Путь отверженного. Часть 9

                *****
     Он вёл ее по коридорам Школы и старался не выдать терзавшего его беспокойства. Нет, положительно, выпив силу того Дейтона, он вновь обрел способность чувствовать. Наверное, Лэриан все же прав, это не может пройти без последствий, но даже если и так – распад идет намного медленнее.
     Кесса вошла в Школу некромантии не дрогнув. Черные глаза смотрели строго и прямо, медленно переходя с предмета на предмет, с узорного пола под ногами на темный мрамор стен и колонн, на фигуры в черных плащах, на ритуальные принадлежности в их руках – и ни разу у нее не дрогнула рука, спокойно лежащая в ледяных пальцах учителя.
     -Сюда, - коротко обронил Дейтон, останавливаясь перед тупиковым, как показалось девушке, боковым ответвлением коридора. Учитель вскинул глаза, до того неотрывно следившие за чередой узоров под ногами, вспышка острого взгляда из-под глубоко надвинутого капюшона – и участок стены тает, оставляя кусок непрозрачной дымки. Жесткая рука Дейтона толкнула растерянную девушку внутрь.
     Она ожидала всего, чего угодно, странных предметов, жутких составляющих ритуалов, кривых ножей или насквозь пропитанных кровью жертвенников, но вместо этого ее встретила… пустота. И странная, плохо различимая фигура с раскинутыми в стороны руками на стене прямо напротив входа. Кесса оглянулась, но учитель исчез, оставив ее одну в странной комнате.
     Она приблизилась к фигуре на стене, пытаясь разглядеть лицо, но это оказалось не так-то просто. Черты лица постоянно менялись, плавились в себе и друг в друге, и совершенно невозможно было уловить облик таинственного человека. Кесса только поняла, что он – не жертва. Странная усмешка постоянно кривила его губы, усмешка одновременно горькая и торжествующая – усмешка обреченного на власть.
     -Что ты поняла, глядя на Него? – внезапный вопрос отбросил девушку к стене. Ей почудился блеск глаз человека на стене – но это только почудилось. Потому что в следующий миг его лицо показалось ей жуткой пародией на человека и она, не в силах больше следить за его метаморфозами, резко обернулась к задавшему вопрос некроманту. Полненький и невысокий, он странно не соответствовал грозному званию, но один взгляд в его маленькие жестокие глазки менял все: перед ней стоял Некромант.
     -Что ты поняла, глядя на Него? – повторил он. Кесса бросила быстрый взгляд через плечо.
     -Он – не жертва, это ясно. Он… он мог бы быть Богом, если бы не был распят на этой стене. А так… он – обреченный. Обреченный властвовать, но не править. Он – выше всех в этой Школе, выше всех на земле, но одновременно он же – и самый бесправный человек на свете. Тот, кто будучи в силах изменить… все! – не имеет на это права.
     Некромант внимательно смотрел ей в лицо.
     -Мастер рассказал тебе, - это прозвучало как утверждение, но она ответила:
     -Нет. Он ничего мне не говорил.
     Некромант посмотрел мимо нее на распятую фигуру. Потом перевел взгляд на девушку.
     -Пойдем. Тебя ждут.
     -Кто? – у нее дрогнуло сердце. Она начинала горько сожалеть, что настояла на своём и понимала, что теперь поздно бежать, поздно даже пытаться. В воротах это было ещё возможно, здесь – нет.
     -Забудь о вопросах, если хочешь остаться с этой стороны.
     -«С какой стороны?» - чуть не вырвалось у нее, но он пристально посмотрел на девушку и она осеклась.
     -Если тебя признают годной, ты должна забыть о многих вещах, - он привычно накинул на голову капюшон и шел очень быстро, невозможно быстро для его комплекции. И при этом продолжал говорить, не выказывая ни малейших признаков усталости или сбитого дыхания. – Ты должна забыть о вопросах и сомнениях, должна забыть себя и о себе, должна во всем повиноваться учителю и Мастеру, если он почтит тебя уроком. Ты обязана строго соблюдать правила Школы, не отвечать ударом на удар в ее стенах, не поднимать руку – а тем более нож! – на учеников и наставников, а главное – ты должна забыть о жалости. Те, на кого тебе укажут – жертвы, и они перестают быть теми, кого тебе, возможно, придется защищать. А сейчас твердо запомни одно: не пытайся лгать. Отвечай на вопросы прямо и честно, не отводи глаза и постарайся не дергать руками – нервы здесь нужны… нет, не нужны вовсе. Если ты попытаешься лгать или увиливать от ответа, если ты опустишь глаза, не выдержав взгляда Мастера и наставников, если ты задергаешься или хотя бы раз дрогнет твой голос – ты умрешь. И будешь благодарна за то, что умрешь быстро. 
      Кесса сглотнула и крепко сжала дрожащие руки в кулаки. Некромант с усмешкой покосился на нее, но промолчал. Завернув в такой же тупик, легко распахнул дверь, отвесил невольно вздрогнувшей девушке изящный поклон, издевательски ухмыльнулся, но тон его был донельзя серьезен, когда он, выпрямившись, громко и отчетливо провозгласил:
     -Взыскующий Тьмы здесь!

                *****
     Лицо учителя, восседавшего в высоком кресле с неудобной прямой спинкой, было непроницаемым, в темных глазах застыл лед. Еще шестеро неподвижно сидели вдоль стены, откинув капюшоны и выпрямившись. Замкнутые холодные лица, полуприкрытые глаза, придающие им вид отрешенный и безразличный, - и холод, промозглый холод в комнате, и пронзительная тишина, словно и не было здесь живых людей.
     -Что ты скажешь нам, Взыскующая? – голос Дейтона обдал девушку ознобным холодом, а через миг – жаром. Но чего он ждет от нее?
     -Почему ты молчишь? Разве тебе нечего сказать тем, к кому ты пришла по доброй воле? Или нет?
     -Я пришла по доброй воле! – ей очень хотелось, чтобы голос не выдал охватившего ее страха. – Я ищу Тьму в сердце своем, я ищу того, кто поможет мне, я ищу Ученичества, я ищу Его Учения – и потому я здесь.
     -Тщеславные слова, полные скрытого страха, Мастер, – один из сидевших у стены некромантов встал и повернулся к Дейтону. – Она не говорит правды. – Он повернулся к Кессе, в упор глянув ей в лицо огромными темными, как у учителя, глазами, в глубине почти неразличимого зрачка плясало пламя. – Ты жаждешь Его Учения, но молчишь, ПОЧЕМУ. Чего ты ждешь от Него?
     -Тьмы! – твердо ответила она. – Я жажду Тьмы, но только здесь она, подлинная, настоящая, не скрывающая истинного своего лица, может заглянуть в мою душу. И мне нечего больше добавить. Неужели же для того, чтобы раскрыться перед Ним, вывернув всего себя наизнанку, требуются еще какие-то причины?! Он – прекрасен, велик и всевластен, пусть это и прозвучит слишком выспренно. Он покорил мою душу однажды и навсегда, но такой, какая я сейчас, мне никогда не встать рядом с ним.
     Последовало долгое молчание. Потом Дейтон медленно поднялся.
     -Ты пришла по доброй воле и ты говорила перед нами без страха. Ты попытаешься пройти первичные испытания, и если не дрогнешь – ты увидишь Тьму. Тьярн!
     Кесса едва не вздрогнула, когда рядом с ней бесшумно вырос тот самый толстячок, который привел ее сюда. И склонился в глубоком поклоне.
     -Да, Мастер.
     -Отведи её в Башню.
     -Да, Мастер, - Тьярн склонился еще ниже, не спросив, в какую именно, потом выпрямился и властно бросил:
     -За мной.
     Очевидно, ему не впервой было вести претендентов на первое испытание.

 ххххххххххххххххх
     Башня была глухой, без окон и дверей, кроме единственного узенького люка в полу.  Пухлая и одновременно необыкновенно твердая рука Тьярна властно подтолкнула Кессу к люку и она молча взобралась в него, подтянувшись на руках. Лестницы предусмотрено не было, хотя отверстие находилось высоко, достать его даже руками можно было только подпрыгнув, но, очевидно, это тоже было составной частью испытаний – слабость не приветствовалась. Ни сказав ни слова, провожатый захлопнул люк – и девушка осталась одна.
     Обойдя крохотную каморку и убедившись, что в ней абсолютно ничего нет, Кесса уселась на полу, обхватив руками колени, и задумалась.
     Чего от нее хотят? Башня – первое испытание, но в чем оно состоит? Просто сидеть и ждать? Или от нее ждут каких-то таинственных действий?..
     Ничего не придумав, она решила просто ждать. От сидения тело вскоре заломило, и девушка улеглась прямо на пол. Даже какой-нибудь соломы не дали, наставнички! Спать на голом полу – не лучшее времяпрепровождение, ну да ей не привыкать. Ей и на голых камнях на побережье спать приходилось, а здесь хотя бы в бока ничего не впивается. Ничего, подождем, что дальше будет. Чего вы добиваетесь-то, некроманты? Ею вдруг овладела странная злость.
     Хотите проверить меня на силу духа, да? Хотите, чтобы сама отступила, просила отпустить, отказалась от того, во что почти уверовала сама, убеждая вас?! Так нет же! Не выйдет у вас ничего, и не дождетесь! Хотите сломать?! Посмотрим, кто кого!
     Она улеглась поудобнее, но сон не шел. Она смотрела в потолок, неведомо как выложенный из таких же камней, что и колодец стен – казалось, стены Башни просто смыкаются там, наверху, но это скрадывало размеры, мешая определить истинную высоту этого каменного мешка. Кесса смотрела на камни и сквозь них, и мысли ее плыли рассеянно и спокойно, и она видела начинающее розоветь небо где-то там, выше каменного потолка. А потом она, наверное, все-таки задремала, потому что сверху, просочившись сквозь камни или попросту не замечая их, к ней протянулись руки, огромные, с длинными пальцами и сильными запястьями, руки вполне человеческие… если бы ни странный браслет на одной из них. Браслет, казалось, врос в кожу, и состоял из широкой полосы того самого узора-вязи, которым было оплетено все вокруг. Полосы вязи сияли нестерпимым ярким светом, ослепляя и подавляя, вынуждая отвернуться, но девушка в каком-то оцепенении продолжала смотреть на этот свет, пока рука не коснулась ее головы. И тогда вспыхнул другой свет, злой, слепящий, яростный, алый, словно кровь, черный, словно сама Темная магия. Он мгновенно окутал все тело Кессы, впиваясь в мозг странным, на самом пороге слышимости, визгом, норовя сначала вздернуть на ноги, а потом – толкнуть на колени перед Ним… Черноглазая воровка прикусила губу, а затем внезапным плавным движением приподнялась, раскинув руки и запрокидывая голову. От этих рук веяло тем же холодным безразличием, которое она почувствовала в Неуловимом, едва только он появился на поляне у ночного костра, еще не зная, что она нашла его, узнала даже в чужом облике.
     Она знала, КТО протягивает ей руки, знала, чего ОН хочет от нее – и она сделала то единственное, чего от нее не ожидали: она приняла ЕГО.
     Руки отдернулись, будто прикоснувшись к раскаленному металлу. Все происходило в полнейшей тишине, но Кессе почудился вздох, когда одна рука накрыла всей ладонью браслет на запястье другой, и из-под пальцев медленно, будто нехотя, выкатилась тяжелая темная капля.
     И упала, прожигая насквозь камни пола.

 хххххххххххххххххххххх
     Тьярн, вскоре пришедший за ней, долго смотрел на оплавленную дыру к каменной толще, потом быстро опустился перед оторопевшей девушкой на колени и коснулся ее руки сухими твердыми губами.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ