Вторая Мессенская война

                1. Аристомен начинает новую войну с лакедемонянами

Через несколько десятилетий после своего поражения (http://www.proza.ru/2012/04/18/319), мессеняне стали замышлять восстание. К этому особенно стремилась молодежь, еще не испытавшая ужасов войны, благородная в своих помыслах и предпочитавшая скорее умереть в свободной стране, чем терпеть рабское благополучие. Такая молодежь росла во многих местах Мессении, но лучшая и наиболее многочисленная была в Андании, а среди нее выделялся Аристомен, сын Никомеда, из рода Эпитидов. Будучи в цвете сил и отваги, он более других возбуждать сограждан к борьбе.

Когда все было готово для войны, мессеняне дружно взялись за оружие.  Случилось это на 39 году после взятия Ифомы, в четвертый год 23 Олимпиады (в 685 г. до Р.Х.). В Спарте тогда царствовали Анаксандр, сын Эврикрата, и Анаксидам, сын Зевксидама. Вскоре произошло сражение при Дерах. Исход его остался нерешенным, но Аристомен явил такие подвиги, что мессеняне после битвы хотели провозгласить его царем. Сын Никомеда отказался от этой чести. Тогда сограждане избрали его полномочным предводителем войска.

Спустя год (в 684 г. до Р.Х.) противники вступили в новую битву в местности неподалеку от Стениклера, носившей название «Могила кабана». Она была такой же упорной, как первая. Около Аристомена сражался отборный отряд мессенских юношей, численностью  в восемьдесят человек. Каждый из них считал для себя великой честью, что он удостоился права биться вместе с Аристоменом. Этим восьмидесяти пришлось принять на себя первый удар, так как они стояли против Анаксандра и лучших из лакедемонян. После упорного сражения те были опрокинуты. Победив царский отряд, Аристомен устремился туда, где враги оборонялись особенно упорно. Затем он направил свой удар в другое место и таким образом постепенно разбил и рассеял весь строй лакедемонян.

                2. О хромом поэте Тиртее, сумевшем вдохнуть в лакедемонян мужество

Когда началась вторая Мессенская война, лакедемонянам было прорицание из Дельф: призвать к себе как помощника и советника намеченного богом афинского мужа. Они тотчас отправили к афинянам посольство, чтобы сообщить о вещании бога. Лакедемоняне просили дать им человека, который мог посоветовать, как нужно поступать в сложившихся обстоятельствах. Ожидалось, что в Спарту из Афин прибудет известный мудрец или опытный стратег. Однако афиняне повели себя иначе. Они ведь совсем не сочувствовали лакедемонянам и не хотели, чтобы те без больших трудов и опасностей овладели лучшей частью Пелопоннеса! Впрочем, отказать в просьбе прямо не представлялось возможным, поскольку повеление исходило непосредственно от бога. Тогда афиняне поступили следующим образом: они нашли в своем городе самого никчемного по их мнению человека - некоего Тиртея, зарабатывавшего на жизнь уроками грамматики, и к тому же хромого на одну ногу. Его-то, словно насмехаясь над лакедемонянами, они и отправили  в Спарту! 

Но, спустя короткое время, открылось, что лакедемоняне обрели в лице Тиртея именно то, в чем больше всего нуждались. Прибыв в Лаконику, он сначала только знатным, а затем и всем, кого мог собрать, стал петь свои элегии и свои анапесты - походные песни. И эти стихи наполняли воинов таким воодушевлением, что они не щадили в битвах собственной жизни. Никто не умел лучше Тиртея воспевать славу бранных подвигов и никто  не мог с таким искусством сплачивать граждан в едином порыве к победе. Сколько раз в этой непростой войне бодрое слово Тиртея возвращало лакедемонянам их утраченное мужество!

Потерпев поражение у «Могилы кабана» спартанцы упали духом и совсем уже было собрались прекратить борьбу, но Тиртей своими призывными песнями изменил ход их мыслей. Война возобновилась с новой силой и шла еще много лет. Позже, когда в Спарте возник недостаток в хлебе, здесь вновь поднялось возмущение. Те из лакедемонян, кто имел свои поместья в Мессении, горевали, что лишились всего имущества и требовали передела земли в Лаконике. Успокоить распри удалось только Тиртею, который горячо призвал сограждан забыть о внутренних раздорах и сплотиться для борьбы с общим врагом. Да и как можно было думать о своих пожитках, услышав слова, вроде следующих:

            Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,
            Грозный султан – о султан, шлем о товарища шлем,
            Плотно сомкнувши грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами,
            Стиснув рукою копье или меча рукоять!

Не смотря на все невзгоды, лакедемоняне продолжали сражаться с врагом, и вскоре их положение стало поправляться.
   
              3. Битва у «Большого рва» и предательство аркадского царя Аристократа

На третьем году войны (в 682 г. до Р.Х.) противники встретились у так называемого "Большого рва". На помощь мессенянам прибыли вспомогательные отряды из многих аркадских городов, так что битва обещала быть очень упорной. В этих обстоятельствах лакедемоняне вступили в тайный сговор с аркадским царем Аристократом и подкупили его большой суммой денег.  Когда началось сражение, и внимание мессенян было обращено на вражеский фронт, Аристократ вдруг стал отступать, обнажив левое крыло и фронт своих союзников. Чтобы еще больше усилить неразбериху, он велел своим воинам отходить через боевые порядки мессенян. От этого их ряды пришли в такое замешательство, что весь строй расстроился. Тем временем лакедемоняне стремительно ударили на врага и атаковали его со всех сторон. Аристомен и окружающие его оставались на месте и старались сдержать наступление, но их было мало и заметной пользы их мужество не принесло. Мессенцы понесли столь тяжелое поражение, что не имели даже надежды на спасение. Погибло множество простых ратников и знатнейших лиц.

   После этой битвы Аристомен был вынужден оставить Анданию, а также большинство других городов, находящихся в середине области, и укрепиться на горе Гире. Лакедемоняне осадили ее и уже предвкушали скорую победу. Однако у мессенян, даже после их поражения у "Рва", хватило сил еще на одиннадцать лет борьбы.

                4. Предания о необычайных подвигах Аристомена

Когда мессеняне поселились на Гире, им пришлось оставить помыслы о правильных сражениях и сосредоточиться на партизанской войне.  Тогда они стали делать дерзкие набеги и грабить как Лаконику, так и свою собственную страну (ведь она больше им не принадлежала). Многие лица собирали отряды и действовали на свой страх и риск, кто как мог. Аристомен в этих предприятиях превосходил дерзостью всех остальных. Раз поздним вечером он вышел со своим отрядом в поход и успел появиться перед восходом солнца в лаконских в Амиклах. Он взял этот городок, разграбил его и ушел прежде, чем из Спарты подоспела помощь.

Аристомен делал набеги и позднее, пока однажды не наткнулся на отряд лакедемонян, вдвое сильнейший, чем его собственный, и находившийся к тому же под предводительством обоих царей. Отбиваясь, он получил много ран и с остатками своих людей оказался в плену. Всех попавших в их руки врагов лакедемоняне кинули в Кеаду -  пропасть, куда они обычно сбрасывали своих преступников. Товарищи Аристомена разбились, но сам он сумел каким-то чудом уцелеть и  через четыре дня после казни выбрался  из пропасти живым. (Ему удалось поймать лисицу, обгрызавшую трупы, а потом, следуя за ней, отыскать едва заметную тропу и взобраться на крутую стену).

В другой раз, понадеявшись на перемирие, Аристомен ушел далеко от Гиры и попал в плен к критским наемникам. Критяне, связав Аристомена, поволокли его в Спарту, а когда пришла ночь, остановились в доме одной мессенской вдовы. Ее дочь узнала Аристомена и постаралась напоить критян. Едва те уснули, она разрезала пленнику веревки. Аристомен схватил меч и перебил всех критян. Эту девушку позже взял себе в жены Горг, сын Аристомена.

                5. Как лакедемоняне взяли Гиру

Но даже доблесть Аристомена не могла избавить Мессению от предназначенной ей печальной участи. На одиннадцатый год осады твердыня Гиры пала. Вот как это случилось. Неподалеку от этого города поселился бывший спартанский раб, бежавший из Лаконики вместе со стадом своего господина.  Здесь он близко сошелся с женой одного мессенянина, жившего вне стен. Всякий раз, когда тот нес дозор в крепости, раб являлся в гости к его жене. Как-то ночью разразилось сильное ненастье: дождь лил как из ведра и совершенно заливал часовых. Решив, что в такую бурную непогоду лакедемоняне не двинутся на них, все дозорные разошлись по домам, равно как и муж той, которая имела дружбу с пастухом. Заметив возвращающегося супруга, она тотчас спрятала своего дружка (ей совсем не хотелось, что бы кто-нибудь узнал об их близких отношениях) и стала расспрашивать мужа, по какай причине он пришел. Тот, не подозревая, что в доме есть посторонний, простодушно поведал ей всю правду, а раб побежал к лакедемонянам и сообщил им о случившемся.

Спартанцы немедленно выступили в поход. Оказавшись под стенами Гиры, они приставили лестницы и быстро взобрались на них. Часовых не было и о грозящем несчастии осажденным дали знать собаки. Поняв, что им предстоит последняя, отчаянная схватка, те схватили оружие и бросались на защиту родного города. Впрочем, в течении ночи не произошло ничего важного ни с той, ни с другой стороны: лакедемоняне медлили потому, что не знали местности, мессеняне же не успели принять общего решения. Кроме того стояла кромешная тьма, а факелы тушились дождем.

Но едва наступил день, мессеняне, воодушевленные Аристоменом, устремились на врагов. Вместе с мужчинами взялись за оружие и женщины, предпочитая умереть вместе с ними за родину, чем быть отведенными рабынями в Лакедемон. Сражение завязалась в разных частях города и продолжалось непрерывно трое суток, днем и ночью. Лакедемоняне отдыхали и сражались попеременно, но мессеняне были вконец измучены бессонницей, дождем и холодом. На четвертый день прорицатель Феокл, подойдя к Аристомену, сказал ему: «Зачем напрасно несешь ты этот труд? Ведь все равно Мессении суждено погибнуть. Ее злая судьба уже перед нашими глазами». Аристомену, как это не печально, пришлось признать справедливость его слов. Созвав мессенян, он быстро вышел вперед и движением копья  показал спартанцам, что просит свободного выхода. Лакедемоняне расступились и позволили им покинуть крепость.

Таким образом, в первом году 28 Олимпиады (в 668 г. до Р.Х.) Гира пала, и вторая Мессенская война подошла к концу.

                6. Как раскрылось предательство Аристократа

Аркадяне, узнав о захвате Гиры, постарались по возможности смягчить мессенянам горечь их поражения. Было объявлено, что все желающие переселиться в Аркадию, встретят здесь самый радушный прием. Навстречу отступавшим, к горе Ликей, отправили одежды и хлеб. Важнейшие лица государства встретили здесь мессенян и обратились к ним со словами утешения.  Беженцы нашли в аркадских городах  кров и все необходимое для сносного существования; многим из них даже выделили землю.

Но далеко не все мессеняне готовы были мириться с утратой родины. Многие, и прежде других Аристомен, мечтали о продолжении борьбы. Выбрав из всей массы мессенян пятьсот человек, о которых он знал, что они больше других готовы жертвовать собою, Аристомен в присутствии аркадян и Аристократа спросил их: хотят ли они вместе с ним отомстить врагу, даже если при этом придется умереть? Когда все ответили утвердительно, он открыл им свой план, объявив, что хочет пойти на рискованное дело - следующим вечером двинуться против Спарты. Ведь большинство лакедемонян в это время ушло в Гиру, а другие бродили по Мессении, расхищая и растаскивая имущество побежденных. "Если мы сможем взять Спарту, - говорил Аристомен, - и завладеть их достоянием, то нам можно потом, отдав лакедемонянам их собственность, получить то, что принадлежало нам, а если это нам не удастся, мы умрем, но совершим деяние, достойное памяти будущих веков". Идея эта пришлась по вкусу мессенянам, однако поход задержался из-за неблагоприятных жертв.

Между тем один из царских рабов тотчас отправился в Спарту с письмом, в котором Аристократ сообщил лакедемонянам о готовившимся против них нападении.  Но когда раб возвращался обратно, его подстерегли несколько аркадян, бывших во вражде с Аристократом и сильно подозревавших его в измене. Захватив раба, они привели его на собрание аркадян и показали народу ответное письмо из Лакедемона. Царь Анаксандр сообщал в нем Аристократу, что как прежде его бегство от "Великого рва" не осталось без награды со стороны спартанцев, так и теперь они отблагодарят его за ценное сообщение. Убедившись в предательстве царя, аркадяне принялись бросать в него камни. А когда он умер, труп его был выброшен без погребения за пределы страны. Многие мессеняне также участвовали в этой расправе. Только Аристомен не бросил ни одного камня: он стоял неподалеку и, опустив глаза в землю, плакал.

                7. Дальнейшая судьба мессенян

Жители приморских мессенских городов Пилоса и Морфоны отплыли на кораблях в элейскую гавань Киллену. Оттуда они разослали приглашения всем мессенянам, собравшимся в Аркадии, отправиться вместе с ними общим походом на поиски страны, где бы они могли поселиться.  Аристомену они предлагали стать вождем всего предприятия. Однако тот отказался и дал им в предводители Горга с Мантиклом.

 С наступлением весны  мессеняне, собравшиеся в Киллене, стали решать, куда им сподручней отправиться. Мнение Горга было захватить Закинф за Кефалленией и, став островитянами, нападать оттуда на прибрежные области Лаконики. Однако верх взяло другое предложение -  предать забвению как саму Мессению,  так и старую ненависть к лакедемонянам, и плыть в Сицилию, с тем, чтобы начать здесь новую жизнь. 

Аристомен, отказавшись быть вождем отъезжавших в колонию, отправился вместе с дочерью на Родос. Там он выдал ее замуж за царя Дамагета и вскоре после этого умер.

Что до лакедемонян, то, завладев Мессенией, они разделили между собой всю плодородную землю. Тех из мессенян, которые не захотели оставить родину, они насильно зачислили в илоты (так спартанцы называли своих государственных рабов). Впрочем, таковых оказалось не очень много, ведь  вследствие оттока населения Мессения сильно обезлюдела. В дальнейшем многие ее области, в особенности прибрежные, оставались практически незаселенными.

Греция до ее столкновения с Персией http://www.proza.ru/2013/04/08/386