Ролан Быков

      В 1989 году 29 апреля придя утром на смену, рабочие увидели афишу о выступлении в обеденный перерыв на 6-й вставке ВАЗа Ролана Быкова. Это почти рядом.

     Впервые увидел его живьем лет 13 назад на пятой вставке, а вставок всего восемь, девятая уже в городе у торгового центра, где можно купить бутылку - естественное следствие завершения рабочего дня.

 Так же было много народа, но сейчас я не постеснялся пройти к самой эстраде, где, возле экспонатных моторов оставалось немного места, и можно даже было присесть на краешек приподнятой сцены.На этот раз, думал я, смогу хорошенько рассмотреть, а то в прошлый раз от самой дальней двери почти ничего не было видно, кроме маленькой фигурки, да слышал бойкую, умную речь без единой запинки. 

        Сцена долго пустовала, но люди терпеливо ждали. Наконец я сообразил, что выбрал далеко не лучшее место: возле меня стоял огромный черный динамик, и легко представить, что будет со мной, когда он заорет, ведь даже на ближних первых рядах невыносимо громко, и пропадает всё наслаждение от музыки.

Но скоро я вспомнил, что у меня есть «беруши», и заткнул ими слуховые проходы,  стало вполне сносно, тем более музыки не было, а речь вполне можно вынести.

Едва Быков начал говорить,  как прямо передо мной возник кинооператор с портативной камерой, и мне пришлось выгибаться, чтобы увидеть артиста, который начал с критики положения детского кино:

— Совсем в загоне, почти его нет, положение катастрофическое, место для свиньи в свинарнике стоит 47 рублей, а для школьника 37 рублей.

Пересказал отрывок из своих мемуаров, опубликованных три года назад в "Юности", я прочитал журнал в год выхода. В общем, он как всегда был на высоте, все смеялись его шуткам.

После выступления, немного затянувшегося — рабочие спешили к своим местам, он отвечал на вопросы, как отнОсится к фильму "Маленькая Вера"?

Был против того, чтобы в хорошем сценарии для привлечения публики укладывать в постель учительницу с учеником, мол, сейчас такое положение, что в фильмах обязательно присутствует несколько половых актов. 

Ему начали подавать для автографа, кто что мог,  кто свой график, кто блокнот, кто просто лист бумаги. Окружили со всех сторон, перекрыв обзор. Многие потянулись к выходу.

     Я задержался, осматривая кооперативные поделки для дачных частников: тележки, железные ограды. В этом году администрация завода расщедрилась — выделила  рабочим землю под дачные участки. В подтексте явно просматривалось невысказанное: коль государство не в состоянии вас прокормить, то лопату вам в руки и дерзайте до седьмого пота.

       Быкова уже отпустили, и он проходил рядом со мной, доставая пачку сигарет. На  нем вельветовый, просторный, мятый серый пиджак. Сопровождающие его одеты элегантней, в хорошие костюмы. Вспомнил Смоктуновского, который поразил затрапезным видом. Что это? Артистический шарм — показываться на людях небрежно одетым? Или экономия, мол, в дороге всё сойдет? По-моему — это неуважение к людям. 

      Быков никак не отреагировал на мой пристальный, рассматривающий взгляд, равнодушно прошел, словно я — столб, дерево. Его можно понять — нельзя всё время  стоять на цыпочках.

  А я же задумался: вроде бы умный человек, но почему же он курит, не бережёт своё здоровье?! То ли среда такая, что трудно удержаться, когда все вокруг тебя дымят и всё время треплют нервы.

                Ставрополь-на-Волге