О ментах, общественности и вечной музыке

Советская милиция была более нищая, чем нынешняя. 

***

Участковые, живущие обособленно в опорных пунктах, побирались как никто. В мелких конторах на своих участках. И даже на помойках.
Да-да. Святое дело – заставить дворника притащить к себе в кабинет с помойки выброшенные кресло или диван. А потом ликвидировать у техника смотрителя списанные оконные шторы и ими эту мебель заново обить.

Вот Валера Ребежа умудрился приволочь в опорный пункт на Трамвайном проспекте пианино. Исправное и вполне приличное на вид. Из выморочной квартиры, жильцы которой плавно переместились в иной мир.

А вот эксплуатировать инструмент было некому. Ни из милицейского состава, ни из дежурящих народных дружинников. И несчастный инструмент тосковал в кабинете участкового. Как его аналог в уже как-то описанной квартире судимых гопников. (см. "Шопен над дерьмом" в разделе "Ментовские драмы")

***

Валера догадывается по вечерам звать к себе в гости соседнего участкового. Меня. В качестве тапера. Готовя при этом надлежащий дастархан.

И долгое время по вечерам в опорном пункте на Трамвайном проспекте происходят бешенные оргии. С песнями и канканом на столе под фортепьянную музыку. С участием милиции, народной дружины, работников жилищно-коммунальной службы, мелких торговцев и одиноких жительниц административного участка.
Пока безобразие не начинает резать глаза руководству. И Ребеже не предлагается убрать пианино «к ****ой матери». Под угрозой, естественно, увольнения из «органов» за их дискредитацию.

И участковый наступает горло собственной песне.

2002 г.
© Юрий Лучинский