Аромат груши

               
  Моя девочка...

  Герман обнял девушку и сильно прижал к себе. Ее кожа источала аромат спелой груши. Духи, дезодорант, мыло - неважно, что этому способствовало, но запах был восхитителен. Молодому человеку вдруг безумно захотелось сейчас вонзить зубы в сочный зрелый плод. А еще он представил, как эротично ела бы грушу его партнерша, сладостно облизывая верхнюю губу.
 
  Сладкая девочка... Герман еще крепче прижал ее к себе. Девушка вскрикнула.

- Прости, - молодой человек ослабил объятия. Они кружились в медленном танце под давно забытую мелодию из прошлого столетия. В баре “Вспомни“ не часто звучали настолько старые композиции. Герман любил это заведение. Здесь он проводил время как было принято еще каких-то пятьдесят лет назад: напивался вдребезги, пока уже не мог устоять на ногах, затем шел (или его выносила охрана) в комнату отдыха, где в зависимости от настроения отсыпался несколько часов, либо сразу принимал отрезвляющую таблетку.  Принять таблетку было намного дешевле, чем платить почасовую аренду за комнату (а платить приходилось, так как нахождение на улице в пьяном виде грозило месяцем ареста), но отрезвляющие таблетки были приравнены к наркотикам и запрещены к употреблению. Герман, сильно рискуя, покупал их у своего приятеля Арсения, который каждый раз предупреждал, что несмотря на их дружбу, отречется от него при первом же допросе. Вообще, посещение баров было очень дорогим удовольствием. Герман мог позволить его себе не чаще раза в месяц, и то при строгой экономии средств. Правительство постоянно поднимало акцизы на алкоголь, а так как его уже давно не было в свободной продаже, бары устанавливали цены, как им было угодно. Герман боялся, что если так пойдет и дальше, ему придется вовсе отказаться от посещения баров.

  Сегодня Герман выпил совсем чуть-чуть, для настроения, так как не смог достать отрезвляющую таблетку. К тому же, он экономил деньги на секс-имитацию (единственное разрешенное законом замещение натурального секса) с Дианой, его партнершей по танцу. Они познакомились в его прошлое посещение бара, но Герман на момент знакомства был уже сильно пьян, и его финансов не хватало даже на то, чтобы просто потанцевать с ней. Зато сегодня у молодого человека был праздник. Он призанял немного денег, чтобы ему точно хватило удовлетворить сексуальный голод. Ведь и услуги секс-имитации дорожали вместе с повышением цен на алкоголь (этот парадокс Герман понять не мог, как не пытался) и нельзя было предугадать, какую цену заломят на этот раз.

  Бесконтрольный секс с женщинами был запрещен. С тех пор как бессмертие стало не привилегией избранных, а законным правом каждого гражданина, правительство строго контролировало рождаемость. Вначале, в каждой квартире установили камеры наблюдения, дабы пресекать незапланированные планом сексуальные контакты. Так как нарушителей было слишком много, тюрьмы были переполнены осужденными мужчинами и женщинами, а в больницах не успевали делать аборты. Стремительно увеличивающееся количество депрессий, суицидов побудило правительство на крайние меры: мужчин и женщин расселили в разные зоны, сыновья стали жить с отцами, дочери с матерями.  Общались по видеофонам, редкие семейные встречи проходили под надзором так называемых “семейных агентов”. Право родить ребенка предоставлялось счастливчикам, выигравшим в лотерею, которая происходила ежемесячно. Количество победителей варьировалось в соответствии со статистикой смертности. Люди, получавшие право на воспроизведение потомства, переезжали на время зачатия и вынашивания беременности в отдельные “семейные зоны”. Там они жили вместе до рождения ребенка. Как только долгожданный малыш появлялся на свет, его родители вновь разъезжались по своим зонам. В зависимости от пола ребенка, тот отправлялся на новое место жительства либо с отцом, либо с матерью.
 
  Виртуальный секс стал альтернативой реального. Также появились услуги секс-имитации в специальных заведениях типа бара “Вспомни”. Секс-имитация представляла собой практически натуральный половой акт, за исключением того, что на промежность женщины одевалась насадка из полимерного материала, полностью имитирующая вагину, и ,по проведенным исследованиям, доставляющая мужчинам те же самые сладострастные ощущения, как при натуральной близости. То же самое касалось и замены мужских половых органов, если заказчиком услуги являлась женщина. Опытные образцы изделий для секс-имитации были проданы по барам и более специализированным интим-салонам страны. Правительство не торопилось объединять семьи, опасаясь демографического взрыва, и в свободную продажу изделия не поступили.
 
  Герман с партнершей продолжали танцевать, замедляя темп. Их движения становились все более раскованными. Молодой человек предложил девушке пройти в приват-комнату.  - Ты должен заплатить, - шепнула Диана, игриво укусив Германа за мочку уха.

  - Сколько это стоит сегодня? - молодой человек надеялся, что ему еще хватит оплатить такси, ведь бар находился в 10 километрах от города.
 
  - Двести.

  Герман не поверил своим ушам.
 
  - Что? В прошлом месяце было сто десять.

  - Они поднимают цены почти каждую неделю. Я думала, ты знаешь.

  - У меня с собой сто восемьдесят. Я еще планировал уехать отсюда на такси. Сволочи.

  Герман резко направился к выходу. Он не стал пытаться торговаться или записать часть оплаты услуги в долг. Эта практика прекратилась во всех заведениях полгода назад. В связи с очередным кризисом цены выросли в несколько раз, клиенты исчезали бесследно, редко кто приходил возвращать долги.
 
  Хлопнув дверью, Герман оказался на улице. Холодный воздух ворвался в легкие и чуть отрезвил молодого человека. Он с досадой выругался.
 
  “Черт, я ведь пьян.”
 
  Герман судорожно сунул руку в карман, достал мобильный телефон и начал набирать номер такси. Только бы не попасться на глаза полиции. Месяц в тюрьме не входил в его планы. Его уволят с работы, наверняка по статье за пьянство в общественном месте. Придется занимать деньги, чтобы заплатить начальству, умоляя замять недоразумение. А кто в наше время даст в долг? Кризис подкосил многих, гораздо более обеспеченных, чем он, людей. Все боятся остаться без гроша в кармане.
 
  Герман набирал уже третий номер такси. Везде было занято. Что за невезуха?
 
  - Гражданин, пожалуйста, вашу руку, - перед ним стояло двое полицейских. Герман покорно протянул дрожащую ладонь и один из полицейских моментально проколол ее тонким шприцем. Герман задержал дыхание. Кровь в шприце смешалась с реагентом и окрасила его в ярко-синий цвет. Полицейский ухмыльнулся.
 
  - Не повезло тебе, приятель. Будь добр, предъяви документы.

  Герман, проклиная себя за оплошность, достал паспорт.

  Полицейский внимательно разглядывал документ, словно обнаружил в нем  что-то необычное. Прокашлялся.

  - Герман Первый. Какая ирония. Ты действительно первый, кто познает всю строгость нового законопроекта.
 
  - Они увеличили срок ареста? Сколько стало? Два месяца? Три? Полгода?

  Полицейский вздохнул.

  - Смертный приговор. При неоспоримых доказательствах требует немедленного исполнения. Прости сынок. Доказательства неоспоримы.

  Герман почувствовал, как подкашиваются ноги.

  - Когда приняли этот закон?

  - Сегодня. Три часа назад. Ты был в баре и не успел узнать. Мы сами в шоке. Но правительство считает, что ужесточение наказания снизит количество преступлений, совершаемых в пьяном состоянии. Мы ничего не можем поделать, за нами наблюдают. За неисполнение приговора грозит трибунал. А у меня сын. Я не могу оставить его. Во имя закона...
 
  Полицейский направил лазерный пистолет на лоб нарушителя.

  - Больно не будет,  - и нажал кнопку.

  В последнее мгновение, перед тем как луч лазера прожег череп, Герману пришла в голову нелепая мысль: я больше никогда не попробую грушу...