Последний старец по страницам 86

Растроганный Геббельс, утопив локти в мягком кожаном кресле, что высилось у «интимного столика» с мельхиоровым глобусом в зале рейхсканцелярии, смотрел перед собой. Казалось, взгляд его был погружен в пустоту. Но это было не так. Мистик по натуре, рейхсминистр пропаганды третьего рейха, был склонен считать, что «мир внутри» и «мир снаружи» населен невидимыми простому глазу существами. Лишь открыв зрение через «внутренний кристалл» можно подступиться к тайнам астрального и ментального пояса, что окружал планету невидимой завесой.

   …Этот негодяй Борман неосмотрительно уехал в Мюнхен с инспекционной проверкой деятельности гауляйтеров. Что ж, это хорошо, лихорадочно проносилось в голове у Йозефа. «Великий Марти» давно уже прибрал к своим рукам «великого фюрера». Сделав себе непостижимую карьеру в национал-социалистическом движении после отсидки (не столь уж длительной) в тюрьме, Борман вызвал, поначалу, тихий ропот у таких видных членов NSDAP, как Георга Штрассера и Эрнста Рема. («Коричневый капитан» штурмовых отрядов SA был закоренелый педераст.  Никого не стесняясь крутил любовь со своим шофером.  Поэтому судьба его была предрешена. Фюрер, инструктируя отряды SS, призванные совершить «ночь длинных ножей», не стеснялся в крепких выражениях. По такому случаю эсэсманы получили из арсенала рейхсвера новенькие пистолет-пулеметы MP-28. Их было не так много тогда, как теперь, в вермахте, MP-38/40. Но на пьяных, прокуренных гашишем педерастов-штурмовиков они произвели ошеломляющее впечатление.) Еще большее негодование (после физического устранения «ветеранов») вызвало назначение никому не известного крепыша  с крохотным шрамом над левой бровью (след от дубинки шуцмана) на пост заместителя главы рейхсканцелярии. Тут было чему возмутиться! С «Руди» (Рудольф Гесс) фюрер воевал в Баварской дивизии во время Великой войны. Они вместе кормили вшей в окопах, залитых грязной водой и талым снегом. Гесс стал одним из первых членов NSDAP. Выступал на митингах еще в 20-х, не говоря уже о 30-х, во время кризиса. А Борман… В далеких 20-х он «потерялся» в Остзее. По имеющимся у ведомства Канариса (Abwehr) данным Мартин Борман в 1918 году попал в плен к «красным большевикам». Будучи солдатом кайзеровского рейхсвера, после поражения Германии в Великой войне, он, со многими из своих сослуживцев, вновь примкнув ножевые штыки к карабинам (К-89) «Маузер», пошел в наемники к правительству Латвии. В Железный корпус этого генерала-фанатика фон дер Гольца. Воевать с латышскими красными стрелками ему вздумалось…

   Ленин и Троцкий, сойдясь в единстве по вопросу о суверенитете стран Балтии, заранее обрекли эту авантюру на провал. Все латышские формирования с красной звездой и ленточкой вскоре ушли на восток: бить «белых русских» и усмирять крестьянские восстания. Эстонцы, в благодарность большевикам, разоружили все войска Юденича (был такой русский генерал-штеблер, что не взял Петербург), а пленных русских загнали за колючую проволоку. Отправили под конвоем гнуть спину на лесоповал и торфяные разработки. Короче говоря, Борману не повезло. Ни земли не получил, обещанной Эстонским правительством за борьбу с Советами, ни внушительного пенсиона за участие в этих самых действиях. Поди докажи, что в них участвовал, когда в плену у красных отбывал. Заговори об этом, последуют со стороны полицейских властей (эстонских, а затем германских) неудобные вопросы: чем собственно, занимался все это время герр Борман за колючей проволокой у красных? Был ли он все время в shtalag? Может быть, как многие другие солдаты рейхсвера., поддавшись большевистской пропаганде… Ведь были же у красных интернациональные бригады? А убийство учителя Кадова уже в фатерлянд (бедняга, скорее всего не был никаким осведомителем Веймарской полиции) больше походило на легенду. То, что совершено оно было группой парней, предводимых Борманом, лишний раз говорило об этом. Выглядело как «товарищеский суд над изменником» (феме), а на деле «великий Мартин» уже тогда был великим конспиратором и провокатором. Он их всех повязал кровью, связал круговой порукой. Только и всего, мой фюрер.

   Он помнил, как Руди улетел на своем личном «Мессершмидте» (Ме-109) с дополнительными топливными баками  в направлении Туманного Альбиона. (По слухам, он благополучно приземлился там на картофельные грядки, преодолев зенитную оборону рейха, истребители люфтваффе и воздушную оборону на Британских островах.) Случилось это незадолго до начала этой преступной компании на Востоке. Русской авантюры…  Многие заслуженные наци ахнули. Убийца Кадова, отбывавший в лагере Разведупра РККА с 1918 по 1920 год - Борман в одночасье занял место ляйтера рейхсканцелярии. Получил доступ к партийной кассе и личным делам всех членов партии. В том числе, заграничной резидентуре NSDAP. Это был тихий скандал. Он грозил стать громким, если бы не фюрер и… невидимая рука «провидения», за которой многие тогда усмотрели сухопутного адмирала Канариса. Выступая в узком партийном кругу фюрер, придя в необычайное, почти театральное бешенство, призвал к себе Бормана. Потрепав по плечу этого низкорослого, широкоплечего человека в горчично-сером мундире с золотой оливковой ветвью в петлицах (форма аппаратчиков NSDAP), он обмолвился: «Мой друг! Именно вам, прошедшему со мной и с нашим движением все невзгоды, нация поручает по-истинне невыполнимую задачу: навести порядок в этом чертовом бардаке, которым стала рейхсканцелярия при этом изменнике Гессе».

   …Если Рудольф Гесс во истину изменник нашему делу, то кто я, Йозеф Геббельс? Цитировавший Ульянова-Ленина и Сталина на всех партийных митингах в далеких 20-ых. Организовывавший эти митинги (грандиозные многолюдные собрания людей в коричневой форме, с алыми нарукавными повязками со свастикой, с охраной от провокаторов, с подкупленной полицией) совместно с людьми Тельмана и Пика из КПГ?!? В который уже раз Геббельс переносился в это жуткое время: он, маленький, худой человечек, с изможденным от бессонницы лицом и красными глазами, запахиваясь в потертый реглан, до хрипоты орал на дощатой трибуне в море ревущих голов. Но… В 20-ых их разогнала полиция. Многие попали в тюрьму. В том числе и Геббельс. (Его скоренько выпустили, благодаря заступничеству «старых друзей» из партии Пика и Тельмана. Поэтому в ходе процесса над Георгием Димитровым он убедил фюрера отпустить этого Коминтерновского агента в Москву.) Но движение не угасло. Войдя в альянс с прусским аристократом, маршалом Гинденбургом (президентом Веймарской республики) они, при содействии иностранного отдела Коминтерн и зарубежного отдела ОГПУ, захватили подавляющее большинство голосов на выборах в рейхстаг. Правда, альянсу с кайзеровским маршалом предшествовал другой альянс: с руководством Коммунистической партии Германии. Тельман и Пик, будучи Коминтерновскими агентами Москвы, открыто протянули руки фюреру. Именно в нем Сталин видел опору в борьбе с англо-французским владычеством в Европе. Ведь не секрет, что германские социал-демократы плясали под дудочку еврейской плутократии.

   …С Гинденбурга красные начали военно-техническое сотрудничество с рейхом. Этот грузный усач принимал у себя красных генералов: Якира, Уборевича, Егорова. А красный маршал Тухачевский был представлен ему лично Канарисом. (Гинденбург ненавидел бывшего начальника кайзеровской военной разведки, полковника Вальтера Николаи. Канарис, таким образом, является его протеже.)

   В то же самое время Гинденбург и Канарис, как и генерал Сект (их злейший враг) не чурались возможности военно-политического союза Германии с Англией и Францией. Против России, которая одно время (в 20-ых), благодаря усилиям троцкистов, в свою очередь склонялась к союзу с США. Эквилибристика на политическом канате была еще та – похлещи, чем в мюнхенском цирке…

   - Мой фюрер, я всегда поражался точности ваших определений, -  заметил Геббельс; при этом он, довольный своей мыслью, вытянул ногу в ортопедическом ботинке. Ему нестерпимо хотелось из этого мрачного, мраморного склепа наружу: к милому, готическому Берлину с тонким слоем снега на мансардах, черепице и окнах. – Однако я позволю себе заметить, что не восток, а запад сейчас играет основополагающую роль в нашей компании на востоке. Союз с США позволил бы сохранить наши силы. Янки не слишком рвутся в бой. Для них не важно, кто будет иметь с ними дело в Единой Европе: русские или… - видя, как щеточка усов на лице великого фюрера поползла к тонкому, с широкими ноздрями, аристократичному носу, он тут же поправил себя. – Благодаря усилиям наших американских друзей нам наверняка удастся уговорить Рузвельта и прочих парней, этих гангстеров на Капитолийском холме, что с германцами предпочтительнее торговать, чем воевать. К тому же, - он усмехнулся, обведя пальцами свой крупный подбородок, - у Америки в настоящий момент  сможет воевать разве что с Мексикой или с Боливией. На континенте, по данным ведомства Канариса, насчитывается всего четыреста танков. Четыреста, мой фюрер! Все американские авианосцы с их палубной авиацией, все линкоры и крейсера это – ничто, по сравнению с панцирной мощью вермахта. Мой фюрер! – он, передернув челюстью, вновь (как в начале беседы) сделал трагичное лицо, подобно исполнителям Венской оперы. – Впервые за много лет нашей великой борьбы я прошу вас – протяните Америке руку дружбы! Довольно мелочиться с проблемами расовой сигригации в южных штатах. Нам не удастся развязать в США вторую гражданскую войну за столь короткий срок. На Капитолии считают дни и часы, которые остались до падения «города Вавилона» - большевистской Москвы и Кремля. Сталин уже…

         -Да, Иозеф! Сталин уже списанная с политической арены фигура, - фюрер прошелся по мягкому ковру как тигр перед прыжком (очевидно, вспомнив один из романов Майн Рида, которыми зачитывался в детстве и в юности). – Оживлять мертвецов – много чести для носителя Великого Духа германского Демиурга! И это предлагают мне близкие к движению люди, соратники по великой борьбе, - он сокрушенно взмахнул руками, словно силясь кого-то поймать. – Позор! Довольно, мой друг. Я не намерен выслушивать от тебя благонамеренный вздор, как бы успокоителен он не был. Я жду известий с восточного фронта, где, ни на минуту не останавливаясь, кипит великая битва в большевистских снегах. Наши панцергренадеры…

      - Как всегда, вы прозорливы, мой фюрер! – Геббельс решил сделать последнюю попытку. – Но… Я и другие товарищи по борьбе с иудейской плутократией, твои соратники, Адольф, намерены предостеречь тебя: рано или поздно эти большевики и поганые англосаксы договорятся между собой. За кулисами этой грязной политической сделки будут… - он прокашлялся, для виду закрыв лицо, - …боссы с Капитолийского холма. Им нужна передышка для перевооружения сухопутных сил, если они вообще отважатся использовать их… Произойдет это в тот самый момент, когда наш славный вермахт и отважные люфтваффе будут штурмовать Британские острова, или… Именно сейчас, когда бесстрашные гренадеры Гудериана и Гепнера мерзнут у стен Москвы, добывая в боях все новые и новые победы, мы должны ожидать удара в спину! Этим заокеанским евреям не терпится поссорить нас, германцев, со всем миром. Ввергнуть Германию в войну на двух фронтах, мой фюрер. Не исключено, что Сталин вызвал из США своего агента Гопкинса, чтобы обсудить с сенаторами от американских профсоюзов возможность нанесения бомбовых ударов по рейху… Пока нас бомбят лишь британские «Ланкастеры», мы еще можем выстоять… - щеточка усов фюрера, негодующе вздрогнув, поползла на верх. – Я не думаю, что «азиатский большевик» задумал склонить янки на высадку двух дивизий в Мурманске или Владивостоке – там, где они уже были в 1918 году, мой фюрер…

       - Как, Иозеф?!? Именно сейчас, в пору наших блестящих побед… - у Гитлера покраснел лоб. – Эти лживые бестии не посмеют, мой друг. Это им дорого будет стоить. Эта жирная свинья, лорд Черчилль, и поганый инвалид Рузвельт с нетерпением ожидают крушения империи Сталина. Им это на руку. Чтобы выглядеть в глазах Истории незапятнанными, они согласны выслать большевикам бесполезные военные материалы и стратегическое сырье. Это цинизм, мой друг! – фюрер воздел короткие, сильные руки, будто обращаясь к портретам великих германских деятелей, в числе которых был Фридрих I (Великий), а также «железный канцлер» Бисмарк. – Это им будет стоить потери остатков доброго имени в глазах Матери Европы. Эти еврейские плутократы окончательно изобличат свою лживую натуру! Сбросив «овечьи шкуры», они предстанут перед народами освобожденной Европы в своем истинном, волчьем обличии…

   На массивном палисандровом столе для заседаний, крытом синим сукном, зазвенел белый телефон прямой связи. Их было несколько, и через каждый, напрямую фюрер мог соединиться (используя специальную станцию) со своими соратниками по NSDAP: рейхсляйтером Мартином Борманом, рейхсминистром пропаганды Геббельсом. А также  рейхсфюрером SS и полиции, министром внутренних дел рейха и имперским уполномоченным по германизации  - Гиммлером. Кроме этого, рейхсмаршалом люфтваффе; полицай-президентом, шефом Geheime Пруссии, а также генерал-губернатором Пруссии; ответственным (в лучших большевистских традициях!) за исполнение четырехлетнего плана, главным лесничим той же Пруссии…

   Это сработал аппарат Геринга, наци № 2, машинально подумал фюрер. Он подошел к столу как бы на ощупь, почти вслепую. Почти вслепую, зажмурив глаза, он взял телефонную трубку из белой пластмассы и поднес ее к ушной мембране:

   - Здесь канцлер тысячелетнего рейха Адольф Гитлер! Говорите же… Слушаю вас, Геринг.

   - Мой фюрер! – голос «наци два» дрожал как натянутая струна. – Разведывательные самолеты, а также наземная разведка люфтваффе обнаружили движение к Москве эшелонов с войсками и боевой техникой из Сибири и Дальнего Востока. Русские перебрасывают на московский фронт  десяток… - Геринг явно задумался, подсчитывая точное число,  - …дивизий. Это полнокровные, боевые части, мой фюрер. Они должны быть укомплектованы по штатам военного времени. Судя по фотоснимкам, которые я сейчас изучаю с начальником разведки моего штаба, платформы, на…- Геринг поперхнулся, явно что-то пережевывая, - …которых перевозят боевую технику, предназначены для транспортировки сверхтяжелых танков…

      …«Мне не нравится, что полиция будет крутиться вокруг с дубинками и бить население. Долой дубинки! – настаивал Геринг. – Если полиция чувствует для себя угрозу она должна стрелять!» На откровенное сопротивление чиновников этого департамента, погрязших в коррупции и шпионаже, он прибавил: « Я буду отвечать за то, что делает полиция. Каждая пуля, вылетевшая из пистолета полицейского, является моей пулей! И я скажу это на публике!» Его не устраивал статус современного политического отдела полиции, так называемого, нервного центра германской империи, пораженного социал-демократической атмосферой. «Прежде всего мы должны начисто вымести нынешних руководителей департамента полиции», - заявил он в разговоре с фюрером. Гитлер кивком выразил свое одобрение. Наутро 22 из 32 руководителей германской полиции оказались безработными. По просьбе Геринга его подруга баронесса Хольдорф поместила объявление в небольшой газете, которую покупали бывшие солдаты. Из кандидатов, запросивших место «первоклассного лакея для господина с хорошим положением» , она выбрала бывшего морского офицера Роберта Кроппа «с хорошей репутацией», а также давними связями с ведомством Вальтера Николаи и Вильгельма Канариса.

     Будучи «рейхсредером» (имперским оратором в рейхстаге) Геринг писал: «Буржуазия представляет национализм ненавистный для рабочего класса как символ террора и подавления; пролетариат представляет собой социализм, ненавистный для трусливой буржуазии как символ разрушения и противник частной собственности. Объедините эти две конфликтующие силы, и вы получите национал-социализм!» Когда к нему, ставшему президентом Рейхстага, явился молодой чиновник министерства внутренних дел Пруссии Рудольф Дильс, Геринг, поначалу, встретил его с распростертыми объятиями. Но вскоре его дружественный пыл охладел. Фон Папен, бывший тогда канцлером Веймарской республики, поручил  Дильсу провести обыск помещения коммунистической фракции в Рейхстаге. Но Геринг не санкционировал такой обыск. Мотив его отказа был прост: как только он распахнет двери «святая-святых» в рейхе, полиция может и не остановиться на обыске коммунистов! Порой Геринг открыто присоединялся к акциям КПГ, если чувствовал, что это могло помочь свержению про английского и про американского правительства фон Папена. В июле 1932 года эта «публика» спешно ушла в отставку.

    Во время «кровавой чистки» («ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года) Гиммлер, к тому времени возглавивший «Гехаймештатсполицай» (секретную государственную полицию) Германии, которая была создана по инициативе Геринга, приказал ликвидировать Папена. Но Гитлер отменил этот приказ. Назначенный послом в Австрию, бывший Абверовский резидент в США участвовал в заговоре против канцлера Дольфуса, который был убит в июле 1934 года. Путч провалился, и фон Папену пришлось удрать из Вены. Он поселился в своем саарском имении, находившемся близко от французской границы. По инициативе начальника Абвера адмирала Канариса  весной 1939 года Гитлер назначил Папена германским послом в Анкару. Тем более, что «генерал Тургуев» (он же «Турдеев») подготовил ему, используя каналы Разведупра РККА, неплохую почву. Провел военный переворот, посадил послушное правительство, напичканное сотрудниками Энвер-паши (организатора мятежа и советского агента), осуществлял поставки военных кораблей, гидросамолетов «Живучий» и «Быстрый», танков Т-26, грузовиков ЗИС…
 
   - Довольно, Геринг! – теперь уже звенел голос фюрера. – Теперь вы будете стращать меня мощью Советов, от которой еще осенью остались одни лишь лохмотья? Этот позор я обязан слышать от самых верных членов нашей партии, ближайших своих соратников по борьбе! Вздор, я не желаю это слушать…

   - Мой фюрер, мне потребуется несколько минут, чтобы прибыть из штаба люфтваффе в рейхсканцелярию, - продолжал, точно заговоренный, рейхсмаршал. – Эти кретины из имперской безопасности! Они перегородили мой выезд через Принц-Альбрехтштрассе своими служебными машинами. Все ищут по всему Берлину несуществующих русских шпионов. Этому мерзавцу Гиммлеру во сне мерещится, что в штабе люфтваффе ночами работает большевистский передатчик. Простите, мой фюрер! Харо, - обратился он к кому-то, зажав пухлой ладонью телефонный аппарат. – Немедленно свяжитесь с канцелярией этого чертового рейхсфюрера, которому я ни то, что Германию – Берлин бы не доверил, как простому полицай-президенту… Пускай немедленно освободит проезд к фюреру. Да, так и скажите, мой друг! Иначе… Я организую налет парашютистов-диверсантов  генерала Штудента на штаб-квартиру SS и SD. Я прикажу обрушить бомбовый удар на Вевельсберг, эту пародию на рыцарский орден, 4-му флоту Кессельринга. Уж он-то не промажет, как по Кремлю! Там ни одного камня не останется… Так и скажите, мой друг. Да, можете смело ссылаться на меня, мой мальчик.

   - Геринг, не противопоставляйте себя другим членам партии! – слегка возвысил голос фюрер. – Не забывайтесь, что вы – в неоплатном долгу перед нацией. За то, что авиация британских ублюдков громит бомбами кварталы Берлина и Гамбурга. Голоса детей и женщин, погребенных под развалинами этих городов, взывают о мщении! Кто вернет отважным солдатам восточного фронта родителей, жен и детей, погибших после английских авианалетов? Молчите! Истинным национал-социалистам не к лицу оправдания. Это удел грязных еврейских плутократов и большевистских демагогов. Я поговорю с Гиммлером. Но впредь не зарывайтесь.

      Геббельс на минуту представил: перед его внутренним взором стоит этот «жирный боров», ас  Великой войны, сбивший (если не врет, конечно) с десяток «Фарманов». «Надушенный индюк», меняющий кители с атласными отворотами и золотыми позументами, с бриллиантовыми запонками… Толстое тело в экзотических мундирах, не предусмотренных никакими уставами. (Разве что собственным уставом рейхсмаршала Геринга.) 23 июня 1940 года в Компьене на подписание капитуляции Франции в известном, печально знаменитом вагоне, он появился в белом кителе с жабо, заколотом аграфом, и с поясом, на золотых пластинах которого сияли драгоценные камни. Неужели этот мерзавец стравил рейх с Британией по заданию Кремля? Такое ведь возможно, Йозеф. Не начни люфтваффе бомбить Британские острова – англосаксы не обрушили бы свои бомбы на мирные германские города. Но «жирный боров» (в этом они чем-то схожи с Черчиллем) был неумолим: «Мой фюрер! Дайте мне сравнять с землей Лондон и Ковентри – эти англичане подымут руки после первого же налета…» После того, как фюрер наорал на него в этом холодном, мрачном зале (бомбы томми уже крушили германские города), Геринг прослезился. Он слег в нервном сильнейшем припадке. Это же враг… народа или нации! Большевики в своих определениях, взглядах на пропагандистскую войну, всегда стояли на порядок выше германцев! И действовали  более сносно: окажись в сталинских наркомах авиации такая каналья, как Геринг (он в 1926-ом, занимаясь поставками парашютного шелка и пассажирскими «Дорнье», оказался в Липецке, под Москвой), сам Сталин, не задумываясь, велел бы «прислонить» такого к стенке. После «ночи длинных ножей», когда были умерщвлены сотни педерастов в коричневой форме СА, позорящих движение, необходимо было провести, по-русски, «великую чистку» рейхсвера. Заодно и самой партии. Британских и французских агентов там развелось немеренно. Ну, а русских…