Там в тихой заводи цветут желтые кувшинки...

Состав,  лязгнув  тормозами,  остановился,   и  я  выскочил… нет,  не  на  перрон, а на  откос железнодорожного  полотна;  а  поезд, свистнув, погромыхал  дальше,  и  всё  стало  тихо. 

Было  три  часа  ночи,   но  июньская  ночь короткая. Меня  как  будто  выбросило  из  шумного  большого  мира  в  тихий мирок  моего  детства.  Пройдя  по  полотну  несколько  десятков  метров,   вышел  на железнодорожный  мост  через  речку  Белую.    Вот  он,   там  внизу,  мой  Вельск,   как  мираж  в  утреннем  тумане. 

Я  смотрел  с  моста  на  Вельск  как  Гулливер.    Он  стал  таким  крохотным   после  тех  городов,  что  я  повидал.  Отсюда   сразу после  школы  я  уехал  в  город,  и  меня  закрутила  жизнь,   такая  долгая  и  беспокойная.
 А  здесь   всё  оставалось  по-прежнему,   сюда,  наверное,  не  доходили  катаклизмы  моих  переживаний.
Та   же  речка  Белая,   тот  же  мост  и  тишина.  Вон  там  я  мальцом  пас  гусей и  с  завистью  глядел   на  пролетающий   поезд,   а  теперь  буду  с  завистью  смотреть   на  такого  же  мальца  с  его  крикливым  стадом. 

Какая  могучая  и  сильная  тишина…    Нет,  это  не  мёртвая  тишина –  в  ней  много  своих  звуков:  крик  петуха,   успокаивающее  квохтание  кур,   мычание   коров,  повизгивание  поросят.  Этой  тишиной  и  спокойствием  пропитан  Вельск.  Что  ему  до  суетни  мегаполисов? 
 Он  знает,   что  рано  или  поздно   все  возвращаются  к  нему.  Вот  и  я  вернулся,   чтобы  черпнуть силы  у  моего  Вельска. 
Удели  блудному   сыну  частичку  своего  первозданного  спокойствия,  мой  родной  уголок  большой Родины.