Пламя Презрения 2

                ДГ06-9  Пламя Презрения 2

                Под утро беспрерывной гонки я почувствовал, что мои силы начали иссякать. К этому времени мы были уже в Корейне. Я замедил бег лошадей, и мы остановились в первой же попавшейся деревне. Светало. Какой-то старик разгребал снег перед своей лачугой. Я спешился, и положил ему в руку мешок с монетами.
                На полу перед догоравшим камином были разложены шкуры. Я рухнул на них как раз вовремя. Арканд вошел, и сел рядом. Он не лег, а смотрел на огонь невидящим взглядом, пока я не уснул. На что он надеялся? На месть? На понимание? Или, быть может, просто освобождение от своего недуга?
                Он разбудил меня в полдень.  Старик, отдергивая занавески с окон, сказал, что отсюда до столицы еще как минимум сутки пути. Из последних сил одним броском мы проскочили это расстояние за четыре часа.
                Столица Корейна, Линамарин, встретил нас хмуро. Насколько я знал, этот древний город был приблизительно размером с Дейкерен, но в тусклом освещении еле проглядывавшего сквозь облака солнца он казался призрачным и бесконечным.
                Улицы были более людными, чем у нас. Они были также наполнены весьма разнородной толпой, включавшей в себя как бедных, так и богатых, как первых эстестствующих аристократов, так и последних бездомных бродяг.
                Мы оставили лошадей у постоялого двора. Я дал денег прислужнику, и начал расспрашивать о том, где бы мы могли найти некоего Араина Бальтонари. При этом у прислужника на лице появилось выражение крайнего удивления, а Арканд чуть ли не оттащил меня в сторону.
                - Ты не знал, что старший брат моего отца – губернатор провинции Корейн?! Ты, который хвастается тем, как он политически подкован, уже не говоря о том, что вещун?!
                Пошел снег. Его голубые глаза казались иссиня-бездонными на фоне светлого и серого марева вокруг. Арканд раздраженно развернулся, и пошел по улице в одно ему известное место.
                Нет, я этого не знал. Мы не общаемся с Корейном, оттуда никогда никто не приезжает. Поднялся ветер, и его плащ взметнулся вверх, как крыло огромной, невиданной птицы, заслонив от меня то, что произошло между ним, и проходившим мимо высоким человеком в дорогой одежде. Он толкнул Арканда? Арканд толкнул его?
                - Эй, поаккуратнее! – Высокий ударил Арканда в плечо рукой, сверкнувшей каскадом драгоценных камней.
Все дело в том, что на улицах Дейкерена Арканд Серебряная Стрела, телохранитель Чернокнижника, и вообще ничего себе крутой рыцарь. был одним из первых. Ему все кланялись и уступали дорогу. Он не привык уступать дорогу никому. Он также сразу давал в морду за меньшее, чем удар по плечу.
                И поэтому Арканд с выражением лица, на котором читалось «да кто ты такой?!» выхватил кинжал, и махнул им наотмашь. Видимо, не ожидавший такой агрессии по отношению к себе, незнакомец умудрился отпрянуть в последний момент, и острие только чиркнуло его по щеке, а должно было вонзиться в лицо. Тут же из-за его спины возникло человек шесть дюжих то ли слуг, а то ли охранников, которые схватили Бальтонари, и поволокли его по улице.
                Я бросился за ними, но в толчее меня толкнули так сильно, что я упал на мостовую. Когда я поднялся, их уже нигде не было. Побегав в толпе туда-сюда, я понял, что от отчаяния перестал слышать запах Арканда, и не мог отследить, куда же его увели?! Нужно было успокоиться.
                Шатаясь от неожиданности случившегося, я зашел в какую-то таверну, и сел у стойки в темном углу, для виду заказав вина. Мысли путались. Теперь полетел к чертям весь наш план. А какой у нас был план? Арканд примчался сюда, чтобы встретиться с братом отца, на которого у него с детства были обиды, якобы заставившие его пить. Так? Кажется, так. Он ведь ничего мне не сказал.
                - Как поживаете? – Рядом со мной с огромной кружкой пива сел молодой человек.
                - Не самым лучшим образом.
                Я вздохнул. Имя «Домиарн Гидеалис» здесь ничего не значило. И даже не имел значения факт того, что Арканд оказался племянником губернатора – раз он приехал сюда с мыслью о мести, ясно, что родственные узы были порваны очень давно, и вряд ли дядя стал бы меня слушать, даже если бы я умудрился пробиться к нему на встречу. То есть полагаться приходилось только на себя. Поэтому не мешало бы пообщаться с местным, ничего не скрывая. Мы разговорились, и я рассказал ему о том, что случилось со мной, и с моим другом.
                - А-ааа... – Промурлыкал мой собеседник глубоким, грудным голосом. – Это был, скорее всего герцог Олеандр. Сегодня утром ходили слухи, что он приехал в наш замшелый райончик... дела сердечные, знаете ли, географии не знают. – А этот твой друг, он симпатичный?
                - Какое это имеет значение? – Я с трудом скрыл подступившее к горлу отчаяние.
                - Герцог любит симпатичных, так что, думаю, столкновение на улице было неслучайным.
                Я оцепенел, и взглянул на юношу. Он расценил мой взгляд совершенно по-другому.
                - А где же он живет?
                - Да на южной стороне города. Там такой дворец, что мимо не пройдешь!
                Я встал, и кинул на видавший виды стол несколько монет.
                - Эй, ты куда? – Молодой человек попытался меня остановить, но я улыбнулся отрешенно, и вышел.
                Вот оно – все проблемы, преследовавшие Арканда в прошлом, никуда не делись, и этого не исправить никаким количеством драк с теми, кто тебя «не уважает». Исправлять нужно себя. В Дейкерене под моей защитой он был в полной безопасности от результатов своих действий.
                А теперь высшие силы, наконец, найдут способ дать ему понять то, что давно нужно было понять. Я думаю, что неслучайным было не только столкновение на улице, но и вся наша сумасшедшая поездка сюда. Он подсознательно хочет узнать урок, но и боится его.
                Получается, что я удлиняю путь его познания своей заботой, спасаю его от последствий его кармических деяний. По идее его бы надо было оставить тут, чтобы все само собой встало на свои места. И этим я несказанно помог бы его мятущейся душе. Но разве я мог?
                Стемнело, и народу на улицах поубавилось. Погруженный в свои мысли, я брел с полчаса к южным воротам Линамарина. Меня охватило чувство странной окрыляющей свободы. Раньше мне всегда было куда податься. Но первый раз в жизни я был в незнакомом городе, где меня никто не знал, где я не мог чуть что уползти в свою безопасную ракушку на холме, и где никому не было до меня дела.
                Снова пошел снег, и я в который раз полностью потерял температуру тела. До этого мне никогда не приходилось испытывать таких лишений, и я всеми силами старался предотвратить подобную ситуацию.
                Я боялся потерять человеческий облик, и изо всех сил держался за то последнее человеческое, что во мне оставалось. Однако, когда сердце стало биться реже, и стало хватать одного вдоха в минуту, ко мне пришла ясность сознания, недоступная ранее. Город на самом деле оказался намного больше Дейкерена. Но факт того, что мое имя не открывало тут дверей, как дома, или в Тюстридже, уже не так удручало. У меня появился план.