Лепестки ромашки

В один из тёплых июльских дней, в разгар рабочего дня, экипаж ДПС в составе капитана Дубова и сержанта Климова, выполнял задание. Было жарко. Прячась за кустами сирени от солнца, немилосердно палящего с самого утра, патрульная машина уютно примостилась за поворотом с шоссе.
Передние дверцы Лады  были приоткрыты и редкие порывы ветерка освежали уставшие тела полицейских. Все интересные разговоры были давно закончены. Навалилась усталость и спокойствие. Поначалу, ребята веселили себя забавными наблюдениями за проезжавшими машинами. Но потом и это надоело, да и машин было мало. Справа от них пролегала железная дорога, по которой время от времени громыхали электрички и поезда. Временами ветер менял направление и до них доносился шум и голоса людей на перроне. Среди них отчётливо выделялось: «Самса-а! Горячий самса-а! Хы-ычин! Вкусный! Недорого!»
Капитан Дубов вышел, чтобы справить нужду и тут же вернулся. Его напарник, Коля Климов, то и дело ронял голову на грудь, вздрагивал и приходил в себя. Рация зашипела:
- «Седьмой», ответьте!
Сержант Климов в очередной раз вздрогнул, схватил приёмник и, поднёся к губам, ответил:
- Всё без изменений. Описываемая машина не проезжала.
Дубов посмотрел на напарника и сказал:
- Коля, сходи  немного освежись, пройдись вокруг, только фуражку надень.
- Не хочу – вяло ответил Климов.
- А чего ты хочешь?
- Пить хочу.
- Да, неплохо бы попить – согласился Дубов и, повернув ключ зажигания, завёл мотор.
Дубов относился к своему напарнику с нежностью. Может потому, что был старше, а может быть, потому что боялся его потерять. Им не раз приходилось выручать друг друга из опасных ситуаций. И во время командировок в Чечню и здесь на службе в городе. У обоих были ранения. Дубов часто ловил себя на  мысли о том, что жалеет Климова. И вот сейчас, когда тот вышел из машины, чтобы размяться, Дубов разглядывал его худую сутулую фигуру и думал о том, что вот случится с ним чего, не дай Бог, и не бросит ли его жена? Сам он почему-то не боялся смерти и часто лез на рожон, удивляя своею смелостью сослуживцев. Дубов был разведён. После одной из затянувшихся командировок в горячие точки, жена устала его ждать, забрала сына и переехала к матери. Жизненный путь Климова был во многом схож.
 Солнце в очередной раз вылезло из-за кустов и устремило палящие лучи на лобовое стекло. Дубов слегка сдал назад и, спрятав машину в тень, заглушил мотор. Климов, немного походив, опустился на сиденье. Машина слегка качнулась и наступила тишина, изредка прерываемая рацией. Мимо проезжал мальчишка на роликах. Дубов окликнул его, высунув голову из окна.
- Я ничего не нарушал! – ответил паренёк, притормозив.
- Слушай, парень, - улыбнулся Дубов, - Сделай доброе дело.
Паренёк подъехал ближе и заинтересованно наклонился к машине, разглядывая полицейских. Капитан протянул ему несколько купюр и продолжил:
- Ты не мог бы что-нибудь попить принести? А? Нам отлучаться нельзя…
- Хорошо! – парень кивнул головой, взял деньги и покатился.
                ***
Ильдаров Хуссейн Ибрагимович подрабатывал тем, что торговал пирожками в нескольких местах. Жена готовила, а он, погрузив в машину, развозил горячую продукцию по точкам, где его ждали продавцы. Со временем продавцы поувольнялись, так как Хусик (как все его называли), по своей жадности им недоплачивал. И вот уже несколько месяцев он работал один. Ему всё время казалось, что все его обманывают, а он один такой честный. Ещё он работал в ресторане «Стейк-Хаус» поваром, но там дела шли плохо. Зато там удавалось купить по дешёвке продукты. То, что они плохого качества и часто оказывались просроченными, его мало волновало. Интересовала только прибыль.
Поставив бачок на пол, Хусик облокотился  на ограждение и, жмурясь от солнца, посмотрел на полупустой перрон. Сегодня выручка оказалась хороша. Хусик устал, но был рад и уже подумывал над тем, чтобы поднять цену, но всё не решался. Он вспотел, его толстый живот обвислым бурдюком свисал за брючный ремень. «Пора и домой!» - подумал он и стал спускаться к машине. Услышав шелест, повернул голову и увидел несколько приближающихся к нему  мужиков. Их вид не сулил для него ничего хорошего.
- Это тот самый! – крикнул идущий впереди худой старик – Сына мне отравил, паскудина!
- Это он! Он! – подхватил кто-то. – Я его запомнил!
Старик поднял с земли палку и ускорил шаг. Часть мужиков стала обходить с другой стороны. Хусик почувствовал неладное. «Не надо у Алика мясо покупать» - подумал он, а вслух, с улыбкой добавил:
- Зато, как дёшево!
Раньше у него были похожие случаи, но как-то обходилось. Бросив бачок, он сбежал по ступенькам, залез в свою Хонду, которая стояла рядом в кустах и, заблокировав двери, попробовал  завести мотор. Не получалось. Стала собираться толпа. Кто-то с размаху влепил самсой по лобовому стеклу его машины.
- Сам жри свою тухлятину!
Со всех сторон на него глядели угрюмые злые лица. Старик принялся отчаянно колотить палкой по зеркалу и разбил его вдребезги.
- Вали отсюда, гнида черножопая! – крикнул здоровенный мужик и треснул кулаком по крыше автомобиля.
 А мотор всё не заводился. Машину стали пинать и раскачивать. Наконец мотор завёлся. Хонда задёргалась и стала теснить людей. Толпа отступила. Хусик облегчённо вздохнул и стал выезжать на шоссе. Но разгневанный народ не сдавался. Вдогонку полетели камни и пустые бутылки. Один из камней, брошенный умелой рукой оставил на заднем стекле трещину. Перепуганный Хусик вздрогнул, машину вильнуло вправо. Несколько озлобленных мужчин побежали к припаркованной вишнёвой «шестёрке», намереваясь пуститься за ним в погоню. Выехав на шоссе, Хусик оглянулся и вдавил педаль газа в пол. Жигули запылила вдогонку.
                ***
Близился вечер. Небо заволокли серые тучи и немного погодя, пошёл мелкий дождь. Дубов включил дворники. По рации передали долгожданный отбой. Можно было ехать.
- Погоди, Таня ромашки любит – сказал Климов, видя, что капитан взялся за ручку, намереваясь захлопнуть дверцу машины – Вон их сколько! Дай соберу!
Климов вышел и, оглянувшись по сторонам, перешёл дорогу. Собрав букет, довольный, стал возвращаться. Дубов отвинтив крышку, сделал несколько глотков и посмотрел на Климова. Тот, сдвинув фуражку на затылок, шёл к нему и улыбался. Он поднял букет  и стал переходить дорогу. Вдруг из-за поворота на бешеной скорости вылетела  Хонда. Климов дошёл до середины дороги и успел лишь повернуть голову, как его снесло и подбросило в воздух. Он несколько раз перевернулся и упал на обочину. Ромашки разлетелись по ветру. Фуражка подпрыгивая покатилась по полотну дороги.
Хусик, с перекошенным от страха лицом, сжал руль  и ещё плотнее вдавил педаль газа. Хонда с рёвом улетела прочь и скрылась за следующим изгибом дороги.
 Дубов, выронив бутылку, выскочил из машины и побежал к Климову. Искорёженное ударом тело сержанта лежало на обочине. Дубов заметался вокруг напарника, упал на колени. Климов открыл глаза и дёрнулся. Перепачканное грязью, окровавленное лицо его исказилось.
- Лежи, не двигайся! – попросил его Дубов – Я «скорую» вызываю.
Он посмотрел на часы и предал по рации о случившемся. Затем переместил патрульную машину к тому месту, где лежал Климов и включил мигалку. Осмотрев Климова, он наклонил его голову в сторону и стал накладывать шину на перелом.
- У меня жена в роддоме…Сходи к ней… – прошептал Климов.
Каждое произнесённое слово давалось ему с трудом, но он пытался сказать что-то ещё.
- Хорошо – ответил Дубов и наклонился, чтобы услышать.
Климов разомкнул помертвевшие губы и, пытаясь отыскать глазами напарника, еле слышно сказал:
- Я не замечал…
- Что? – спросил Дубов.
- Какая она красивая. Таня хотела ребёнка, а я… Не соглашался…Теперь жалею. Надо было раньше – тут он запнулся, в груди у него заклокотало.
Климов поперхнулся, выдавив на подбородок капельку крови, тяжело задышал и стал открывать и закрывать глаза. Затем дёрнулся, протянул руку и, уцепившись за куртку Дубова, затих. Лицо сержанта побледнело. Он уже ничего не говорил, лишь смотрел полузакрытыми глазами в одну точку.
 Приехала «скорая». Дубов, всё ещё на что-то надеясь, помог погрузить Климова в машину и стал наблюдать за действиями бригады. Через пару минут к нему подошёл врач и сказал печальным голосом:
- Ваш напарник умер. Травмы не совместимые с жизнью.
Дубов поднял фуражку Климова и стал сосредоточенно разглядывать её, как будто первый раз видел. Под плетёный золотистый шнур фуражки зацепилась ромашка. Дубов вынул её и положил в карман. Врач, тронув его за плечо, произнёс:
- Капитан! С вами всё в порядке? Вы не пострадали?
Дубов продолжал молча вертеть в руках фуражку.
- Капитан, вы меня слышите? – всматриваясь в его лицо, переспросил врач.
Дубов повернул голову и кивнул.
- У меня есть успокоительное – продолжал врач доверительным тоном.
Дубов отрицательно замотал головой и буркнул:
- Я в порядке!
Дубов сел в машину и поехал. Через несколько километров был пост ДПС, на котором должны были задержать Хонду. Параллельно шоссе шла  дорога, на которой Дубов разглядел вишнёвые Жигули с парящим капотом. Рядом стояло несколько человек, они оживлённо разговаривали, подкрепляя свои слова красноречивыми жестами. Дубов подъехал к посту ДПС, остановился и стал расспрашивать дежуривших там полицейских.
- Хонда Фит? Нет, не проезжала, – ответил лейтенант. – Скорее всего, свернула в лес, на заброшенную дорогу – он показал в нужную сторону.
Дубов нашёл Хонду в лесу по звуку. Заехав на огромную колею, машина завалилась набок и после неудачных попыток выбраться так и замерла с включённым двигателем.
Дубов остановился, взял автомат и пошёл вперёд. Приближаясь, передёрнул на ходу затвор.
Хусик стоял возле машины и не знал, что предпринять. Он повернул голову, глаза его расширились от страха. Трясущимися губами, он сказал:
- Эй! Ты чего? А?
Дубов вскинул автомат и дал очередь. Лопнули пробитые колёса, мелкими осколками рассыпалось заднее стекло. Хусик упал на сиденье, подтянул ноги и вжал голову в плечи. Дубов подошёл, схватил его за шиворот и выволок из машины. Тот, сжимая раненное плечо, заголосил:
- Я виноват, виноват! Не хотел!
- Он Чечню прошёл! – зарычал и Дубов – Он людей спасал! Под пулями полз… А ты…
Хусик заискивающе посмотрел капитану в глаза и проговорил:
- Аллах справедлив, он не даст ему умереть…
При этих словах Дубова передёрнуло. Он разжал руку и, наставив автомат, выдавил:
- Он уже умер…
Хусик замахал руками и заголосил:
- Не стреляй! Не убивай! – упал на колени – Деньги возьми! Много дам!
Затем схватил лежащую рядом барсетку и, вынув пачку купюр, пополз к Дубову, со словами:
- Бери! Э-э! мало? Много есть! Отпусти! А?
Дубов с омерзением пихнул его ногой. Хусик задрав руки упал. Кружась по воздуху, полетели купюры. Дубов с отвращением сплюнул, выругался, повернулся и зашагал прочь. Хусик поднял голову и, провожая Дубова взглядом, некоторое время, замерев, оставался на месте. Затем бросился подбирать лежащие на траве купюры. Хватал их обеими руками и, пыхтя от усердия, засовывал в карманы штанов. Дубов прошёл несколько шагов и остановился. Рука его потянулась в карман и вытащила оттуда увядшие лепестки ромашки. Перед ним возникло лицо Климова, послышался его голос. Дубов резко повернулся, заученным движением вскинул автомат и, прижав приклад к плечу, прицелился. Хусик замер и медленно повернул голову. Губы его затряслись:
- А как не убий? Ты верующий? Да?
- Таких, как ты это не касается! – ответил Дубов и выстрелил.