Клара

                1
   
     Второй класс. Начало учебного года. В школе новый завуч. Клара Васильевна. На линейке подошла ко мне. Вывела на середину зала:"Так стричься нельзя!" У меня была короткая челка, остальное - под ноль. Как у всех одноклассников.
     Событие меня потрясло. Зачем она это сделала?! Перед всей школой! Почему именно я?! Запомнилось все. Приближающийся стук каблуков. Запах духов. Стальные глаза. Юбка. На уровне моих глаз. Узкая. Из тонкой матово-черной ткани, и по ней - атласным, тоже черным, кружевным рисунком.   
     Стал избегать встреч в школьных коридорах. И ... жадно наблюдал издали.   
     Стройная. Всегда на каблуках. Маленькая голова, на красивой шее. Волосы убраны на затылок, в модную прическу "Спутник". Высокий лоб. Едва заметная брезгливость, презрение, в почти незаметной улыбке.
     В ней все было необычно. И приехала она - из Ленинграда, особенного, загадочного города. Голос - тоже особенный. Глуховатый. Надменный. И ... завораживающий. Хотелось слушать и слушать ...

                2
 
     В пятом она стала нашим классным руководителем. Преподавала историю Древнего Мира:
     "В Древней Греции каждый город ( они назывались полисами ) был самостоятельным государством. Полисы воевали между собой. Самой могущественной была Спарта. Не случайно. Воин-спартанец в бою стоил троих, а то и пятерых обычных воинов".
      Когда она начинала рассказывать, взгляд устремлялся куда-то вдаль. Было полное впечатление, что там, в этой дали, она видит Древнюю Грецию, Спарту. И воинов-спартанцев, в тогах цвета крови. Удивительно! Вслед за ней начинали видеть и мы. Не просто видеть. Мы переносились в те неслыханно далекие времена, и были участниками  событий.

                3

     Три жреца в фиолетовых одеждах медленно, особым, сложным шагом, ступают по каменистой дороге. Нещадно палит полуденное солнце. Передний, старший, несет, подняв высоко над головой, дорого убранного младенца,  Младенец закатывается, исходит криком. Двое других гнусавым речитативом поют заклинания. За ними следует хор. Плакальщицы.
     Десять юных белокурых красавиц в ослепительно белых одеждах. Тон задает, идущая впереди матрона. Девушки подхватывают, рыдая в голос. Процессия движется к жертвенному обрыву.
     Младенец, дочь центуриона, обречен. Как только она покинула лоно матери, ее окунули в сосуд с ледяной водой. Так в Спарте поступают с новорожденными. Дочь центуриона не вынесла испытания. Сильный жар. И почти непрерывный плач. Это знак богов. Ее сбросят со скалы, соблюдая каноны  особого ритуала.
     Жертва в честь бога войны Ареса.               
     Спарте нужны только сильные, выносливые женщины, способные рожать могучих воинов. Рост спартанца - метр восемьдесят, и выше. Но не боле двух метров. Многовековой опыт спартанских жрецов говорил о том, что человек ростом выше двух метров, редко бывает здоровым. Как правило, он медлителен и нежизнеспособен.
     Вижу себя в толпе горожан, движущейся за хором. Я не удивлен происходящим. Забрасываю в рот очередную маслину. Жую. Выплевываю на дорогу косточку. Чья-то сандалия тут же наступает на нее.  Поднимаю глаза. Клара. Глядя вперед, молча ступает рядом...

                4

     Пожалуй, она владела  гипнозом. Нас посещали видения наяву. Мы ждали ее уроков больше, чем кино в местном клубе.
     После школы, конечно же, играли в спартанцев. Наделали копий, щитов, деревянных мечей. Из списанных красных транспарантов изготовили тоги. Метали копья в самодельные мишени. Дрались мечами. До синяков и ссадин. Орали.
   - Спартанцев обучали трем искусствам.
   - Да! Я знаю. Владеть оружием, держаться в седле, и говорить правду.
   - Я спартанец! Я вынослив, как волк. Я могу спать на голых камнях, под дождем и снегом, укрывшись лишь тогой.
   - Я в тоге красного цвета. Враг не видит моей крови от нанесенных мне ран. Он в ужасе - я неуязвим.
   - Моя единственная мечта - отдать жизнь за Спарту, убив как можно больше врагов. . .

                5

     Так прошел сентябрь. В октябре, с наступлением холодов, баталии с мечами и копьями перешли в кулачные бои в коридорах школы. Родители ворчали: "Что за школа такая, где на уроках истории учат драться?! И мальчиков, и девочек!"       
     Клара однажды сказала:"В Древней Греции, и особенно в Спарте, решающее значение придавали совершенству тела. Это им принадлежит знаменитое выражение: в здоровом теле - здоровый дух.
     Подозреваемому в преступлении, повелевали полностью обнажиться перед судом. Если судьи находили тело совершенным, спартанца оправдывали. Считалось: физически совершенный человек не способен совершить преступление. Свое тело спартанцы школили гимнастикой".
     Мы бросились в гимнастику...

                6

     У Клары, единственной в школе, не было прозвища.
     Учительница русского языка, высокая, тучная, ниже пояса, с узкими плечами, широкими бедрами, и в платье до полу, была "Ферзя". Географиня, маленькая кругленькая, с торчащими вперед верхними зубами - "Ондатра". Все учителя имели прозвища.
     Даже директор, Иван Сергеевич Москаленко, внешне - двойник Тургенева, и то - "Москаль".
     И только Клара Васильевна была просто Кларой. В моем сознании она прочно ассоциировалась с загадочным словом "аристократка".

                7
 
     На весенних каникулах Клара предложила неслыханное. Поход.
     На уроках она уже рассказывала о Гражданской войне на Дальнем Востоке. Война закончились в 1922 году взятием Волочаевской сопки. Теперь там был музей.
     Идея похода проста. От нашего поселка, имени Тельмана, до Волочаевки, примерно, пятьдесят километров. Мы, в течение нескольких дней, проходим это расстояние пешком. Ночуем в школах попутных сел. Посещаем на сопке музей партизанской славы. И поездом возвращаемся домой.
     В идее было одно "но". Поход требовал определенных финансовых затрат. На питание и на железнодорожный билет. Не каждая семья могла себе позволить такую дополнительную нагрузку на бюджет. Жили скромно. Но я для себя решил, что добьюсь от родителей согласия, чего бы мне это не стоило.
     Мой дед по материнской линии, Федор Костяйкин, прошел с партизанским отрядом всю Гражданскую войну. Несколько раз был ранен, лишь волей случая остался жив. Рассказывал и про тяжелые бои, и про взятие Волочаевской сопки. Я непременно должен был там побывать.
     Родители поняли мое стремление. Дали денег.
 
                8

     Конец марта. Дни стояли яркие, но мороз еще не отпускал. Нам сразу повезло. Прошли всего километра два, как подвернулась попутка. Нас было человек пятнадцать. Две девчонки забрались в кабину. Остальные участники похода (и Клара) - в кузов. Всего каких-нибудь полчаса и -"Здравствуй, Приамурская!" Первый населенный пункт нашего похода.
     А до следующего, села Николаевка, честно - пешком. Практически, весь день. Сначала солнце светило нам в спины, а к вечеру шли на закат.
     Спали одетые. В спортзале Николаевской школы. На матах. Перед сном, естественно, шум, смех, разговоры, постепенно смолкающие.
     И вот, когда в большом темном зале стало совсем тихо, вдруг заговорила Клара. Своим обычным ровным глуховатым голосом: "В войну фашисты окружили Ленинград. Наступила блокада. Люди умирали от голода и холода. Тысячами. Погибло около двух миллионов. Но город врагу не сдался.
     Даже спартанцы едва ли были способны на такой подвиг.
     Наш народ проявил величайшее мужество.
     А тем временем, в фашистской Германии, некто Ирма Кох, высокопоставленная чиновница Третьего Рейха, прививала немцам новую моду и вкусы. Например, дамские сумочки из кожи женщин -"недочеловеков". На абажуры шла более грубая мужская кожа. Матрасы из женских волос. Выключатели из ногтей. Ирма любила наблюдать как голодные львы разрывают и пожирают пленных...    
     Сталин, победив фашистскую Германию, спас человечество. Когда он умер, для меня это было личной трагедией. Я потеряла сознание. Меня приводили в чувства, отливая холодной водой".

                9

     А на следующий день пришла настоящая весна. Уходили в поход - мороз и снег. И вдруг, - тепло. Очень тепло.
     Снег вдоль дорог стал оседать. Всюду ручьи. Появились запахи. Такие бывают только весной, вдали от городов. И талого снега, и воды. И сложный букет ароматов просыпающейся земли. Вдыхаешь и ... дух захватывает. Столько жизни, свежести, силы в этом воздухе.
     К вечеру, правда, снова морозец. И тоже запахи. Другие. Но тоже вкусные. Целительные. И пощипывание щек. И желание поскорее попасть в тепло.
     Мы шли на запад. Восходов не видели. Выходили в дорогу, когда солнце уже было над горизонтом. Днем оно светило слева. А к вечеру шли на закат.       
     Заходящее солнце - нечто грандиозное. Идешь навстречу его лучам. И ощущаешь всей сущностью, что проникаешь ... в Вечность...

                10

     Самое неизменное свойство этого мира - его изменчивость. Ничто нельзя предвидеть! Сколько-нибудь точно рассчитать. Даже на короткое время. Все! Абсолютно все меняется. То и дело - неожиданности. Редко - приятные. Чаще - проблемные...
     У зебры-жизни темные полосы гораздо шире светлых. Это держит в напряжении. Конечно, все время надеешься на лучшее. Особенно в Новый год...
     Однако, подсознательно готовишься к худшему. Чтобы не испытать шок, когда худшее грянет. Чтобы успеть увернуться. Или достойно встретить...
     Да. Самое неизменное свойство нашего мира - его изменчивость. Это - данность. И ее следует принять. Если намерен жить...

                11
 
     Но в этом мире есть еще - свет. Свет - напротив. Неизменен! Абсолютно!
     Конечно, он многолик. Он разный на разных широтах. В разную погоду. И в разное время суток.
     Но этих различий не так уж много. И они тоже неизменны. Из столетия в столетие. Им - миллиарды лет. Их видели и воспринимали такими же, как сейчас, еще наши пращуры-получеловеки. Деды и прадеды. Видим мы. И увидят наши потомки. Это впиталось в каждую клетку человека. В генетическую память.
     И ... объединяет нас. В тысячелетиях! Соединяет во времени все поколения.
     Различий немного. И они постоянны. Как сам свет.
     Да! Время приходит и уходит. Свет - незыблем. Неизменен!

                12

     И бесстрастен. Он светит одинаково, и ОДНОВРЕМЕННО. И рождающимся младенцам, и умирающим старикам. Он светил и египетским жрецам, и их жертвам. И Цезарю, и Бруту.
     Одновременно - и моему деду Федору, и расстреливающим его белогвардейцам.
     Свет, только свет не меняется. Так было и будет всегда.
 
     Глядя на закат, прикасаешься к Вечности. Ведь таким же его видели все, кто жил до тебя. И увидят те, кто явится на СВЕТ после...

                13

     На четвертый день мы дошли до Волочаевской сопки. Экскурсовод рассказывал нам о подвигах и героизме приамурских партизан в борьбе за установление советской власти на Дальнем Востоке.
     Я слушал ее и вспоминал слова бабки Марии:"Федор пришел чуть живой. Худой, как жердь. Весь заросший, и вшивый. На одной ноге валенок, на другой - обмотки и галоша".
     А сам дед рассказывал:"Мы бились три года. То скитались по тайге, то воевали. И вот - Волочаевка. Сколько невинного народа полегло...   
     Потом привезли нас на поезде в Хабаровск. На площади выступил перед нами Калинин, друг Ленина. Кто-то спросил:"Вот победили. И кто мы теперь будем?" Калинин сказал:"А кем были, теми и будете. Рабочими и крестьянами. Только труд ваш теперь будет свободный. Никто вас не будет эксплуатировать, то есть обижать".
     Дед всю оставшуюся жизнь проработал грузчиком. На железнодорожной станции Болонь, под Комсомольском-на-Амуре. Выгружал  уголь из вагонов. Свободно. Лет двадцать пять. Никто его не эксплуатировал... Не обижал...

                14

     В шестом классе Клара нас изумила. Она вышла замуж.
     За ... моториста буксирного катера. Его звали Василий Алексеевич. Правда, моторист увлекался баяном. Вскоре в школе появился хор под его управлением. Туда, естественно, повалили девчонки. Но пацанов, у кого был слух, тоже загоняли.
     Попал в него и я. Мы пели.

               Сегодня мы не на параде,
               А к коммунизму на пути.
               В коммунистической бригаде
               С нами Ленин впереди...

     И еще.

              Будет людям счастье.
              Счастье - на века!
              У советской власти
              Сила велика!..

     Конечно, не только это, а и много чего еще. Но вспоминается почему-то "...к коммунизму на пути..." и что будет нам всем "Счастье на века!"
     Тогда мы были детьми, но все равно, как-то брали сомнения: Какое именно счастье? Когда пока встаешь в пять утра, чтобы до школы два часа успеть отстоять в очереди за хлебом с отрубями и кукурузой?..
     А коммунизм?.. Это что?!

                15

     В седьмом классе пришла новая учительница немецкого языка. Изольда Карловна. В начале второй четверти Толька Ржевский заявил:"Изольда в парике. Интересно, что под ним?"
     Через неделю, после звонка на немецкий, мы собрались в классе. Входит Изольда Карловна. Вдруг, свет гаснет. И тут же вспыхивает. Изольда Карловна стоит без парика. Гул изумления прошел по классу. На ее голове - лишь редкие короткие волосы. Свет снова гаснет, и вспыхивает. Изольда Карловна, бледнее мела, стоит в нелепо нахлобученном парике. Несколько секунд - и класс взрывается хохотом.
     Она медленно, каким-то механическим движением разворачивается, и выходит.

                16

     А на следующий день, перед первым уроком, Клара велела выйти из класса  девчонкам, а нас выстроила у доски. Она - классный руководитель. Ей предстояло разобраться в случившемся.
     Внешне спокойна. Даже несколько медлительна. Но сталь пронзающих глаз и ходившие ходуном желваки, говорили сами за себя. Клара пылала гневом.
     В правой руке - свернутый в трубку журнал "Огонек".
     Первым в строю стоял Сашка Куракин. Молчун. Фатальный второгодник. На голову выше Клары. Она подошла к нему, размахнулась "Огоньком", очевидно, намереваясь что есть силы въехать ему по физиономии.(По-видимому, план был наказать так каждого).
     Но Саня легко поймал ее руку. У запястья. Крепко сжал, наклонился и произнес:"Чтобы наказывать, есть родители". Подержал еще пару секунд и отпустил.
     Клара, скрипнув зубами, быстро вышла из класса.

     А с Толькой Ржевским, автором случая с Изольдой Карловной, мы разобрались сами...

                17

     В восьмом классе Клара обратила внимание на мое увлечение рисованием. Стала привлекать к оформлению школы к праздникам. Мне понравилось.
     На день рождения комсомола решили дать концерт. Актового зала в школе не было. Концерты проходили в коридоре на втором этаже.
     Торцовую стену сплошь закрыл голубой тканью. Справа, в верхнем  углу, контурно, белым, - часть круга, с идущими от него лучами. - Солнце. Посередине, тоже контурно, белым, - два профиля головы. С некоторым сдвигом, накладываясь один на другой. - Юноша и девушка.
     А слева, опять же белым, стих Маяковского. Лесенкой: "Славьте молот и стих, землю молодости".
     У потолка, за карнизом, разместили лампы дневного света. Свет ровно стекал вниз по голубому фону ткани, ярко высвечивая и солнце, и профили, и стихи.
     Перед всем этим - импровизированная сцена.
     Клара посмотрела. Сказала:"Лаконично, ёмко. Отлично!"
     Она редко хвалила.

                18

     С девятого по одиннадцатый Клара вела всемирную историю, основы философии и обществоведение. Историю не любил. А философия нравилась. Получалось. Клара ставила пятерки.
     В одиннадцатом пришла пора определяться с дальнейшей учебой. Мать видела меня инженером. А мне нравились астрономия и архитектура. Решил посоветоваться с Кларой. "Я пыталась поступать именно на архитектуру. В Киеве. Меня подвел рисунок. Но тебе есть смысл попробовать. У тебя с рисунком отлично".
     Это "попробовать" меня и остановило. Чтобы попробовать, нужно было ехать в Новосибирск, или в европейские города Союза. А я жил под Хабаровском. И в своем рисунке как раз сомневался.
     Астрономия была во Владивостокском университете. Это ближе.

                19
   
     По окончании одиннадцатого, нам выдали аттестаты. И характеристики. Характеристики писали классные руководители. В нашем случае, естественно, Клара.
     Открываю свою. Среди прочего читаю:"Имеет склонность к гуманитарным дисциплинам, и слабые способности к естественно-научным". Долго и тупо смотрю, пытаясь понять. Перечитал весь текст. И опять уперся в эту фразу. Постепенно вернулась способность соображать. Ну да, конечно, по алгебре и тригонометрии у меня четверки. Но по геометрии, физике и астрономии -" пять!". Постепенно мой внутренний протест окреп. Мелькнула, было, мысль пойти  поспорить.
     Но... решил доказать действием.

                20

     Наш заочный спор затянулся на многие годы. Точнее, на двадцать два года. Кончилось тем, что стал кандидатом физико-математических наук. Защищался как астрофизик. В Ленинграде. Там же осел. Обзавелся семьей...
     Однажды отправился на Дальний Восток. Навестить родные места. Попытался встретиться с Кларой. К тому времени она давно уехала из поселка, и жила в Хабаровске.
   
     То ли дали не точный адрес. То ли не захотела открыть...
     Еще через несколько лет дошел слух, что ее не стало.

     Теперь жива лишь память.
     О Кларе. Необычной. Порой - странной и непредсказуемой. Загадочной аристократке, из Ленинграда.
     Так многое определившей в моей судьбе.

  - присутствую и на стихи.ру