Повесть о среднестатистической женщине - 19-20 гла

                19.

Валерий никогда не ревновал жену. А, ведь, они жили в таких местах, где женское  население можно было пересчитать на пальцах, тогда как мужчин было больше сотни.
Не ревновал, когда служил в горячих точках – некогда было думать что ли? Почему же с Кариной он чувствует неуверенность в себе? Его нет рядом с ней, а мужские взгляды  долго провожают ее, Валерий видел это собственными глазами, когда в ожидании ее возвращения стоял у окна. Конечно, она не может обойтись без помощи мужчин в решении каких-то бытовых вопросов. Жена всегда предупреждала его о готовящемся ремонте, советовалась с ним,  и он, понимая, что ничего не смыслит в хозяйственных делах, доверял эту сторону их жизни ей. От него требовалось только согласиться с суммой расходов. Карина не посвящала его в свои проблемы, хотя они, наверное, у нее были. Времени, которое они проводили вместе, было слишком мало, чтобы обсуждать такие, казалось бы, мелочи. Он  мог бы  предложить ей деньги, чтобы она решила эти вопросы, но стеснялся. Вспоминая, как они расстались в последний раз, Валерий испытывал чувство вины, но не звонил. Ему хотелось стереть из ее памяти свою ревность. Но как? Зная, что все женщины любят украшения, он купил кольцо – красивое, дорогое. И вдруг засомневался, правильно ли он  поступает. Разглядывая сейчас, переливающийся в электрическом свете всеми цветами радуги, камень, он вздохнул – его отправляют в командировку,  но не в их город. А, значит, извиниться перед ней лично он не сможет. Выйти в скайп из дома – тоже. Придется по телефону. Ему нужно подготовить доклад и тогда он позвонит ей. Но доклад не шел на ум, ему все время слышался  слишком мягкий, прямо - таки бархатный голос того, другого мужчины. Было бы, наверное, смешно, но ему хотелось тогда выйти и поглядеть на него. А, может быть, рассмотри он соперника,  легче было бы  оценить масштаб угрозы с его стороны? Потерев переносицу, Валерий набрал номер Карины:
- Привет, - он ждал, что она скажет, но она молчала, - прости меня, я был не прав. Ты слышишь, меня – он вдруг испугался, что она не захочет говорить с ним.
- Да, я тебя хорошо слышу. Добрый вечер.
- Пока не очень.
- Скажи мне что-нибудь.
- Все хорошо, - но голос ее был слишком высоким и он понял, что она плачет.
- Ты плачешь? Прости, прости меня. Хочешь, я встану на колени?
- Ты где?
- Я на работе. Мне плохо без тебя.
- Скажи это еще раз.
- Мне так плохо, что я не могу подготовить доклад и буду сидеть всю ночь.
- Я рада.
- Чему ты рада, тому, что мне плохо?
- Я рада, что у тебя хватило мужества позвонить.
- Я уезжаю завтра в командировку, но не к тебе. Чем ты занимаешься, во что одета - я соскучился.
- Ты, что предлагаешь мне секс по телефону? – он почувствовал в ее голосе улыбку и вздохнул свободно.
- И это тоже. Но чуть позднее, сейчас мне все-таки надо заняться докладом.
-  Тогда до свидания. Целую.
-  А я тебя много-много раз. До встречи, - Валерий успокоился, но знал, что это спокойствие ненадолго.

                20.

 - Шурик, открой, я же знаю, что ты здесь, - Саньке снился сон, как он опять прятался от матери в темном чулане, потому что открутил винтики от ее швейной машинки – ему не хватало для крепления крыльев самолета. Он проснулся, вспомнил, что матери нет в живых, но голос не утихал. Не сразу, но до него дошло, что это за дверью и голос не матери, а Галины.
- Вот неуемная тетка, - подумал он,- ведь, не уйдет, так и будет скрестись. Голова была тяжелой и не хотела отрываться от подушки. Открыв глаза, он поискал взглядом, где спортивные штаны, но не найдя, встал и шатаясь направился к двери, как был в трусах.
- Шурик, - Галя старалась не обращать внимания  на то, что он не одет, хотя была скромной не по возрасту, - мы с ног сбились, всем отделом разыскивая тебя. Она прошла на кухню, достала из сумки литровую банку с бульоном и попыталась найти чистую чашку. Но вынуждена была вымыть, стоявшую в раковине огромную кружку с пожеланием не сдаваться. Перелила бульон и поставила в микроволновку. Попутно выбросила окурки из пепельницы и составила всю посуду в раковину.
  Все это время Шурик сидел, опершись обеими руками о стол и уронив на них лохматую голову. Сердце заходилось, как от быстрого бега. Он понимал, что еще пару таких загулов и оно не выдержит, а, может и к лучшему. Но спросить у Галины капли или таблетки постеснялся. Она сама догадалась, порылась в своей прозрачной косметичке и дала ему таблетку от головной боли. А потом велела сидеть и маленькими глотками пить бульон.
Поначалу он ждал, что его вывернет наизнанку только от запаха пищи, но допив все, почувствовал, что дрожь в конечностях ослабла. Молчавшая до этого Галина, принесла ему откуда-то брюки, отвернулась, пока он надевал.  У него хватило сил пошутить:
- Выходила бы ты за меня замуж, Галь.
- Шурик, ты не смотри, что я старше тебя, я ведь любила и помню, как без любви жила. Ты лучше скажи мне, с чего на этот раз в запой ударился? Шурик опустил голову, как ей объяснить, что та женщина с нерусским именем Карина, вдруг обнадежила его своим существованием на этом свете и тут же отняла крохи надежд, когда открыла ему двери. Каким-то мужским чутьем он понял, что она только, что занималась любовью и была счастлива. А, ведь, он весь  вечер накануне строил планы, как войдет в ее жизнь.