ЧДЧ

ЧДЧ

У каждого из них есть свой паспорт: ЧУВСТВенные имена, ДУШевные фамилии и ЧЕЛОВЕческое место прописки.


***

Рьяно рвущиеся лучи солнца пронизывали утренний воздух, проскальзывали сквозь окно и замирали, ошарашенные присутствием темной преграды. Вот так каждый раз они штурмовали комнату, пытаясь захватить в свои владения эти несколько кубов сумрака и тайны, каждый раз натыкались на темно бардовые шторы, которые словно подвешенные за ноги стражи охраняли ночной покой. И те, надо признаться, отлично справлялись со своей работой. Знали, что хозяйке больше по душе темнота, а солнечный свет будто мог нарушить ее спокойствие. Потому защищать ее от солнечного безумства казалось им их предназначением. И пока тяжеловесы-перевертыши справлялись со своим делом жизни, им не грозил чулан экс-чемпионов.
За дверью раздался топот: все жители дома уже поднялись и слонялись по коридорам – кто в поисках еды, кто с целью наткнуться на собеседника, дабы склонить свои языки к утренней зарядке, кто-то же просто решил размять свой скелетно-мясной комплекс.
Августа, лежа в кровати и накрыв голову подушкой, пыталась игнорировать нарастающий шум. «Черт побери, - думала она, - эти людишки никогда не успокоятся. Почему нельзя впустить в свою жизнь немного спокойствия или хотя бы медлительности. Они даже хуже, чем это назойливое солнце. От него хоть можно спастись при помощи штор!» Не то, чтобы она страдала человеконенавистничеством, просто ее раздражала их суетливость. Потому каждое утро она злилась. Злилась на себя, на них и, в конце концов, на эти безмятежные шторы.
Намереваясь в этот раз победить весь этот шум, Августа завернулась поглубже в одеяло и крепко зажмурила глаза. «Еще часок, хотя бы полчасика тишины..» – думала она.
Но тут раздался стук в дверь. Не навязчивый, но уверенный, так, что Августа сразу отбросила мысль о надежде, что дверью просто ошиблись. Однако отвечать, а тем более вставать она и не думала. Стук повторился. А потом еще раз.
«Вот привязались!» - недовольно пробурчала Августа в подушку.
-Эй!  Августа, открывай дверь и не думай, что я уйду, думая, что тебя просто нет дома. Даю сто рублей, что ты до сих пор лежишь в кровати и кривишь свой рот от недовольства, что кто-то потревожил тебя!! Открывай!
Несколько секунд Августа размышляла над тем, что глупо отпираться, и, по сути, этот кто-то за дверью видит все ее карты, и хоть сбрасывай всю руку, эту партию она проиграла – придется вставать.
Завернувшись в одеяло как в мантию, она проследовала к двери и открыла замок, даже не спрашивая, кто к ней ломится. «Все равно, через несколько минут поймет, что тут ловить нечего и, отмахавшись срочными делами, слиняет из моего убежища».
-Ну вот, не успел и апокалипсис случится!
На пороге стоял высокий мужчина и игриво улыбался. Августа же продолжала угрюмо на него смотреть, опираясь одной рукой на косяк двери, другой держась за ручку. Словно и не собиралась давать пропускной билет в свой вагон.
-Ну что, так и будешь смотреть на меня как на буревестника?..
-Оно так и есть..
Мужчина, набравшись наглости, проскользнул у нее под рукой и моментально оказался в центре комнаты.
-Ладно, ладно!  Что было, то прошло. Я всего лишь пришел разбавить твое общество несколькими репликами. Кстати, неплохо выглядишь. Сколько тебя помню, ты, словно, и не стареешь вовсе.. И не толстеешь.. хотя все время притворяешься либо спящей красавицей, либо мумией Тутанхамона.
-Не притворяюсь.. я и есть..
-Кто? Мумия? – Вальтер залился смехом. – Ладно, оно и не важно. Слушай, предлагаю тебе немного взбодриться. Не в смысле пройтись от кровати до двери и обратно – это уже не модно. Предлагаю пойти со мной на одну вечеринку. Уверяю, будет реально интересно! Насколько мне известно, туда придет много людей, весь свет наших общих знакомых! Ну, что скажете, мадам?
-Сколько я тебя знаю, Вальтер, ты всегда именно с такими предложениям ко мне и приходишь: то вечеринка, то день рождения, то еще какая-нибудь гулянка, а то просто выпить. Ты не то, что вестник плохих новостей, ты хуже – нарушитель людского спокойствия!
Вальтер же только довольно улыбнулся. Определенно, эта правда для него была желанна, как бутылка пива в похмельное утро.
-Ну, тут в принципе все понятно: твоя реакция не меняется. Значит, и уговаривать тебя надо по старому принципу – наверняка сработает.

***

Несколько минут монолога на тему: «Ты должна пойти» привели к happy end. Как у Вальтера получалось влиять на Августину, удивляло и мучило всех их общих знакомых. Многие были убеждены, что Валя – этот самый дед с неводом, и только ему под силу вытащить из черного моря неповоротливую золотую рыбку.
Посиделки, и, правда, планировались грандиозные.
По дороге к месту дислокации Вальтер рассказывал Августе занимательные истории из жизни людей (просто назвать их друзьями невозможно – складывалось твердое убеждение, что у него их вообще нет). Не потому что он не умел заводить тесных дружеских отношений, просто они ему были ни к чему. Он, как перекати поле, был то тут, то там, то с теми, то с другими; и от этого совершенно не страдал.
-Сейчас по дороге зайдем к одной знакомой, - вставил Вальтер между своим монологом. – Она прикольная девчонка, правда, немного суетлива. В общем, полная твоя противоположность.. Молода слишком, а потому без меня ее не отпускают – нужен присмотр.  Валя многозначно подмигнул Аве.
-Вооот.. теперь и малолеток таскаешь за собой. Шашни с ней крутишь, небось?
-Да нет, что ты! Просто девочке пора выглядывать в мир пьянки и мужиков!
-Полнейший беспредел…
-Да ладно, шучу это я.. Но истинное зерно где-то закопалось между моих двузначных слов. Не, ну посуди сама, коли девочка хочет со мной шастать, я ж не против! Конечно, быть ее вечным опекуном не намерен, но пока пусть ко мне прихвостится.
-Ну, все понятно, - Августа одобряюще (так показалось Вале) покачала головой. – Только имей в виду, я ее потом не потащу на себе домой – даже не надейся. Вечно ты мне партнера для сцены «дочки-матери» находишь. Достало!
-Заметано! – Вальтер подтолкнул Августину к воротам какого-то дома. Но не успели они подойти к дверям, как оттуда выбежала рыженькая девчушка при марафете и тут же кинулась в объятия Вали.
-Класс, ты пришел! А я уже выглядывала тебя в окно, все ногти обгрызла – маникюр ни к черту.
-Малышка, я всегда прихожу. Разве я мог забыть о моей юной леди в столь волнительный для нас час, - Вальтер потрепал девушку за щечки.
«Боже, - подумала Августа, - так треплют бездомного щенка, прибившегося к первому прохожему, от которого не разит спиртным, бензином и навозом».
-Кстати, знакомься, эту женщину с невозмутимым взглядом зовут Августина.
Рыжая искоса посмотрела на спутницу. И во взгляде этом было столько неуверенности: то ли она сомневалась, стоит ли ей с ней знакомиться, то ли начала ревновать Валю к этой странной женщине.
Воцарила пауза. Затем девчушка несколько раз моргнула своими большими глазами, словно решаясь на что-то, и сказала:
-Я Дария. И замолчала, явно давая понять, что на более откровенный монолог она еще не готова.
-Ну ладно, дамы, пора заводить моторы и стартовать на наш бал Воланда. Придворные заждались!

***

-Ну, вот и вы! – дверь открыла шикарная женщина с бокалом вина в руке. Ее платье обволакивало ее тело, направляя взгляд на ее округлые бедра и высокую грудь, которая нескромно выглядывала из выреза. Улыбалась она нежно и игриво, словно говорила: «извините, что я такая прекрасная, ну, что ж поделать, придется мириться с этой жизненной несправедливостью».
-Так радостно тебя видеть, Вальтер, - с этими словами она подалась вперед, дабы поцеловать в щеку гостя, но дала лишь вдохнуть аромат ее духов, въевшихся в ее кожу. Затем повернулась и поплыла в дом, жестом приглашая следовать за ней.
-Это Анаталия, - шепнул Валя на ушко Дарии, глаза которой стали еще шире, что казалось, уже не закроются, ибо вековой механизм заклинило.
-Давай, не робей, - решила подбодрить Августа, по-матерински обняла девчушку и повела за собой.
Зал утопал в дыме сигар и в шуме голосов. Разбившись на пары и более крупные группы, народ культурно (как это принято говорить) отдыхал.
Дария дернула Вальтера за рукав:
-Ты не говорил, что все придут разряженные будто куклы.
-Оо.. да это никем и не оговаривалось. Они так всегда: это у них такая негласная декларация. Да ты не переживай. Тут очень разный, а главное, интересный народ. Тебе понравится!
-А, по сути, тебе до фени, какого ей здесь будет, - пробурчала под нос Августа.
-Что будут наши гости? – рядом стоял мужчина средних лет и смотрел слегка помутневшим взглядом.
-А! Дионис! Рад видеть тебя здесь! Да по-другому и быть не могло, без тебя никуда – сто пудово!
Вальтер и Дионис сцепились в объятьях, похлопывая друг друга по спине.
-Виват, Дионис! – прокричал Валя на весь зал, расплываясь в блаженной улыбке, будто только что присвоил высокий пост своему собрату (сам при этом усевшись на троне короля).
Все присутствующие поддержали возглас громким улюлюканьем и звоном бокалов.
-Ладно тебе, - немного стыдливо отмазался Дис. – Ну, так что будут девушки?
-Водку неси, - парировала Ава. – Ты же знаешь, мне без нее невмоготу здесь.
-Окей, а рыжему существу добуду шампанского. Я мигом!
Вальтер направился к одному из гостей, а затем к другому, потом к следующему – и так маневрировал между присутствующих героев. Складывалось впечатление, что все для него равны, как равны фиолетовый и сиреневый цвета для слепого. Для всех он был интересен, как интересен новый год (факт накопления шампанского и мандаринов) для всех людей нашей необъятной России.  С каждым он был любезен и крайне обходителен, и именно такого поведения от Вали ждали гости сего мероприятия. Надо признаться, все считали, что без него и праздник не праздник, а сборище алкоголиков и трепунов.
Сравнима  с ним была лишь Анаталия, примыкавшая то к тем, то к другим. Будучи украшением толпы, она не прекращала конструировать в общении пар и троиц, исчезала в процессе общения с одним персонажем и тут же появлялась в главных героинях другой мизансцены.
-О чем же Вы задумались? – спросила Анаталия, бросая кокетливый взгляд на мужчину, одетого в строгий костюм.
Она давно приметила одинокого гостя и теперь, наконец, нашла время сделать пару шагов к окну, где он стоял почти весь вечер.
-Да так. Ничего особенного, поверьте.
Мужчина даже не повернул головы в сторону подошедшей, ему было явно не интересно, что за личность, и уж тем более индивид, вторгся в его личное пространство.
-Ну почему же не интересно! Я увлекаюсь всем, что интересно людям, присутствующим здесь. Поверьте, ваши переживания затрагивают меня так же, как и вас.. Может быть даже больше! Только бог знает насколько…
-Вы верите в бога?
Молчание.
-Простите, не представился. Инесс.
Молчание.
-Ну что скажите?
-Хотите, чтобы я в него верила – я верю. Я верю во все, что вы скажите. Я просто верю Вам.
Лицо Талии обволакивала убаюкивающая улыбка.
-Доверять чьим-то словам с одной стороны хорошо, но как же принцип «доверяй, но проверяй»? Нельзя принимать на душу слова первого встречного, тем более, когда дело касается не какой-то мелочи, а веры.
-Ну что вы, во-первых, вы уже не первый мною встреченный и даже не второй говоривший о делах религиозных. Во-вторых, я просто с вами соглашаюсь..
-Но я даже ничего еще не сказал. Еще не прозвучало признание в моей набожности, - более уверенно парировал Инесс.
-Ну что Вы! Это даже не обязательно. Не нужно представлять документ с печатью-крестом или реквизитом «Верит в бога» - подпись - ангел. Все и так видно в ваших глазах и слышно в вашем голосе.
-Что ж, я настолько читаем, выходит?
Анаталия тихо засмеялась.
-Нет, Вы просто меня не знаете, у меня талант – безошибочно интерпретирую людей по их внешнему виду и поведению.
-Что, правда? – Инесс удивленно уставился на собеседницу.
-Хотите в это верить? Тогда, конечно, правда! Давайте выпьем.. господь тоже усугублял спиртное.
Еще одна нежная улыбка на стерволице.
Звон бокалов для Талии означал многое: выпьем вместе – станем ближе.
Цзынь!
-Всем внимание! – в центре арены стоял мужчина средних лет.
На нем был надет ярко салатовый пиджак со смешной бабочкой на шее. Ноги же его (довольно короткие для такого развитого торса) скрылись под зелеными штанами, а стопы ютились в лаковых желтых туфлях. Так и казалось, что он вот-вот раскроет себя, и все услышат: «А сейчас на сцену нашего цирка выходит…!» Но попугай старательно умалчивал о своем жизненном поприще, не давая повода подтвердить чьи-то догадки, но и не опровергая их же.
Говорил он с широко улыбающимся ртом, так что иногда слова его становились трудноуловимыми. В них попросту отсутствовали такие согласные, как «в, м, ф, п, б». А потому последняя фраза прозвучала так:
-Усем ниуания!
Все присутствующие хохотом отреагировали на сей призыв.
-Что ты там надумал, Юрий? – встрял Вальтер. – Вижу по хитрым глазам – мыслище засела в твоем мозгу и, по ходу, не дает тебе спокойствия. Паразитирует! – последняя шутка предназначалась залу.
-По глазам его читать бессмысленно, - заступился Дионис. – Они у него не хитрые, а уже пьяные. И все, что там можно разглядеть, это уровень коньячного моря, в который он погрузился. Притом, я сам же и угощал его одной з-замечательной бутылочкой.
-О да! – Юра подтверждающе похлопал Диса по спине.
-Но идейка, как позабавиться, у нас и правда есть.  В общем, сейчас по очереди иль без, как вам хочется, расскажем по истории об одном из нас, которые случались во время бурных празднеств, то бишь пьянок. Что-нить такое, что мы друг о друге не знаем, а услышать определенно хотим!
-Что ж, это даже интересно, - поддержала Анаталия. – Если никто не против, я начну. А расскажу вам случай, произошедший с Вальтером. Да, да, мой милый, имею полное право поведать эту историю.
-Догадываюсь о чем ты, валяй!
Было дело, пригласили меня на дачу одни мои знакомые, а тут как раз позвонил Валя, начал расспрашивать: кто, куда, все подробности. В общем, я смекнула, что легче его с собой взять, напросился, сволочь. Ладно, думаю, кто-кто, а уж он обузой не будет.
Приехали в гости, а там небольшая компания, а из выпивки только вино. Да какого качества! И, конечно же, мы начали расспрашивать, мол, что за чудо-напиток да откуда взяли. Оказывается, что у них свой винный погреб, который передается через поколения как семейная реликвия. Есть там, значит бутылки с вином 10-летней выдержки и даже несколько бутылок преклонного возраста.
Вижу, у этого глаза загорелись, слушает их, а сам уже по полкам погреба шарит. Обратила внимание, да после и забыла, тему перевели и заговорились о чем-то другом. Валя же в процессе куда-то исчез. Когда бросились его искать, кто-то сказал, что он пошел разговаривать по телефону, а это надолго, зная его натуру. В общем, пошли спать, надеясь, что он, когда наговорится, сам приползет и отыщет себе место ночлега.
Что вы думаете? Утром его дома не оказалось, звоним ему – не отвечает. Нашли случайно. Друг пошел в погреб за бутылочкой, чтобы похмелиться, и нашел Вальтера среди полок. Спит себе, облокотившись на бочку, а возле пустые бутылки валяются. Оказалось, он в погреб залез «просто посмотреть», а дверь защелкнулась; кричать бессмысленно – не слышно, позвонить нереально – сеть не ловит. Так и провел свою винную ночь – в холоде и одиночестве, но пьяный и довольный.
-Ха-ха-ха! – Юрий не мог остановиться. Он то и дело сгибался пополам и тыкал пальцем в сторону Вальтера. – Ну, ты даешь! Ха-ха-ха!
-Что ты смеешься?! Это была ночь блаженства. Между прочим, я и про тебя знаю кое-что забавное.
Все в курсе, что Юрас любитель выпить. И, в принципе, без разницы кого взять в собутыльники, он и сам развлекать будет, главное, чтоб не одному усугублять. Так только алкоголики пьют, а Юрий человек культурный, и общество в данном деле ему просто необходимо. Так вот.
Звонит он, значит, мне и говорит, мол, Дионис сейчас не в городе, Наталия своими делами занята (очередной развод богатых мужиков). Короче, все как назло куда-то запропастились, а он сидит в баре один, и градусное пойло ну никак не лезет ему в глотку – компания требуется, и все тут.
Я же в это время в ночную смену работал, тоже не вариант, выходит. Но оставить человека в беде совесть не позволяет, скидываю ему несколько номеров моих знакомых. Они ребята чаще свободные от насущных дел, да и выпить не против. Напоследок  говорю: «Если совсем облом будет, звони, так уж и быть, сорвусь и прикачу».
Проходит час, два – не звонит. Думаю, значит, кто-то откликнулся на призыв надраться за чужой счет. Но…
Под утро звонок от Юрия. Как сейчас помню, в трубке невнятное бормотание, что-то вроде «ссушай, забери ммня». И трубу выключает, как потом оказалось, у него аккумулятор просто сел, он же весь вечер пол мира вызванивал.
Понимаю, что человек пьян, да так, что встать уже для него невыполнимый квест, ну и поехал за ним. Прихожу в этот бар, а Вес за столиком спит, а на столе бутылки да рюмки, понятное дело, пустые. Ну, я его водружаю на себя и еду домой.
Самого любопытство разъедает,  но, спрашивать его о проведенном вечере, смысла нет – не человек, а тело.
Утром же он мне поведал, что вызвонить он никого так и не смог, но в перерывах между звонками выпивал по рюмочке - две, так сказать, для храбрости. В итоге так нажрался, что во время последней попытки (а связаться он хотел с девушкой) его просто послали далеким лесом, мол, что этому хрену пьяному понадобилось в такой поздний час.
Вы же понимаете, что для него это вообще прозвучало как оскорбление – он же хотел угостить человека и просто посидеть. Обиделся и напился окончательно до такого состояния, когда стол равнозначен подушке. Слава богу, что хоть сумел мне позвонить. Так что, я для него что-то вроде ангела-спасителя от воздействия со стороны суровых охранников.
 -Молодчина, Юрий! – послышалось со стороны.
Игра пошла быстрее. У каждого находилась история, припасенная в уголках памяти. Кто-то смеялся над собой, кто-то отнекивался и говорил, что такого не было или было, но не так. Реакция была различной, но для каждого свойственной именно ему.
Дария, после рассказанного о ней случая, нервно смотрела по сторонам, переживала, как другие отреагируют, а потому не знала, как вести себя самой. Августа поделилась воспоминаниями, в которых главной героиней была Талия. Но история вышла какая-то скучная, так что женщине пришлось самой ее немного подправить, добавив немного мелких фактов и ярких эмоций. А Инесс, вообще, поверил на слово Дису, хотя последний сам толком не помнил детали.
Под конец Августина и Август не участвовали в смешной повествовательно-диалоговой забаве, уединившись на кухне и поглощая оставшиеся салаты.
Ава чувствовала себя спокойно лишь в этих четырех стенах, где шум гулящих голосов донимал лишь отчасти, как солнечный свет через темные очки. И здесь можно было слышать собеседника, тем более, что разговор с Августом ей казался выигрышной альтернативой. Он не был заражен всеобщим безумием, несмотря на то, что вирус распространялся незаметно, имея малый (2-3 бокала вина) инкубационный период.
Их объединяло равнодушие к происходящему, они воспринимали себя в этой компании как массовку. Те самые «серые мышки», на фоне которых будут блистать «цветные павлины». И данный факт друзья не просто принимали, как неизбежное, а стремились к этому, как к желаемому.
-Эй, народ, можно к вам? – возле двери замер Филимон.
-Ой, да пожалуйста, - ответил Август.
-Вы знаете, там черти что творится! Орут, гогочут… играли вначале нормально, а сейчас перебивают, кричат друг другу (или друг на друга), короче, как всегда. Еще накурили в зале, дышать невозможно!
-Да это еще только середина джедайского пути, - сказала Ава, прожевывая бутерброд. – Скоро начнется настоящая веселуха: пойдут интимные разговоры, песни начнут орать, потом кто-нибудь начнет потасовку, полезут разнимать – крики, смех, в конце концов, будут пить за перемирье. И все заново. Скучно.
-Случаем не ты им сценарии пишешь?
-Не, если бы это была я, то, как писатель-дуэлянт, застрелила бы себя сама, дабы не мучить зрителей и всю труппу актеров.
-А чего ж тут торчите до сих пор? – не унимался Фил.
-Ждем финал, чтобы выйти и поаплодировать. Невежливо уходить в середине спектакля, а антракт в расписание не внесен.
-И ты тоже? – теперь вопрос обращался Августу.
-Да мне собственно по барабану на весь этот театр, я тут зависаю просто так и по личным причинам. Так что, присоединяйся – третьим будешь.

***

В это время Вальтер и Анаталия шептались возле шкафа с мини-баром. 
На этот раз их заинтересовали незнакомые им персоны, расположившиеся на диване – молодые юноша и девушка. Оба необычайно красивы, и в этой красоте не столько правильность черт и идеальность соотношения пропорций, сколько все очарование, на которое способна природа при создании человека. За весь вечер они пили только легкие напитки, а потому на лице у них проявился лишь легкий румянец. Она женственна и неактуально невинна, он благороден, по меньшей мере, хорошо воспитан.
-Не пристало обделять вниманием таких гостей, - Талия кивнула в сторону дивана.
Валя тихо засмеялся.
-Как никогда с тобой согласен. Пойдем уже, познакомимся поближе.
Анаталия включила свою грацию на полную катушку, и ей странным образом удавалось не переборщить в этом деле – много сладкого, но так, чтобы потом не тошнило.
-Ребята, привет! Мы тут с Вальтером давно за вами наблюдаем. Точнее, я подглядываю, а мой друг нескрываемо пожирает глазами это очаровательное создание, - Талия слегка коснулась плеча девушки. – Нас вы, скорее всего, уже знаете. Мы же о вас знаем мало, а хотим больше. Человеку ведь всегда всего мало.
-Так давайте исправим несправедливость, что вас так мучает, - поддержал молодой человек. – Я Любин! А это моя сестра по крови и по душе – Анита. И она действительно очаровательное создание, - Любин нежно сжал руку девушки.
Анита бросила вопросительный взгляд на Вальтера.
-Оу! Не думайте, что я другого мнения! Я тоже считаю Вас необайно очаровательной и молчу не потому, что не решаюсь это признать, а потому, что не хочу вторить всем, повторяя уже произнесенные слова..
-Так выразите эту мысль другими способами. К тому же говорить о красоте не зазорно.
-Особенно, когда она достойна этого, - немного нервно вставила Талия. – Так что, дорогой мой друг, ты попросту оплошался в своих домыслах. Нужно исправляться!
Вальтер подошел поближе к Аните и протянул руку.
-Тогда я приглашаю Вас на медленный танец. В процессе буду шептать на ушко комплименты, пока Вы сами не остановите меня.
Ани робко посмотрела в сторону брата, но так и не спросила у него разрешения. Он просто кивнул в знак одобрения, а она ответила легкой улыбкой. Вот и заключили невербальный договор на полном равноправии и обоюдном согласии.
-Что ж, они ушли влюбляться и оставили нас вдвоем. Буду честна – я этому даже рада. А Вы?
-Определенно да – тоже рад! Но вот то, что касается моей сестры, тут ничего не поделаешь – в нее все влюбляются против своей воли. И я их прекрасно понимаю! 
-А Вы знаете, что расхваливать в обществе дамы другую женщину неприлично, я могу обидеться.
-Она не другая женщина, она это я в женском теле. А о себе говорить никогда не плохо, если в меру. Вы же о себе любите рассказывать.
Любин говорил с нескрываемой прямотой, без лести, подавал информационное блюдо без лишних пряностей. Талия даже опешила от такого общения без примесей. Это могло плохо повлиять на ее образ уверенной и неотразимой женщины, а потому Наталия мысленно дала себе команду успокоиться. «Должен же и к нему быть подход… Все меня правдо-лживо обожают, и этот благочестивец будет!» - думала она, пожирая глазами Любина.
-Нет, право. Я люблю поговорить о ком-то и с кем-то, но не о себе и сама с собой. Это окружающие любят обсудить мою персону, а я и не против – они же не против того, что я перемываю косточки им.
-Прямо общественная договоренность у вас тут. Вы уж простите, Наталия, мы с сестрой не частые гости на таких вечерах. Вот и местных правил не знаем.
-Это не страшно придет с опытом.
-А вот это вряд ли! От этой тусовки я не в восторге – шум, позерство, пьянство, а в итоге – анестезирующее веселье. Ничего существенного, настоящего. Люди вроде и не плохие, но в целом общество не по нам. Так что, если надумаете повторять такие вечера, я пас. 
Талия уже забыла о своей манере держаться: немного ссутулилась, лицо напряжено. Но прекращать разговор пока не намеревалась.
-А сестра ваша что говорит? Хотя не отвечайте, стоит только посмотреть на нее сейчас. Смеется. По-моему ей весело, и она с удовольствием проводит время здесь.
-Может быть, может быть…
-Но вы же говорили, что она это Вы! Обманываете себя и меня?
-Я говорил, что она это я в женском теле. А женщины склонны судить не здраво, ну или не трезво. В итоге обманываются. Это не плохо, не хорошо. Не относительно сегодня, не относительно завтра. Это просто происходит сейчас с ней, со мной, с вами.
-Рассуждаете нелогично, но интересно. Разбираетесь в людях и в жизни?
-Наверно. Вам кажется, что я говорю не логично, потому что я высказываю свою мысль не складно, а Вы привыкли к определенному порядку слов в предложении, к устоявшейся связи предложений в тексе. Нарушаются ваши правила восприятия – и речь кажется непонятной, а мысль неправильной. Человека же, с которым общаетесь, наречете ненормальным.
Это ничего страшного, и это имеет место быть в нашей жизни, в которой я, кстати, не разбираюсь, но пытаюсь понять. Не подгоняю под рамки, выстроенные Вами и Вам подобными, а черчу кривые, пытаясь как-то объяснить их движение. Я знаю, Вам сейчас сложно меня понять, больше скажу, Вас ущемляет мое отношение ко всему происходящему. Но и это не страшно. Намного хуже, если Вы так и останетесь никем, не попытаетесь узнать, хотя бы, себя.
В чем я разбираюсь? Ни в чем! Но ничто я не принимаю на веру и ничто не провозглашаю нормой, потому что ее вообще не существует.
И знаете, это долгий разговор… Я готов Вам поведать обо всех своих мыслях и домыслах, но только не сейчас. Хорошо?
Анаталия сидела в полном недоумении. В ее красиво слаженном мозгу рушились выстроенные декорации, а за ними открывалась пустота. Не черная, не белая, никакая.
Любин встал, осторожно поцеловал Талию, и оставил ее одну на диване.


***

Охранники на окнах все также безупречно выполняли свою работу, но на этот раз Августина не утопала в подушках и одеялах, не злилась на весь окружающий мир. Она была недовольна только одним фактом – вторжением в свой домашний уют. И причиной этому было тело рыжей девушки, спящей у нее в кровати. Дария не шевелилась, и, казалось, это чей-то труп, случайно завезенный работниками морга «не по тому адресу». Ее выдавало лишь легкое сопение и мокрое пятно на подушке возле приоткрытого рта.
Августа сидела подле нее и спокойно обдумывала вчерашние события и сегодняшние перспективы. «У девчонки, определенное, будет сложный день, который начнется с еще более ужасного утра, - думала она. – Надо бы за минералкой  сходить». Женщина натянула джинсы, свитер, быстро обулась и, стараясь создавать как можно меньше шума, вышла из квартиры. Впервые за последние дни (недели, месяцы) она так отважно встречала новый день.