Гамлетовский вопрос израиля

                РАЗДЕЛЕННЫЕ МЕЧТЫ
                глава двадцать третья

   Теодор Герцль, рисуя картину жизни  в будущем еврейском государстве, писал:"В каждой группе должен  непременно быть равввин... Пусть вера наших отцов опять соединит нас воедино..., ибо только благодаря ей мы знаем друг друга, несмотря на то, что давным-давно уже безвозвратно переняли языки тех национальностей, у которых мы нашли приют".
   Насчет "безвозвратного языка" он ошибся, ибо репатрианты, правда, в разной степени, пусть и вынужденно, но худо-бедно (а многие и хорошо) овладели ивритом. И именно раввины упорно воевали с Бен-Иехудой, который этот древний язык возрождал. Они считали недопустимым вводить в каждодневный оборот  речи язык Священной Книги.
   Об этом Герцль никогда не узнает, поскольку умер задолго до того, как в Иерусалиме, где поселился и работал Бен-Иехуда, стали происходить эти баталии. Настолько ожесточенные, что если бы не подмога репатриантов из Российской империи, решительно его поддержавших,, неизвестно, чем бы все закончилось. Раввины настаивали бы на своем, а Бен-Иехуда был  упрям до фанатизма, а, может быть, до помешательства. Только такие сумасшедшие  в своем невероятном упорстве и энергии могут доводить сизифов труд до конца.
   Но что Герцль узнал и с чем столкнулся сам лично, так это с решительным неприятием многими европейскими раввинами идеи еврейского государства. Интересно, если бы он это предвидел, написал бы он вышеприведенные строки? Хотя, видимо, он все-таки сомневался в своем утверждении, потому что в другом месте книги написал:"Религия, знай свое место".
   Но именно потому, что она знала свое место она и не хотела, чтобы кто-то претендовал на него, в первую очередь, государство. В древнем царстве Давида священнослужители самостоятельной роли не играли. Царь сам распределил роли среди левитов - божьего колена, на кого и когда какие функции возлагаются во время службы у Ковчега Господня.
   Соломон, построив Храм, поступил подобным же образом.  Про судьбу  священнослужителей во времена раздельных израильских царств и говорить не приходится:в большинстве случаев она была весьма нерадостной. Цари пренебрегали ими, назначали на службу, кого хотели, а в Северном (Израильском) царстве даже из колена левитов.
   Слова "раввин" тогда и в помине не было. Оно появилось в Вавилонии, где плененные иудеи из числа священнического рода начали работать над созданием Талмуда и готовить преемников в специально открытой Академии.
   Слово "рав" в буквальном переводе означает "большой", "великий", а также "господин". Многие из тех, кто преподавал в Академии, обладал обширными познаниями и умением истолковать любую сложную проблему Торы и Устного Закона, который, по их мнению, существовал наряду с Торой. Их называли законоучителями, и постепенно, в знак особого уважения и отличия от других,- раввами, раввинами ( в Эрец Исраель их называли "рабби", "мой господин").
   Авторитет Вавилонских равви был столь велик и в диаспоре, что им не только охотно подчинялись там, но и принимали  с большим энтузиазмом посланных оттуда раввинов в качестве руководителей своих общин.
   Однако в средневековье Вавилонский центр уже не имел прежнего влияния, а в общинах диаспоры появились свои претенденты на роль руководителей. Роль раввина в общине была велика, он был одновременно и духовным наставником и судьей, чье слово воспринималось как истина в последней инстанции. Их сообщество заменило собой утерянное государство, рождая у евреев ощущение единства как народа, сцементированного  верностью Книге Книг.
   Но как раз именно потому, что раввины имели такую большую власть над соплеменниками, они не хотели терять ее, и даже - просто уменьшить, что было неизбежно при создании государства.
   К тому же, как и в других религиях, в иудаизме возникло множество разных, и в основном непримиримых друг с другом течений, лидеры которых считают себя единственно верными в толковании норм и правил еврейской жизни. И непохоже, чтобы разрыв между ними сокращался.
   Предположение Герцля о том, что присутствие раввина "в каждой группе" (видимо, под словом "группа" он имел в виду "коллектив") станет объединяющим фактором, разумеется, не оправдалось. В современном Израиле, религия, не отделенная от государства, наоборот, стала разделяющим общество фактором. Ибо этот симбиоз то и дело входит в противоречие с реальной жизнью. Ультраортодоксы хотят жить и по сути - живут своей жизнью, и в то же время не оставляют попыток заставить и остальную часть общества жить по их законам.
   Как всякий человек, живущий вне среды своего народа, Герцль, с одной стороны, был склонен идеализировать соплеменников, а, с другой, надеялся что все негативные качества исчезнут, когда они станут сообща строить свое государство. Каким оно представало ему в его воображении? Как должна была проходить эмиграция( слово "репатриация" тогда еще не было в ходу)?
   "Эмиграция должна совершаться медленно и продолжаться десятки лет, имея своими пионерами сначала самых бедных, строящих по заранее обдуманному плану города, улицы, мосты, железные дороги, телеграфы, регулирующих  пути, и, наконец, заботящихся о собственных домах в городах, которые бы они избрали своим постоянным местом своего пребывания, обрабатывая ту страну".
   "Естественные красоты местности воодушевят свободный дух наших молодых архитекторов, не пропитанных старой рутиной, и народ наш, если даже не поймет всего величия  нашего предприятия, будет по крайне мере легко и свободно себя чувствовать в этой милой и приятной обстановке".
   Если бы Герцль сначала побывал в Палестине, а потом сел писать свой труд, он вряд ли бы нарисовал столь умилительную картину, видя перед собой заброшенные, пустынные и заболоченные земли этого региона, которые предстояло превратить в цветущие не только неимоверным трудом эмигрантов, но и ценой многих жизней. Рафинированный европейский интеллигент, каким, безусловно, был Герцль, легко давал волю своему воображению, сидя в теплом кабинете.
   "Обыкновенным рабочим днем считается семичасовым. Но это не значит, что ежедневно только в продолжение семи часов будут рубить деревья, копать землю, возить камень и производить всякие другие работы. Нет, работа будет производиться в течение четырнадцати часов, но рабочие группы будут сменять друг друга через каждые три с половиной часа. Организация будет совсем военная, с чинами, повышениями и пенсиями.
   В продолжение трех с половиной часов без перерыва здоровый человек может работать усиленно. После перерыва в три с половиной часа, посвященных отдыху, семье, дальнейшему образованию, о котором будут заботиться, он опять вполне бодр. Такие рабочие силы могут совершать чудеса. Семичасовый рабочий день! Он дает возможность работать в общем четырнадцать часов. Больше и невозможно требовать за день.
   Тот, кто работает более семи часов, получает добавочные часы и добавочное вознаграждение в деньгах. Так как все его потребности удовлетворены, а о неспособных к труду членах его семьи заботятся те филантропические учреждения, которые туда переселены, то он может и скопить кое-что.
   ... Беременные женщины освобождаются от всякой работы, и их питание должно быть лучше обыкновенного. Ибо в будущем нам необходимо здоровое население... Дети воспитываются с самого начала так, как мы желаем".
   С высоты сегодняшнего времени наивность Герцля, конечно, поражает. Но более поражает другое:ьл, что евреи подхватывали идеи, высказываемые, казалось бы, самыми отдаленными от обычной еврейской жизни людьми. И не только подхватывались, но и с упорством претворялись в жизнь!