От бытия до бездны

В комнату коварно пробирается одиночество, сдавливая сердце в железные тиски. Медленно, но верно в душу прокрадывается осознание того, что никто не придет, никто не поможет... Не сможет помочь. Почти умершему человеку уже никто не поможет.
Почему почти умершему? Да потому что того, у кого сердце смерзлось давным давно, нельзя считать живым. В этом сердце уже не может быть ни надежды, ни радости, ни счастья. Только душа еще немного треплется, отказываясь умирать до конца. Ей еще хочется жить и на что-то надеяться, но расчетливый разум яростно подавляет любую попытку к сопротивлению, заковывая душу в цепи и строгий ошейник.
Этот ошейник - худшее наказание для любой души, ибо сделан он самой душой. Из греха и сомнения свит жесткий ремень, из боли и страдания выплавлены ег шипы... Избавить свою душу от ошейника, значит полностью раскаяться и признать себя неправым. Но тому, кто привык всегда оказываться правым во всем, легче перегрызть себе горло. Из-за этого-то человек почти мертв. И его жребий невозможно пожелать даже лютому врагу.
Но тем не менее он обречен жить среди смертных, обречен верить в того, кто давно отвернулся от него, обречен обрекать на смерть невинных и искупать грехи преступных. Его не ждут даже в Аду, ворота преисподней закрыты для него. Даже сама Смерть испытывает к нему отвращение и презирает его.
У нет желания жить, но он живет. Его душа не нужна ни одному из демонов. И если Смерть все таки решит забрать этого человека, то душа его отправится прямиком в Тартар, ибо она сгнила до основания. Его участь - скитаться в бездне хаоса наедине со своими мыслями.
Но он этого не знает и свято верит в праведность своего дела. Ибо Великий Инквизитор всегда прав.