20

   - Но ведь это не правильно, - воскликнул я, - как Вы можете себя так вести?
   - Давай на чистоту, - ответил директор и слегка улыбнулся, - ты хороший парень, хороший человек, неплохой актёр видимо, но только в профессии хорошие люди не выживают, особенно в творческой. Хороший человек – это не профессия. Здесь надо быть наглее всех, и зачастую тащить одеяло на себя.
   - Знаете, меня больше всего поражает, что это Вы мне говорите. Я думал-то иначе, что у Вас есть какие-то идеи…
   - Да, кому нужны твои идеи, - прервал он меня, - ни кому, посмотри ты вокруг, жизнь не такая розовая, как ты думаешь. Жизнь жёстче, категоричней, в ней нет принципов. Сейчас борцы за справедливость и правоту не нужны. Они и раньше-то были не нужны, а сейчас и подавно.
  - Неужели всё только ради денег? Да?
  - А ты как думал? Я посмотрю на тебя, как ты заговоришь, когда у тебя появится семья, дети, когда им надо будет то, сё, пятое, десятое. Тогда ты запоёшь по-другому, уж поверь.
  - Я не понимаю, как может человек, говорить одно, а делать по-другому?
  - Так хватит, ты мне надоел. Ему говоришь, говоришь, пытаешься по-человечески, а всё как об стенку. Заладил одно и тоже. Не хочу об этом слышать больше. И тебе посоветую быть аккуратнее. Не лезь на рожон. Это я ещё с тобой сюсюкаюсь, другой уже давно тебя бы в шею выгнал. Не лезь ещё раз повторю не в своё болото со своим уставом.
  - Но ведь это не правильно.
  - Всё выметайся, мне не о чем с тобой больше говорить. Даю тебе месяц, срок. Если будешь также продолжать, вылетишь из театра. Запомни ты всего лишь актёр и твоя роль – исполнять. Понял. Всего доброго.
  - До свидания, - процедил я сквозь зубы.
 Я встал и вышел. Хотелось подойти и врезать ему, так чтоб он со стула слетел. Пуп земли. Месяц, да пошёл ты со своим месяцем, знаешь куда. Я остановился около двери. Нет, сейчас я тебе всё выскажу, что я думаю. Тряпка, подстилка. Деньги, деньги, до скоро из ушей твои деньги полезут.
  - Ну, чего встал? Иди, иди будь внимательным. Мне не когда, работы много.
  Я хотел уже ему всё сказать, о вдруг повернулся, открыл дверь и вышел в коридор. Перед глазами стоял какой-то туман. Я мало, что понимал. Был, как в прострации. Тряпка. Это я тряпка! Трус. Испугался. Почему я не сказал? Почему? Может ещё не поздно? Развернуться? А что толку? Всё равно будет так, как будет. Что я всё пытаюсь кому-то, что-то доказать? Кому это надо? Мне? Или это может самолюбие взыграло? Что за жизнь? Неужели у нас теперь только одна ценность – деньги?
  Я шёл куда-то вперёд. В голове летали сотни вопросов, что, как, почему, и ни одного ответа. Я прошёл, наверное, очень большое расстояние, потому что, когда поднял глаза, увидел вокруг себя незнакомую улицу. Таблички с названием поблизости ни где не было. Вечерело. Солнце село. Погода была тёплой. Идти никуда не хотелось. Я увидел не далеко скамеечку, подошёл к ней и сел. Я посмотрел на небо и вдруг почувствовал слезу, скатывавшуюся по щеке. Стало очень жалко себя.