Микола Дуплянской

   

    МИКОЛА ДУПЛЯНСКОЙ
     (Сказочная история)
    ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

   Когда-то лучшими временами года для меня были весна и лето. А сейчас — осень. И всё из-за одной удивительной истории. Случилась она в сентябре, несколько лет назад...

   Я спешил с дачного участка на электричку. За спиной — рюкзак с огурцами, помидорами и баклажанами. В руке — ведро с яблоками. Сверху три самых красивых: большие, краснобокие. Последняя треть пути идёт через густую лесопосадку. Осенью она невзрачная, увядшая, но всё равно — живой, осенний пейзаж. Смотрю на часы, ускоряю ход. Сейчас тропинка сделает небольшой спуск в ложбинку, там мостик через ручей, — так, две доски переброшены. Перехожу и слышу:
   — Дядечька, не угостите яблочком?
   Оглядываюсь. Откуда он взялся? Паренёк не паренёк, мальчишка лет десяти. Интересный мальчишка. Одет в длинное, великоватое, залатанное и перелатанное пальто. Весь взъерошенный, уши большие и глаза, как два молодых, зелёных листика, сквозь которые пробивается солнечный лучик. В наше время голодных малолетних бродяжек много, удивляться нечему. Я остановился, спрашиваю:
   — Что ж сам не нарвал? По садам лазить не научился?
   — Нельзя мне. Что люди сами дадут, то и моё.
   — Надо же... Какой идейный мальчик. Ну ладно, — я поставил ведро с яблоками на тропинку, — выбирай, какой на тебя глянет.
   — А два можно?
   — Бери два.
   Он старательно, с какой-то недетской, степенной неторопливостью из трёх, самых красивых, выбрал два яблока, шумно их обнюхал и спрятал в большие кармана на своём видавшем виды пальто.
   — Потом съем, у себя.
   — А где ж ты живёшь? — спросил я.
   — Да так... — уклончиво ответил он. — Есть одно место.
   — Коммерческая тайна?
   — Ничего не коммерческая. Просто тайна. Нельзя сказывать, где живу. Если сам не объявлюсь, искать меня надо.
   — А-а-а... беспризорный... Или есть кто из родных?
   — Никого нет.
   — Понятно. А имя у тебя есть?
   — Имя есть, как не быть. Микола Дуплянской.
   — Надо же... — Я вспоминаю, где и когда слышал это имя. — Микола Дуплянской... Микола Дуплянской... Постой, постой!... Так в русских сказках звали лесного колдуна.
   — Чего это в сказках? Вот он я.
   — Извини, дорогой, не сходится. Микола Дуплянской — старый, седой весь, как снег, и живёт в дупле большой сосны.
   — Тот Микола — отец мой, приказал долго жить. Уж сто лет, как я вместо него. А подходящую сосну с дуплом — попробуй найди. Повырубали всё. Я шалаши плету из прута.
   — Ты, я вижу, не только шалаши плетёшь.
   — Не верите?
   — Ну-у... если выполнишь моё желание, тогда...
   — А какое желание?
   — А ты не всякое выполнить можешь?
   — А вдруг вы дворец себе захотите из индийского мрамора, или султаном стать? У меня на это ещё полной силы нету.
   — Надо же... Полной силы нету... Вообще-то дворец содержать дорого, а султаном быть хлопотно. У меня желание простое, как раз для неполной силы.
   — Давайте, высказывайте.
   — Значит, простое желание  точно выполнишь?
   — Чтоб мне болотной жабой стать!
   — Серьёзное заявление. Хорошо, высказываю. М-м-м... Хочется мне, Микола, настоящего лесного дрозда иметь, поющего и говорящего. Приду я домой, а он мне: "Здравствуй, друг-хозяин! Рад тебя видеть живым и здоровым!" И споёт для меня песню, чудесную песню лесного дрозда. Только смотри, Микола, клетка должна быть просторной, из ивового прута, с кольцом наверху, как в старину. Вот и всё. Больше мне ничего не надо.
   Лесной бродяжка застывшими, зелёными глазами смотрит на меня, раскрыв рот.
   — Что раздумываешь, Микола? Сил не хватит?
   — На это как раз хватит. Я вот думаю: чего я себе не сотворил такого?
   — А ты сначала испытай колдовскую силу для меня, а потом и себе сотворишь. Ну как, Микола Дуплянской, договорились?
   — Договорились.
   Мы ударили по рукам.
   — А где же дрозд? — стараясь быть серьёзным спросил я.
   — В доме вас встретит, как сами пожелали.
   — Молодец! — искренне восхитился я изворотливостью мальчишки. —  Умеешь разговор вести.
   — А как же. Уговор есть уговор.
   Я с сожалением вздохнул. Не хотелось так скоро расставаться с этим забавным фантазёром, но электричка ждать не будет. Сиди потом до поздней ночи.
   — Ладно, Микола, бери для ровного счёта третье яблоко. Считай, что это подарок в честь твоего столетия.
   — Если подарок — сами дайте, своей рукой.
   — Держи.
   Он повертел в руках яблоко, обнюхал, и как старый мастеровой сказал:
   — Я из него в точности такого же дрозда себе сотворю. Он меня тоже встречать будет, как и вас.
   — Вот и отлично! Будут теперь в наших краях два дрозда песни распевать. Ну, прощай, Микола Дуплянской. Спешу я, электричка уйдёт. Удачи тебе.
   — Прощевайте.
   Я пожал его маленькую, сухонькую руку, и мы разошлись.
   Электричка пришла вовремя, я успел буквально к её отходу. Сидя у окна смотрел сквозь пыльное стекло на убегающую лесную посадку и вспоминал мальчишку, несущего в себе удивительный ген детской фантазии.

   Уже поднимаясь в лифте на седьмой этаж и позвякивая брелком с ключами, я почувствовал вдруг необъяснимый подъём настроения, словно за дверью пустой квартиры, как самый дорогой подарок, ждали меня старые друзья и вечер весёлых воспоминаний.
   Ведро с яблоками я занёс на кухню, там же снял рюкзак и прошёл в комнату.
   На обеденном столе стояла большая, просторная клетка из ивового прута с плетёным кольцом наверху. В клетке, на круглой, свежеобструганной жердочке сидела какая-то птица. Увидев меня встопорщила перья, запрыгала, засуетилась.
— Здр-р-равствуй, др-руг-хозяин! — услышал я картавый птичий голос. — Р-рад тебя видеть живым и здор-ровым!
   И мой дом заполнила трель чудесной песни — песни лесного дрозда...
 
   21 августа 2002 г.