***

                ЗЛОУМЫШЛЕННИК.
 
   Сергей Ямской


( ПО РАССКАЗУ   А.П. ЧЕХОВА)               



   Судебный следователь стоит перед высоким, спортивного телосложения мужчиной,  вальяжно развалившимся в кресле. Мужчина спокоен и деловит, чего нельзя сказать о заметно нервничающем представителе власти. Следователь не знает, как начать разговор и уже в пятый раз сухо кашляет, собираясь с мыслями.
- Денис Григорьев – наконец произносит он – Вы уж простите, но по долгу службы я должен Вас спросить…
- Да, чего вы мнетесь! Спрашивайте!
-  Спасибо. Видите ли, в чем дело! Совершенно  случайно, молодой и неопытный сотрудник счетной палаты, обнаружил, что Вы перевели значительную сумму денег, из пенсионного фонда на свой счет в  банк « Гайка»,  так же принадлежащий Вам. К сожалению, дело получило нежелательную огласку, и мы были вынуждены пригласить Вас, для  душевного разговора. Хотелось бы узнать относительно перевода денег. Так ли это было на самом деле?
- Yes!
- Так ли всё это было? – не поняв ответа, повторяет вопрос следователь.
- Да. Так и было - зевает мужчина
-  А для чего вы переводили деньги?
- Потому что нуждаюсь в них. Не нуждался, не переводил бы –  по-прежнему  спокойно отвечает Денис, глядя в потолок.
- А для чего конкретно Вам понадобились эти деньги?
- Есть много разных дел, на которые деньги могут понадобиться. Куда  не сунься, деньги нужны. Без них никуда. Опять таки на деньги, хорошо клюют различные органы государственные, лояльность которых нужна для бизнеса. Для этого, правда, вода нужна очень мутная. Те, кто любил чистую воду и не клевал, уже в наших водоемах не водятся. Перевелись все… хе –хе-хе!
- Зачем вы мне про них рассказываете? Про тех, которые перевелись?
-  Да, так. На всякий случай! Что бы вы были в курсе. Господа, те, что наверху сидят - Денис Григорьев ткнул пальцем в небо - ведь без денег ничего не захотят делать. Самый последний мальчишка не станет ничего делать, без денег. Может, кто и будет, но мне они неизвестны. Дуракам закон не писан. Но я с дураками, не общаюсь…
- Мне это понятно – настойчиво  интересуется следователь, забыв на минуту, с кем имеет честь общаться  – но ведь деньги на свои нужды можно взять в банке или еще где. Заработать другими словами…
Денис Григорьев даже рот открыл от удивления, услышав такие неприличные слова в таком приличном месте. Выпрямившись в кресле, изучающе посмотрел на следователя, словно проверяя,  не сошел ли тот  с ума. Не придя к однозначному выводу,  с обидой в голосе, упрекнул собеседника:
- Какую же глупость вы, однако, говорите…
-Но – не унимался служивый – мне кажется, что Вы, действуя, таким образом, можете оставить людей без средств к существованию. А ведь они в большинстве своем лишены возможности другого заработка. Они же пенсионеры. Имидж власти опять таки пострадать может..
- Вы прямо не знаю за кого меня принимаете! И в мыслях такого не было… прошу заметить, мы с умом действуем. Мы ведь не всё забираем. Оставляем кое-что. Мы же не без ума совсем…
После этих слов, в европейской внешности Дениса Григорьева, вдруг случился какой – то провал.
Следователю кажется, что напротив него, сидит теперь другой человек. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза едва видные из-за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже нечесаных, путаных волос, что придает ему еще большую, паучью суровость. Он бос.
 От удивления и страха следователь  даже закрыл глаза, а минутой позже, открывши их, с радостью обнаружил прежнего, холеного и хорошо знакомого ему господина. Гладко выбритого, прилизанного,  на ногах которого,  прекрасные,  ручной работы туфли. Облегченно вздохнув и подумав, что надо бы взять небольшой отпуск, дознаватель продолжил беседу:
-Вот  четыре года назад кризис случился. Нет ли здесь какой связи? Кроме того, Вы ведь провоцируете недовольство населения … являетесь, так сказать, буревестником очередной  русской революции.
- Мы? – Денис Григорьев искренне, от всей души захохотал – не понимаю, какая может быть здесь связь.
- Значит, Вы считаете, что в стране всё нормально?
-Где?  Не понял?
-В стране… в  которой мы живем.
-  Не знаю я… в деревне я живу. В Рублевке. Вы полагаете, что в стране всё плохо? Я, видите ли, в стране редко бываю. То у себя в деревне, то в Швейцарии, то еще где…
- Понимаю. Продолжим.  Работник счетной палаты обнаружил у Вас копию еще одного платежного поручения. Это Ваша бумага?
-Ту, что лежала в кабинете? На секретере, под  картиной Рембрандта?
- Я не знаю таких подробностей. Так ваш это документ?
-Нет. Это бумага Игнатия. Семена Фон Кривого сына. Еще одну Митрофан Шлиссембургский дал. Да у нас вся деревня вскладчину такие бумажки собирает каждый месяц.
- А зачем вы их собираете.
- Что бы потом господам нести. Наверх. Для понимания взаимных чаяний и достижения единомыслия. Петровичу на неотложные нужды скидываемся – многозначительно добавил Денис, и снова проткнул небо пальцем.
При упоминании таинственного, для непосвященных, Петровича, хозяин кабинета, поправил ворот рубашки, по сиротски шмыгнул носом, и заерзал на  месте, будто его блоха укусила.
  Наступило молчание. Следователь совершенно другим взглядом теперь смотрел на зеленое сукно, которым был застелен стол. Оно теперь ему представлялось  шитым золотыми нитками из стодолларовых купюр и от этого зрелища в глазах рябило, а в груди разгорался пожар.
- Ну, я, пожалуй, пойду – заявил Денис Григорьев.
- Зачем же идти? Мы Вас довезем на нашей служебной машинке… с мигалочками. Раза в три быстрее получится. Позвольте проводить… И ради Бога, не обижайтесь. Служба такая, знаете ли…