Праздник холостяка

     В центре стола стояла литровая бутыль водки. Вовчик, войдя в комнату, посмотрел на неё, икнул и поморщился. Недавняя интоксикация суровым мужским напитком напомнила о себе подкатившей внезапно тошнотой. Вовчик, как истинный русский, знал, конечно же, что стоит опрокинуть первую рюмку, и тут же свершится чудо – голова просветлеет, а вялость в членах улетучится вместе с остатками вчерашнего похмелья. Запотевшая бутылка манила к себе, искрясь кристаллами льда под включённой люстрой и отражаясь в расставленных на столе рюмках и фужерах. Но Вовчик, подавив в себе необходимость опохмелиться,  спешно вернул искушение на прежнее место в морозильник и начал медитировать над созданием праздничного меню – скоро должны прийти гости, а у него ещё конь не валялся.
     «Да, - с грустью подумал Вовчик, - мне бы сейчас волшебная коняга не помешала. На худой конец, конёк-горбунок какой-нибудь. Заказал бы ему дюжину салатов, колбаски сырокопченой, икорки да буженинки…» Вовчик чуть не захлебнулся собственной слюной от мечтаний про декикатесы.
«В наше смутное время никакого волшебства, - продолжал мусолить понравившуюся ему мысль про волшебного коня Вовчик. – Похоже, коньком-горбунком буду сегодня я. Надо топать в магазин…»
     Здесь необходимо заметить, что Вовчик был прав в своих рассуждениях, ибо кроме двух бутылок пива, банки рыбных консервов и заплесневелого куска сыра белый шкаф под названием «холодильник», похожий на бункер, несмотря на свои гигантские размеры, больше  в своих недрах ничего не содержал. Ах, да, чуть не забыл. В дверце фрионового монстра лежали ещё пять видов кетчупа и десяток яиц – необходимый атрибут настоящего холостяка. Именно такой пейзаж представлял собой внутренний мир холодильника, напрасно расходующего электричество, потому как охлаждать было особо нечего. За исключением пива и водки, разумеется…
     Через три часа стол был накрыт. Еще с давних времен наши предки утверждали, что хлеб – всему голова. Видимо, в те смутные времена кулинарные дела, ввиду скудного народного меню, так и обстояли. Но развитие цивилизации по спирали привело к тому, что в определенный момент эту самую спираль заклинило где-то между войнами и катаклизмами. И пошло-поехало. Наряду с величайшими открытиями ученых, полетами в космос и невиданными достижениями в биохимии, человечество накрыла гигантская волна бескультурья, жадности и неизбежной в этом случае нищеты. Нищеты не только как таковой, но в главной степени – духовной. Скудость души человеческой довела прогресс до того, что культура не поспевала за наукой и, в конце концов, осталась далеко позади.
     Великое культурное наследие предков кануло в лету и нам осталось лишь подбирать крохи со стола истории. Эх, если бы только можно было вернуться по нашей ржавой спирали в отправную точку, откуда разошлись пути разума и желания… Ведь ежели желать чего-то, не разумея, не понимая последствий своих желаний, то ничего путного из этого не выйдет. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. И каждый рано или поздно приходит к тому, чего он более всего достоин.
     Но вернемся к сервировке стола – великому искусству, ибо мало кто представляет, как должен быть накрыт праздничный стол, зато все знают, что должно на нем стоять. И холостяцкий стол Вовчика не стал исключением.
     Итак, хлеб – всему голова. То есть в стародавние времена каравай всегда занимал почетное место в центре стола. Хлеб всегда являлся неотъемлемым атрибутом любого застолья, будь то праздник или обычная трапеза. Но с недавних пор хлебушек сиротливо ютится где-нибудь с краю, между солеными огурцами и сервелатом.  Или вообще стоит в корзинке на соседнем журнальном столике – мол, кому надо, сам возьмет.
     А вот центр стола теперь занимает то, без чего не обходится ни один праздник – водка! И, конечно же, по правую руку от «фауста», как считает большинство празднующих соотечественников, должен стоять тазик с оливье.
     Вообще, русский народ неприхотливый по своей сути, но сложный для восприятия остального мира, всегда был изгоем на нашей планете. Войны, катаклизмы и прочие неприятности закалили русских, превратив в высокопрочный сплав человеческой материи, способный выдержать любую беду, свалившуюся на их голову. Отсюда и неприхотливость в еде. Ещё совсем недавно, в советские времена, рабочий люд после смены собирался, разбившись на троицы, и пил водку или «бормотуху», в непритязательности своей закусывая плавленым сырком. И все были счастливы и довольны.
     Но если вдруг настенный календарь загорался красным цветом, что неминуемо означало – праздник, то уж тут всё переворачивалось с ног на голову. Ибо у славян такое событие требовало полета души, песен, плясок и обжорства. Одним словом – гуляй, рванина!
     С давних времён и по сей день ничего в этом плане не изменилось…
     Литр беленькой украшал центр холостяцкого стола Вовчика. На правом фланге выстроился отряд быстрого реагирования, а именно – холодные закуски. Маринованные огурчики, украшенные толстыми кольцами репчатого лука и припорошенные укропом, манили к себе, утверждаясь в своём совершенстве, словно говоря: «Без нас праздник не начнётся!». Стоящий рядом холодец дрожал от нетерпения быть намазанным горчицей, а маринованные черемша и чеснок, стараясь обратить на себя внимание, источали аромат свежести и солнца. На большом плоском блюде гордо разлеглась порезанная на прямоугольные куски буженина, величаво окружая ломтики янтарного сыра, прятавшегося  в листьях петрушки. Солёные грибочки, сдобренные растительным маслом, стыдливо поглядывали на буженину, прячась в глубокой миске и сиротливо прижимаясь к банке черных маслин.
     Левый фланг, как обычно, занимала тяжёлая артиллерия – сельдь под шубой, овощной салат и, конечно же, пресловутый тазик с оливье. В арьегарде притаились сёмга слабой соли и копчёная скумбрия в окружении трёх бутылок красного сухого. В отдалении, на соседнем журнальном столике, скромно выглядывал из-под крахмальной белой салфетки искусно нарезанный равнобедренными треугольниками чёрный хлеб. А на кухне томился в ожидании назначенного часа ближайший резерв: нежнейшие зразы с рисовым гарниром и несомненной гордостью настоящего холостяка – теми самыми пятью видами кетчупа!
     Глядя на всё это изобилие, можно было подумать, что наступает Новый год! Но широкая натура Вовчика требовала и в обычный день, будь то март или август, торжества по случаю…
     Всё было готово к началу праздничного застолья, и только кот по кличке Малевич – породистый курильский баптейл, полностью усвоивший все привычки хозяина и впитавший в себя дух настоящей холостяцкой жизни, нарушал гармонию предпраздничной тишины и предвкушения чревоугодия. Кот, округлив свои жёлтые глаза, крутился вокруг стола, вдыхая ароматы блюд, столь желанных его желудку, нервно подрагивал хвостом-пумпоном, тёрся об ноги хозяина и жалобно мяукал. Но благородное воспитание и голубая кровь курильского баптейла черного окраса не позволяли ему тайком слямзить со стола кусок буженины или, на худой конец, ломтик сыра. Малевич уже смирился с мыслями о том, что придётся подождать до тех пор, пока пьяные гости сами начнут кидать ему с барского стола всё, о чем он сейчас мечтал. Он лёг под столом, положил мордочку на лапы и, закрыв глаза, принялся ждать.
     … Через три часа после начала дружеской попойки в холостяцкой квартире Вовчика наконец-то настала кульминация праздника. Гости перепились и кидали в Малевича маслинами и бужениной, от которой тот ловко уворачивался и пытался спрятаться под кровать. Соседи дружно колошматили в стены и кричали что-то про жалобы в милицию и чью-то мать. Звон бокалов перемежался любимыми песнями под гитару и свежие анекдоты, а ещё через пару часов, когда выяснилось, что выпита не только вся водка, но и красное сухое, и два литра украинского самогона, и даже кальвадос, припасённый Вовчиком для дня рождения, разгулявшиеся гости решили, что необходимо срочно заполировать всё выпитое пивом. После чего всею дружною толпой вывалились из холостяцкого притона на улицу и продефилировали к ближайшему лабазу.
     … Хмурое утро застало Вовчика спящим за кухонным столом в одном носке и наполовину выпитой бутылкой пива в руке. Безмятежный холостяцкий сон отражался счастьем на его лице. И только Малевич нервно вздрагивал под кроватью с куском буженины в когтях, когда децибелы от храпа его хозяина превышали допустимый уровень.
     Вовчику снился кальвадос, которым он поливал соседей, и кот, выросший почему-то до невероятных размеров, лающий и кидающий в соседей маслинами и пустыми бутылками…
     Проснувшись ближе к обеду, настоящий холостяк понял, глотнув пивка, что борьба с похмельем намного важнее для его здоровья, чем работа. И решил её прогулять, озаботившись выравниванием пиво-водочного баланса своего организма.      
     «А вообще-то вчера было здорово! - подумал Вовчик, лёжа перед телевизором и блаженно потягивая холодное пиво. - Холостяцкий праздник удался!»