Последний старец по страницам 107

Она ушла к полукруглому окну на веранде, что примыкала к кабинету Сталина, копировавшему интерьер кремлевского. Легким движением дернула за шнур. Синие гардины поползли наверх без скрежета.  Место любило ее. Иначе было бы сопротивление живого другому живому. Сталин убеждался своей в проницательности. Это качество, которое он считал главным в человеке-вожде, почти никогда не подводило его. Даже тогда, когда еще молодой Коба экспроприировал банки старой России, чтобы «подпитывать» партию большевиков. Догадывался наверняка, что эта горстка, отколовшаяся от партии Плеханова, была хитрой комбинацией в играх охранного отделения и Департамента полиции империи. Но с «Наганом» или «Маузером» он грабил кареты с инкассаторами, чтобы не быть как щепка в водовороте истории. Не ошибся и после кончины Ленина, когда Троцкий решил использовать новоиспеченного генсека ВКП (б) в качестве прикрытия. Американские хозяева Льва Давидовича твердо решились сделать из России царской, а затем Советской хирургический инструмент для расчленения Матушки-Европы.

    Ему вспомнился памятный день. 29 июня 1941-го он, Молотов и Берия в срочном порядке прибыли в Главное оперативное управление (ГОУ) ГШ РККА. В коридорах и кабинетах этого громадного (под стать ОКВ на Тирпицуфер) здания царила страшная суета. Наподобие той, что происходит в муравейнике, куда человек сунул горящую головню. На вопрос генсека о положении на фронтах Жуков ничего толком не доложил. По обрывочным данным люфтваффе уничтожили в первые часы, используя элемент внезапности, до 800 наших самолетов. Что самое обидное, на взлетно-посадочных полосах. На короткое время частями Юго-Западного фронта был захвачен Перемышль, который под натиском превосходящих сил (германцы атаковали с флангов) пришлось оставить. 22-й и 9-й мехкорпус успешно атакуют под Гродно панцеры 1-й группы фон Клейста. Тот, по данным радиоразведки, непрерывно запрашивает подкрепления. Запарился, гад, а запрашивает… Превосходящий в размерах результат был достигнут на Западном направлении. Под Псковом, после кровопролитных боёв в Прибалтике и успешной эвакуации войск ЗВО из Клайпеды силами флота, была заперта в «котел» 3-я панцерная группа Манштейна. Аж на три дня! Сказалось превосходство сил Ленинградского округа в тяжёлых танках КВ-1 и 2, а также  сухопутной и морской авиации. Последние нисколько не пострадали в первые дни и часы войны. Черноморский флот с лидером «Ташкент» (куплен в Италии) обстреливал побережье Румынии. Нефтепромыслы Плоешти бомбятся  с небольшими потерями тяжелыми ТБ-1 и ДБ-3ф, а также СБ-2 с аэродромов Крыма. Истребителей бы им не мешало, но многие уничтожены на границе. Вернее сказать брошены, по приказу Жукова. Отчего-то он распорядился после 10 июля передислоцировать истребительную авиацию в глубь страны. В результате неразберихи вследствии прорывов на фронте около пяти тысяч истребителей оказались оставлены врагу.

    «...Вы можете сказать по существу, товарищ Жуков, - раздраженно перебил головастого маршала Сталин. – Что происходит на границе? Почему враг безнаказанно вторгся в пределы страны? Где мощное авиационное прикрытия АДД на Юге?  Почему наши части на Юго-Западном направлении попали в окружение? Почему…» Жуков потупился и промолчал. «Какой же вы, вашу мать, полководец и начальник генштаба, если не можете ответить на такие вопросы?!» - взорвался вождь. Произошло неожиданное. Здоровенный вояка, герой Халхин-Гол, втянул голову в плечи. Слезы побежали из глаз Жукова. Зрелище было омерзительное. Сталину тогда вспомнилось другое. Агент-нелегал «Рамсес» докладывал в 40-м: когда фюрер накричал на Геринга по поводу британских авианалетов, рейхсмаршал прослезился.

   И еще одна любопытная подробность не выходила из головы вождя. В сентябре 41-го, когда панцерные группы Гудериана и Гепнера неслись к Москве, почти не встречая сопротивления, Сталин намеренно «запустил дезу» в присутствии Жукова. Совместив часы приема с Берия, он, отпуская наркома госбезопасности, намеренно громко сказал: «Да, мирные переговоры с Германией необходимы. Соглашайтесь на любые условия…» Маршал был в приемной и все слышал. По словам Поскребышева, Жуков ничем не выдал волнения. Только желваки под скулами заходили. Но… Свершилось чудо! Германские колонны остановили свой наступательный порыв. До конца ноября вышла неожиданная, но очень своевременная пауза. Командующий Особым Дальневосточным округом (ДВО) генерал Опанасенко чуть не поругался с вождем по ВЧ. Сталин требовал перевести на московское направление всю противотанковую артиллерию, но упрямый хохол не дал. «Если японцы полезут, чем я буду биться!? – орал он как оглашенный в мембраны трубки. – Их танки тоже выбивать придется, товарищ Сталин! Из рогаток я буду что ли? Или задницу свою голую на них…» Ему бесполезно было говорить, что самурайские «коробочки» еще легче германских, а броня и калибры пушек у них просто смешны. Противотанковой артиллерии он Сталину так и не дал. Зато по железнодорожные веткам застучали составы, набитые сибиряками. С огромными много-башенными Т-28 и Т-35  на платформах. Основательно потрепанным дивизиям вермахта такой сюрприз был как еж под задницу. Притом, что Хозяин одолел Жукова и на этот раз. Маршал вознамерился атаковать группу армий «Центр» задолго до того, как выдохнутся ее резервы. По сути дела, Георгий Константинович перемолол бы в кровопролитных боях все боеспособные кадровые части. Так было на границе, под Киевом, Смоленском, Вязьмой.

   Совпадений слишком много, подумал вождь. Начиная с одной примечательной подробности: отец законной жены Жукова и его тесть до революции был агентом по продаже швейных машинок фирмы «Зингер». Как говорится, не шпион, но всё-таки… Но с арестом «Егория» надо повременить. Прямых улик в шпионаже пока нет, но на какую-нибудь опереточную должность его сместить не мешает. Представитель Ставки Верховного Главнокомандующего при штабе такой-то армии…

               
*   *   *

Из дневника Порфирия Иванова:

«…Ты скажи мне, Великая Детушка, Природа-Мать, есть ли Бог и кто он?» «…Бог это – разумная материя жизни; то, что организует жизнь. Придает ей  разумное направление, ведет к разумной цели. Если бы не было цели у всего живого, то не возникла бы сама жизнь. Согласен ли ты, Разумное ДИТЯ Разумной ПРИРОДЫ?» «…Да, согласен, Великая Детушка, ибо давно осознал, что жизнь подчиняется великой цели: стремится познать самое себя, породив другую жизнь – сотворить свой образ и подобие…»   

               
*   *   *

-    Зайди ко мне, - Вильнер увлек его в свой кабинет. – У меня есть для один сюрприз, дружище.

-    Надеюсь, что приятный, - буркнул Эзерлинг.

    По пути им попалась Лотта. Высокая, белокурая девица, с косой, уложенной вокруг головы. Она была в чине унтерштурмфюрера. Лакированный черный ремень с сияющей пряжкой, с «Парабеллумом» на левом бедре и большими никелированными наручниками в кожаном футлярчике – она казалась идеальным типом арийской женщины, воительницы-валькирии.  Воздев выше макушки оберфюрера синий взгляд больших, исполненных строевой глубины глаз, осененных черными ресницами, она улыбнулась. Но в следующий момент, уловил взгляд Вебера, она щелкнула каблуками.

-    Хайль Гитлер! – ее рука взметнулась, подброшенная неведомым внутренним механизмом, в потолок.

-    Хайль, моя девочка, - Эзерлинг властно потрепал ее по плечу. – Как тебе служится?

-    Прекрасно, герр оберфюрер. Это место - новое для меня. Тут не так как в Европе. Необходимо привыкнуть к обычаям этих русских. Только так, герр оберфюрер, мы сможем укрепить влияние рейха на Востоке, - отвечала как по написанному эта молодая, прекрасно развитая физически женщина.

Как ведут на допросах твои подопечные?

-    Оберфюрер!  Есть любопытные экземпляры. Они согласны на сотрудничество. К их разработке я не прилагаю никаких усилий. Другие упорствуют в большевистских заблуждениях. К ним приходится применять Форму III.

-     Лотта! Моя девочка, не стоит злоупотреблять силовыми допросами, - поморщился Эзерлинг. Время от времени он бросал взор на туго обтянутую черным мундиром, пышную  грудь этой воительницы. – Русские чрезвычайно чувствительны к насилию. Они становятся неконтактны. Я вовсе не хочу оспаривать Устав нашего Ордена и соответствующие инструкции. О, нет!

-    Благодарю вас за пожелание, оберфюрер. Я приму его к сведению.

   Черный китель с блестящими металлическими пуговицами и руническими символами необычайно идет ей, обрадовано подумал он. Что она делает на допросах со своими подопечными, это другое. Необходимо заглянуть в ее берлогу. Сделать это надо неожиданно. Чтобы не знал «дружище Вильнер»…

  -   Лотта справляется?.. – он оставил за собой право на паузу. Ему необходимо было, чтобы Вильнер поверил в дезу, что была состряпана Amt III: Лотта Айсбах была завербована во внутренние осведомители.

  -   Лотта справляется, - кивнул ему «неразлучный» Вильнер. – Она справляется со всем, что ей поручено. Она универсал, профессионал в своем деле. Тебе нужно побывать на допросах, где Лотта допрашивает славянских мужчин. Пощады нет неарийским мужчинам от нее. Вот моя берлога, старина. Здесь, правда, иногда заедает русский замок…

     Он отомкнул ключом дверь своего кабинета.

-   Входи, - он сделал жест, будто приглашал старого друга в пивную. Намек Эзерлинга относительно Лотты им, кажется, был не уловлен. – Вот, что у меня есть… - он бросил из ящика стола серую картонную папку с поперечной синей чертой: Geheime!  Sicherheitsdienst des RfSS, SD. Ost-V.:  № 41/ V-II. -  Есть один тип из продажных русских. Тебе необходимо увидеть его. Оценить вклад своего старого друга… ум-м-м… гм-м-м… в нашу победу.