Школа для Адама и Евы. Путь к себе

               Чтобы стать тем, кем ты еще не был, надо уйти туда, где ты — никто.
                Хуан де ла Крус

  — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, дамы! — Голос учителки на сцене был самым обычным. Обычной была и она сама: типичная «мымра» в очках и с гладко зализанной прической. Необычной была лишь школа…
  — «Школа для Адама и Евы» приветствует вас! — победоносно закончила учителка и улыбнулась в тридцать два зуба.
   Ученицы загудели, как обычные школьницы, хотя школьницами они перестали быть давно.
В актовом зале названной школы сидели дамы того возраста, когда иллюзии уже или утрачены, или съежились, как листва осенью.
   «Господи! — тоскливо подумала одна из учениц, полная сорокапятилетняя женщина. — Я то зачем здесь?»
   Впрочем, сюда Аллу Кузякину направили без ее согласия. Так распорядилось начальство.
Сейчас перед ее мысленным взором опять прокрутилась картинка того злосчастного дня, когда директор супермаркета вызвал ее. «Ты направлена от нашего коллектива на учебу, — директор почему-то прятал глаза. — Вот здесь написано все: адрес, название, когда явиться на занятия», — директор быстро сунул в руку Алле бумажку и почти вытолкал ее из кабинета.
   — Дамы, позвольте представить вам нашего директора и преподавателя по сексуальности: Ада Терентьевна — прошу!
   Из-за кулис на сцену выкатилась инвалидная коляска, в которой сидела женщина лет семидесяти в брючном костюме, расписанном немыслимыми фиолетовыми бабочками, и с легкомысленной прической того же фиолетового отлива. И надо сказать, все это ей шло.

   Ада Терентьевна слегка кашлянула, настраивая себя и зал, и заговорила глубоким мягким голосом.
   — Я — русская по происхождению. Мои родители эмигрировали во Францию в двадцатых годах прошлого века. Моя мама была ученицей Екатерининского института благородных девиц. Так что многое из того, что я вам расскажу — это русская школа воспитания женщины. И не думайте, что их учили только нравиться мужчинам. Выпускницы могли работать в банках и других финансовых учреждениях. Они были финансово самостоятельными женщинами. Мне горько сознавать, что русская школа женского воспитания утратила многие свои лучшие достижения. Будем пытаться возродить ее.
   — Дамы, нет женщины не сексуальной. Есть только те, которые или не знают о своей сексуальности, или те, которые не хотят быть сексуальными. Я помогу вам открыть самих себя. «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!», — процитировала она с воодушевлением.
   Кто-то в зале захлопал. Ада Терентьевна кивком поблагодарила слушателей и откатилась на коляске на левый край авансцены.
   — Далее позвольте вам представить преподавателя по основам психологии, доктора Роберта Шульца!— учителка почти пищала от восторга.
   Под звуки аплодисментов на сцену вышел приятный мужчина около сорока лет, в хорошем костюме, с отличной фигурой. Дамы опять возбужденно загудели, а некоторые захихикали, как девчонки.
   Учителка подняла руку, призывая зал к тишине.
   Роберт Шульц заговорил тихо.
   — Мне будет приятно, если хотя бы некоторые из вас поймут, что мужчины думают иначе, чем вы, женщины. Они не лучше и не хуже вас. Но они другие. К сожалению, я сам понял это, когда один за другим распались три моих брака.

   Дамы опять зашумели, но их шум легко перекрыл голос учителки:
   — Очень не советую влюбляться в доктора Шульца!
   Тем временем доктор Шульц занял место рядом с инвалидной коляской директрисы.

   — Позвольте вам представить: преподаватель ритмики и танцев, господин Карлос Маури!
   Сухощавый и невысокий Карлос Маури явно проигрывал вальяжному доктору Шульцу. Господин Маури вышел на середину сцены, поклонился и замер, глядя в зал. Все притихли, ожидая речь.
   Вместо этого раздались тихие, но четкие постукивания башмаков. Звук постепенно нарастал, завораживая зал какой-то колдовской силой. Эта сила не позволяла женщинам оторвать глаза от сцены. Тут господин Карлос, подняв руки, хлопнул ими несколько раз в такт стакатто. Затем четкий и изящный поворот — и танец окончен.
Еще несколько секунд зал сидел в оцепенении.
   Уже «учителка» снова вышла на середину сцены, чтобы объявить следующего преподавателя, когда зал взорвался аплодисментами. Учителке пришлось несколько раз постучать по микрофону, призывая зал к тишине.
   — Господи, зачем я здесь?! — Алла Кузякина ни минуты не осталась бы в зале, если бы грозное начальство, в лице директора магазина, не поставило ее перед выбором: или «школа», или увольнение.
   Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, Алла стала рассматривать соседок по залу. Рядом с ней сидела тоненькая блондинка, с грустными глазами. Увидев, что на нее смотрят, блондинка смущенно улыбнулась:
   — Я плехо говорит по-русски, но все понимайт. Я ест Сьюли.
Алла кивнула и тоже представилась.
Потом на сцену по очереди вышли еще несколько человек, и выступления закончились.

          ГОСПОДИН МАУРИ

   ПЕРВЫМ был урок ритмики и танцев. В небольшом гимнастическом зале две стены были полностью покрыты зеркалами и отражали фигуры несчастных учениц, которые старались в зеркала не смотреть.
   Алла Кузякина упорно пыталась встать так, чтобы между нею и зеркалом находилась фигура худенькой Сьюли.
Несомненно, в этой группе она, Алла, была чемпионкой по тяжелому весу. В том смысле, конечно, что весила многовато. Даже вон та, дылда, явно легче ее.
В зал вошел господин Маури с молоденькой помощницей.
   — Буэнос диас, синьоре, — не тратя больше слов, господин Карлос щелкнул клавишей магнитофона, и в зале зарокотали, запульсировали первые звуки фламенко.
Дамы замерли, не понимая, какое отношение К НИМ имеет страстный танец. Господин Карлос встал в позицию и, пританцовывая, двинулся прямо в середину кучки оцепеневших женщин.
   — Двигайтесь, синьоры. Двигайтесь, как хотите, как подсказывают вам сердце и музыка, — подала голос помощница.
   «Хорошенькое дело — двигайтесь, а как? Не маршировать же, в самом деле?!» — Алла Кузякина отступила, давая дорогу испанцу. Но тот закружил прямо перед Аллой, явно намекая на партнерство в танце.
   «Ишь, топочет. Да если я против него такие же фортеля выделывать буду, то все остальные дышать от смеха не смогут», — Кузякина опять попыталась спрятаться за спиной Сьюли. Но не тут-то было. Испанец наступал и отступал, кружился, но был все время рядом.
«Вот настырный, может его припугнуть?!», — Алла уперла руки в бока и двинулась на танцора. Тот опять крутанулся и, каким-то немыслимым образом, оказался сзади Аллы, причем теперь его руки держали концы шали, а шаль обвивала талию Кузякиной. Вернее не талию, а тот намек на нее, который еще остался.
   И вот этой шалью настырный испанец стал вести Аллу, не прикасаясь к ней ни одним пальцем. Эта шаль, эта музыка, эти черные глаза испанца что-то сделали с обычной русской женщиной, огрубевшей от тяжелой жизни и никогда не бывавшей в Испании. Ноги сами стали что-то вытопывать, заколыхались бедра.
   — И-и-эх! — вырвалось у нее.
«Гори оно все синим пламенем. Пусть хоть помрут от хохота. А я, может, последний раз в жизни ТАК танцую».
Испанец наступал и кружился. Наступала и кружилась Алла, перемежая движения, позаимствованные у испанца, движениями русской плясовой.

   Когда музыка смолкла, Алла остановилась, переводя дух. Вот только почему-то слезы набегали на глаза и стояли в горле.
   — Грациас, синьора, — галантный испанец поцеловал женщине руку.
   Тут слезы градом полились из глаз Кузякиной Аллы, сорока пяти лет от роду, незамужней, имеющей высшее образование, но не имеющей ни детей, ни достатка, работавшей когда-то в НИИ, а теперь — продавщицей в супермаркете. И плакала-то она последний раз лет десять назад, не меньше.
   — Вот черт испанский, — заулыбалась Алла сквозь слезы.
Стоявшие вокруг женщины зааплодировали.
Испанец поклоном поблагодарил дам, затем что-то залопотал, указывая на заплаканную Кузякину.
   — Господин Маури говорит, что вся заслуга этой синьоры, которая немного забыла, что она — женщина, но потом вспомнила это, — перевела помощница.
Урок продолжился. Теперь все женщины смешными и неловкими движениями пытались воспроизвести танец страсти.

   А господина Маури волновали, казалось, не столько движения, сколько то выражение, которое появлялось у женщин на лицах во время танца. В руках у него появился очень тонкий хлыст, которым он не больно, но чувствительно и обидно стегал по попе, рукам или ногам тех дам, на лице у которых появлялось мрачное или угрюмое выражение лица. Переводчица едва успевала переводить его быструю речь:
   — Вы должны двигаться не по принуждению, а чувствовать, что танцуете для единственного и любимого мужчины. Ощущать радость от движения, тем более, что при оптимальной мышечной работе выделяется эндорфин.
   — Кто выделяется? — не выдержала дылда.
Дамы захихикали.
   — Эндорфин — внутренний наркотик.
   — Да, наркотика явно не хватает, — размечталась дылда.
Дамы захохотали, хотя мышцы болели и прервать танец они не смели, побаиваясь хлыста. Смех получался судорожным.
   — Представьте, что вас похитили и привезли во дворец султана. От того, как вы станцуете перед ним, зависит ваша жизнь. Вы можете провести весь ее остаток либо выполняя только черную работу, презираемая и понукаемая всеми остальными, либо станете любимой женщиной и султаншей.
Арабы говорят, что когда женщина танцует, ударные инструменты руководят ее бедрами, духовые — сердцем, а струнные — головой. И неважно, полненькая вы или худая. Женщина танцует так, как любит. Научитесь мечтать в танце, и, может быть, вы узнаете что-то новое о любви.

Алла вспомнила, как ее, восьмилетнюю малышку, и ее одноклассников, вот также тонкой лозиной стегала бабушка по ногам, выгоняя с грядок с клубникой, куда Алла привела целую ватагу. Это воспоминание вызвало улыбку на ее лице.
   —Си! Си! — заорал господин Маури, показывая на Кузякину.
Так прошел первый урок в странной школе. После небольшой перемены всех повели на урок второй.

          АДА ТЕРЕНТЬЕВНА

   Ада Терентьевна сразу расставила все точки:
   — Чистота! Вот первая буква в алфавите обольщения женщины! Немногие исторические исключения лишь подтверждают общее правило. Чистое тело возбуждает и притягивает больше, чем грязное. В молодости, когда обменные процессы в норме, чистоте можно уделять меньше внимания, но с возрастом… Знаменитая мадам Помпадур говорила: «Была бы ванна, а красота вернется». Она знала толк в обольщении.
   — Простите, — обиделась дылда, — у нас в квартирах у всех есть ванна.
   — Вопрос только в том, умеете ли вы ею правильно пользоваться! — прервала дылду Ада Терентьевна. — Вот расскажите нам, как Вы моетесь?!
   — Чего тут рассказывать-то?! Ну, наливаю воду и моюсь…— дылда замялась.
   — Так и мужчины моются, но Вы же — Женщина! Вот у Вас, простите, сколько времени занимает ванна, вернее весь процесс очищения, начиная с подготовки и кончая тем моментом, когда Вы можете спокойно сказать себе: «Я приняла ванну»?
   — Минут пятнадцать.
   — Пардон, процесс принятия ванны не имеет ничего общего со стахановским движением. Конечно, я знаю, что в ваших квартирах строится одна ванна на всю семью. Но даже в этих условиях можно выбрать в выходной день минимум час и посвятить его себе, любимой.
   — Вы тоже тратите на ванну меньше получаса? — Ада Терентьевна обратилась к Сьюли.
   — Да, у меня есть муж, двое детей, мама мужа. Очень много дела.
   — Младший ребенок грудной?
   — Нет. Он ходит в школа.
   — Тогда почему Вы не можете выделить час СЕБЕ?
Сьюли опустила голову.

   — Дорогие мои, ваше уважение к себе начинается с вашего отношения к собственному телу. Ваше тело — восхитительное творение природы. Но от вас зависит, в каком оно будет состоянии через 10-30-50 лет после совершеннолетия. Не зря говорят, что в восемнадцать лет женщина выглядит так, как ее создал Бог, а в сорок — так, как она сама себя создала.
Софи Лорен — не только красивая, но и умная женщина, написала книгу «Женщины и красота». Она сама устраивает себе «косметический салон» еженедельно, без помощи косметичек. Она пишет: «Проще всего уединиться, когда по телевизору показывают любимую вашей семьей программу. Внятно объясните каждому, что вас беспокоить не следует. И, ради бога, не чувствуйте себя виноватой. Ведь это прекрасная возможность дать понять своим домашним, что вы не только жена и мать, но еще и женщина, которая обязана заботиться о себе и с удовольствием это делает».
   — Помните русскую классику?! — Ада Терентьевна тихо продекламировала:
    «Она езжала по работам,
    Солила на зиму грибы,
    Вела расходы, брила лбы,
    Ходила в баню по субботам…»
После русской бани тело чистое, аж скрипит… Запахи дубовых веничков и травяных чаев с тончайшим запахом чистого тела смешиваются…
Конечно, русская баня — наилучший способ очистить тело и, заодно, часть души. И если у вас есть хоть какая-то возможность — идите в баню!
   Дамы заулыбались.
   — А вы знаете, что отказ отпустить жену в баню — одна из двух причин, по которой турецкая женщина может требовать развода с мужем. Поэтому первое «домашнее задание» — сегодня же посетить баню. После занятий вас отвезут в знаменитые Сандуновские бани. На следующем уроке поговорим о впечатлениях.

   Вот и второй урок промелькнул. В Сандунах Алла еще не была ни разу, хотя, как каждый русский человек, слышала о самой знаменитой бане России и хотела бы туда попасть хоть раз в жизни.
   В «Сандуновских банях» по высшему женскому разряду, Алла, уже вымытая и пропаренная, лежала под умелыми руками массажистки и вдыхала смешанный запах меда и кофейного скраба. Она чувствовала, как внутри просыпается кто-то, кто жил всегда на задворках сознания, но рвался вверх, на свободу, к совсем другой жизни.

          ДОКТОР ШУЛЬЦ

   — Прежде, чем думать о том, КАКОГО мужчину вы хотели бы видеть рядом, подумайте, может быть, вы больше любите одиночество?! Ничего плохого нет в том, чтобы понять, что кто-то из вас является даже потенциально не склонной к семейной жизни!
Доктор Шульц вел свое занятие в просторной лекционной аудитории. Теперь перед каждой слушательницей лежали несколько листов с вопросами анкеты и ручка.
   — Давайте заглянем в себя, дамы. Отвечать надо искренне. Считайте, что вы на приеме у врача. Тем более что по-русски «доктор» и «врач» — это одно и то же.
   — А разве Вы не врач? — спросила со своего места дылда.
   — Я — доктор наук по психологии. Извините, но мы отвлекаемся. Прошу!
Все уткнулись носом в белые листы. Вопросов было много.

   «Как вы себя чувствуете, находясь одна дома?», — Алла Кузякина вспомнила свою маленькую квартирку в хрущобе. Пока была жива мать, редкие часы одиночества дома казались Алле райским блаженством. Но два года назад мать умерла. И теперь Алла чувствует холод от стен своей «берлоги» даже летом. Она не думает о своей квартире, как о Доме.
   «Умеете ли вы молчать, когда находитесь с кем-то рядом?», — молчать Алла умела. Научилась еще в старших классах школы. Пришлось научиться после того, как в классе ей объявили бойкот. А все из-за того, что ее дорогая мамочка в кои-то веки пошла на родительское собрание, а там выложила изумленным родителям все, что слышала об их детках от излишне доверчивой дочки. Результат — бойкот дочери классом на целых два года.
   «Обижаются ли окружающие на ваши замечания?», — Алла часто замечала, что некоторые люди свое желание говорить гадости выдают за стремление к правде. Ей самой всегда было стыдно сказать что-то обидное человеку. Порой ей врали в лицо, а она краснела и молчала. Наверное, эти люди думали, что ее легко обмануть. Намучилась Алла и с хамством в свой адрес. Ну не получалось у нее резко и красиво осадить нахала. Потом до нее дошла простая мысль, что своим бездействием она поощряет чьи-то плохие привычки. Поэтому теперь она позволяет себе сделать замечание, тщательно подбирая слова. Но, все равно, бывают и обиды.
   «Признают ли окружающие, что у вас есть чувство юмора?»…
Когда Алла ответила на последний вопрос, она поняла, что устала. Устала сильнее, чем после танцев господина Маури.
   — Копаться в себе — нелегкая работа. Поэтому многие ее не любят, — доктор Шульц как будто услышал ее мысли. — Заканчивайте, дамы. Скоро конец урока. К нашему следующему уроку я обработаю анкеты, и мы обсудим результаты.

          МАДАМ МАРИ

   Для следующего занятия дам привели в помещение с огромным столом в центре. По набору мебели и утвари женщины догадались, что это большая кухня. Их встретила приятная женщина средних лет.
   — Я — дочь потомственных рестораторов. Мужчины в нашем роду знали, как угодить любому вкусу. Но наша задача, — у мадам Мари появились лукавые ямочки на щеках, — наша задача, чтобы мы понравились мужчине, а мужчина мог выразить нам свою любовь. Поэтому начнем с НЕЛЬЗЯ:
   — нельзя заниматься любовью ранее, чем через 1,5 часа после еды;
   — вам, милые дамы, нельзя пить кофе, если хоть немного болит грудь, или есть в ней узелки, уплотнения;
   — нельзя позволять мужчинам злоупотреблять жирным, мучным, сладким, иначе вы получите смирного кабанчика;
   — нельзя делать из мужа вегетарианца.
   Мой брат был участником одной истории. Его друг собрался жениться. Но пожаловался брату, что возраст, мол, уже за сорок…Короче, он боялся быть не на высоте в брачную ночь. Брат знал, что его друг — вегетарианец, ну и устроил ему вместо мальчишника шашлык на берегу моря. Хорошее мясо, хорошее вино сделали свое дело. Молодые были так счастливы вместе!
   Один знакомый сказал: «Я люблю клубнику, но рыба любит червяков, Поэтому, когда я иду удить рыбу, я насаживаю на удочку червяка».
   — Это Карнеги написал, — сказала одна из дам.
   — Наверное, мой знакомый читал произведения месье Карнеги.
   А вы можете что-нибудь рассказать мне о русской кухне? Я очень люблю собирать национальные рецепты…
   Мадам Мари была такой уютной, такой располагающей. Да и само помещение создавало какое-то умиротворение. У советских людей кухня всегда была местом задушевных бесед.   Поэтому Алла заговорила:
   — Моя бабушка очень вкусно готовила. Помню ее постный борщ с рыбой. Весь фокус был в том, что отдельно от постного борща жарились мелкие (около 10 см) королевские карасики (в них мало костей). Рыбки жарились до легкого хруста. Затем в готовый борщ закладывались карасики, и все настаивалось не менее 15-20 минут. Борщ становился сытным, а карасики размякали и становились нежными-нежными. Борщ всегда делался густой. Не зря станичники на Кубани говорили: «Насыпь борща».
   Бабушка могла не только накормить, но и напоить любого. Сопротивляться натиску этой сухонькой и ласковой старушки было невозможно. Причем своей главной задачей она считала то, чтобы гости съели всю ту прорву еды, которую она наготовила. «Сумела сготуваты — не сумела подаваты» — ее главная присказка соседкам, у которых еда оставалась после застолья. Принцип был один: «Если гости попросили добавки, значит, блюдо удалось».

   — У нас сегодня нет королевских карасей, — огорчилась мадам Мари. — А я хотела бы, чтобы мы сейчас приготовили какое-то блюдо и попробовали его все вместе! У нас очень большой выбор продуктов, смотрите! — мадам Мари открыла огромный шкаф, оказавшийся холодильником.
При виде такого обилия Алла почувствовала, что проголодалась. Она пробежала взглядом по лежащим на полках продуктам и быстро сообразила:
   — Мой «коронный супчик»: быстро, просто, вкусно. Нужен хороший говяжий фарш, бульонный кубик и зелень кориандра (кинза). Пока закипает на огне вода, готовим маленькие мясные шарики (в мясо НИЧЕГО не добавляем). Чтобы фарш лучше катался, можно смачивать руки в холодной воде. Когда вода закипит, убавляем огонь, бросаем мясные шарики, бульонный кубик и снова ждем небольшого кипения. Теперь режем вымытую кинзу и тоже добавляем ее в супчик. От момента, когда бросили кинзу до выключения огня проходит максимум 2-3 минуты. После этого суп должен настояться еще минут 15-20.
Под супчик Алла нашла в чудо-холодильнике бутылочку «чачи» — чистейшей виноградной самогонки, имеющей замечательное свойство — растекаться теплом в груди, оставляя ясной голову.

   — Ка-а-лечко мое, позлаченное! Ох, да я с милым дружком разлуче-е-нная…— неожиданно для себя затянула Алла после сытного обеда.
Эту песню не раз слышала она, когда приводила бабулю от кумы. Пьяненькая бабушка не буянила, ее только сильно качало из стороны в сторону, да вот песня эта из груди рваться начинала. И Алла чувствовала тогда своим сердцем пятнадцатилетней женщины, что не надо мешать бабуле. Надо дать ей хоть в песне выплакать горе-обиду на жизнь. По какой причине ей, веселой, компанейской женщине уготована была одинокая судьба: сначала короткий неудачный брак, а потом новый, казалось, счастливый венец, да только сгинул ее суженый в годину военную, даже могилки не оставил. Осталась только дочка, да память-тоска по семье.
   — Не несет она цветы а-а-лыя, а несе-е-т она дитя мА-а-лое…— горевала песня.
Замолкла песня. Молчат женщины, носами шмыгают. Славно бабулю помянули…

          ТЕХНИКА ЗНАКОМСТВ

   Последнее на сегодняшний день занятие Алла Кузякина возненавидела с самого начала уже из-за одного названия.
   В ее жизни были неуклюжие попытки мамочки познакомить с теми, кого она, мать, считала подходящими женихами для дочки. До сих пор для Кузякиной осталось загадкой, почему ее мать, женщина с высшим образованием и незавершенной кандидатской диссертацией, женихов для своей дочери-студентки выбирала только из рабочего класса, без полного среднего образования. Может быть, считала их ближе к жизни?!
   Первый жених — электрик, доставал Аллочке до плеча, хотя был весьма крепким малым. Он делал вид, что чинит электропроводку по приглашению матери Аллочки. На самом деле, его взгляд больше привлекали ноги девушки в домашнем коротком халатике. Тогда Кузякина была стройной, ей был всего двадцать один год. Осмотр ножек, видимо, удовлетворил электрика, поэтому он долго пил чай с Аллочкиной мамой и шутил что-то о блинах и теще. Дочь, с обреченностью больного, пьющего горькое лекарство, вынесла визит, но от дальнейших встреч уклонялась под любым предлогом.
   Второй мамин «протеже» — крупный рыжий, почти бессловесный детина. Мать завлекла дочку в турпоездку вместе со своими сотрудниками, и всю дорогу пыталась «незаметно» свести дочь и рыжего. Но тихое упрямство Аллочки победило: к концу поездки рыжий уже не подходил к девушке.
   Тогда, умирая от стыда за то, что она — «девушка-пятикурсница», короткий анекдот, и от страха, что останется девственницей до конца своих дней, Аллочка хотела любви. Она молила судьбу об этом чуде, как молит о воде человек в пустыне. И то, как получила позднее Аллочка это чудо, эту грозу с молниями, громом и ливнем, не имело ничего общего с техникой знакомств.
   К тому же, если говорить честно, Алла временами становилась очень застенчивой. Иногда ее буквально «заклинивало»: исчезала свобода речи и поведения, мысли испарялись, а лицо деревенело. И, конечно, это происходило именно тогда, когда она была рядом с теми, кто нравился. Какая тут может быть техника?!

   Впрочем, преподавателя, развязную девицу со жвачкой во рту, страхи и комплексы «студенток» мало интересовали:
   — Пока каждая из вас не сдаст мне практическое занятие — зачета не ждите. Начинаем сегодня. Поедем кататься на общественном транспорте! Но сначала — инструктаж. Ваше задание на сегодня: в автобус или троллейбус на заднюю площадку заходит вся группа. Осматриваем сиденья впереди. Если сидит или стоит одинокое существо мужского пола, — одна вперед. Задача-минимум — вступить в контакт. Задача-максимум — познакомиться. Остальные оценивают действия подруги. Если мужик - так себе или не захотел знакомиться, становишься в конец очереди. Вперед идет следующая.
Та, у кого знакомство получится хорошо, свободна на сегодня. Понятно?!

   ГОРОДСКОЙ АВТОБУС в середине дня, да еще на конечной остановке, был полупуст. Его старое нутро, скрипя и побрякивая, везло полтора десятка унылых пенсионеров и пятнадцать разномастных женщин на задней площадке. Через пару остановок вошел мужчина лет тридцати пяти в черном кожаном пиджаке и сел в середине салона. Аллу подтолкнули вперед. Она хотела было возмутиться, но тут автобус затормозил, и, по инерции, ноги Аллы сделали несколько шагов вперед. Они изволили остановиться как раз у свободного места рядом с незнакомцем. Чтобы не бегать дальше по автобусу, Алла решила присесть. Мужчина повернул голову, его серые глаза отстраненно скользнули по Алле и снова стали разглядывать городской пейзаж в окне. А Аллу «заклинило». И не то чтобы мужик так сразу понравился, просто отдельные его черточки и, особенно, серые глаза, вдруг напомнили ту старую любовь, ту «грозу в пустыне», которая унесла десять лет ее жизни…

   Девица со жвачкой вывела Кузякину из состояния транса уже на другом конце города. Рядом с преподавательницей теперь стояла только худенькая Сьюли.
   — Тяжелый случай, но не смертельно, — подытожила девица исповедь Аллы. — Рецепт будет простой: не упускайте любую возможность общаться с мужским полом, начиная с тех возрастных групп, которые Вам уже вообще не подходят: юнцы, старики.
   — И где же мне их искать?!
   — Да искать-то никого не надо!— разъярилась преподавательница.— Пока Вы в ступоре были, около Вас стояло, сидело не меньше десятка мужиков! Вас и билетик передать просили, и какая остановка следующая спрашивали! Я надеялась, что Вы хоть ноздрей шевельнете! Ладно Сьюли — воспитание мешает! А у Вас, что, пионерского детства с мальчишками не было?! А они все мальчишками до смерти и остаются!

   Алла стояла перед разгневанной девчонкой, но, вдруг, ощутила, что в чем-то эта девочка старше ее, вернее по-женски мудрее. А ее, Аллу, какие-то предрассудки тех лет оставили глупым, «затюканным» подростком.

          СТИЛИСТ

   — «По одежке встречают», — стилист Альберт сам был одет несколько экстравагантно, но, по отзывам других курсов, дело свое знал отлично, — поэтому прошу, дамы, оденьтесь в свою одежду, которую вы носите на улице.
   Альберт подождал, пока женщины перестали копошиться, надевая пальто, куртки, шапочки. Затем он оглядел притихший неровный строй и грустно сказал:
   — Глядя на вас и ваши вязаные шапочки, я могу сказать только одно: до чего демократия народ довела…
   Альберт взял со стола портативную видеокамеру и несколько раз медленно «проехал» объективом по смущенно переминающемуся строю женщин.
   — Теперь снимайте верхнюю одежду и снимем вас в вашей обычной одежде.
Процесс хихиканья, переминания с ноги на ногу и «проезда» видеокамерой повторился сначала.
   Когда женщины расселись по местам, Альберт подключил видеокамеру к телевизору, стоящему в нише учебного класса, и включил видеозапись.

   Для человека, никогда не видевшего себя со стороны, первая видеозапись обычно является шоком.
   Алла Кузякина, как и многие женщины в возрасте, понимала, что она уже не та молоденькая девочка, какой была когда-то. Но в душе она хранила надежду, что как женщина она «еще ничего». Видеозапись показала тетку, в которой не было действительно ничего привлекательного. Алле даже показалась мерзкой эта тетка, одетая в Аллину одежду, и которая единственная на видеозаписи могла быть Аллой Кузякиной. Кстати, шапочку Алла вязала сама по описанию модного журнала. Правда, журнал был модным лет …надцать назад. Да и растянулась шапочка за несколько лет постоянной носки. Этакий блин неопределенного цвета над невыразительным опухшим лицом. Интересно, почему в зеркале Алла никогда этого не замечала?
   Ее размышления были прерваны тихим всхлипыванием рядом. Худенькие плечи Сьюли поднялись над опущенной головой и вздрагивали от сдерживаемых рыданий.
   Алла хотела возмутиться поведением Альберта и встать на защиту Сьюли. Но Альберт подошел и погладил по голове плачущую женщину, как маленькую девочку.
   — Не плачьте, Сьюли, мы еще сделаем из Вас красавицу.
   Сьюли подняла мокрое от слез лицо и благодарно улыбнулась.
   Альберт вернулся к преподавательскому месту.
   — Вы должны запомнить два запрета и один совет. Запрет первый: тусклые и траурные цвета у женщин «за…» увеличивают возраст и усиливают негативность восприятия образа. Запрет второй: в возрасте нужно быть осторожными и с «кислотными» цветами. Эти цвета в одежде больше подходят бунтующей юности. Совет: используйте в одежде классические линии. Классика никогда не выходит из моды. Она поможет не казаться старомодной, если нет возможности часто менять одежду. Она поможет быть хорошо одетой, даже если у вас нет вкуса и некому дать хороший совет. Кстати, вы принесли из дома одежду, которую я просил?! Судя по нескольким сумкам, стоящим вдоль стен, кое-кто выполнил мою просьбу.
   Исполнительная Сьюли быстро закивала в ответ.
   — Тогда с Вас и начнем, Сьюли. Несите свои вещи.
   Альберт и Сьюли быстро разобрали сумку и развесили все вещи на плечики. Перед женщинами оказался достаточно богатый, хотя и не новый гардероб иностранки.
Стилист попросил Сьюли сразу перевесить на другую вешалку те вещи, которые не подходят ей, или малы. Но худенькая Сьюли сохранила тот же размер, какой был у нее в молодости.
Тогда Альберт стал перебирать вещи сам.
   — Сразу нужно отбраковать вещи, которые потеряли свою первоначальную форму или цвет. Но у нашей Сьюли гардероб из достаточно качественных материалов, поэтому тут таких нет. Теперь уберем ядовитые цвета, которые Сьюли носила в молодости. Вот эти ядовито-зеленые штанишки и ярко-желтую блузку мы отложим, а вот этот длинный сарафан с передней застежкой померим.
   В углу, за ширмой, была устроена примерочная. Сьюли быстро переоделась. Сарафан был ей к лицу. Но Сьюли смущалась:
   — Это очен старий вешч.
   — Это тот самый классический покрой, о котором я говорил, — поправил Альберт. — Не надо всем объявлять год происхождения этой вещи. Важно — как Вы в ней выглядите. Что думают остальные?
   Остальные откликнулись одобрительным гулом.
   — Самое главное — уловить свой стиль. Стиль: соответствие возрасту, весу, внешности, социальному положению. Но часто вместо стиля мужчины и женщины попадают в капкан иллюзий. «Клише», или «стереотип восприятия», — элемент или набор элементов внешнего облика, который общественное восприятие ассоциирует с той или иной возрастной или социальной группой. Например: в семидесятые годы продавщицы магазинов часто носили бриллиантовые сережки как символ благосостояния. Но у этого облика была еще одна пикантная деталь: пятки с потрескавшейся кожей, часто грязные. Поэтому, пытаясь достигнуть стиля «дорогой женщины», в первую очередь, надо добиться ухоженности любой части тела, и только потом одежда, а в последнюю очередь — дорогие украшения.
Другой известный вам пример: малиновый пиджак и толстая золотая цепь на шее. Этот стиль «новых русских» с криминальным прошлым привел к тому, что уважающий себя мужчина не наденет ни малиновый пиджак, ни золотую цепь… Потом состоятельные люди стали узнавать друг друга по дорогим безделушкам: часам, зажигалке… В свою очередь, люди, пытаясь использовать «клише восприятия», стали покупать подделки под дорогие марки.
   Это — известные факты. Другой стереотип восприятия: черное стройнит. В результате этого большинство женщин с пышными формами одеты в темные цвета. Вот Вы, — стилист показал на Аллу, — выходите к нам. Почему мы видим Вас исключительно в черном?! У Вас траур?!
   — Одежды других цветов на меня не найдешь, — огрызнулась Алла. — Или черное, или ужасная яркая расцветка типа «слон, замаскировавшийся под колибри», или «пожарный сигнал».
   — Вам красное не нравится? — стилист хитро прищурил глаза. — Многие женщины после сорока начинают выбирать откровенно красный цвет.
   — Ну, хорошо, не отвечайте, — сказал Альберт насупившейся Алле. — Вот Вам особенно пойдет стиль «дорогой женщины».
   — Без иллюзий, пожалуйста, — выпрямилась Алла. — У меня, конечно, «денег — куры не клюют», да только потому, что клевать нечего. Я в эту школу, наверное, по ошибке попала.
   — Ну, за эту «ошибку» кто-то выложил немалую сумму. У нас с Вами даже есть возможность подобрать небольшой гардероб, который будет Вас красить, а не уродовать. Я познакомлю вас, дамы, с одеждой дизайнера Ирины Бржевской, которая создает модели специально для дам «за…».
   Большинство моделей современной промышленности рассчитано на модели до 52 размера. И это правильно: эти модели придуманы именно с расчетом на стройных. Если размер будет больше, то пропорции изменятся, и получится пародия на модную одежду. Для крупных фигур необходим свой подход и учет некоторых особенностей зрительного восприятия таких объемов. Тем более что на протяжении нескольких последних десятилетий модельеры пропагандировали образ только очень худенькой женщины. Крупные женщины стали стесняться своей внешности, а промышленность потакала им в этом. Вот и получилось, что для полных подавляющее большинство моделей имеет балахонистый фасон и темный цвет. Теперь, наконец, промышленность стала осознавать, что не только у молодежи есть огромный покупательный потенциал. Женщины среднего возраста сейчас ведут активную деловую жизнь, у них есть возможность распоряжаться деньгами и они готовы платить за то, чтобы хорошо выглядеть.

   Вот так Алла Кузякина попала в руки профессионального модельера, ей пошили пару костюмов. И Альберт помог подобрать еще несколько вещичек в огромных магазинах.

          КИТАЕЦ

   — Европейский ученый сказал: «Мир — это единство и борьба противоположностей», — улыбающееся лицо китайца лучилось добродушием, но его раскосые глаза были по-восточному непроницаемыми. — Любой китаец знает, что мир — это единство и борьба Инь и Ян.
   Господин Ли, учитель, повесил на доску белое шелковое полотнище, на котором был изображен знак «Инь-Ян».
   — Ян — это мужское начало, это энергия, огонь, цвет – красный, лето. Инь — женское начало, материя, вода, цвет – синий, зима. Ян вверху, Инь – внизу.
   — Конечно, если мужик — то сверху, — хохотнула дылда.
   — У нас в Китае считают, что все подчиняется природным законам, даже самый умный человек. Принцип «Инь-Ян» позволяет во всем увидеть такое разделение. Даже человеческий организм, его органы разделены на пары. Почка — Инь, а мочевой пузырь — Ян, хотя оба работают на мочевыделение. Орган Инь — плотный, а орган Ян — полый. Печень и желчный пузырь — тоже пара. Кто же из них — Ян?
   — Пузырь, конечно! — дылда веселилась. — В русском языке даже по названию мужика от бабы отличить можно!
   — Другая пара: легкое и толстый кишечник. Надеюсь, все уже догадались, который Ян?!
   — Конечно! Но к чему все это?!
   — А к тому, что даже в организме каждая пара органов вместе работает, и каждый из них свою функцию выполнять должен. Вот иногда удаляют желчный пузырь из-за камней. Легче ли человеку живется? Оказывается, что после удаления желчного пузыря такие сложности с питанием появляются: и есть понемногу, и многое нельзя… Нужен, оказывается, желчный пузырь. Поэтому китайцы лечить любого человека начинают с очистки всех Ян-органов.
   — Нам уже кишечник мыли, — обрадовалась дылда.
   — Это хорошо. Но вот что еще интересно: не только китайцы, но и великий Авиценна, считают, что разные эмоции человека связаны с работой внутренних органов. Например, у русских есть выражение «желчный человек»: гневливый, раздражительный. И китайцы считают, что гнев повреждает печень. Страх повреждает почку, а печаль, меланхолия повреждают легкое.
   — Это, выходит, если на меня кто сердится, то он сам себе печень повреждает?! — дылда явно считала, что сегодняшний урок — только для нее.
   — Выходит так, — китаец был невозмутим. Тут он достал новое шелковое полотнище и повесил его рядом с первым. На рисунке, на концах пятиугольника, находилось по элементу «Инь-Ян», только каждый был окрашен в разные оттенки одного и того же цвета.
   — Вот зеленый цвет обозначает пару печень/желчный пузырь. Но цвет желчного пузыря — светло-зеленый, как листва молодого бамбука, а цвет печени — темно-зеленый, как прошлогодняя хвоя сосны или ели. Зеленый цвет лечит печень, поэтому некоторые люди интуитивно подбирают себе одежду или обстановку дома того цвета, который нужен их организму в какой-то период. И наоборот, если вы не любите какой-то цвет, то это может свидетельствовать о чрезмерной активности соответствующего органа.
   — Как все сложно!
   — Я не собираюсь делать из вас специалистов в этом вопросе. Достаточно будет того, что, прослушав сегодняшний урок, вы будете более лояльно относиться и к собственным цветовым предпочтениям, и к цветовым предпочтениям других. Замечательно, если вы не будете позволять вашим эмоциям управлять вами в течение длительного времени. Все хорошо в меру. Вы можете сделать то же и для ваших близких. Я буду рад, если в борьбе за свои женские права вы не станете ущемлять права мужчин и научитесь существовать с ними в гармонии. Чтобы быть вместе, не нужно быть во всем одинаковыми, один человек может прекрасно дополнять другого… Но на сегодня сложностей, действительно, достаточно.
Госпожа директор попросила меня показать вам немного наш семейный быт. Я, моя жена и дочь приглашаем вас к себе домой на ужин, — китаец вежливо поклонился.
   Дамы зашумели. Согласились все.

   ДВЕРЬ В КВАРТИРУ открыла хозяйка. Обычное лицо счастливой русской женщины. За ней стояла темноволосая девушка лет шестнадцати. Ее лицо тоже можно было назвать русским — мало ли темноволосых людей на Руси.
   — Жену зовут Лена, дочь — Анна.
Гостей провели в столовую, соединенную с кухней. Пока хозяин вышел переодеться, женщины расселись вокруг большого стола. Места хватило всем. Гостьи с любопытством разглядывали хозяйку.
   — Вы можете спрашивать меня о том, что вас интересует.
   — Лена, господин Ли — хороший муж?
Видно было, что этот вопрос Лена слышала уже не раз, потому что улыбнулась и ответила сразу:
   — Да, хороший. Он добрый, добрее других моих знакомых мужчин. Он не пьет, как некоторые русские мужики. Трудолюбивый. Вежливый. Я никогда не пожалела о том, что вышла за него замуж.

   Господин Ли вернулся в синей сатиновой куртке с небольшим национальным орнаментом и таких же брюках. К удивлению женщин именно он начал готовить ужин.
   — Китайцы, как и французы, считают, что женщина может стряпать повседневную пищу. Достойное угощенье для гостей может сделать только мужчина. Правда, я позволяю Ане немного помогать мне на подсобных работах.
   Мужчина быстро достал из холодильника овощи, из которых женщины узнали только морковь и огурцы.
   Аня занялась чисткой овощей, а китаец продолжал пояснения:
   — Каждый китаец стремится к гармонии с окружающим миром, поэтому даже чистить и резать овощи совсем не просто.
   Действительно, девушка чистила и резала овощи, но на столе не появлялось того привычного для русского глаза беспорядка, который царит, пока готовится еда. Наоборот.
Любой момент можно было снимать на рекламный кадр. В большие пиалы ровными горками ложились брусочки оранжевой морковки, кубики зеленого огурца, что-то полупрозрачное белое…
   Тем временем ее отец достал и разделал на небольшие куски курицу, обсыпал куски какими-то специями, потом достал казан с округлым дном и снял с горелки газовой печки рассекатель.
   — Огонь должен быть максимально большим. Основное отличие китайской кухни от европейской состоит в том, что мы стараемся подвергать пищу термической обработке минимальное время. Поэтому и огонь большой, и кусочки маленькие.
   Он налил в казан растительное масло, затем всыпал в масло щепотку сахара.
   — Сахар придаст нашей курице приятный золотистый цвет, — он поставил казан на пламя, придвинул пиалу с кусками курицы, взял в руки лопаточку, переложил часть кусков в казан, быстрыми движениями стал их перемешивать и, доведя до готовности, выложил в чистую пиалу.
   — Китайцы говорят, что в пищу можно использовать что угодно, кроме луны и ее отражения. Особым мастерством считается умение приготовить рыбу так, что ее нельзя отличить от курицы, и наоборот. Но мы не будем заниматься такими изысками. Мы просто приготовим угощенье для гостей. Такое угощенье должно состоять не меньше чем из семи блюд. Вы можете не бояться: это не займет у нас много времени.
   Когда китаец взял в руки пиалу с полупрозрачными белыми кусочками, Алла спросила, что это.
   — Это грибы из Китая. У нас их выращивают на дереве, как ваши опята или вешенки. Эти грибы дают урожай семь лет. Шесть лет грибы вырастают белые, как эти. Но на седьмой год появляются черные грибы. Они считаются лечебными, поэтому особенно ценятся.

   Через полчаса на столе перед каждой женщиной стояли небольшие пиалы. Около каждой лежали красивые палочки, покрытые коричневым лаком с золотыми китайским иероглифами. Хозяева показывали гостьям, как держать палочки, как ими брать еду. Например, суп полагалось пить из пиалы, как чай, а твердые кусочки брать палочками.
   — Это очень полезно, есть палочками, — убеждали хозяева. — Пища быстро остывает, ее берешь небольшими порциями, поэтому лучше пережевываешь и быстрее наедаешься. Вкус пищи не перебивается железом столовых приборов.
   Честно говоря, Алла переживала, как она наестся, видя перед собой небольшие порции каждого блюда. Но, когда поставили седьмое, то почувствовала, что уже вполне сыта.
Потом еще долго чаевничали. Хозяин заваривал в маленьких чайничках разные китайские чаи, наливал их в фарфоровые стаканчики, больше похожие на наперстки или на чашечки из кукольного сервиза, и объяснял, чем чай «Серебряные иглы» отличается от «Императора обезьян» и еще каких-то, названия которых Алла просто не могла запомнить.

   НОЧЬЮ, в голове Аллы кружилась карусель от полученных впечатлений, ей снилось, что она должна сдать экзамен по еде палочками, а у нее все валится из рук…

          ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН

   В танце живота тяжелее всего Алле давались движения бедрами. Теперь, когда она стала   отрабатывать эти разнообразные «потягивания и толчки бедрами», «большие и малые круговые движения», «быстрое, трепещущее покачивание», женщина остро ощущала то пространство в собственном теле, которое должно было быть занято мышцами, а вместо этого было заполнено студенистой желеобразной массой, не имеющей формы.
   В русской традиции, даже в танцах, движения бедрами воспринимаются как нечто неприличное. Алла прекрасно помнила, как мальчишка-одноклассник говорил ей: «Не верти нижним бюстом!». А ведь Алла знала, что нравится этому парню. Поэтому с юности она, как и многие русские женщины, привыкла сдерживать даже то естественное покачивание бедер, которое возникало при ходьбе. Теперь нравы стали свободнее, а восточный танец живота стал модным.
   Для самостоятельных занятий Алла пользовалась DVD-диском, на котором Вина и Нина Бидаша, две грациозные девушки, вели занятия для начинающих.
   Кроме того, господин Маури рекомендовал женщинам чаще ходить с каким-нибудь грузом на голове: например, с книгой, завернутой в полотенце. Он рассказывал, что мальгашки (жительницы острова Мадагаскар) имеют походку более грациозную, чем танец любой балерины. Это отчасти объясняется тем, что мальгашек с детства приучают носить поклажу на голове.

   За три месяца, проведенные в «школе», мышцы всех участниц проекта окрепли. Вместо «медузообразности» их тела стали выполнять более «внятные» движения. Выпускным экзаменом по ритмике и танцам должно было стать их выступление в одном из ночных московских клубов. Менеджер проекта не стал скрывать, что их «номер» будет относиться где-то к разряду «комический», но предупредил сразу, что никакой халтуры он терпеть не будет: они должны выложиться перед аудиторией полностью. Понимая, что дамы не обладают навыком публичных выступлений и что в дальнейшем они не хотят быть узнаны как исполнительницы, менеджер разрешил включить в костюм вуали, маски, парики и т.д.
   — Вкусы аудитории разнообразны, иногда трудно предсказуемы. Мы стараемся предугадать и исполнить любое желание клиента. Вашу безопасность мы гарантируем.
   Во время монолога менеджера Алла Кузякина почему-то не могла оторвать взгляд от дорогих кожаных ботинок управленца. Носки ботинок, как и их хозяин, выглядели очень целеустремленными. Вот сейчас один из этих носков был направлен в сторону Кузякиной, как бы говоря: «Тебе от меня не спрятаться!».
   Далее началась индивидуальная «экзекуция». Каждую даму поодиночке вызывали в зал, где находился менеджер вместе с господином Маури и его помощницей. Звучали отрывки разных мелодий, голоса — даме подбирали танцевальный номер, наиболее подходящий ей по стилю, темпераменту и т.д. Затем, в течение недели, для каждой исполнительницы должны были подготовить костюм и, конечно, с каждой детально отрабатывался номер. Последняя репетиция проводилась уже в костюме, на той мини-сцене, где, собственно, и должно было пройти выступление.
   Алла с интересом рассматривала бархатную обивку стен ночного клуба: ей никогда не приходилось бывать в подобных местах, да и вряд ли придется еще когда-нибудь. Ей показали место, откуда она будет выходить на крохотную сцену (да, не комплекс «Олимпийский»). На сцене включили свет и музыку — теперь она почти не видела тех, кто входил в зал и выходил оттуда. Только помощница господина Маури по-прежнему стояла около сцены и подавала ей знаки, одобряя или поправляя то, что делало тело Аллы на сцене. Менеджер сказал, что в Турции и Египте он видел и более полных танцующих женщин. Однако менеджер был недоволен другим:
   — Мой знакомый моряк говорил о своем боцмане: «Он умел сделать морду аварийным топором!». Почему у Вас такое же лицо?! Снимите топор! —  кожаный ботинок менеджера топнул в сторону Аллы — Танцуйте лицом! Взгляд, изгиб брови может сказать о тебе даже больше, чем тело! Вот смотрите: если тело изображает страсть, а лицо безмятежно-спокойно или холодно, то страсть превращается в злость, коварство, но не любовь! И совсем другие ощущения, если скромные, потупленные глаза иногда бросают взгляд из-под ресниц, а тело говорит о страсти… О! Это обещает многое…

   Не будем лукавить, Алла получила удовольствие и от подготовки танцевального номера, и от самого выступления. Даже после сорока в каждой женщине живет шестнадцатилетняя девушка, желающая нравиться.
   После выступления Алле поступило предложение от содержательницы бюро особых услуг (интим-услуги и приходящие «жены» для обеспеченных мужчин). Когда Алла отказалась, та поморщилась:
   — У Вас что, комплексы?!
   — Нет, у меня хорошее воспитание…
Не подошло Кузякиной и приглашение в «Балет толстых». Ей категорически не хотелось снова набирать утерянные с таким трудом килограммы, а в балет брали с весом не менее 90 кг.

   ТАК ЗАКОНЧИЛИСЬ ЗАНЯТИЯ в «Школе для Адама и Евы».
   Перед выходом на работу Алла Кузякина взяла несколько дней за свой счет, чтобы разобраться в себе, в своих новых мыслях и ощущениях.

          ТАЙМ-АУТ

   СПУСТЯ ПАРУ дней самолет приземлился в Анапе, откуда рейсовый автобус довез Аллу в маленький приморский городишко. Несмотря на начало октября, здесь был еще по-летнему теплый день, хотя отсутствие толпы отдыхающих на улицах говорило о наступившей осени… Алла открыла скрипучую калитку и вдохнула запахи щедрой кубанской земли и родного дома.
   Во дворе цвели поздние цветы, доносился аромат созревшего винограда. Сквозь буйную зелень белел одноэтажный домишко с окнами, прикрытыми деревянными ставнями. Залаяла соседская собака, и через минуту Алла услышала голос соседки: «Вам кого надо?!».
   — Это я, Сабелла! — откликнулась Кузякина.
   — Аллочка, дорогая, как я рада! — Сабелла и ее муж Сурен действительно были самыми радушными и доброжелательными людьми, которых знала Алла. Лет 20 назад они и три их дочери были вынуждены уехать из Баку и поселиться у своего родственника, дяди Гургена, соседа Аллиной бабушки. Потом Алла с матерью уехали в Москву, спустя какое-то время умерла бабушка. А дом так и остался. За домом и двором присматривали соседи.
   — Здравствуй-здравствуй! Ты изменилась и очень похорошела! — Сабелла обняла Аллу, а потом стала рассматривать теплыми карими глазами.
   — Спасибо, Вы тоже прекрасно выглядите! — Алла не просто отдавала дань вежливости, говоря это. Сабелла была на 10 лет старше Аллы, но всегда имела ухоженный вид: хорошую прическу, маникюр и одежду.
   — Мы сейчас с тобой попьем чаю, а вечером придет Сурен, и будет долма!

   Отказаться от чая у Сабеллы было выше сил человеческих. Во-первых, она, по бакинской привычке, набирала воду в большой бак, на дне которого было что-то насыпано. Алла все-время забывала что именно, но чай, заваренный на этой воде, имел особо насыщенный и выразительный вкус. Сабелла рассказывала, что в Баку, из-за близости моря, пить обычную воду из-под крана неприятно. Поэтому многие во дворах имеют большую глыбу песчаника, в котором вырублен конус, вершиной вниз. В эту выемку наливают воду, которая, проходя сквозь песчаник, очищается и затем используется для приготовления пищи. Во-вторых, обычно к чаю Сабелла подавала разные вкусности.
  В этот раз к чаю была шакербура: это «кружевные» пирожки из сдобного теста с начинкой из орехов, растертых с сахаром. Кружево на поверхности пирожка появлялось потому, что хозяйка специальным пинцетом защипывала верхнюю часть теста, и такие фестончики наносились по всей поверхности в виде елочки. Кроме шакербуры в маленьких розетках Сабелла поставила варенье из зеленых грецких орехов, из инжира и из желтой черешни, косточка в которой была заменена кусочком ореха.
   Алла пила чай с вареньем, щурилась от лучей солнца, пробивающихся сквозь широкие виноградные листья над верандой Сарумовых, слушала Сабеллу и думала. Думала о том, что давно ей не было так хорошо, как сейчас. Думала о том, как, в общем-то, Сабелла похожа на ее бабушку-казачку: та же доброжелательность, стремление угостить и приободрить человека, та же жизнерадостность и жизнелюбие, будто не было в их жизни страшных событий. Почему же так редко встречаются эти качества в современных женщинах?! Почему женщина перестала быть «хранительницей домашнего очага»? Ну и что, что женщина сейчас работает наравне с мужчиной. Но так же работала бабушка, работает и Сабелла.

   В бабушкином доме Алла перебирала пожелтевшие фотографии. С некоторых на нее смотрела пожилая женщина с таким одухотворенным лицом, какие Алла почти не встречала в сегодняшней жизни. «Ты ж моя кукибочка!», — вспоминала Алла ласковый голос бабушки.
Вечером, снова на терассе, кроме Аллы, Сабеллы и Сурена сидел и семидесятипятилетний дед Гурген. Он подливал Алле вино своего изготовления, накладывал плов, долму, и все цокал языком приговаривая:
   — Вах, какие девушки в России!

   ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ Алла улетала снова в Москву, согретая не только южным солнцем, но и теплом чужого дома.
   Ее провожали Сабелла и дед Гурген. В сумке была и заботливо завернутая чашка с долмой, и несколько пластиковых бутылей с вином. Когда в аэропорту досматривали багаж, сотрудник безопасности попытался придраться, что вина много.
   — Зачем так говоришь, дорогой?!— огорчился дед Гурген. — Приедэт дэвочка в Москва, друзэй позовет. Друзья кушать будут, вино пить будут. Вдруг мало будэт? Что они о нас с тобой подумают?! Нэхорошо! — укоризненно покачал головой дед.
   Служащий, наверное, про себя тоже согласился, что «нехорошо», поэтому переключил свое внимание на следующего пассажира.

          КОТ В ДОМ…

   ПРОШЛО ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. Алла возвращалась с работы. На первом этаже, в грязном подъезде сидел роскошный аристократ  — перс кошачьей породы. Он сидел у квартиры сильно пьющего дяденьки, у которого своих котов было штук двадцать, но такого красавца никогда не было. Кот выглядел хмурым и усталым, но держался с царским достоинством.
   — Ты потерялся, киса?! — Алла потянулась погладить кота.
   — Мяу! — хрипло и требовательно ответил кот, но от протянутой руки отстранился.
   Алла пошарила в кульке с продуктами из магазина:
   — На, киса! — сосиска упал в полуметре от кошачьей морды. Кот мгновенно, по параболе, прыгнул за куском. Но ел аккуратно, откусывая маленькие кусочки.
   — Еще хочешь?! — женщина положила следующий пахучий кусочек выше на лестнице и отошла. Кот опять совершил пируэт и приземлился рядом с вожделенной сосиской.
Так они добрались до квартиры.
   Алла достала фотографическую ванночку, застелила ее газеткой и поставила в коридоре. На кухне поставила блюдце с молоком, в другое блюдце положила еще пару сосисок.
   — Спокойной ночи, Барсик!

   Утром обнаружилось, что старый любимый диван испытал когти перса. А на ковре кот справил свои дела. Алла старательно накрыла диван пледом и снова попыталась объяснить коту назначение фотографической ванночки. Кот хмурился и отворачивал морду.

   Все попытки Аллы найти прежних хозяев Барсика потерпели неудачу. Позднее Алла поняла, что у кота сложный характер, и прежние хозяева просто подкинули животное в чужой подъезд.
   Через неделю стало ясно, что нужно выбирать: или кот, или любимый диван. Что касается туалета, то только огромный фирменный лоток смог приучить аристократа не справлять свои дела в другом месте. Вообще было видно, что кот любит роскошь. Если Алла на минуту оставляла свою новую кофточку на стуле, кресле или кровати, то в следующую минуту можно было видеть Барсика, сидящего на ней с выражением полнейшего удовлетворения на морде. К старым вещам, тем более, ношеным, кот не проявлял ни малейшего интереса. Но самым любимым местом кота стало красивое кожаное кресло (единственная дорогая вещь в доме Аллы). Кот считал его своей территорией, и Алла за попытку снять его оттуда не раз получала длинные царапины его когтями на своей руке.
   Несмотря на такие проблемы, Алла полюбила своенравного аристократа. Ей, привыкшей есть второпях, интересно было наблюдать, как ест кот: медленно и со вкусом. Было интересно и то, как кот заставляет считаться с собой. Совершенно подкупил ее случай: простыв, она лежала вечером с сильной головной болью. Кот, обычно неласковый, сел около головы и стал лизать ее висок. Самое странное, что голова стала болеть меньше, и Алла заснула.
   В квартире одинокой женщины стало немного теплее.

          ШЕФ

   — Люда, пригласите ко мне…, — шеф посмотрел в календарь, — Кузякину.
   — Она здесь, Андрей Семенович!
   — Пусть войдет.
   Алла Кузякина впервые переступила порог святая святых торгового холдинга — кабинета гендиректора.
   Невысокий полноватый мужчина сидел в уютном кожаном кресле и сам был такой уютный…
Но когда шеф посмотрел на Аллу, впечатление уютности мгновенно улетучилось. На Кузякину смотрели глаза-буравчики. Через пять секунд такого «бурения» глаза шефа опустились к аппарату внутренней связи.
   — Люда, я просил Кузякину, — в голосе появился железный стержень.
   — Я и впустила Кузякину, — залепетала невидимая Люда.
   Алла закивала, подтверждая присутствие в кабинете самой себя.
   Глаза-буравчики произвели повторное, более длительное «бурение», сверяясь с фотографией, которую шеф держал в руке.
   — Извини, Люда, — железо в голосе превратилось в более мягкий сплав, — я не узнал ее сначала. На фото она была другая.
   — Я сама сначала ее не узнала, — обрадовалась невидимая Люда.
   Шеф отключил внутреннюю связь и пригласил:
   — Садитесь, — а сам немедленно стал звонить по телефону. Но его абонент, видимо, не отвечал ни по городскому номеру, ни по сотовому. Шеф стал крутить в руках ручку, затрудняясь начать разговор.
   — Вас послали в «Школу для Адама и Евы» от нашей фирмы и Вы ее закончили. Так?!
   — Да, послали. Я закончила один из курсов этой школы, — Алла не чувствовала робости перед главой холдинга. Увольнения она не боялась: для себя  уже решила, что будет менять свою жизнь. Может быть, снова вернется в институт. Ее приглашали, и не раз.
   — Ну, хорошо. Вы довольны результатом?!
   — Да, спасибо. Надеюсь, я изменилась не только внешне.
   — Именно, — обрадовался шеф, видимо Алла затронула интересующую его тему. — Скажу честно, Вас рекомендовал директор Вашего магазина. Рекомендовал как человека умного, сдержанного, умеющего хранить чужие секреты. У меня есть личный секрет: у меня молодая жена.
   Алла подумала: «Тоже мне секрет. Да о том, что он женат на манекенщице знает каждая уборщица любого магазина фирмы».
   Шеф потер висок и как будто услышал ее мысли:
   — То есть секрет не в том, что есть жена, а в том, что у нас с ней сложности. Мне один специалист посоветовал устроить ее в эту школу. Но она не согласилась. Я подумал, что, может быть, ее уговорит женщина, которая была в этой школе. Так сказать, очевидец.

   Алла поняла, наконец, почему ее, продавщицу магазина, отправили на обучение в такую дорогую непрофильную школу. Поняла, что в благодарность она должна уговорить какую-то молодую женщину пойти туда учиться. Господи, это совсем не противоречило ее совести! В школе ей нравилось, она даже стала подумывать о том, что накопит сама деньги на следующий курс.
   — Где и когда мы встретимся с Вашей женой?! — Алле хотелось скорее «рассчитаться» и быть свободной.
   — Я хотел сначала пригласить ее и Вас в ресторан, но потом подумал… Знаете, она в последнее время такая нервная, скандалит по любому поводу. А в ресторане люди, неудобно. И на звонки она сегодня не отвечала.. Я волнуюсь...— шеф крутил в руках дорогую ручку.
   — Пожалуйста, поедемте ко мне домой. Это на Н..ском шоссе. А потом я Вас прямо домой доставлю.
   Алла задумалась: в ее возрасте смешно думать об изнасиловании, да и шеф не похож на маньяка.
   — Хорошо, я согласна.
   — Спасибо, — обрадовался шеф.

   НА УЛИЦЕ мелкая колючая метель била в стекло машины, кидалась под колеса, образовывая ледяную корку. Джип, который вел сам шеф, слегка заносило на поворотах. Но когда выбрались на шоссе, хорошая машина легко набрала скорость.
   Алла сидела, бездумно смотря вперед, и даже не заметила, как джип сначала притормозил у ворот, а затем въехал во двор большого частного дома. Что-то похожее Кузякина видела по телевизору, когда показывали сюжеты о «новых русских». Зависти к такой жизни никогда не было в ее душе, поэтому спокойно, как к себе домой, она прошла за шефом через коридор в просторный холл.
   — Мариночка, у нас гости, — шеф расстегивал пальто и озирался по сторонам. — Куда все подевались?!
   Какое-то предчувствие беды сжало сердце Аллы. ТОГДА тоже было неправдоподобно тихо. А на столе стоял белый прямоугольник, прислоненный к вазе. Ощущение «дежа вю»: другой стол, другая ваза, но такой же белый листок. Шеф тоже заметил листок, схватил его и стал просматривать, потом еще раз, еще…
   — Она от меня ушла, — вместо грозного шефа перед Аллой стоял растерянный, грустный мужчина. Кузякина по себе знала, что растерянность скоро сменится болью. Ему вряд ли захочется, чтобы чужой человек видел его сломленным. А, может быть, наоборот, ему будет нужна чья-то поддержка. Ее размышления прервал шеф:
   — Раз так… Я обещал отвезти Вас домой, — его голос был таким усталым…
   Денег на такси у Аллы не было, не просить же взаймы. Пришлось согласиться.
   — Я недалеко от МКАД живу, мы быстро доедем, — Кузякиной было безумно жалко этого мужика, который искренне пытался спасти семью, но не смог.

   СНОВА КОЛЮЧАЯ МЕТЕЛЬ била в стекло джипа. Снова заносило машину на ледяной корке, покрывающей асфальт. Фары едва пробивались сквозь снежную круговерть.
   Алла сидела молча. Ее взгляд нашел на передней панели маленькую иконку, и она молилась про себя, молилась за чужого человека, нечаянным свидетелем горя которого она стала.
   Резкий сигнал сзади заставил водителя джипа уйти с левой полосы вправо. Какой-то «шумахер» промчался мимо. И тут, прямо перед автомобилем, возникла другая машина, наполовину занесенная снегом. Шеф повернул руль резко вправо, уходя от столкновения, затем влево, так как правее дороги уже не было, и за ее краем начиналась осыпь. Тяжелый джип, сделав немыслимый разворот, застыл на секунду на краю осыпи, опираясь о снег только левыми колесами. Шеф схватил Аллу за шиворот, вместе с ней резко наклонился влево и застыл в таком положении. В этот момент правые колеса джипа ударились о снег. Машина еще помедлила, как бы раздумывая: не начать ли ей весело кувыркаться по снежному склону. Но вместо этого медленно съехала вместе с грудой снега в кювет.

   Ничего больше не происходило. Алла, не меняя положения, стала мысленно восстанавливать картинку мира вокруг себя. Джип, видимо, стоял наклонно, поэтому вместо сиденья под собой Алла ощущала ручки дверцы автомобиля. Ее голова была прижата к бедру шефа. Сквозь шерстяную ткань Алла чувствовала тепло человеческого тела. Шеф «сидел» на ручке скоростей, и только эта ручка не давала ему сползти на колени к Алле.
   — Эй, вы там живы?! — в кювет сполз какой-то молодой человек.
   Шеф немного зашевелился, открывая дверь со своей стороны:
   — Иди сюда, поможешь.
   Парень выволок шефа, затем мужики вместе извлекли из машины Аллу.
   Скоро подъехал эвакуатор и вытащил джип из кювета. Но эвакуатор приехал за той самой, занесенной снегом машиной, которая и была причиной происшествия.
   — Да вы с женой в рубашке родились. Одной на двоих, — мрачно пошутили эвакуаторщики, затем погрузили машину парня и уехали.
   На дороге остались Алла, ее шеф и джип. Все без единой царапины. У шефа тряслись руки, когда он попытался найти в бардачке сигареты, но не нашел.

   СПУСТЯ ПОЛЧАСА Алла была уже у себя дома. После пережитого ей было глубоко «плевать» на убожество своей квартиры, поэтому почти насильно она затащила шефа что-нибудь выпить и переночевать у нее. Этого человека нельзя было сейчас оставлять одного.
   Сама Алла почти не пила, но в шкафчике на кухне постоянно стоял приличный коньяк для кулинарных изысков. Когда рюмки были налиты, оба вдруг почувствовали, что пережитое изменило их и обращаться по-прежнему друг к другу как-то неловко, неудобно. Алла молчала, а заговорил шеф:
   — Сегодня мы с Вами пережили вместе второе рождение. Поэтому давайте знакомиться заново. Меня зовут Андрей.
   — Алла, — подняла рюмку Кузякина и посмотрела Андрею в глаза. «Интересно, — мелькнула вдруг мысль, — а могли ли быть такие глаза у моего мужа?». Мысль мелькнула и исчезла. Алла совсем не тешила себя мечтами об удачном замужестве. Не хотела и снова становиться любовницей. Слишком хорошо знала она все минусы этого положения. Не по ней такая жизнь. Но ей очень сильно захотелось снова стать счастливой, ощутить ее, эту жизнь, всем телом и душой…

   УТРОМ воскресного дня Аллу разбудил ее кот, рядом сладко посапывал мужчина, который еще вчера был шефом, а затем стал просто Андреем.
   Алла встала, умылась, поставила чайник и снова вернулась в комнату. Мужчина приоткрыл сонный глаз и издал какое-то урчание.
   — Что? — не поняла Алла.
   — Я — хищник, — простодушно объяснил Андрей.
   — Понятно, на сосиски намекаешь, — Алла засмеялась и пошла готовить завтрак, следом побежал Барсик.
   Интересно, что когда Андрей, позавтракав, решил сесть в кожаное кресло и взял кота на руки, тот не только не удрал, не царапнул гостя, но с явным удовольствием разлегся на его коленях и довольно заурчал, наслаждаясь поглаживанием и почесыванием за ухом. Позже он даже задремал.
   — Барсик! Неблагодарный! — возмутилась Алла поведением любимца.
   — Какой же он Барсик?! Он — Мурза! — возразил Андрей.
   — Ну да, скажешь тоже. Он не Барсик, я не Кузякина!
   — Он точно не Барсик, да и ты, думаю, скоро не будешь Кузякиной. Будешь носить мою фамилию.
   — Ты что, решил, что я за твои миллионы выйду?!
   — Выйдешь, но не за миллионы, а за меня. У меня сейчас очень удачно миллионы закончились. Думаю, и жена ушла из-за этого.
   — У меня не квартира, а какое-то прибежище для бывших аристократов, — только и нашла что сказать Алла.

          ЭПИЛОГ

   Алла и Андрей поженились. Алла ушла из супермаркета и стала помогать мужу «раскручивать» новый коммерческий проект. Огромный дом на Н…ском шоссе пришлось продать.
   Теперь, когда Андрей поселился в доме Аллы, стало абсолютно ясно, что сердце кота принадлежит только этому мужчине. Однажды Алла подсела к Андрею на диван, когда тот гладил Мурзу. Немедленно руки мужчины обхватили талию любимой женщины, и кот остался без внимания. Случайно взгляд Аллы упал на стоящее в углу зеркало, там виден был кот с выгнутой спиной и такой обиженной мордой, что Алла дала себе обещание, по возможности, не лишать Мурзу внимания хозяина.
   Позднее Андрей решил брать кота на рыбалку. Он специально купил три небольшие удочки и снасть для маленькой рыбки. Кот быстро разобрался в правилах рыбалки. Он совершенно не реагировал на поклевки больших хозяйских удилищ. Но дрожание поплавка на «своих» удочках заставляло кота нервно переступать с лапы на лапу. Если хозяин, занятый рыбалкой, не обращал на это внимание, то кот подходил, терся о сапог, коротко мурлыкал. «Уговорив» пару-тройку мелких рыбешек, кот уходил в палатку и там засыпал. Проспав около двух часов, кот начинал тереться о сапог хозяина и мурлыкать, заставляя снова настроить «свои» удочки.
   — Зачем ты его берешь? Он тебе мешает!
   — Ничего, — смеялся Андрей, — зато с ним ночью так тепло спать!

   ВОТ ТАК ЭТИ ТРИ СУЩЕСТВА НАШЛИ ДРУГ ДРУГА, И У КАЖДОГО ПОЯВИЛСЯ ДОМ, ГЛАВНЫМ БОГАТСТВОМ КОТОРОГО ЯВЛЯЕТСЯ ТЕПЛО СЕМЕЙНОГО ОЧАГА.