Санаторий имени Дж. Оруэлла

Геннадий Зюганов, председатель Центрального комитета Коммунистической партии Российской Федерации, очнулся. Он сидел на стуле, руки были заведены назад и закованы в наручники. Тщетно Зюганов пытался восстановить прошлые события – ничего не всплывало в памяти, что могло быть связано с его нынешним состоянием. Ах, да! Тряпка с каким-то пахучим веществом, которую пихнул ему в лицо непонятно кто, стоявший сзади. «Похищение… Да кому я нужен?»

Зюганов оглядел комнату. Справа и слева в том же положении на стульях сидели ещё два человека. Левого он узнал сразу – это был Кургинян, лево-консервативный политолог и философ, правого он где-то видел, но не мог сообразить где.

 – Геннадий Андреевич, – воскликнул Кургинян, – вы ли это?

 – Я, Сергей Еврандович, – подтвердил Зюганов. – Что происходит?

 – Очевидно, нас похитили как трёх главных представителей коммунистической идеологии.

 – Я – Сергей Кара-Мурза, – обмолвился правый.

 – Очень приятно, я вас читал, – ответил Зюганов.

Раздались шаги, и в комнату вошёл человек в маске и плаще.

 – Я вижу, вы все уже очнулись, – сказал он низким искажённым голосом. Видимо, под маской был какой-то акустический прибор.

 – Что вам нужно? – хором спросили пленники.

 – Утончённые издевательства – вот то, что мне нужно.

 – Кто вы? – спросил Кара-Мурза.

 – Что за маскарад? – возмутился Зюганов.

 – Какие силы вы представляете? – поинтересовался Кургинян.

 – Я анонимный мститель, – ответил человек в маске. – Наша команда организовала похищение вас троих, чтобы подвергнуть вас чудовищным издевательствам.

 – Зачем вам это? – жалобно спросил Зюганов. – Может, лучше деньгами?

 – Помилуйте, голубчик, общение с вами в ближайшие несколько дней – это бесценно.

 – Но почему коммунистов? – спросил Кургинян. – Вы злостный антикоммунист?

 – Правильно, ближе к делу. Я не антикоммунист, какой смысл ненавидеть то, что уже закончилось?

 – Тогда зачем всё это?

 – Должок, голубчики. Советская власть  имеет перед народом России один должок, и вы, как главные апологеты этой власти, должны будете здесь его вернуть. Вам нужно кое в чём покаяться.

 – За коллективизацию и раскулачивание мы покаялись, – заныл Зюганов, – и за репрессии, и за дефицит. А за Катынь каяться не буду, я по-прежнему утверждаю, что это были немцы! А красный террор – ответ на белый террор. За что ещё нам каяться?

– Надеюсь, вы скоро поймёте. А теперь приступим к игре.

 – Игре? – хором воскликнули все трое.

В комнату вошло ещё пятеро человек в масках и плащах, с пистолетами и дубинками в руках. Главный незнакомец, разговаривавший с пленниками, снял со всех троих наручники.

 – Вы свободны, – заявил он.

Пленники недоумённо посмотрели на него и направились к двери. Путь им преграждали пятеро с оружием.

 – Так мы можем выйти? – спросил их Кара-Мурза.

 – Разумеется, – ответил один из стражников, но не сдвинулся с места.

 – Ваши люди нас не пускают, – обратился Кургинян к главному, и тут же почувствовал тонкой интеллигентской душой, что сказал что-то не то.

 – Вы ошибаетесь, – сказал главный. – Вас здесь никто не держит, дверь открыта и её никто не загораживает. Следовательно, вы распространяете клевету. А за клевету мы будем пороть. Да-с, пороть.

Двое в масках ударили дубинкой Кургиняна, содрали с него штаны и поставили на колени.

 – Вы больные! – орал Кургинян. – Вас надо в дурку!

Двое достали розги.

 – Разговорчики  прекратить! – сказал один из экзекуторов, но Кургинян продолжал что-то кричать про милицию и ФСБ, пока розга не хлестнула его по ягодицам, и ещё раз, и ещё.

 – Достаточно,  –  сказал главный. – Урок вам, Сергей Еврандович, а также вам, Геннадий Андреевич, и вам, Сергей Георгиевич, не надо порочить доброе имя нашего санатория.

Ошалелые взгляды пленников уставились на главного.

 – Добро пожаловать в наш санаторий! Надеюсь, вам у нас понравится. Обратите внимание, вас снимают камеры. НЕ СТОИТ отключать или портить камеры. НЕ СТОИТ клеветать на наш санаторий в наше отсутствие, как и в наше присутствие.

 – А если камера сама сломается? – спросил Зюганов.

 – Какая камера? – удивился главный. – У нас тут нет никаких камер.

Зюганов понимающе кивнул.

 – А как вас называть? – поинтересовался Зюганов.

 – Просто «товарищ  директор», – ответил главный. – А к обслуживающему персоналу просто «товарищ работник».

Люди в плащах ушли, заперев дверь на замок.

 – Что нам делать? – задумался Кара-Мурза.

 – Отдыхать, – злобно сказал Кургинян, стоя, прислонившись к стене. – Зачем ещё вы купили путёвку?

 – Хватит ломать комедию! – побагровел Кара-Мурза. – То, что мы пленники, ещё не значит, что мы должны терять достоинство и играть в их дурацкую игру.

 – Товарищ Кара-Мурза, – влез Зюганов, – комедию ломаете как раз вы. Администрция санатория ясно разъяснила, что мы никакие не пленники. Что за дикие фантазии у вас?

 – И ты, Брут, – вздохнул Кара-Мурза.

 – Я надеюсь, администрация постарается излечить ваш психологический недуг, – сказал Кургинян, хихикая.

И правда, через минуту дверь распахнулась, и вошла «администрация».

 – Сергей Георгиевич, – обратился «директор», – признаёте ли вы свою ошибку?

После секундного колебания Кара-Мурза сдался:

 – Признаю!

 – Что ж, как я вижу, товарищ Кара-Мурза отрекается от своих слов и больше не будет  заниматься очернительством нашего санатория.

Лицо Кургиняна вытянулось.

 – Товарищ директор, не кажется ли вам, что проступок товарища Кара-Мурзы заслуживает более серьёзного наказания, чем устный выговор?

 – Нет, – ответил директор, – не кажется. – А вы, товарищ Кургинян, хоть и искупили свою вину перед администрацией, всё же не имеете права обсуждать её решения.

Кургинян покорно кивнул.

 – Впрочем, ничего не мешает вам провести товарищеский суд над оступившимся товарищем.

***

 – Кушать подано, – сказал вошедший работник с подносом.

На тарелках была варёная курица с макаронами, на вкус оказавшаяся переваренной и совсем пресной.

 – А соли можно? – спросил Зюганов.

 – Вам не нравится? – изумлённо спросил работник.

 – Очень нравится! – наперебой заговорили пленники.

 – Товарищ Зюганов, – сокрушался работник, – как же так, товарищам нравится, а вам нет?

 – Мне очень нравится! – сказал Зюганов и заплакал, как ребёнок.

 – Крокодиловы слёзы, – сказал работник. – Ну признайтесь, вам же не нравится.

 – Очень вкусно! – сказал Зюганов и начал жадно есть.

 – Ну что ж, я рад, что вам нравится.

***

Кара-Мурза печатал за компьютером, Зюганов и Кургинян обступили его и давали советы:

 – …радушно приняли… высокое качество обслуживания… обширная развлекательная программа – это всё правильно, – бормотал Зюганов. – Но нужно вложить душу, чтобы читатели не подумали, что это заказная статья. Мы же от всего сердца! Вы не стараетесь, товарищ Кара-Мурза. Позор!

Кара-Мурза упал в обморок. Зюганов и Кургинян утащили его на кровать, за компьютер сел Кургинян и начал лихорадочно печатать.

Потом пришёл сотрудник, скопировал файл, ушёл и вернулся уже с тремя экземплярами газеты.

 – Почему вы не читаете? – спросил Кара-Мурза Кургиняна, отложив газету.

 – Так я же её писал и верстал по большей части.

 – Вам не интересно положение дел в санатории? – взвизгнул Кара-Мурза. – Или, может быть, вы не доверяете администрации?

 – Ну что вы, – запричитал Кургинян и взял газету.

***

Прошла неделя, и директор объявил, что срок, указанный в путёвке, подошёл к концу.

 – И, как я уже говорил, между нами имеется кое-какой должок, – добавил директор.

 – Ах да, – вспомнил Кургинян, –  мы должны за что-то извиниться. Поверьте, мы с товарищами готовы, но не знаем за что.

 – А вы догадайтесь.

Пленники лишь разводили руками.

 – Давайте так, хором, – сказал Зюганов, и все трое хором произнесли:

 – Мы просим прощения за всё что угодно.

Директор поморщился.

 – Ну, нам пора прощаться. Напоследок я должен сказать вам кое-что важное.

Пленники навострили уши.

 – Дважды два – пять, земля плоская и стоит на трёх китах, столица России – Урюпинск, а Волга впадает в Балтийское море. Всё запомнили?
Пленники закивали.

 – Ну, тогда до свидания.

 – До свидания! Было приятно отдохнуть!

Пленников вывели на улицу, надели на их глаза повязки и посадили в машину.
Водитель ехал долго, по нескольку раз объехал Москву, в конце концов высадил пленников у станции метро и отправился восвояси.

***

Зюганов, Кургинян и Кара-Мурза ехали в метро. То ли их никто не узнавал, то ли пассажирам было всё равно.

 – Хороший был санаторий, – вздохнул Зюганов.

 – Да, – согласились Кургинян и Кара-Мурза.

 – Никто телефон не взял? Было бы неплохо через год ещё раз его посетить, можно даже опять втроём.

 – Телефон? Чёрт, не додумался.

 – И я не взял.

«Осторожно, двери закрываются».

 – Товарищи, вы не забыли? – встрепенулся Кара-Мурза. – Дважды два пять, что там дальше?

 – Земля плоская и стоит на трёх китах, а Волга впадает в Балтийское море, – вспомнил Кургинян. –  Это очень важно, я завтра же сделаю доклад в СМИ.

 – И столица России в Урюпинске, – сказал Зюганов. – Госдума, значит, тоже там. Я буду вынужден с вами расстаться, я сейчас домой, возьму денег и сразу лечу в Урюпинск.