх!..
       Они стояли на тротуаре. Давно стояли, но Эрик не замечал этого. Он говорил, а Вероника, не отпуская его руку, смотрела как загипнотизированная и не знала, что и думать. В ее мыслях смятение, а в далеких глубинах, не в первый раз, дрогнувшего сердца, опять возникло то, чего она почему-то испугалась. – Что со мной? Что происходит и кто передо мной? Мне все сложнее себя контролировать.
       Она смотрела на него, пытаясь совладать с собой, но чувство не проходило. А сердце, то самое сердце, что приводит душу в смятение, неожиданно заставило свободной рукой, нежно погладить его пальцы.
       Окончив говорить, Эрик посмотрел на нее, вернее, он так и не отвел своего взора с очаровательного лица. Смотрел и ждал. Ее прикосновение к пальцам, – было самой желанной наградой.
       Справившись с волнением, Вероника тихо спросила:
     – А ты можешь продолжить?
     – О чем? – он боялся даже подумать, что своей болтовней мог затронуть ее сердце.
     – Об отношении мужчины к женщине.
       Не отпуская руку, она увлекла его вперед.
     – Что тут скажешь? Жизнь постоянно дает ответы, но мы не хотим учиться, и каждое новое поколение проживает все, с самого начала!
     – Любовь тоже?
     – Ее в первую очередь!
     – Это потому, что она индивидуальна! Любовь у каждого своя!
     – Согласен. Но суть и название от этого у нее не меняются. Она соединяет две судьбы в одно целое, независимо от обстоятельств. Объединяет на всю жизнь!
     – Не всегда.
       Вероника не сводила с него задумчивого взгляда, и он почувствовал, что необходимо уходить от этой темы. – Ты, парень, со своими рассуждениями зашел явно… Стоп! Не трогай ее! Не береди чувства, которые могут быть для нее, не из самых приятных! – остановил он себя, и чтобы достойно завершить тему, добавил:
     – Это чувство не поддается логике ума...
       Вероника в смятении прервала его вопросом.
     – Извини, что ты имеешь в виду?
     – То, ради чего следует жить, находится не здесь, – показал он в сторону своей головы.
     – А где? – поспешила она уточнить.
     – Здесь! – коротко ответил Эрик, приложив руку к груди. – В этом месте ощущаешь всегда дискомфорт и огромное горе, когда прагматичный ум забирает на себя его функции.
     – Это пример твоего бизнесмена? – грустно улыбнулась она.
     – Не только, и уж если говорить о деньгах, то они должны не затмевать любовь, а служить ей, – Эрик опять начал волноваться. – Я глубоко убежден – кто не только любит, но и уважает индивидуальность друг друга, никогда не упрекнет в материальных затратах любимой или любимого! Видеть счастье самого дорогого человека – не это ли наивысшая радость и удовольствие?
       Вероника остановилась и, немного склонив голову набок, посмотрела ему в глаза. Ее взгляд выражал не только удивление, но что-то еще. Это что-то, постоянно ускользало от него ранее, ускользает оно за загадочным блеском ее глаз и сейчас. Она отвела взор в сторону и, помедлив, неожиданно махнула рукой, сказав с горечью.
     – Слова, слова! Где все это?
       В манящей глубине глаз, что так завораживающе действуют на него, мелькнул тоскливый огонек.
     – Ты себя недооцениваешь, не пользуешься данными, которыми тебя так щедро наделила природа!
     – Да какими данными? – она досадливо махнула рукой.
       Эрик удивленно посмотрел на нее. – Видно, Висенте здорово ее обидел. Вот глупец! Мне бы такое счастье! Надо ей помочь найти саму себя, – вслух же сказал:
     – Ты хоть сама знаешь, как привлекательна?
     – Мне это говорили много раз! – она с горечью усмехнулась. – Но, как ты понимаешь, такие слова говорят, не всегда искренне, а иногда так просто с определенным умыслом.
     – Знаешь, что мне кажется? – сказал он с горечью. Вероника искоса посмотрела на него, ожидая продолжения. – Ты потерялась в собственной семье, ты перестала жить для себя самой, отдавая долг материнства и любви тем, кто эгоистично используют тебя, не считаясь с потребностями твоего духовного мира.
       Она не ожидала от него таких эмоций. Ей подумалось: – А он – лапочка! Меня недаром к нему влечет! Ох уж эти чувства! А что же дальше? Не знаю, да и кто может знать? Глупостей, по крайней мере, я от него не слышала. Да, и интересно с ним: причем, чем дальше – тем больше! – Не удержавшись, Вероника улыбнулась своим мыслям.
       Увидев это, Эрик упрямо завершил:
     – Вот тогда ты и стала рабыней семьи, забыв, что сама еще в расцвете красоты и возможностей! И, если детям их природный эгоизм, всегда  прощается, то твоему мужу – нет! Ты желанна, наверное, для своего Висенте, а если нет, и он свои увлечения и хобби может променять на тебя, то он не просто дурень, он слепец, самовлюбленный эгоист  и дальше не хочу говорить, кто!
     – Интересная мысль, – улыбнулась Вероника. – Он так возмущенно произнес последние слова, что можно подумать, Висенте нанес ему кровную обиду. Вижу, что я тебе не безразлична, но комплиментами семью не устроишь, хотя нравишься ты мне все больше! – поймала она себя на мысли и пожурила: – Замужняя женщина, мать двоих детей, а туда же!
       Эрик тем временем продолжал все с той же запальчивостью.
     – Интересного мало! Ты извини, что я перешел на твою жизнь, но почему-то она стала мне небезразлична. – Что за околесицу я несу? Какое я имею право говорить ей это?
       Он был шокирован своей несдержанностью, хотя его всегда ценили именно за взвешенный подход и выдержку. – Идиот! – отругал себя Эрик. – Несдержанный и втрескавшийся, без всякой надежды на взаимность, идиот! Она, наверное, уже давно меня раскусила!
       Чтобы хоть как-то исправить положение, он резюмировал.
     – Для нашей взаимной работы необходимо взаимопонимание. Мне показалось, что я могу высказаться, чтобы ты лучше поняла мои взгляды на некоторые непростые вопросы. Если я чем-то задел или обидел, – прости!
       Но Вероника смотрела на него с улыбкой, и не ироничной, а благодарной.
     – Не извиняйся! – произнесла она. – Ты ничего плохого не сказал. Наоборот, я наконец-то узнала, что и некоторые мужчины нас понимают. Для меня это открытие!
     – Правда?
     – Да! И я благодарна за это!
       Вероника остановилась и неожиданно для себя, не отпуская его рук, потянулась к нему и робко поцеловала в губы.

                Сколь дивен поцелуй твой, дева!
                Как ароматен вкус твоих прекрасных уст!

     – Вот что бывает, когда тебя целует такой прелестный цветок! – не удержавшись, ошеломленно выдохнул Эрик и улыбнулся.
       Она же, немного смутившись, ответила:
     – Так уж и цветок.
     – Даже больше, я просто сдерживаю чувства! Огромный букет, из потрясающих цветов! У тебя удивительно нежные губы!
       Вероника еще больше смутилась.
     – Я уже забыла, для чего они существуют.
     – Неужели, эти прелестные губки остаются в бездеятельности?
       По прежнему смущенно поглядывая на него, она тихо спросила:
     – Прелестные? Не шути!
     – Я серьезно! – Эрик заглянул в ее глаза. – Мои любимые губки! – добавил он мысленно, улыбаясь ей.
     – Сейчас они, пожалуй, уже нужны только для помады и разговора, – улыбнувшись в ответ, констатировала Вероника и тут же сделала комплимент: – Но ты меня приятно удивляешь, и стихи тебе не чужды?
     – Что стихи? Тут и запеть – впору! Я, честно говоря, не знаю, откуда они возникли в голове. Смотри, мы стоим возле какого-то собора. Ты меня поцеловала возле старинного храма. Это символично и что-то да означает!
     – Ты думаешь? Очень может быть! – сказала Вероника и вопросительно добавила: – Только, что?
     – Почаще проявляй несдержанность, и мы, возможно, узнаем это? – улыбнулся он.
     – Так мы можем наделать глупостей, а это ни тебе, ни мне не нужно, – Вероника мысленно корила себя за минутную слабость.
     – Я понимаю. Извини! – и, чтобы перевести разговор, попросил: – Расскажи о соборе!
       Он знал его название, но ему захотелось отвлечь ее от щекотливой темы.
       Поняв его хитрость, Вероника улыбнулась.
     – Это храм Святого Иоанна. Построен на месте бывшей мечети, стоявшей здесь еще в 1368 году. Свое величие храм обрел в XVIII веке, когда был перестроен в стиле барокко, модном в архитектуре того времени.
     – Красивый собор, и поскольку здесь ты меня осчастливила, я его запомню навсегда, – не удержавшись, шутливо сказал Эрик.
       Вероника не ответила. Молча, они любовались величественным сооружением.
     – Идем на площадь Святой Девы, – предложила она.
       Эрик любил это место и с готовностью согласился. Знал он и о Святом месте, упоминаемом Вячеславом.
       Идти было совсем недалеко. Узкие улочки навевали ощущение причастности к событиям давно минувших дней. Эрику вспомнилась стрела. Мысль появилась как-то сама собой. – Стрела! Причем здесь она? – Ему показалось, что некто пытается вызвать в его голове что-то, ему пока непонятное. Этот некто подает знак, но какой? – Он, молча, взирал на старинные строения, каждое из которых, даже в многократно перестроенном виде, напоминало цитадель.
     – Каждый дом – крепость, – произнес он вслух. – Вероника согласно кивнула, ответив:
     – Это длилось столетиями, и мы сейчас восхищаемся тем, что в принципе было крайне неудобно, – она улыбнулась.
       Он хотел ответить, но на подсознательном уровне опять возникли мысли, явно ему не принадлежавшие.
     – Здесь витает дух прошлого. Прозрачные Материи Параллельных Миров Валенсии очень тонки, – произнес он, неожиданно вспомнив слова Вячеслава.
     – Каких миров!?.. – удивленно взглянула Вероника.
     – Это я так, вспомнил из какой-то книги, – пришлось опять соврать, а в голове творилось невесть что. – Мир меняется. Вселенский Разум подвергает землян непростому испытанию. Возможно, каждому из нас придется выполнить предназначение, заложенное в нашу генную память предками многие тысячелетия назад. – Что это? Откуда? Об этом мне говорил Вячеслав. Но причем здесь фантастика? Господи! Что происходит? Ну, ты и влип, парень! Что-то Вячеслав говорил такое – дай Бог памяти! Тогда он своего друга не понял. Но сейчас, глядя на эту старину и получая какие-то чужие мысли, на подсознательном уровне начали проявляться неясные догадки. В какой-то момент его вдруг перестала удивлять стрела. Вот так, сразу! Какое-то время была событием, из ряда вон выходящим, а потом раз и… – нет, то есть стала как бы вполне реальным фактом. Ему вспомнилось прощание с Вячеславом. Самое удивительное, что в последней беседе перед отъездом он заговорил о Веронике. Откуда он узнал о ней?.. Неизвестно! Эрик готов был поклясться, что в своих отчетах имени переводчицы не упоминал. Он даже не писал, что она женщина. – Вероника тебе поможет в случае крайней необходимости. Ваши пути пересеклись не случайно. – В голове эта фраза появилась секунду назад. Он вдруг понял, кто-то настойчиво вмешивается в его подсознание и, общаясь с ним, наделяет определенной информацией. – Кто говорит со мной? – спросил мысленно. Ответа не последовало, но информация продолжала поступать. – В Святом месте, после третьего его упоминания, ты получишь код от Портала Времени, который разгадает твоя спутница. В дальнейшем ваши судьбы будут подчинены служению одной цели. – Что за чушь? – мелькнуло в голове. Он был совсем не против, чтобы его судьба пересеклась с судьбой Вероники. Эрик даже отдал бы все на свете, чтобы это было именно так, но  он был также уверен, что минуту назад ничего об этом не знал. – Что со мной? – Вспомнились и слова Вячеслава, что связь будет не по телефону. – Вот тебе и связь. Они овладели передачей мысли на расстоянии? – Он был против. Он вообще против делиться своими мыслями с кем бы то ни было. – Что за силы? Кто контролирует меня, а кто Веронику? Какой-то бред! Если они меня слышат: я против вторжения в мой мозг.
       Эрик прислушался к себе: возникнет в мозгу ответ на возмущение или нет. – Но все было по-прежнему, то есть возмущение присутствовало, а ответа не последовало. Он философски решил выждать. Каким бы невероятным не казалось последнее событие, после случая с зеркалом он уже не очень удивлялся происходящему. – Ну-ну! Посмотрим, что будет дальше. По крайней мере, я должен быть очень благодарен тому, кто свел меня с Вероникой. Я и благодарен! Причем, очень благодарен!
Глава Первая.