Сон 143

Болезнь мучает, ночью я не могу уснуть, ворочаясь в черной душной тьме, иногда мне грезится что-то мучительно-бредовое, потом забываюсь ненадолго, чтобы чуть позже снова выплыть из черноты в полумрак скособоченной во времени и пространстве комнаты. В проеме разверзнутого шкафа, как у Мильтона
"Дикий мглистый край,
Терзаемый бичами вечных бурь
И вихрем градоносным; этот град,
Не тая, собирается в холмы
Огромные – подобия руин
Каких-то древних зданий"
И там копошатся бледные тени, может это вендиго, потому что меня беспрерывно мутит, а то и вообще какие-нибудь гейдельбергские люди волокут из заснеженного леса сухие коряги. Кровать качается, а вместе с ней и весь мир, сжавшийся до пределов моих стен. Из роутера раздается красноватое сияние, словно за его решетчатой задней панелью некие крошечные джентльмены разожгли камин и потягивают пунш из морошки.
Подложил под голову том Геродота, он гудит, словно раковина, словно ветер, который развеет меня как белесый песок над много уже лет неуютной смятой постелью. Голоса невидимых побережий снова тянут куда-то вниз.