Про кофе

***D
Я сварил нам кофе, пока ты был в ванной. Пряности, облачка взбитых сливок и моя утренняя нежность в придачу. Ты смотришь на чашки немного презрительно и выпиваешь его залпом, а я понимаю, что не стоило тебе оставаться на ночь, и не стоило мне варить кофе с утра, и я ухожу покурить незажженную сигарету и подождать твоего ухода. Зачем я позвал тебя вчера, зачем ты согласился, зачем я варил этот грёбаный кофе, если тебе на него/меня/себя наплевать. Ты собираешься, что-то ищешь, я не разглядываю что, я стою и курю, твоя куртка на полу в прихожей, идиот.
Ты уходишь, крикнув мне что-то, что абсолютно не имеет значения в происходящем вокруг меня хороводе херовых дней.
Болит спина, задница, шея, запястья, затылок, всё болит, тело готово развалиться по частям, но мне как-то не привыкать.
Больше всего меня сейчас задевает тот факт, что я такой мудак, а может и нет, мудак - это твоя прерогатива, а я... Что я. Я слишком тобой дорожу временами, и настолько, что готов сходить с ума ради тебя раз за разом, и слушаться тебя, и повиноваться твоим глазам во всем, вот такими временами, когда вижу тебя раз в грёбаный год, не раз конечно альбом пишем всё-таки, но совсем не часто, а один на один мы не остаёмся вообще.
Наши вселенный пересеклись совсем внезапно... Я общался с какой-то девушкой в баре недалеко от студии, и, оторвавшись от неё, увидел тебя. Ты не смотрел прямо на меня, клянусь, ты смотрел в другую сторону, но ясно было, что вся ненависть в твоих глазах адресована исключительно моей распущенности, и ещё и мне немного, хватит, Беллз, прожигать взглядом край барной стойки, плавится уже, хватит, ну же, я тут, обожги меня своей ненавистью, мне её так не хватает. Но нет, ты справляешься с нею, оставляя её на потом, и вежливо улыбаешься мне, слишком искренне, как лучшему и любимому другу.
Всё заканчивается сумасшедшей стандартной страстью, во время которой мне кажется, что жить в Средневековье и быть ведьмой было бы проще, чем терпеть твои жесткие, грубые, лидирующие движения. Я трачу на тебя всю свою нежность, ты же вымещаешь на мне всё недовольство и злобы.
Синяки.
Просто синяки.
Синяки-засосы.
укусы.
Царапины.
Грубость.
Мне больно, но тебе плевать. А ещё ты презрительно смотришь на кофе... Грёбаный кофе. Я помню, как тебе он нравился, но ты, похоже, не помнишь, оставив меня с моими проблемами один на один, ну и правильно, они же мои, и тебя ни сколько не касаются.
Меня захлестывает, заливает непереносимой нежностью, жалостью и любовью к тебе, и я действительно начинаю тебе сочувствовать, ведь ты жил с этими моими заскоками, это действительно я сбрендил, а ты...
Ты тогда был прав - не надо было нам быть вместе. Не надо было и не надо будет.
Но по-моему, тебе похуй. мне бы твой похуизм, а этот кофе я допить уже не смогу.

***M
Ты сварил нам кофе, пока я мылся. Ты даже вспомнил, какой я люблю, но вместе с каждым его глотком меня затапливает воспоминаниями, поэтому я готов вылить его к чертям, и смотрю на него совсем не радостно. Ты, кажется, замечаешь это, и, восхитительный в своём похуизме, облегчаешь мне утро - сваливаешь на балкон. Воспоминания без тебя можно загнать в дальний угол воспалённого мозга и думать, какую коляску нужно купить Бингу. Залпом выпивая мной до дрожи обожаемый кофе и быстро собираюсь, потому что синяки на твоих запястьях слишком режут глаза и совесть. Ты стоишь, сосёшь сигарету(движения узких губ отзываются вдруг горячей тяжестью внизу живота, и горячей волной совести по мыслям), и невидящим взглядом пилишь стекло. Похоже, ты всё-таки обиделся на кофе. А может и нет... Да какое там, ты слишком положительный, настолько, что тошно иногда от своей отрицательности. В голову лезет мысль о том, что, наверное, стоит позвать тебя куда-нибудь, хотя ты ведь не согласишься, но так хочется, несмотря на то, что меня задрало лезть в твою жизнь.
Вчера я был готов убить тебя за то, что ты попался мне на глаза, за твою шлюшность, за твою подружку, да и хотя бы за то, что я из-за тебя в ступор впал. Во мне проснулись мои постоянно заглушаемые чувства... Я тебя хочу. всего тебя, душу твою, чувства твои, тело твоё. И дёрнул чёрт тебя пригласить меня... Чувствовал себя насильником, ты конечно не сопротивлялся, но тут попробуй сопротивляйся. Мне от себя тошно, тошно от боли в твоих глазах, и передергивает каждый раз, когда я вижу её, ты - единственное, что может заставить меня испытывать угрызения совести.
Кричу что-то тебе, вроде про то, что Кирк просил перезвонить, и ухожу. Домой, к семье, на растерзание совести, которую мне до этого момента удавалось загонять куда подальше. туда же, куда и воспоминания.
Туда же, куда и любовь.

***D
А завтра мы едем в студию, и пишем мою партию, и ты опять делаешь вид, что ничего не произошло, что всё окей, Крис, ну не пялься, это ни разу не следы моей челюсти у Доминика на плече, идиот, зачем ты вообще одел такую футболку. Я досаждаю тебе напоминаниями о себе, о том, что я вообще существую, и о том, что ты мне нужен.
И ты смотришь на меня как на тот злосчастный кофе.

***M
Всем, ну всем надо на тебя сочувственно посмотреть. Моя совесть, кажется, уже отпиливает от меня куски и раздирает меня на части, потому что абсолютно нереально смотреть на синяки и отпечатки моих, о да, идеально ровных зубов без этого. Даже Крис смотрит на меня укоризненно, хотя я жаловался недавно ему на свою жизнь и на тебя за компанию. Хотя за какую компанию, на тебя и жаловался. ты не хочешь меня отпускать, ты ничего не делаешь для этого, но отодрать моё сердце от тебя невозможно. До чего докатилось - Кейт как-то во время перебранки, наорала на меня за то, что я довожу тебя своей привязанностью, что мне нужно тебя отпустить.
ты был моим. То, что с нами произошло вчера, послужило катализатором моих вроде как затухших чувств, и мне кажется, что ты меня тоже всё ещё любишь.
Главное - донести до тебя эту светлую мысль и заставить поверить в неё. Я не знаю, что мы будем делать с моей женой, ребёнком, я...
я не знаю, будет ли это "мы" вообще существовать.
Я подумаю об этом позже.
Я столько раз тебя подводил, столько раз бросал, лгал, обманывал, унижал... Ты должен ненавидеть меня, но ты замыкаешься в себе и просто игнорируешь кого-либо, пытающегося пробить твою защитную оболочку. Я испортил тебе характер, жизнь и немного подпортил здоровье, испорчу и её.
Ты должен мне поверить, должен. Приглашаю тебя в бар. Всё сначала.

***D
О да. Конечно я пойду. Кстати! Ведь мы можем пригласить Криса. Правда, Крис? Крис смотрит на меня с сочувствием и отказывается. Том тоже. БЛЯТЬ. Ну конечно, кто бы сомневался. Я не хочу оставаться с тобой наедине. Потому что... Просто потому что я не удержусь. Ты зовешь меня просто хорошо провести время и наладить итак еле-еле существующие взаимоотношения. А я... Я буду искать в этом какой-нибудь подтекст. Потому что раньше так и было - все твои действия имели какой-то скрытый смысл, но только для нас. Ты открываешь передо мной дверь и пропускаешь вперед. Просто пропускаешь, а у меня уже в голове сотни предположений, половина настолько бредовые, что хочется пойти и засунуть башку в унитаз.
Ховард, перестань выдумывать всякий бред.
Что, что у нас вчера был секс, ничего не значит.
То, что это был какой-то момент из вашего прошлого наяву, ничего не значит.
То, как ты смотрел на меня, значит многое, а точнее, всё. А ты смотрел, как я обычно смотрю на... да блин, так я ни на что никогда не смотрел. Я никогда ничего ТАК не ненавидел.
Что я буду? Буду резать вены, буду писать альбом, буду играть на барабанах, буду доводить тебя своими заскоками, буду давать всем подряд, буду бегать, как идиот, с факелом.
Я буду виски, ты знаешь. Ты вино, я знаю.
Я мертвецки пьян, когда ты тащишь моё тело в мою же квартиру.
Под душем ты не даешь мне упасть. а я заливаю твою одежду водой.
Да, я настолько пьян. Да, я готов расплакаться. Нет, ты тут не при чем, просто я идиот.
Последнее, что я помню - тебя уходящего из комнаты и из этого дня.

***M
Поговорили. Мне всё время казалось, что чем сильнее ты будешь пьян, тем лучше будешь меня слушать.
Я тебя споил. Зато к этому был замечательный бонус, мне пришлось тебя в душе мыть. Ты стал слишком худой я могу пересчитать твои рёбра. Ты не стройный, а тощий. Ещё чуть-чуть, и это будет выглядеть, как какая-то болезнь. Ты какой-то ломкий, игрушечный будто и ненастоящий.
Стоит железобетонно.
Но не в этом дело.
Ты отрубаешься почти мгновенно... Или делаешь вид... Мне приходится уйти. Ну не соблазнять же тебя. Хотя несколько лет назад я даже не задумался бы.
Но мы должны начать всё с начала... Поэтому я утягиваю себя прочь.
Сидя в такси я пытаюсь успокоиться.

***D
Мне кажется. я схожу с ума. Между нами все точно кончено. Ты просто уходишь, молча. Наверное, ты тысячу раз проклял себя за то, что позвал меня выпить. и меня за то, что я выпил.
Я вижу в твоих глазах саднящую мне сердце тоску. Я не знаю, по чему ты так тоскуешь, но мне абсолютно не интересно, прости уж. Надо перед тобой извиниться. Непослушные ватные пальцы набирают смс-ку, но я отрубаюсь раньше, чем заканчиваю её. И не знаю, отправился или нет тебе мой пьяный бред.

***M
Пока я поднимался по ступенькам в свою квартиру, мне пришло смс. От тебя. Пустое. Что бы это значило? Мне тоже нечего сказать, но я не говорю об этом так прямо. нужно ответить. Что-то типа "всё ок, не волнуйся". Но почему-то мне хочется, чтоб ты волновался. И я не отвечаю.

***D
Утро встречает меня жуткой головной болью. Я почти не чувствую своего тела, пока дотаскиваюсь в ванную. Вначале жру какие-то таблетки, заливая их водой из-под крана, а потом сижу в ванной и размышляю о смысле жизни. Отмываюсь от вчерашнего дня. Потом привожу себя в норму - бреюсь, умываюсь, мажусь каким-то кремом, ещё одним. Снова таблеточку, и я начинаю превращаться в человека. Отражение в зеркале ведёт себя слишком радостно для такого утра, и я бью кулаком ему по улыбающимся губам. Не больно. Крайняя степень одиночества - бросаться на стёкла. Что было вчера, я даже вспоминать не буду. Не хочу и не буду. Задница не болит - значит, всё обошлось.
Я чищу зубы и одеваюсь. Сейчас ровно час, а в студию к двум... Я обожаю свой организм, утипусечка, он вовремя проснулся. И даже я даже выгляжу нормально. Какое там нормально, я даже нравлюсь себе. Я бы даже себя трахнул.
Я не гей.
Я просто констатирую факт своего убожества. И гейского вида. Ave мне.

***M
ты приходишь в студию красиво. Нет, кроме шуток, выглядишь совершенно нормально, и не скажешь даже, что это тебя в бессознательном состоянии я доносил до дома. И не верится как-то.
Ты выглядишь хорошо отдохнувшим, от тебя пахнет свежим одеколоном(моим подарком на Рождество) и какой-то обречённостью.
Чёрные узкачи и футболка с глубоким v-образным вырезом. Уложенные волосы.
И твои неповторимые ****ство и похуизм в глазах.
Встречайте, это Доминик. Он всегда такой. Толи ****ский похуист, толи похуистичная *****.
Толи он имеет весь мир, толи весь мир имеет его.
Сплошные толи.
Сплошная сложность.
Все мои песни так или иначе написаны ему. Endlessy была в первый раз написана на его запястьях, когда он спал после какой-то бурной пьянки. Он ругался с утра, смывал черные каракули  рук, а я думал что действительно никогда его не подведу. Все мои признания посвящены ему. пусть они звучат, когда я разговариваю не с ним, пусть он не слушал ни одного из них, он они - ему. Он должен в это верить. Мой любимы Домми... Ты не веришь.

***D
Студия. Студия. Студия. Дорабатываем альбом. Это заменяет мне всё, на данный момент. Потому что сегодня вечером я не пойду надираться, мой организм мне этого не простит.
Самое печальное, что работаем мы втроем и больше никого нет. Я готов хватать Криса за руки и на коленях просить не уходить, и он похоже понимает, потому что не дает нам оставаться одним. Ради тебя ли, ради меня... Неважно.
Вот ты, кстати, выглядишь не очень-то, зато ты подстриг свои волосы, хотя подобие бородки всё равно оставил. Ты не смущаешься, когда я зачем-то глажу тебя по волосам, но с досадой морщишься на моё "наконец-то!", ведь мне никогда не было позволено тебя критиковать.
Ты мил и приветлив, обходишь все скользкие темы в разговорах, даже делаешь мне мерзкий пресный кофе, ОТКРЫВАЕШЬ ПЕРЕДО МНОЙ ГРЁБАНЫЕ ДВЕРИ, блять, Мэтт, ты рехнулся что ли?!
Я рявкаю на тебя со злобой, мол, я ж не девочка, чтоб передо мной двери открывать. Крис хихикает, а ты закатываешь глаза и проходишь вперед.
Смс от Криса: "Будь хорошей девочкой и Мэтти постоит тебе песочные куличики".
В ответ печатаю ужасны мат, Крис ржёт, а ты смотришь на меня своим мнетакзнакомымкофейнымвзглядом.
В конце концов мы таки пересекаемся в курилке. Молчим. И я зверски разрываю тишину в клочья.
-- Прости за вчерашнее?

***M
Ты извиняешься. Ты правда чувствуешь вину за то, что я тебя напоил? Мне конечно приятно, я всегда любил смотреть на тебя виноватого, но тут уж я отличился. Хотя лучше я не буду доносить до тебя факт того, что я хотел/хочу тебя напоить.
-- Ты правда чувствуешь себя виноватым? Ха то, что напился? И это ты говоришь человеку, вместе с которым ты пьёшь уже лет 20 как?
Ты улыбаешься - боже, как я люблю твои улыбки, поводишь плечом и молчишь. Затем почему-то носом выдыхаешь дым(шутишь? правда ментоловые?), и наконец-то отвечаешь.
-- Да нет, это то что, а вот то, что ты меня на себе нёс... Я тебе вроде писал, дошла смс-ка?
-- Пустая пришла. Да не парься ты... Пошли опять сегодня?
Ты смотришь на меня немного удивленно, моргаешь пару раз.
-- Мэтт, я итак сегодня себя часа два приводил в порядок. Какое там опять пить...
-- Ты выглядишь достойно, разве нет? Тогда на завтра отгул...
-- Окей... - зеваешь и опять по-настоящему улыбаешься. -- покупаешь всё ты! Пойдём сразу после студии?

***D
Никуда мы не идём. ты притаскиваешь колу и джэк ко мне в номер, а я предлагаю пойти к тебе - у тебя там есть рояль, и ты зачем-то соглашаешься, хотя зачем нам рояль, я не знаю. Хорошо, что ты не спрашиваешь. Относишь к себе виски, терпеливо ждёшь, пока я помоюсь, и...

***M
Мы влетаем в мой номер, роняя на пол вещи и не только свои, я кое-как тянусь и захлопываю дверь, пока целую тебя в шею, пока стаскиваю с тебя футболку, пока прижимаю тебя к стене, пока делаю это одновременно. Я целую твой живот, и ты дёргаешься от прикосновений моих губ,  я царапаю колючим подбородком нежную кожу, и ты всё никак не можешь к этому привыкнуть. Ты всегда реагируешь, как в первый раз. Стонешь как-то рвано, всхлипываешь, когда я касаюсь твоего члена через джинсы, облизываешь губы. Я тяну тебя за собой, но в итоге падаю на ковер, вместе с тобой разумеется, переворачиваемся, я раздвигаю тебе ноги и ложусь между ними, целую в шею. Ты, как плохая порнозвезда, не стонешь, не вздыхаешь, ты прижимаешься к моему члену бедрами и двигаешься навстречу, обнимая меня за шею. Мы быстро стягиваем друг с друга вещи, и я теперь трусь об тебя, периодически попадая между твоих ягодиц и касаюсь головкой сжатого кольца мышц, я провожу по тебе руками, хватаю тебя жадно, мне тебя на полвздоха мало, и я, наплевав на что-либо, вхожу. Внутри ты горячий, мягкий, а кольцо мышц крепко обхватывает меня при погружении. Ты прикусываешь губы, закрываешь глаза и стоооооонешь тихонечко двигая бедрами так, чтоб насадиться быстрее. Когда я вхожу до основания, ты слабо мычишь и закидываешь на меня ноги, я поддерживаю тебя, и ты вскидываешься, давая понять, что я могу тебя... Могу. Это крышесносящий кайф, чувствовать тебя под собой, ты послушно делаешь всё, что я прошу... Постанываешь, выдыхая мой имя, раздвигаешь бедра ещё сильнее, вскрикиваешь, когда я при очередном толчке проезжаюсь по твоей простате. В какой-то момент этой сумасшедшей гонки, я выхожу из тебя, ставлю на колени и снова вгоняю в тебя член, твои мышцы болезненно растягиваются. Но ты не против этой боли, потому что просишь ещё. Так тебя трахать куда проще, и после ещё пары толчков я спускаю в тебя, и ты тоже приходишь следом.
Может, я тебя и не люблю. Я просто не могу без теб дышать...

***D
Почему то всё опять заканчивается сексом, таким горячим, и таким мне нужным. Я не знаю, рад ты или нет, но я охуенно этому рад... Потому что всё осознанно, всё в идеально трезвом состоянии. И  всё действительно по любви, потому что... Иначе и быть не может... Всё таки я тебе не безразличен, и всё таки я тебя люблю. Ты поднимаешься с колен, тащишь меня на диван и устраиваешься на мне. Молча. Я лежу и слушаю, как ты дышишь, и если такое будет повторяться снова и снова... К чёрту определенность, так даже веселее.
Только кофе я тебе варить больше не буду.