Эксперимент. Глава 1. Блокнотик

  Большая жирная крыса, что-то усердно жевала, усевшись на задние лапки на пыльном захламленном полу. Она обхватила передними не так давно украденную у каких-то странных новых соседей кость с большими кусками мяса, и теперь живо поглощала добычу. Ее толстый и длинный хвост нервно подергивался, словно существо испытывало дискомфорт от того, что находилось в помещении, хозяином которого не было. Территория вроде не помеченная, поэтому и незанятая, но все равно зверек не был спокоен. Черные глазки бегали по сторонам, а длинные блестящие усы топорщились, словно крыса хотела вытянуть все запахи из окружающего пространства.
  Но пока ничего не происходило. Полутемная квартира оставалась безжизненной и покинутой, как и все последние годы. Только пыль, поднятая неосторожными движениями зверька, клубилась сейчас в слабом свете, проникающим в квартиру с улицы сквозь щели забитого досками окна. О том, что она когда-то была обитаема, свидетельствовал обглоданный до белизны скелет человека в обветшавших тряпках.
  Зверек на него первое время косился, но потом перестал обращать внимание, поглощенный сканированием окружающего пространства и на редкость вкусной добычей, оказавшейся в его лапках.
  Он уже заканчивал, когда какой-то подозрительный звук, идущий со стороны двери, заставил его насторожиться. Зверек замер в неподвижности, всеми своими органами пытаясь уловить, что это за звук, и кто его может издавать. Звук повторился. Еле слышимый, шаркающий, будто кто-то осторожно крался, но не смог до конца погасить звуки от своей походки.
  Вдруг что-то тяжелое рухнуло за дверью, после чего оттуда донесся голос человека.
  - Да, ежкин кот! И понесло же нас сюда!
  - Тише, Рыжий! - зашипел на него кто-то другой. - Сейчас всю округу разбудишь. Завали сопло!
  Зверек, недолго думая, с недовольным видом бросил не до конца обглоданную кость и юркнул в дыру в стене, которая вела в полуразрушенную вентиляцию. Только оно исчезло с виду, как входная дверь помещения медленно накренилась и рухнула во внутрь, расколовшись на доски и подняв грохот и пыль.
  В проеме стоял человек, полностью замурованный в защиту, противогаз и теплую одежду. В руках у него был автомат, но выглядел он как-то совсем не воинственно, съежившись от грохота и вины, что дверь он так и не удержал.
  - Рыжий! - совсем не по-доброму зашипел сзади голос старшего. - Ты задолбал уже! Входи. Ну, прям с полной концертной программой сегодня! Сдам я наверно тебя на свинофермы, как домой вернемся! Там-то уж шум, издаваемый тобой, не будет так выделяться.
  - Да ладно, Михалыч. - раздался третий голос из темноты. - Сейчас посидит, успокоиться и все будет нормально. Да, Рыжий?
  - Да. Извините меня мужики. Че-то не с той ноги встал сегодня...
  - Родился ты не с той ноги, Олежек! - В след за первым вошли еще двое. Этих отличало от первого массивное, можно даже сказать громадное телосложение. Метра под два ростом и шириной в тот же дверной проем. - Лучше б уж сразу из АКСУ стрелял, че разминаться-то какими-то дверями. Вон пока посиди в уголочке, покарауль дверь, а то, гладишь, из-за тебя гости пожалуют.
  Рыжий кое-как приладил на место то, что осталось двери, и уселся рядышком, понуро склонив плечи. Было обидно, и злость разбирала его на своих же товарищей, день изо дня не перестающих смеяться над ним. Когда-нибудь он им покажет! Когда-нибудь наступит день... Он сжал челюсти до боли в зубах, но под противогазом этого заметно не было.
  Тем временем его друзья уже осматривали единственную комнату, совершенно не обратив внимания на кухню. Лучи фонариков заплясали по темному помещению, выхватывая из полумрака те или иные предметы обстановки и быта, а также взвесь пыли в воздухе, поднятую ими же. Квартира на четвертом этаже пятиэтажного дома
  - Михалыч, надолго мы здесь? - Спросил один из великанов. - Его выделял ствол СВД, торчащий из-за спины.
  - Не знаю, ответил старший, - будем ждать, пока те твари не уберутся с улиц. Через час солнце должно зайти, вот тогда и пойдем.
  - К вечеру другие твари наводнят улицы, - заметил снайпер.
  - Ничего, успеем, - уверенно проговорил Михалыч, расхаживая по комнате. - Город тут не далеко, полкилометра. А пока, Серега, переведем дух, осмотримся.
  - Да, без проблем, - ответил тот, открывая книжный шкафчик, висевший на стене и осматривая содержимое, - я всегда "за" перевести дух и все такое.
  На некоторое время оба замолчали, расхаживая по небольшой комнате и осматривая "достопримечательности". Разглядывать особо было нечего. Скудная, можно даже сказать "спартанская" обстановка и так бросалась в глаза. Письменный стол со стоящим на нем компьютером, который естественно уже давным-давно не работал. Книжный шкаф, висевший над столом, полный книг. Зеркало, покрытое пылью. Тумбочка со стоящим на ней телевизором, тоже по ходу давно уже не работающим. Да кровать с сидящим на ней скелетом.
  Тут поработали не крупные звери, определил, старший, а скорее всего жадная до плоти микрофлора, наводнившая после Взрыва окружающее пространство. Одежда была цела и висела мешковиной на костях. Даже очки остались целые и висели теперь на шее, на перетянутой от ушка к ушку веревочке.
  - Слушай, - заметил Сергей. - А тут по ходу не простой человек жил. Вон книги-то какие. "Молекулярная физика", "Поведение молекулы крови в изотопе урана",  "Физика ядерного взрыва", "Ядерная физика", "Воздействие радиации на организм человека".
  - Да, я тоже заметил, - проговорил старший, осматривая коллекцию дисков, сложенных в тумбочке под телевизором. - Сплошь и рядом одни научные фильмы. Особенно много про расщепление атома и воздействие излучения на организм человека.
  - Физик-ядерщик, - начал читать снайпер, поднятую с пола корочку. - Доктор физико-математических наук Стоценко Павел Геннадьевич.
  - Ого! - Заметил старший, внимательно взглянув на скелет. - Важной птицей был.- Потом задумчиво вопросил у труппа, присев рядом: - Слышь, Павлуш, а не ты эту войну-то начал?
  Но тот давно уже не мог ничего рассказать. Ни кто начал, ни как она началась. Он лет двадцать уже смотрел пустыми глазницами на стену своей комнаты и молчал, оценивая воздействие времени на окружающие предметы.
  - Ладно, не бери в голову, "дедушка", - примирительно начал Михалыч, и тут разглядел что-то, высовывающееся из внутреннего кармана пиджака. - А ну-ка, что у нас здесь такое?
  Он ловким движением руки в резиновой рукавице достал из кармана небольшую книжицу. Блокнотик, испещренный какими-то формулами, изображениями и мыслями бывшего физика-ядерщика. Он довольно долгое время потратил, пока не пролистал блокнот до конца. После чего взглянул на Серегу.
  - Иди, посмотри. - Тот подошел и бесцеремонно плюхнулся рядом, взяв у старшего блокнот. Михалыч тем временем, указывал, где и что надо конкретно прочитать - Здесь, здесь и вот здесь.
  - Так это что же получается, - начал снайпер, попытавшись неудачно почесать макушку, скрытую не только шапкой ушанкой, но и противогазом. - Это... Это... Панацея?
  - Вот то-то и оно, - заметил старший, - этому блокноту цены нет!
  - Мы разбогатеем? - Уже удивленно повернулся к нему Серега.
  - Что?! - чуть во весь голос не воскликнул Михалыч. - Да ты с ума сошел! Такое нельзя продавать! Это, - он поднял блокнотик вверх, - надо отдать в нужные руки, чтобы они могли эти знания использовать.
  - И где ж взять-то эти нужные руки? - Съязвил Серега,  забирая блокнотик обратно и листая дальше. - Я вот таких не знаю. Алчные знаю, загребущие знаю, а вот нужных, увы...
  - Есть люди, которые приведут в действие это изобретение. И будет утро для всей земли!
  - Что-то уж больно поэтично. - Раздался из дверного проема раздраженный голос Рыжего. Когда товарищи повернули к нему головы, то обомлели. Тот держал нацеленным на них свой АКСУ и медленно двигался вдоль стены. - Руки, пожалуйста, держите на виду. О-Кей?
  - Ах ты дрянь такая! Что же ты, сучий потрох, делаешь-то? Да я под трибунал тебя... - Попытался приподняться Старший, но Рыжий мотнул автоматом в его сторону.
  - А ну заткнись, ты - лживая тварь! И ты не дергайся, Серый! - Глаза Рыжего были не видны сквозь мутные стеклышки противогаза, но голос даже пропущенный сквозь мембрану фильтра явно нес в себе ярость. - Значит так вот вы со своим другом и соратником?! Значит вот как поступают наши бравые сталкеры!
  - Рыжий ты че? - Попробовал успокоить его Серый, но звук выстрела заставил замолчать, а пуля, срикошетившая от задней стены - пригнуться.
  - Не тявкай, лживая собака! - Прорычал тот. - Нашли нечто очень и очень ценное, и поделиться с другом не хотим? Так? Я спрашиваю, так!
  - Нет, Рыжий, - подал голос Михалыч. - Успокойся. Ничего мы без тебя продавать не собирались. Мы вообще ничего не собирались продавать.
  - А блокнот? Тот, что Серега держит?
  - Его нельзя продавать, как ты не понимаешь? Там очень ценные сведения, касающиеся всего человечества. Его надо отдать в надежные руки!
  - Что?! - Не поверил своим ушам Рыжий. Отдать? Ну, уж нет. Ну-ка, Серег, медленно и очень спокойно брось-ка мне его. А я уж сам решу, кому его там надо отдать или продать. А то привыкли командовать, уроды. Теперь моя очередь...
  Договорить он не успел. Сергей, медленно протягивающий ему блокнот, вдруг прыгнул, прижав Рыжего к стене, но тот успел нажать курок. Автоматная очередь вспорола тишину ближайшего квартала. Михалыч, тем временем, метнулся в сторону, выхватывая из кобуры, закрепленной на разгрузке, пистолет. Сергей, принявший на себя почти всю очередь, начал оседать. Предатель оттолкнул его, и собрался было выстрелить в старшего, но понял, что растратил все патроны, а времени на перезарядку не осталось. Михалыч уже успел подняться и теперь держал нацеленный на Олега пистолет.
  - Доволен?  - Прорычал он. Рыжий отбросил автомат в сторону и нервно произнес:
  - Трибунал?
  - Хер тебе! До трибунала ты еще не дорос! – Сказав это, Михалыч несколько раз выстрелил прямо в лицо. Тот, дернув головой, рухнул.
  Старший подошел к Сергею, проверил у него пульс, но так его и не обнаружив, вернулся к Рыжему, снял с него противогаз и плюнул в худое и изувеченное выстрелами лицо. Тварь, есть тварь, даже если она мертвая. Черт, и как же он проглядел в этом тщедушном человеке такую подлость? Какой он после этого руководитель группы, если не смог заметить в своем подчиненном такую маниакальную зависимость от денег, которая так дорого стоила им сегодня.
  В глазах слегка поплыло, и он оперся об пол, стараясь понять, что происходит. Осмотрев себя, он чертыхнулся. Этого еще не хватало! Одна из пуль, посланная в Сергея, все же угодила ему в бок, неизвестно задев что-либо важное или нет. Крови было немного, но она была, что непременно привлечет к его особе излишнее внимание.
  На улице раздался вой какой-то твари. Возможно одной из тех, которые не дали им пути дальше, а возможно из других, которые под покровом быстро надвигающейся ночи и звуков автомата, все же не преминули подобраться ближе и смогли обнаружить их укрытие по запаху. Теперь же охота началась. Михалыч не сомневался в этом. Недалеко раздался злобный рык другой твари, почуявшей, что ее возможную добычу могут прибрать другие. Сталкер снова чертыхнулся. Шансы  выбраться уменьшались, вернее их практически не было.
  Черт, надо спасти дневник. Михалыч поднял из лужи крови драгоценную книжицу и, не обращая внимания на боль в боку, бросился через прихожую на лестничную площадку. Было несколько выходов. Либо через крышу и другой подъезд, либо через квартиру напротив, которая была крайняя угловая,  а там, через окно на пожарную лестницу. Вроде таковая имелась.
  Не успел он выскочить на лестничную клетку, как в низу что-то с громким скрежетом разлетелось, и послышались звуки звериной схватки. Похоже, приказала долго жить входная дверь, снесенная с петель чудовищной массой сцепившихся в борьбе за добычу тварей. Михалыч глянул вниз, меж лестничных пролетов. Узкий свет фонарика выхватил непонятную массу копошащихся тел. И вмиг они оставили борьбу. "Черт, заметили свет фонарика, вот идиот!" - Мелькнула бешенная мысль, и сталкер бросился в соседнюю дверь, благо та была не закрыта, выключая фонарик, а следом две массивные туши совершенно различных видов, будто сговорившись, стремительно начали подниматься вверх.
  Захлопнув первую дверь и бросившись дальше, Михалыч споткнулся и, тихо чертыхаясь, быстро пополз на четвереньках в следующую комнату, стараясь найти столь вожделенный сейчас путь к бегству. С обеими тварями, а судя по всему, они негласно "сговорились", ему было не справиться. Оставался только один путь - по пожарной лестнице, пока две твари в оставленной квартире делили тела людей. Остановившись, Михалыч прислушался - да, так оно и есть, звери повелись на вожделенный запах крови и копошились в квартире академика.
  Но с другой стороны, сталкер услышал еще один звук. Кто-то или что-то поднималось по лестнице вверх. Опытный сталкер забеспокоился - к преследователям добавился третий "друг". Этот мог и не посмотреть в сторону дележа, а заняться другим запахом - крови, которую Михалыч потерял, исчезая в квартире напротив. А чудовище, явно понимая все, что происходит вокруг, не торопилось, словно знало, что ее ждет что-то еще, что для него тоже хватит. Сталкер тихо прокрался в дальнюю комнату, где в торцевой стене дома по идее должно было находиться окно, откуда можно было выбраться на спасительную лестницу, и застыл, не в силах поверить глазам. Этого окна на месте не оказалось. Видимо жители квартиры когда-то давным-давно решили изменить интерьер и просто заложили окно кирпичом.
  - Ну что за день-то такой сегодня! - Воскликнул Михалыч, совершенно не стесняясь ни одной твари, что находились сейчас в каких-то пяти метрах от него, скидывая с себя рюкзак и начиная в нем рыться, забыв о шуме. - Михалыч! Ты же сталкер! А залез в такую ЖОПУ...
  На миг за дверьми квартиры воцарилась полнейшая тишина, после которой слух резанула целая какофония различных звуков. От рычания до воя, а топот вверх по лестнице ускорился...

  Гвоздь "двухсотка" как в масло вошел в глухую бетонную стену. Антон с уважением посмотрел на тяжелый пневмо-пистолет, который держал в руках. Эх, жаль все-таки не возьмешь его с собой, в вылазку. Слишком громоздкий, слишком небольшое расстояние выстрела, да и рукав пневмо-привода привязывает его к месту. Не потащишь же с собой еще и компрессор!
  Антон, парень шестнадцати лет, не по годам крепкий, с копной непослушных ярко рыжих волос и цепким и прямым взглядом слегка раскосых карих глаз, вздохнул и отложил монтажный пистолет в сторону. Потом вынул из кобуры подаренный Учителем "Стечкин", с удовольствием погладил его и, снова тяжко вздохнув, принялся разбирать его, чтобы смазать. Если бы патрон было вдоволь, тогда можно было и пострелять по мишени, а так... Так вряд ли имело смысл тратить их просто так, без цели. Учитель изредка разрешал ему потренироваться, и то под своим личным контролем - чтобы патроны были использованы строго для тренировки, а не в личных целях взбалмошного мальчишки, как любил он его ласково называть.
  Тем не менее, заняться делом ему так и не дали. Сзади, отвесив ему звонкую затрещину, подвалил Димка, сын главы поселения и неприятно захохотал. Рядом раздался такой же "свинский" хохот его приятелей. Все они были на два-три года старше Антона и видимо, поэтому считали себя вправе потешаться над ним, когда им это удобно. Кроме того недавний поступок Учителя, который в ученики выбрал более молодого и "бедного" пацана, нежели сына Главы, дал юношам новый повод ненавидеть Антона.
  - Что, Бравый Воин, - Димка так и светился от презрения, - Делом занят?
  - Ну, делом, а что? - медленно проговорил Антон, краем глаза отмечая перемещения его товарищей. - Зато не слоняюсь целыми днями по городу и не бью баклуши!
  - Ух ты как мы заговорили! - Опять с издевкой проговорил Димка. - Михалыч пистолетик крутой подогнал, и все, осмелел сразу?
  - Слушай, Дим, - твердо сказал Антон, откладывая в сторону так и не разобранный пистолет. - Отстань, а? Я не хочу проблем, да и ваши дурацкие развлечения, честно - дурацкие!
  - Ах, вон оно как? - Зашипел уже, злясь, тот. - Дурацкие, значит? А то, что твоего учителя, твоего защитника нет сейчас в городе, это уже ничего не значит? Ты один, в курсе?
  - Да в курсе! - Твердо проговорил Антон, наблюдая, как сынок Главы медленно пошел на него. Но видя в глазах паренька решимость, вдруг, резко метнулся к столу и схватил "Стечкина", так не благоразумно отложенным парнем в сторону. От такой подлости кулаки сжались сами собой, и Антон вскочил со стула.
  - А ну положи. Не твое!
  - Или что? - Димка издевательски поигрывал пистолетом, словно игрушкой, направляя его во все стороны. - А ну пацаны наваляйте ему, чтобы знал!
  Глеб с Игорем, рослые немного туповатые парни, медленно пошли в его сторону, оттесняя Антона к столу. Наконец, удар тяжелого Глебова кулака в солнечное сплетение заставил его согнуться от неимоверной боли. Но кореша на этом не собирались останавливаться. Еще не успевшего прийти в себя Антона они схватили за руки и, выворачивая их, бросили лицом на стол. Силы были явно не равны, и плохо бы пришлось юноше, если бы не монтажный пистолет, так вовремя легший в вывернутую руку. Уже не задумываясь от боли, что он делает, Антон нажал спусковой крючок.
  Дикий крик боли где-то над правым ухом, и Антон почувствовал, что его рука свободна. Тогда он бросил ее в другую сторону и не глядя снова нажал на спусковой крючок. Очередной крик, на этот раз уже, по всей видимости, Глеба, и чужие руки отпустили его. Нахлынувший внезапно адреналин заставил его резко развернуться и с пистолетом в вытянутых руках посмотреть на своих обидчиков. Зрелище было настолько плачевным, что юноша не удержался от презрительной ухмылки.
  Игорь, завывая, пытался вытащить из своего запястья двухсотмиллиметровый гвоздь. Димка, уронивший пистолет на пол, бегал вокруг товарищей, не зная, что предпринять, а вот с Глебом, по всей видимости, все обстояло намного серьезней. Огромный гвоздь торчал из его шеи, заставляя хрипеть и судорожно вдыхать наполняемый кровью воздух
   - Ты что творишь! - Зашелся в паническом вопле Димка. - Ты знаешь, что теперь тебе за это будет?
  - Мне все равно, - вдруг тихо проговорил Антон. Огромная волна восторжествовавшей справедливости нахлынула на него, заставляя хоть одно мгновение почувствовать свою правоту. А потом... Потом будь, что будет! - Вы лучше Глеба к врачу оттащите, а не то, не ровен час, представится.
  Кое-как вытянувший из своего запястья гвоздь Игорь с Димкой поволокли бешено вращающего глазами Глеба на выход. Антон отбросил монтажный пистолет в сторону и, подобрав "Стечкина", направился к выходу из тира.  Недавний триумф и радость победы над бывшими обидчиками сменились общей апатией и осознанием того факта, что именно он натворил. А если еще и Глеб умрет, тогда он вообще не представлял, что с ним будет. Факты членовредительства, а тем более факты убийства жестоко карались руководством Города.
  Где же учитель, когда он так нужен? Михалыч, по подсчетам Антона, уже давно должен был вернуться из карательного рейда к "Московским", но вот уже как час стемнело, а его группы все еще нет. Странно. И неуютно. Без его совета, которым бы он смог помочь Антону в данной ситуации. Неужели что случилось?
  Юноша вдруг решил для себя, что мешкать нельзя. Надо срочно выдвигаться за Учителем. Все равно здесь ему ждать ничего хорошего не приходилось. Надо только не забыть позвать Машку... 

  Второй конец веревки Михалыч обмотал вокруг старой чугунной батареи под заколоченным окном, выводящим на улицу. Едва он это сделал, как очередная за сегодня дверь разлетелась в щепы. Он даже вернулся и выглянул в дверной проем комнаты, чтобы увидеть это. Чудовище сперва оцепенело и зажмурило свои узкие злые глазки от луча света фонарика Михалыча, но после все равно бросилось вперед, не обращая никакого внимания на то, что дверные проемы сделаны явно не для него. Выбивая целые куски кирпича и штукатурки из стен вокруг, оно в одно мгновение оказалось в следующей комнате.
  Если бы сталкер с криком: "Твою ж мать... Ящериц мне только не хватало!", не бросился в сторону окна, намереваясь выпрыгнуть, то, скорее всего, был бы уже схвачен и изувечен. А так он лишь отделался "легким" толчком в спину, силы которого, впрочем, хватило на то, чтобы остаток пути до окна он уже пролетел.
  Чудовище доскользило до стены и впечатавшись в нее и выбив добрый кусок, выпавший наружу, устремилось следом за человеком, выбившим своим весом доски и вылетевшим в окно.
  Надо сказать, ящерица дотянулась бы до него еще в воздухе во время прыжка, но вдруг предусмотрительно привязанная веревка натянулась и изменила направление движения человека.
  Резко дернуло грудь, сдавило и Михалыча повлекло обратно к дому. Чуть выше мелькнул темный силуэт, с ревом пытающий изогнуться, чтобы поймать все-таки изворачивающуюся добычу, но не смог. После воздух выбило совсем из груди, когда Михалыч впечатался в стену на уровне первого этажа. Сознание заволокло, и боль разлилась по телу.
  Сквозь мутную пелену, застилавшую глаза, он различил темный силуэт твари, поблескивающий в багровом свете заката чешуей. "И с чего это амфибии вдруг по снежку бегать стали? Совсем оголодали что ли?" - мелькнула не ко времени дурацкая мысль.
  Меж тем существо явно отходило от удара о землю. Не каждое надо сказать выжило бы после такого прыжка с четвертого этажа, а это ничего помотало головой и шаткой походкой направилось к подвесившей себя же добыче. Причем чем дальше, тем уверенней становился шаг. Наконец, оно прыгнуло.
  Сталкер, как будто ждал этого момента: он оттолкнулся ногами от стены, повиснув всем весом на веревке, и ящерица, гневно зарычав, снова промахнулась. Но тут же снова приготовилась к прыжку.
  Раскачивающийся на веревке сталкер, не имеющий теперь возможность найти опору для ног, уже готовился к худшему, когда... Его величество случай нарушил планомерное течение событий. Двадцать лед ржавеющая и ветшающая батарея на четвертом этаже не выдержала все-таки таких непредусмотренных нагрузок, как нагло раскачивающийся сталкер, и отвалилась. Михалыч рухнул вниз, разъярённое чудовище вновь промахнулось, приземлившись практически на сталкера, и получило прилетевшей сверху батареей по голове.
  Этого уже мощный череп твари выдержать не мог, расколовшись с неприятным хрустом, хотя сталкеру было сейчас не до этого. Контуженный он некоторое время не воспринимал никаких звуков, к боли от "огнестрела" добавилась боль в районе груди, да еще пришлось прикладывать невероятные усилия, чтобы хоть как-то спихнуть тушу ящерицы со своих ног, которым, надо сказать, тоже было не слишком приятно.
  Наконец он поднялся, похлопал чудовище по неестественно вывернутому плечевому суставу, с благодарностью посмотрел на чугунную спасительницу, после чего оглянулся на подъезд и насколько это позволял снег быстро засеменил вниз по дороге. Оставалось не более километра до Города. Но успеет ли он? Раненный, с тупой болью в груди, да еще неизвестно какие еще твари заинтересовались их далеко не тихой схваткой.
  В принципе дорога была чистой. В смысле без каких-либо автомобилей и другого инородного транспорта, искореженными каркасами заполняющие дороги в больших городах. Ведь этот город не бомбили, а значит, у людей была возможность доехать и до дома и до другого населенного пункта, да и мародерство после Катаклизма процветало очень сильно, поэтому машин на дорогах практически не осталось. Зато был снег. Много снега, приходилось почти по пояс идти по нему, а это достаточно тяжело и не всегда способствует увеличению скорости...
  Сзади раздался необычный клокочущий звук. Итак, вообще весело! Сирена. Частотой издаваемых звуков лишает жертву воли. Вот и Михалыч почувствовал непреодолимый наплыв паники и страха, да еще жалость к себе сковала все мышцы, мешая идти. Звук повторился, причем явно ближе. Догоняет, значит. Только зная, что это за тварь и что из себя представляет, можно было хоть как-то бороться. Михалыч с усилием ставил ноги, стараясь перебороть страх и панику. Но все равно медленно. Вот уже улица поворачивает к разбитой проходной... А вот и тварь!
  Михалыч с запозданием понял, что АКСУ утерян в схватке с ящерицей, и начал было вынимать нож, когда сирена - странное уродливое создание с неестественно длинными конечностями и огромными глазами, издав очередной клекот, бросилась на сталкера. Тот за неимением лучшего варианта просто рухнул в снег, пытаясь откатиться в сторону, но новый звук заставил его застыть.
  Грациозная темная тень пронеслась над ним, отталкивая сирену и разрывая ее ласковыми движениями огромных лап с острыми когтями. Даже характерный звук разрываемой плоти был слишком явным, чтобы его можно было с чем-то спутать.
  Опять его величество случай? Нет! Все гораздо проще. Огромная, размером с тигра, черная кошка, удостоверившись в смерти сирены, вальяжно развернулась и, поведя белыми полупрозрачными усами, устремилась к человеку. Но тот почему-то не проявлял признаков страха перед столь грозным существом. Наоборот, не торопясь поднялся, стряхнул с себя снег, и уставился на нее.
  - Машка? Ты что здесь делаешь?
  Кошка подошла, ткнулась здоровой мордой в живот сталкера и громко заурчала. Михалыч положил руку в резиновой перчатке на голову этого невероятного создания и несколько раз погладил.
  - Спасибо, Маш, выручила. Это тебя хозяин послал? Должен ему буду, - сталкер говорил, словно с другом, а не с животным. Возможно, он именно поэтому и выбрал в ученики Антона, что его Машка уже не единожды спасала ему жизнь. Нет, она не жила с людьми. Охотилась на воле. Но вот эту непонятную дружбу паренька с таким зверям, как раз и хотелось применить в нужном месте.
  Рядом захрустел снег, но судя по реакции кошки, это был кто-то свой.
  - Антон, а ты какого здесь забыл? - Взорвался Михалыч, подходя к ученику и поднимая кулак, но Машка зарычала, и его пришлось опустить. - Сказал же быть в поселении. Зачем тебя сюда принесло?
  - Я... - Стушевался парень. Было видно, что он заметно нервничает. Я... В общем... Я ухожу, Михалыч. Нельзя мне возвращаться.
  - Что? Ну-ка, с этого места подробней!