гордость и предубеждение. диалог взаперти

- Мне есть чем гордиться, - объявил полковник, - меня, в отличие от вас, дамы и господа, выбрали самым первым, уже по одному только имени!


- Гордитесь, - разрешила леди с салонной улыбкой, - если вы чем-нибудь не будете гордиться, это будет на вас не похоже. Если бы вы вдруг не надменничали, мы бы обеспокоились вашим самочувствием.


Полковник поклонился и заметил:
- Смею заметить, вы дама с характером. Остроумие – уж не следствие ли это чрезмерного содержания спирта в ваших жилах?


- Дорогой друг, спирт в жилах будет плескаться у той милой особы в черной шляпе, которая привела нас сюда всех. Я не набиваю себе цену, но она взяла меня, даже как следует не познакомившись. Она и моим именем была привлечена, уважаемый.. полковник.


У полковника сделался вежливый вид.


- Как бы там ни было, дражайшая леди, я популярен более вас. О нашей компании и говорить не приходится.


- У вас норов.. – заметило нечто, по имени Седьмое небо. – воображала. Знаете, полковник. Меня тоже выбрали за имя. Не замечаю, чтобы у вас были хоть малейшие преимущества.


- Ее мама считает, что от вас в голове шумит. – лаконично парировала леди.


- Но еще она считает, что у меня розовый аромат. – тихо, но вкрадчиво, ответило Седьмое небо. - А она сама вообще считает, что я похоже на компот.


Сверху говорили о вещах и море. Заговорили  о каком-то Фердинанде. Потом особа, бросившая свою черную шляпу на кровать, выкатила из шкафа чемодан, цапнула черную леди за горло и стала усаживать в раззявленное жерло чемодана. Остальные трое следили за погрузкой. Сверху разгорелась дискуссия – говорили о том, что Фердинанд не годится, о багажнике, леди вынули назад, потом из шуршания вынули кулек с ромашками и плотненько умостили все четыре бутылки. Верх кулька завернули внутрь, стало темно и, наконец, тихо. За пределами кулька что-то говорили об обеде и аперитиве. Все четверо напряглись и позатаивали дыхание и мысли. Впрочем, кулек не развернули, а еще минут через пятнадцать и вовсе стало тихо.


- Меня предлагали, - вздохнула леди.


- В чемодан нас не поставили. – огласило очевидное Седьмое небо.


- Компот, - фыркнул полковник. – Я счел бы позором такое название. Да я бы со стыда сгорел! Компот! И уж точно не стал бы этим хвастать в обществе!


- Забавно, - заметила леди и никто не понял, кто или что кажется ей забавным.


- Это значит, что у меня очень легкий характер, - не обижаясь, пояснило Седьмое небо. – Я действую не сразу, а вначале я как легкий сироп.


- А это значит, - ответила леди с торжеством, - что характер у вас – подлый, раз вы не сразу действуете, а так – обманом. Компот-компот, а потом голова кругом. Вот вы какое.


- А еще в вас сахару досыпают, сироп, - опять зафыркал полковник.


- Тоже мне, великосветские манеры, - отрезало Седьмое небо, - указывать всем вокруг на их недостатки с такой-то прямолинейностью! Не изображайте, пожалуйста, изысканное общество!


- Но мы, по крайней мере, общество, - ответил значимым тоном полковник. – а некоторым в обществе вообще появляться не стоило бы.


Все покосились на четвертую бутылку.


- Не забывайте, господа, - промурлыкало бастардо, - что только меня взяли не за имя, а исключительно за вкус. В нашем деле это несколько важнее упаковок и имен.


- Однако! – неопределенно, но недовольно, высказалась леди.


- Мой вкус ей тоже понравился. Она даже говорила, что больше всего! – настаивал полковник.


- Она не сравнивала. Она пила нас по отдельности. – возразило бастардо. – Дождитесь дегустации.


Вина зловеще притихли. Впрочем, ненадолго.