Не закрывая глаз

"Джон, дружище Джон! Сегодня мы встречаем середину XXI столетия. В этом году нам обоим стукнет 59 лет. Красивая цифра, не находишь? Давай стирай эту глупую ухмылку! Приятно понимать, что рассудок не оставляет нас. Нет, я все еще отягощен им, но вот за тебя ручаться не буду. Знаю точно, что ты не безумнее того мира, в котором живешь. Люблю тебя за это, приятель.
Недавно перечитывал твои письма. Нет, не все, а те, в которых ты описывал свои сны, старый мечтатель. Не смей обвинять меня в сентиментальности! С годами я становлюсь только суровей. Уже вижу как поднимаются твои брови, но мои сны не считаются. Подсознание любит подставлять меня, рисуя картины счастливой семейной жизни, двухэтажного дома бежевого цвета в тихом районе на окраине города, собаки, рутинной работы. Но ведь я продолжаю оставаться одиноким стариком, живущем в глубине национального парка в окружении природы, литературы XX века и пары пластинок Beatles.
Изумительная погода. Люблю метель. Не знаю, чем порадует тебя природа, ты ведь живешь в таком непостоянном климате. Хотя, не припомню, чтобы ты когда-либо жаловался по этому поводу. Все же я люблю снег. Становится так чисто. Так чисто.
Ладно, не смею себя задерживать. Да, тебя тоже, не хмурься! Старику нужен сон. Пускай весь мир и дальше живет без остановок, но Джон Смит определенно должен делать паузы.  Слышишь, Джон?! Доброй тебе ночи!

Запись от 1.01.2050. Одинокий, но веселый Джон Смит."

***

- Джоооони! Давай еще по стаканчику!
- Нет, Рик, воскресный вечер и так омрачен утром понедельника, так что незачем отвечать на это завтрашним похмельем.
- Пф, ну что такое? Похмелье ведь осталось в далеком прошлом!
- Если ты считаешь, что пара месяцев это д а л е к о е прошлое, то пусть будет так.
- Опять ты нудишь. Вот, смотри, это то, что делает сегодняшний день вчерашним, а завтрашний превращает в сегодня.
Рик достал из кармана серебряный портсигар и демонстративно открыл его почти у меня под носом. Признаться честно, я был немного удивлен, увидев таблетки белого и красного цвета, аккуратно уложенные в ряды.
- И какой смысл хранить эти "капсулы смерти" в портсигаре?
- Джооони, это капсулы жизни! Мои маленькие друзья заставляют сердце биться, а голова становится легкой и ясной, всю усталость как рукой снимает. Тебя уже поди спать клонит, а я готов веселиться дальше. Ночь только начинается и она моя. Слышишь, Джооони? - Меня начинало бесить это растягивание. - Я буду гулять всю ночь, а утром спокойно приду на лекции и буду свежее тебя. Белая таблетка излечит похмелье, а красная даст сил на день. Тебе тоже стоит попробовать! Огляди зал "Миллениума", все принимают "24". Убедись воочию, не все же тебе в интернете читать об этом.
За последний месяц я впервые выбрался в свет, поэтому решил последовать его совету и начал осматриваться. Как раз стукнула полночь и все посетители разом "прикрыли зевок рукой", а затем запили его. Смешно. Рик тоже решил не отставать и закинул красную пилюлю на встречу с глубинами своего организма.
- Ну как, отлегло?
- Язвишь...  Ну я тебя не виню. О чем можно говорить с человеком, который треть суток тратит впустую.
- И давно ты стал философом?
- Неделю, - сложно было понять выставляется он или же по-настоящему гордится собой, - но это лучшая неделя в моей жизни.
- Естественно, теперь пить и гулять можно на восемь часов больше.
- Знаешь, а ты настоящее чудовище. - Он засмеялся, но я юмора не понял. Видимо сонливость перекрыла дозатор веселья. - Вот вот должны подойти Карин с подружкой. Скажу по секрету - у незнакомки были на тебя планы. А вон и они! Карин!
Две девушки подошли к нашему столику. Карин как всегда была кукольно безупречной. Иногда я думал, что она сделана из пластмассы и в штанах у нее был цельный спаянный бугорок. Но эта идея не вязалась с Риком, ибо этот бывший футболист с расцветающим животом явно не мог насытиться только платоническими отношениями. Короли вечеринок не тратят времени на разговоры с королевами. Карин подсела к своему ухажеру и поцеловала его настолько страстно, насколько ей позволяла анатомия. Ее подруга присела рядом со мной и представилась. Имени я не расслышал. Вообще тяжело одновременно смотреть, фантазировать и слушать. Первые два процесса постоянно подводили меня и мое восприятие. Я не испытывал необходимости в ее имени, потому что всегда смогу прочитать его на коробке, в которой будет стоять эта куколка на полке детского магазина. Конечно же рядом будет красоваться Карин в ее прозрачном картонно-пластиковом саркофаге.
- А тебя как зовут?
Какой-то детский вопрос. Не помню уже, когда в последний раз слышал его именно в такой формулировке.
- Прости, но я не смогу составить сегодня тебе компанию.
- Но ведь ночь только начинается, - она не скрывала своего разочарования, - у тебя есть более важные дела?
- Я бы хотел как следует выспаться.
Она прям отпрянула от меня. Теперь в ее взгляде была смесь презрения и негодования. Тем проще.
- Джоооони не хочет жить двадцать четыре часа в сутки, - надо же, Рик удосужился освободить свой язык, - но это его право.
- И правда, - холодно констатировала незнакомка.
- Малышу пора слушать мамину сказку, пить свое молочко и спать. Поэтому вынужден вас покинуть. Доброй ночи, не шумите сильно.
Я встал и направился к выходу. Как раз в этот момент музыка стихла и в гуле толпы удалось различить тонкий голосок моей незнакомки.
-... и правда странный! Я то думала, что все молодые живут на "24"! Ему же двадцать два?
- Ага, скоро третий год третьего десятка стукнет, - Рику не составило труда осведомить ее еще парой интересных мелочей из моего ближайшего будущего.
- Помяните мое слово, скоро все будут жить на "24". Вот через десять лет, когда будете пить ночную таблетку, обязательно вспомните мои слова.
"Карин, вот лучше бы ты просто молчала, куколка. И так всем понятно, что эта чума совсем скоро поразит все человечество. Хотя... думаю, что детей этой дрянью пичкать не будут. Кому захочется круглые сутки возиться с ребенком? Если этому обществу вообще будут нужны дети..."
Я вышел на улицу, поймал такси и назвав адрес общежития откинулся на сиденье. Напала зевота, такая приятная и сладкая. Я как следует потянулся и зевнул. Водитель заметил это и сразу насторожился, любезно поинтересовавшись есть ли у меня большая купюра, чтоб разменять ему. Ага, как же! Считает, что не живут на "24" только те, у кого совсем нет денег, ведь эта дрянь стоит чуть ли не дешевле жевательной резинки. Но я слишком устал чтобы раздражаться, поэтому просто перечислил все, что было у меня в бумажнике. Это его успокоило. Гарантии всегда успокаивают.
Машину тряхнуло и из открывшегося бардачка, что было весьма прискорбно, выпала упаковка "24". Это прояснило чрезмерную свежесть и бдительность моего водителя в столь поздний час. Можно смело заявить, что зараза начала распространяться. Его тянуло поговорить, хотя наше знакомство не затянется дольше десяти минут.
Диалог получался односторонним и односложным. Такси остановилось, я расплатился, чем вызвал еще большее облегчение у водителя, а в следующую минуту уже лежал на холодной подушке. От нее пахло хвоей. Замечательный порошок. Я уснул.
В ту ночь я гулял по лесу, погруженному в сон, а вокруг леса бурлила жизнь. Огни большого города светили так, что даже с лесной полянки не было видно звезд. Грустно.

***
- Смит, зайдите в офис господина Раймонда!
Секретарь моего начальника видимо принимала часть его величественной ауры, потому что общалась со всем отделом, как с насекомыми. Чтобы оповестить меня о необходимости помозолить глаза шефу она даже использовала громкую связь. "Как на вокзале" - занимательный имидж для компании, которая лидирует на рынке услуг.
Я вышел из своего кабинета и уверенно направился к помещению над которым красовался девиз фирмы "С нами у Вас не возникнет вопросов!". Зашел я не постучавшись.
- Вызывали?
За огромным столом сидело столь же внушительное создание.  Глядя на эту отъетую морду и правда не возникает вопросов. Все ответы спрятаны между складками второго и третьего подбородка.  Не сказать, чтоб я ненавидел своего начальника, но за последние годы наши отношения обострились до предела.
- Ты уволен.
Просто, ясно, понятно. И правда не возникает вопросов. Ага, как же!
- Скажете это профсоюзу.
- Решение поддержано.
- Вы наконец-то решились взять в заложники их семьи и домашних животных? А потом долго пытали их. Возможно даже отрезали части тела и высылали почтой. Или же...
- Прекращай, - даже слова этого человека были как в масле. Хотелось протирать уши влажной салфеткой после каждой его реплики, - наконец-то местная администрация дала добро и продвинула инициативу по твоему вопросу.
- А можно точнее?
- Вот, читай.
Вместо того, чтобы вкратце изложить и избавиться от моего общества, он предпочел всучить мне решение верховного сената. Политики никогда не славились краткостью, а когда дело заходило о единственно известном в мире человеке, который не принимает "24" у них открывалось второе, третье и следом за ними четвертое дыхание.
"... Г-н Джон Смит 1991 года рождения...  работающий в ACJ с 2016 года, проявивший себя как ответственный... выполнявший поручения...
-сколько же воды! Вот, нашел!
...с момента поголовного употребления фармакологического препарата "24", повсеместного усиления производственных мощностей и перехода на двенадцатичасовой рабочий день, вместо восьмичасвого, продолжает работать по старой норме и по сей день.... С 2017 года, когда препарат "24" изменил все существующие в мире отношения потребовалось изменить и закон. Г-н Смит, вы должны понимать... необходимо адаптироваться... человечество не стоит на месте... ваши старые идеалистические представления не могут служить основанием для того, чтобы отказываться принимать препарат, который стал основой нового мира! Хотя вам и гарантирована Конституцией свобода...
- Извиваются как змеи, не нравятся мне всякие "х о т я"
...но вы не являетесь особенным. С этого дня вы подпадаете под все нормы, существующие для общества. Пришел конец вашему привилегированному положению. Если вы выбираете сон вместо всеобщего блага, то вы эгоист...
- Интересные обороты для официального документа. Может в конце меня еще в геноциде обвинят. Мало ли.
... и общество не обязано мириться с этим. Поскольку вы не в состоянии отработать все то время, что благополучно проспали, самым разумным решением является ваше увольнение... без содержания, с отменой всех социальных льгот и выплат, изъятие квартиры в оплату...
- Только половина решения, а меня уже приговорили
...Компания производитель препарата "24" решила оказать вам акт доброй воли и предоставить вам жилой дом и земельный участок в одном из национальных парков. Не забывайте, что вы единственный жилец нового общества. Просим помнить об этом. Также компания назначает вам содержание, пенсию, страховку... вами будет заниматься агент Сименс. Его данные...

12.07.2036"

Сначала казнили, но затем помиловали. Многое не укладывалось в голове. Видимо босс хотел помочь утрамбовать новости в черепной коробке с помощью ритмичных постукиваний ладонями по столу.
- Скоро там?
Нет, все же я его заботил только фактом нахождения в его помещении. А ведь меня это могло бы и расстроить. Как никак десять лет назад он принял меня на работу в знак уважения к моему отцу, с которым они дружили в университете. Мир и правда изменился.
- Я закончил.
Он выжидал, нутром чую, что в этом теле накопилось изрядное количество неприязни ко мне.
- Ты же все сам понимаешь?
Мне не хотелось ему отвечать. Да и есть ли в этом смысл? Сейчас он начнет поучать меня, как делал это раньше, только теперь он победил, его правота подтверждается обильно исписанной бумагой, что я сжимал в руках.
- Последние годы ты превратил в ад! Джон, из-за тебя над нами смеются эти беззубые шавки из ассоциации этих ничтожных компаний...
Когда разговор заходил о конкурентах, у мистера Раймонда почему-то резко ограничивался словарный запас. А возможно его просто переполняли нецензурные выражения. Иными словами, ему было сложно выражаться в соответствии со своим высоким статусом.
-... эти... эти... они в голос смеялись, когда ты в первый раз получил поддержку правозащитников! Эти гиены готовы были наброситься на меня и сожрать, едва профсоюз вступился за тебя. Пять лет! Джо, ты меня слышишь?! Пять лет ты расшатывал мой авторитет! Дошло до того, что нас начали называть в народе "компанией спящей красавицы" и должен прийти новый руководитель, который поцелует тебя, а может изнасилует, какая к черту разница, но заставит принять "24"!  Или же лозунг "вы нас усыпляете". Джон, что ты творил с нами!
- Я просто жил и выполнял свою работу. И, кстати, очень качественно! Лучше, чем многие!
- Это политика. Здесь нет дела до того, "почему и зачем" ты такой. Вопрос в том, почему ты не такой как все! Сегодня во всех новостях скажут, что ты уволен, огласят решение сената, и народ будет ликовать. Слышишь, Джон?! Сегодня день, когда спящий может перестать пробуждаться и продолжать жить в мире иллюзий, пока весь мир живет в реальности.
- Да? ну что ж... тогда я выпью за себя вмести с ними.
- Не смею тебя задерживать, Джон. Передавай привет отцу.
- Он уже семь лет как мертв.
- Правда? жаль. Прощай, Джон.
Я уже привык к тому, что он постоянно спрашивает про отца и забывает. Таково действие "24". Люди теряют ощущение времени. День перетекает в ночь, а ночь в день. Они уже ничем не отличаются. Особенно с начала строения "кварталов дня и ночи".  В первых располагалось все производство и офисы, такая рабочая зона, а вторые состояли только из развлекательных заведений. Если у тебя достаточно денег, то все время можно проводить в "кварталах ночи". Лицемерие этого деления заключалась в том, что Солнцу еще не научились приказывать не заходить, поэтому в ответ вселенской ночи заряжали огромные прожектора вокруг "квартала дня". Страшно представить, сколько энергии уходило на это. Да и не мои заботы это. Меня ждет агент Сименс.

***
- Мистер Смит?
- Давайте просто Джон.  Все равно я в вашей власти.
- Зачем же вы так, Джон. Мы же сотрудничаем с вами, правда?
- Естественно, моя жизнь могла бы обернуться совсем иначе, если бы не вы и не "24", - по большому счету этот приятный молодой человек мне ничего не сделал, но я был слишком напряжен.
- Вот именно, поэтому нам необходимо обговорить несколько моментов о вашем будущем...
- ...принимать препарат я не намерен. - Мне показалось, что лучше сразу поставить эту грань.
- Об этом не может быть и речи. Это ваше право. Я лишь хотел поговорить про контракт с компанией. Вы уникальный человек, поэтому руководство считает вас достойным.
- Достойным чего?
- Назовем это тайнами компании. У нас есть определенная линия...
Сименс начинал юлить. Всего пару минут я пребываю в образе "достойного", но мне уже не нравится, что с такой персоной выкручиваются и не говорят прямо. Приятно-неприятное ощущение,  еще не решил.
- ...  вы меня слушаете? Джон, скажу сразу, я лишь мелкий распорядитель. Я буду заниматься вашим переездом и оформлением всех необходимых бумаг. Для начала я отправлю вас на встречу с главой совета директоров компании.
Внимание высоких персон всегда льстит, даже несмотря на то, что я воспринимал все руководство этой проклятой компании  как подручных дьявола. У меня никогда не было возможности встретиться с кем-нибудь из них и высказать все, что я думаю. Правда и желания такого у меня раньше не было. Не было до настоящего момента.
- Прекрасно, называйте адрес и вызовите такси, - я старался держаться максимально непринужденно, вживаюсь в новую роль.
Сименс улыбнулся. Такой немного наивной и противной улыбкой. Она чем-то напоминала ту гримасу, которую он выдал, войдя ко мне в квартиру. Видимо всепоглощающая волна"24" застигла его в средней школе. В том возрасте и так достаточно энергии, а когда не надо отвлекаться на сон и отдых, то дом в его привычном понимании теряет свое значение. Он вообще становится ненужным. Дом отвлекает от активной жизни, он подобен якорю. Личные вещи можно было сдать на хранения в специальных кейсовых центрах, где выделяли небольшой контейнер, обустроенный как шкаф. Минимализм это здорово! Моя квартирка тоже следовала этому принципу. Но это не значит, что я жил в сундуке, нет, лишь просто интерьер и только необходимая мебель. Одно меня расстраивало - некогда жилые дома превратились в клубы, казино, бары, рестораны и так далее. А моя квартира благо находилась на последнем этаже, так что переселения меня не коснулись. Дом был переделан под сеть кафе. А непосредственно подо мной расположились азиатские закусочные. Хорошие это ребята, немного странные, но определенно хорошие.
- Машина ждет вас внизу. А Энтони вас сопроводит.
В комнату зашел внушительных размеров детина в черном костюме. Стало ясно, что на такси мне больше не кататься.
- Господин Смит, я буду вашим телохранителем. - Он слегка кивнул головой и я представил, что этим движением можно легко колоть кокосы. - Прошу, нас уже ждут.
- Вот оно что. Тогда удачи вам, Сименс! Надеюсь, что все мое добро доедет в целости.
- Разве может быть иначе? Обижаете. - Фирменная улыбка моего нового распорядителя нагнала тоску.
"Наконец-то можно сказать, что город не спит!" - наверное так начнут сегодняшний выпуск новостей, который я мог бы посмотреть в своей квартире. Но ее больше нет. Прощай... дом.
Я сел в машину с мыслями о будущем, с надеждой, что компания выполнит обещание, и я спокойно доживу свой век. Что-то из этого сбудется, а что-то нет.

***
Энтони открыл передо мной дверь на крышу небоскреба, который принадлежал компании. Пока мы ехали на лифте и поднимались по техническим лестницам, я успел придумать массу сценариев и ни один из них не нравился мне. Разве что тот, где я поднимаюсь по лунному свету к звездам, но бюджет картины не позволял этого эффекта.
"Стеклянная комната на крыше?!" 
Я немного удивлен. Неужели в огромном здании не нашлось пристанища для главы? В комнате стояло всего два кресла и чуть поодаль от них стол. Я вход и чуть было не впечатался в дверь. Благо мой новоиспеченный телохранитель придержал меня, впустил меня и остался ждать снаружи.
Кто придумал делать офисное здание в квартале ночи?!
- А вы долго. Если бы я не отправил за вами Энтони, то уже начал бы переживать.
В одном из кресел сидел мужчина лет сорока пяти во всем черном. Короткая стрижка, точеные скулы и волевой подбородок указывали на того, кто здесь заправляет. Он был как сама ночь. Только его галстук изумрудного цвета разгонял мрак вокруг него. Мистический образ, даже мурашки по коже.
- Решали вопросы по мере поступления. Джон Смит к вашим услугам.
- Я знаю кто вы, - еще бы он не знал, кто я, - но сейчас имена не имеют никакого значения. Понимаете, что этот разговор будет одним из тех, которых нет? Наша совместная фантазия.
- Не совсем понимаю, но думаю, что по ходу дела разберусь.
- Я верю в ваши способности. Присаживайтесь. - Он жестом показал на противоположное кресло, а сам сел поглубже и облокотился на спинку. - Надеюсь, что мы не причинили вам слишком много неудобств.
- Я пока не успел понять, чувствую, что у меня начинается новая жизнь. А хорошо это или плохо... поживем, увидим.
- Не утомлен ли ты, Джон? Спать не хочешь?
Я не ожидал подобного выпада.  Он иронизирует, язвит или же просто интересуется?
- У меня есть еще пара часов в запасе. Но я обязательно дам вам знать, когда дойду до своего предела.
- Хорошо, Джон, очень хорошо. А я чертовски хочу спать.
Кто бы мог подумать, что дьявол боится пламени. Я ухмыльнулся, не понимая чувств собеседника.
- Зря ты так Джон. Моя должность главы компании не обязывает меня постоянно принимать "образец 24" или, как вы его называете, "24".  Иногда я бы даже хотел поспать, потратить сколько угодно часов, дней, недель на сон. Ты находишь это диким?
- Разве я могу судить?
- Только ты и можешь, последний спящий.
Мне не нравились эти прозвища. С начала поголовного применения "24" как меня только не называли. Сначала я был чудиком, потом стал мучеником, звездой. Затем моя слава сгорела и превратила меня в нарыв общества, в прокаженного. Хорошо, что эти роботы не могут ничего удержать в памяти, и мое существование среди людей было относительно сносным.
- Просто Джон. Не надо никаких "спящих".
- Извини, не хотел тебя задеть. - Немного помедлив, он решил окончательно выбить почву из-под моих ног. - Знаешь Джон, за все то время, что ты настойчиво игнорировал "образец 24" и продолжал спать я тайно восхищался тобой...
"Вот так поворот".
-... и ненавидел тебя. Боже, Джон, я проклинал тебя и твои чертовы сны. Я хотел, чтобы ты однажды не проснулся. Ты стал бы великим символом прошлого - Морфийским монументом! Но потом возвращалась зависть. Джон Смит - хранитель сна. Ты сохранил то, от чего отказался весь мир. И я... Страшно представить, но я был одержим тобой, ты заставлял меня ненавидеть себя, вдохновлял бросить препарат.
Кто этот человек? Почему я никак не могу понять его?
- Но вы не бросили?
- Увы, но это невозможно, - тут мне стало особенно интересно, поскольку никогда еще не было случаев отказа от препарата, - "образец 24" полностью замещает сон. И после применения первого курса заснуть уже не получится никогда.
- Как?! - Я почти вскочил на ноги. - Это же неуказанный побочный эффект!
- А у наркотиков есть побочные эффекты?
- Это разные вещи!
- Ты не понимаешь... Постоянное бодрствование меняет человека. Никто не задумывается о ценности сна, поэтому легко от него отказываются. Поверь, потом никого уже не посещают сомнения.
- А как же вы? - я продолжал обращаться в официальном стиле, мне все еще было немного неуютно.
- Я знал что делаю. Я был слаб, потому я и завидовал тебе, Джон Смит. Человек, который один работал как целый отдел, настоящий талант. Творит тот, кто видит сны. Ты работал больше необходимых двенадцати часов в сутки, но никто этого не понимал. Восемь часов в офисе и столько же в кровати. Эти заведенные на круглосуточную активность роботы не могут остановиться и подумать о произошедшем. Признаюсь, что даже мой разум  покрывается тиной и только один день без препарата возвращает меня к жизни.
- Почему вы не пробуете продержаться дольше? Может вы сильнее искусственного, и природный сон возьмет верх! - мне было жаль его. Наверняка он хорошенько бы мне врезал за подобные чувства, поскольку непозволительно питать таких чувств к главе влиятельнейшей компании в мире. - Химики как всегда берут на себя слишком много! Кто имеет право нарушать порядки, установленные Богом?
- Джон, может еще сожжете на костре инквизиции всех, кто приложил руку к созданию пенициллина? Сложно сказать, когда природа перестала быть храмом с набором незыблемых правил и превратилась в мастерскую, где требования менялись с орудиями труда. Моя компания не первой вступила на этот путь. Будь у тебя возможность лечить рак,  помог бы страждущим?
- Естественно!
- А это разве не вмешательство в высшие планы? Разве тем самым ты не решаешь вопрос жизни и смерти? Это неправильно Томас.
- Простите, я Джон. - Неужели он оговорился, или же... - А кто такой этот Томас?
- Томас, Том, Томми... это мой сын. Иногда я вспоминаю о нем и его матери. Вспоминаю, чтобы забыть после приема "24".
По спине пробежали мурашки. В это время не характерно вспоминать о ком-то. Особенно о тех, кого нет рядом. Но чаще всего...
- Автомобильная авария. Джесс забирала его из спортивного лагеря. В последний день они всегда жгут костер. Такой огромный, чтоб доставал до неба. Что еще нужно десятилетнему ребенку для счастья? Правильно, только костер и зефир на палке... - У него подступил ком к горлу. Нервно сглотнув он продолжил рассказ. - Джесс была архитектором. Боже, у нас весь дом был заставлен ее макетами. Мы жили во множестве микромиров, созданных ей. Особенно ей нравилось работать ночью. Говорила, что работает с закрытыми глазами, как во сне. Она воплощала свои сны в реальность с помощью картона, клея и зубочисток и под утро ложилась ко мне. Моя ночная птаха. Проснувшись я шел к ее столу и уже знал, где она была ночью и в каком уголке своего подсознания она сейчас.
Я хотел остановить его, но не мог. Это была исповедь гениального злодея, уничтожавшего сон и так желавшего обрести его.
- Плохо помню точную дату, даже год. Будь проклят "24"! Но в тот день у нее было много работы, и она не спала вторые сутки, когда поехала за Томом. Там сидели допоздна, возвращаться домой по ночи. Дальше нет смысла продолжать... Она погибла сразу, а мой юный солдат боролся несколько дней, но потом присоединился к своей матери. Нельзя же бросать ее одну. Лучше бы я пошел присматривать за ней, а не он... После этого случая я погрузился с головой в работу. Мы как раз выкупили одну очень интересную формулу и набрали штат блестящих ученых. Иными словами сама судьба вела нас к созданию "образца 24". К тому моменту, как мы закончили работу и получили лицензию на препарат, я уже почти не спал. Я винил себя за случившееся с моей семьей. Можешь представить, как это бывает по фильмам, как бы пошло это не звучало. Я видел жену и сына каждую ночь. Каждую ночь они садились в машину и разбивались. Я терял их снова и снова. Теперь ты понимаешь, почему я начал принимать "24"?
Слова были лишними. Мой кивок головы и он продолжил:
- Почему я хочу отказаться от препарата? Я тоскую по ним. Черт, ужасно скучаю. Мы могли бы гулять с ними по лесу, смотреть дома старые фильмы, есть сахарную вату на набережной, а потом они бы садились в машину и уезжали в объятия смерти. Но ведь я бы знал, что следующей ночью они будут со мной. У тебя есть этот дар, а у меня нет. Не отказывайся от него, не допускай моих ошибок. А я ведь так и не спросил, почему ты не стал принимать "24"?
- Я просто хочу спать, и мне нравится это.
- Хороший ответ. - Он тихо засмеялся.
Я закрыл глаза и увидел, как мой собеседник налегая на весла катает темноволосую женщину и ребенка в забавной зеленой шляпе по небольшому озеру. На берегу стоит машина с маняще открытыми дверьми. А счастливая семья продолжает радоваться уходящему дню в компании друг друга.
Минуту спустя я открыл глаза и понял, что проснулся в доме, о котором мне рассказывал Сименс. Все таки замечательны звуки и запахи национального парка.
"Удачи, человек, не назвавший своего имени".

***
"Последняя запись Джона Смита. Да-да, пора закругляться. Старина, сегодня я отправляюсь по дороге к тебе! Джон, жди! Ты получишь это письмо вместе со мной. Мне слишком тяжело рассказывать это, поэтому лучше прочитай.
Мой новый друг, да, тот самый, скончался спустя неделю после моего визита к нему. Официальная версия была скрыта от масс, но по допросу спец служб я понял, что он перестал принимать препарат и умер от бессонницы. Скажешь, что это ужасно? Нет, ты не прав. И они неправы. Он смог заснуть и теперь он с ними. Навсегда. Я же говорил ему, что природа победит. Победит, молча забрав плату.
Как не старались, но полностью скрыть произошедшее не получилось и люди узнали о неблагоприятном побочном эффекте. Быстро поднялась волна недовольств, но правозащитники напоминали отсыревшие петарды, которые так и не смогли выстрелить лишь немного потлев.
Новый руководитель компании осознал, насколько много ниточек удерживает его алчная рука и взвинтил цены на "24" до небес. Не принимаешь препарат - умираешь. Хочешь жить - работай. Государства пали, и власть захватила компания, получившая неограниченный ресурс. После первых массовых смертей от бессонницы началась паника. Людское море прибилось к берегам рабских работ на компанию за препарат. Пилюли заменили деньги.
Но появились и те, кто пытался научиться спать. Фанатики, решившие, что смогут противостоять этой чуме. В качестве своего символа они выбрали "спящего". Да, дружище, я символ! Только прежний глава позаботился о том, чтобы меня не нашли. Он как предвидел. Может оно и лучше, я ведь все равно не смог бы им помочь. Все знали как можно уснуть, но боялись. Слишком долго двигались без остановки. Бромовское движение не знает покоя. Некоторые из них почти нашли меня. Ищите спящего по трупам. Люблю снег. Кажется, я повторяюсь.
Попытка создать снотворное, способное бороться с "24" провалилась, поскольку компания запретила все исследования в данной области, как вредные и подрывающие основу нового мира. Всех участников этой авантюры ждала смерть.
Не пугайся ты! Я уже иду. Мой путь займет дней пять, а может неделю. Передавай привет тому семейству на озере. Слышал, что ту чертову машину угнали. И поделом!

неунывающий Джон Смит вечнохмурому Джону Смиту.
13.02.2050