Мир Слёз

Жонда плакала. Она могла плакать так часами, благо время замедляло свой бег от Ее слез. В каплях рождались и умирали миры, но Жонду это мало интересовало, ведь в горе главное - жалеть и оправдывать себя, окружая свой собственный мирок непроницаемой для других завесой.

Другим же показалось, что Жонда горевала всего пару минут. Затем Она уверенно поднялась, вытирая слезы, и улыбнулась присутствующим. Бал должен продолжаться, несмотря ни на что.

***

"Первым великим звуком, ознаменовавшим создание жизни, был звук шелеста листвы и журчания ручьев. Этот тип колебания пространства успокаивал и настраивал на гармонию с природой, его использовали как для медитации, так и для подавления народных бунтов.

Проникновение великого звука в мир вызвало движение в стенках Капли, заставив ее сердце стучать в унисон мерному ритму божественной музыки. Правда, внутри он потерял часть своей силы, из звона превратившись в тихий шепот.

Вторым великим звуком был протяжный призывный вой. Опустошающий, он пронесся по миру, образуя полости, в которых зародилась воля к свободе.

Поглощаясь своими творениями, вой породил третий великий звук. Звук смирения и затаенной обиды, сдерживаемой злости и понимания.

Противоречия, принесенные его стоном в мир Капли, иногда заставляли ее жителей совершать ужасные в своей необратимости поступки. Впервые у вещей и понятий появилась обратная сторона.

Конфликты на основе этих противоречий вызвали к жизни звон четвертого великого звука. Его биение разрушало созданное, отражаясь мириадами осколков от стенок падающей воды. Жизнь мира висела на волоске, и Его крик был последним великим звуком в этой симфонии."

***

Мы крутились в танце, образуя системы и двойные спирали. За нами следили, но это не мешало нашей свободе самовыражения. Творчество позволяло нам быть причастными к чему-то грандиозному, к чему-то, что станет опорой и последней ступенью мироздания в понимании самого себя.

Наши надзиратели не имели определенной формы, что позволяло им проникать в любые потаенные уголки наших творений, проверяя и проверяя, снова и снова. Уже были отстроены колоссальные структуры, способные к самостоятельному существованию, а работодатели все не унимались. Когда мы, наконец, осознали, что наша работа не то, что не окончена, но и сужает рамки творческого процесса до полной линейности - бежать было слишком поздно. Мы угодили в собственную ловушку.

***

Стив проснулся и посмотрел на часы. До звона будильника оставалось целых полчаса - и он мог предаться своим мыслям в такой теплой и уютной постели, какой она бывает только по утрам. В эти редкие минуты вынужденного безделья его посещали странные, не привязанные к бытовым проблемам вопросы. Зачем это все? С какой целью он ходит каждый день на опостылевшую работу, ухаживает за очередной ненужной ему девушкой, ест что попало, лишь бы набить свой желудок... Ради статуса? Денег? Эфемерного удовольствия или просто по привычке? Чего он хочет от жизни?..

Стив перевернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Он мог стать кем угодно. Другое дело, что Стив никогда не задумывался о том, кем именно он хочет стать. О чем он мечтал в детстве? Да как бы побыстрее избавиться от домашних дел и пойти погулять с друзьями... И вот он - раб системы, маленькая шестеренка в огромном механизме общественной жизни. Винить родителей в плохом воспитании было бы глупо, но это - хоть какая-то попытка оправдать свою никчемную жизнь. Может, он еще сделает нечто великое на благо всего человечества, станет известным... Да, это сработает, если бы ему было не наплевать на всех людишек с их проблемами. Что-то великое для себя? Но что? Вопрос снова упирался в собственные желания. Если бы они еще были...

***

Люси кормила очередную бездомную псину. Та смотрела доверчивыми глазами и приветливо виляла хвостом. И за что ему такое счастье? Только что били палками в подворотне, еле лапы унес, и - на тебе, кормят отборнейшим мясом, оставшимся после обеда.

Из подъезда вышел молодой парень, поздоровался с благодетельницей, обнял, что-то прошептав на ушко, отчего та сразу раскраснелась. Серый, ничем не примечательный человек. Ходячая пустота. И как она этого не видит? Эх, если бы собаки умели говорить...

***

- Лю, сегодня встретимся после работы?
- Конечно, любимый.

Стив и Люси неспешно прогуливались по центральному парку, благо затянувшийся перерыв на обед на работе можно преподнести как важное семейное дело. Отец заболел или, скажем, жена рожает. Влюбленные глаза пожирали девушку, заодно раздевая ее прилюдно. Они о чем-то болтали, весело хихикая над каждой второй фразой.

А тем временем еще одна пара глаз пристально наблюдала за ними из кустов. "Серый, пустой человек. Нет, не надо мне еще одной порции мяса, но я беспокоюсь за тебя, глупая. Да, так бы я ей и сказал, умей я это делать. Вцепиться что ли в его незащищенную шею? Тогда она наверняка вступится за парня, а бедного пса отправят ловить блох в каком-нибудь приюте. Если вообще не усыпят."

***

Первые капли дождя окрасили асфальт в мокрый цвет. Наверное, похожим образом разбиваются и мечты о непоколебимую твердь реальности. Но так ли она тверда?

Деревья зашуршали листвой от поднявшегося вдруг порыва ветра. Стив снял пиджак и накрыл им плечи свой возлюбленной.

- Ш-ш-ш... - шумела желтая осенняя трава.
- Ш-ш-ш... - журчала вода в реке центрального парка. Небо неожиданно потемнело, ветер усилился и начал завывать в кронах деревьев, задувая холодный воздух под одежду.
- О-о-о... - пел ветер.

Стив нежно обнял Люси за плечи, злясь на себя и на нее за то, что упустил время, ведь он мог давно уже греться на работе, пережидая непогоду.
- Н-н-н... - случайно вырвалось у него.

Люси, заметив недовольное выражение на его лице, поинтересовалась:

- Эй, с тобой все в порядке? Это же просто дождь! - она улыбнулась.
- Да, все нормально. Не бери в голову, - Стив заставил себя улыбнуться, щурясь от ветра с дождем.

Где-то в вышине сверкнула молния.

- Знаешь, нам не стоит больше встречаться, - вдруг пробормотал Стив, не глядя своей девушке в глаза. Люси отпрянула от него, немного оторопев.

И тут грянул гром: ДА-ДА-Х!
От неожиданности Люси вздрогнула, чуть не выронив сумочку.

- Это из-за дождя что ли?! Ты в своем уме?
- Нет. Это... из-за всего. Мне надо... немного пересмотреть свою жизнь. Отдохнуть. Подумать.

Стив нахмурил брови, но вдруг лицо его просияло - и он улыбнулся.

- Знаешь, мне пора, - и зашагал прочь.
- А-а-ааааа!!! Я поняла! У тебя кто-то есть! Кто она?! Кто эта шлюха?! - с этими словами Люси догнала его и со спины нанесла удар сумкой по голове. От неожиданности Стив покачнулся и упал. Она била его до тех пор, пока, наконец, не заметила кровь, тут же смываемую дождем. Еле стоя на ногах, с обезумевшим взглядом, Люси попятилась назад, постепенно осознавая, что натворила. Она совершенно забыла, что купила кусок замороженного мяса для следующей бездомной собаки и по глупости положила его в сумочку. В парке уже не было людей, и никто ее не видел. Она была невиновна.

***

Собака не сможет давать показания, не сможет выступать в суде как свидетель. Но не это ее волновало. Она отчетливо слышала ИМЯ. Оно незримо присутствовало во всем сущем, могло спасать и карать, оживлять и убивать с неизменным вселенским безразличием, присущим разве что богам. И, наверное, людям. Ведь каждый делает то, что считает правильным и необходимым.

Похоже, симфония не терпит пустых и серых звуков.