Жестокость

ЖЕСТОКОСТЬ

Когда наши части брали Нелидово, то  одновременно с нами действовали партизаны. Немцы отступили, оставив на станционных путях эшелоны с ранеными. Как раз первыми к этим эшелонам прорвались партизаны. Мы увидели только развязку. Партизаны жестоко расправлялись с ранеными. Бегали по вагонам, прикалывали раненых штыками, били прикладами, и до прихода наших частей успели прикончить всех. Конечно, у партизан есть немало поводов, оправдывающих эту жестокость, в чём мы убедились впоследствии. Однако, не смотря на это, наши ребята не оправдывали этой жестокости. Всё-таки мы не фашисты убивать беспомощного человека, даже не разобравшись, кто он - друг или враг.
Ведь  как бы Гитлер не “воспитывал” их, всё-таки среди них было очень много подлинных друзей нашего народа.  И вот этих “опасных” людей  гитлеровские вояки в первую очередь совали на передовую под  охраной  эсэсовцев. И вот этим-то больше всего доставалось на фронтах. На них сыпались синяки и шишки.
Нет сомнения, что таких людей было много и среди раненых в оставленных немцами  эшелонах. Своих-то они, конечно, спасли бы.
Расправиться с ранеными легче всего, а потом хвастаться,  сколько перебил немцев, не велика заслуга. Ведь и гитлеровцы немало перебили немцев в своих концлагерях.
Мы ходили по этим эшелонам. Там работали команды по очистке вагонов от трупов, мы видели груду писем, видимо, полученных от родных, или написанных, но не отправленных родным. Я пытался что-то прочитать, но не мог. Очень плохо разбирался.
Много было  периодической литературы, в частности журналов. Обратил внимание на чёткую печать и выполнение рисунков. Вот запомнились две карикатуры. Не знаю, что под ними написано, но рисунки такие: Сталин в коротких штанишках стоит в эмалированном тазу с водой, а на кресле большая фигура Рузвельта в каком-то церковном одеянии. Он держит и выжимает над головой Сталина губ¬ку. Это показывает таинство крещения  покатолически.
И вторую: Сталин зажат в клещах, которыми гвозди дёргают. Клещи сжимают ему грудь, а он кулаками грозит.
Карикатуры как карикатуры. И время подсказало, что смеётся всё-таки тот, кто смеётся последний. Но меня тут заинтересовало то, что  рисунки художественно выполнены хорошо. Лица как с плаката, а вещи, как из рекламного каталога. Всё  четко, красиво, правильно. Например, клещи отливаются металлическим блеском. Так же хорошо, красиво был выполнен таз. Да и лица изображённых на рисунке не искажены. Всё как следует, будто фотография. Таким об¬разом, никак не ошибёшься в том человеке, который изображён.
Поинтересовались мы и солдатскими книжками. Из них узнаешь не только фамилию и имя владельца, но его рост, цвет волос, особые приметы, группу крови и т. д. Вообще всё, что надо знать о человеке.
Видать, что немцы к войне готовились во всю.
С началом наших боевых действий, не имея в достатке собственного оружия, мы охотились за немецким. При налете на них захватывали их оружие, боеприпасы. Скоро у нас появились немецкие  пулемёты, винтовки, автоматы. Почти год у меня был немецкий автомат, на ремне которого химическим карандашом было написано фамилия и имя его бывшего владельца, которые я тогда тоже записал в свой дневник немецкими буквами, как они были написаны. Но теперь позабыл, так как дневник я, как уже писал,  сжёг.
Достоинство немецкого оружия - это то, что они не боятся ржавчины, их автоматы хорошо проворонены и чрезвычайно легки и удобны для разборки, так что никаких отвёрток и прочих приспособлений не требуется. А недостаток  автомата - мал запас патронов в магазине, невелико расстояние полёта пули и отсутствие перевода на одиночный выстрел. Он рассчитан на очереди: короткие, это три-четыре выстрела, и длинные - на весь магазин. И потом, когда пришли наши  автоматы с магазином на 71 патрон и с переводом на одиночный выстрел, я с удовольствием сдал немецкий и до конца не расставался со своим. Пусть он быстро ржавел, был с заусенцами, но стрелял отлично, был дальнобойнее немецкого. Правда, у наших был нехороший оранжевый цвет прикладов. Этот яркий цвет был виден издалека. Не даром на железной дороге ремонтники путей работают в оранжевой спецовке, чтобы их заметил водитель поезда издали. Нам приходилось под себя прятать наши оранжевые автоматы, а потом при случае сами стали перекрашивать в любые не бросающиеся в глаза цвета, а иногда просто мазали грязью.
При налетах, конечно, брали и продовольствие. Были хорошие итальянские макароны, разные консервы и особенно хороши компоты. О хлебе пошёл слух, что немцы его отравляют. На самом деле это были хлебцы типа галет старой выпечки. У нас тоже в мирное время были галеты, помню, мы ими пользовались, когда я был на действительной службе во время выездов. Они у нас делались в виде круглых печений или, вернее, домашних сдобнушек, только не сладких и не сдобных. Но достаточно бывает эту сдобнушку подержать в горячей воде, она превращается в большую лепёшку. Поэтому, когда приходилось пить чай с галетами, то были умеренными и старались вначале размочить галету, а потом есть.
Свойство немецких хлебцев было примерно такое же.  Ну, вот кое- кто перебарщивал, поедая эти хлебцы, ну а потом они в желудке увеличивались в объёме, появлялась боль. Это и приписывали отраве. На самом деле нужна была только выдержка. Не станут же они в своих складах, предназначенных для собственного употребления, отравлять хлеб. Тем более что налеты наши были внезапными.
Так мы действовали  в районе города Белого, который был захвачен немцами, это самая южная точка Калининской области. Действовали и на территории Смоленской области. Тогда то мы были на конях, то есть соединились со своими конями, и пришлось больше находится в лесах.
Говорили, что тут действуют три наших кавалерийских корпуса  - это  корпус Белова, который как будто бы возглавлял всю эту группу, корпус Доватора, командир которого генерал Доватор погиб. И наш, командира я так не мог хорошо узнать, кто говорил Конев, кто говорил Соколов, а может быть, было и так: был сначала один, а потом другой. Тогда часто менялись. Не помню сейчас и командира дивизии, и командира нашего полка. Полк то был кажется  203, это запомнилось лучше.
Мы часто проезжали по населенным пунктам, которые считались как бы немецкими. Проезжали ночью или по вечерам. Всё-таки у немцев была тогда сильная авиация, много танков, и большое передвижение войск днём было бы слишком заметно.
 Население выбегало из домов, смотрели на нас. Выносили воду попить.
- Как вы не боитесь, ведь здесь кругом немец? - говорили они.
- Что нам бояться. Ведь мы в своей родной стороне, мы дома. Пусть боятся они. Забрались в чужой огород  и пользуются. Забрались, когда их никто не ждал. Когда они уверяли в дружбе. Ну ничего, скопим силы и покажем им, где раки зимуют! Так что не унывайте, друзья. Освободим Родину от этой нечисти!

В ТЫЛУ ВРАГА