Нервы ни к черту

Сижу дома, включил телевизор погромче, чтобы не слышать странных шорохов. Из кухни слышится плеск воды из крана. Я уже пять раз ходил на кухню проверять кран, все закрыто и никакой воды. В коридоре скрежет, будто кто-то тягает пластиковые шланги. Я выходил в коридор, там никого нет и тихо. Стоит мне выйти из комнаты, как туда сразу же перебираются неведомые звуки. Небрежно брошенный свитер на кресле перевернулся и стал лежать по-другому. Нервы ни к черту. Выбежал к входной двери, казалось, кто-то ворочает ключом и пытается войти. Нет, ничего, тишина. Ну вот, теперь телевизор переключился на другую передачу. А, нет, это просто реклама началась. Стиранные развешанные на балконе рубашки бьют рукавами в окно, ломятся в квартиру. А стоит повернуть к окну голову, тут же замирают. Может им там холодно и они хотят домой в шкаф? А сейчас чашки звенят и поскрипывают дверцы кухонного шкафчика. Нужно сделать телевизор погромче, чтобы не слышать мягкие неловкие шаги в квартире, где кроме меня никого нет. В спальне раздался скрип кровати. Я не выдержал и ворвался туда. Пусто и тихо, даже покрывало не примято.
Я выключил телевизор, всё равно от него никакого толку. Слышно, как двигается стул в комнате по паркету. Вот, над самым ухом, чье-то дыхание. Нервы ни к черту. Я чуть не свернул шею, ворочая головой. Но так никого и не увидел. Не удивительно, я же живу один. А чужое дыхание, которое меня преследует, это так, это надо успокоительного выпить. Где же у меня аптечка? Пока искал аптечку, несколько раз краем глаза заметил в коридоре промелькнувшую тень. Цветы совсем обнаглели, своими тонкими веточками цепляют меня за одежду. Я накинул пальто и вышел на улицу. Пойду искать аптеку, мне нужно какое-нибудь лекарство.
На улице ещё хуже. Дома, по крайней мере, тебя достают любимые вещи и домашние тени, а тут чужие дядьки и тётки пялятся. Мужчина в черном длинном пальто пристально смотрит на меня. Я его не знаю. Чего он на меня смотрит? Может я и выгляжу немного странно, но я тут давно живу и никто на меня так не смотрит. А там, на скамейке сидит и улыбается мне Лао-Цзы. Нервы ни к черту. Лао-Цзы давно умер, это просто старый китаец с седой бородой. Ну и что, что улыбается. О, всё! По тротуару шествует синекожий Кришна. За ним остаются выдавленные в асфальте очертания лотоса – следы его божественных стоп. В витринах магазинов отражаются символы солнца и луны, кресты, магические круги, изображения священных коров и крокодилов. Возле перехода грянул противный трубный звук. Архангелы что ль балуются? В моем состоянии я уже готов даже на это. Хм, просто в переходе сидит толстый бородатый дед и дудит что есть мочи, пытаясь собрать денег. Я пошарил в карманах в поисках мелочи. Бросил в шапку деду пару блестящих монет. Он перестал дудеть, подмигнул мне и сказал: «Надо будет через Стикс переплыть, обращайся».
Почти всю дорогу за мной шел непонятный человек. Я на него сразу внимания не обратил, мало что ли людей по улице ходит. А этот упорно меня преследовал. Я оглянулся и попытался разглядеть его лицо. Дожился, нервы ни к черту. Меня преследовал Аллах. Я побежал, Аллах побежал за мной. Я вспоминал, как раньше просил у него помощи, стоя под дверью аудитории в институте при сдаче экзамена по высшей математике, как просил помощи, когда опаздывал на работу. Он всегда помогал. Может он сейчас бежит за мной потому, что я его как следует не отблагодарил? Но я же вообще другой веры. Фух, кажется оторвался. Я забежал в глухой дворик и прислонился спиной к цементной стене, пытаясь отдышаться. От долгого бега во рту пересохло.
Вдруг я заметил мальчика лет 12, он шел прямо на меня. Вид у мальчика был очень напуганный и удивленный. Похоже, что боялся он меня, но почему-то подходил всё ближе. В руках у мальчика… Нервы ни к черту, всякая дрянь мерещится. На руках мальчик нёс мертвого пса черного окраса непонятной породы. Собака была большая, и мальчику было тяжело, он тащил ее труп из последних сил. Мне было не по себе от вида испуганного мальчика, несущего мне мертвого пса. Я сам, честно говоря, испугался. Хотел убежать, но дыхание не восстановилось, а мышцы ног свело.
Мальчик подошел совсем близко. Его руки дрожали от перенапряжения, из глаз проступали слезы. Робким голосом он сказал, даже взмолился: «Пожалуйста, Анубис, даруй моей собаке бессмертие. Я не знаю, кто может мне помочь. Я решил, что ты любишь собак. Прости. Умоляю, Анубис, даруй моей собаке бессмертие». От стресса у меня сдавило горло. Вместо слов изо рта вылетело нечленораздельное рычание. Вдруг мертвый пес заскулил и начал шевелиться, затем спрыгнул на землю и стал бегать вокруг мальчика и вилять хвостом. Мальчик стал на колени, а потом и вовсе пал ниц передо мной, бормоча слова благодарности. Придя в себя, я выбежал из дворика.
Нервы ни к черту.