Глава вторая

   Этот голос я запомнил на всю оставшуюся жизнь.Я и в старости своей не спутал бы его ни с каким другим.

   А вот в ответ раздался ехидный смешок и приятный баритон промолвил:

  -Да не трясись, Барон. Всё уже позади.Щас загрузимся и ...привет. Давай, дуй к машине, тащи носилки.

  -Ага, нашёл верблюда. Пошли вместе, неча тут прохлаждаться.

  -Я тебя умаляю... Ты чё, пустые носилки принести не можешь? Ну да ладно, пошли, коли хочешь.

   Из шлюпки поочерёдно выбрались два силуэта и, слегка погромыхав по понтону, ступили на гравий. Шаги их зашуршали всё невнятнее и, наконец, пропали в ночи. В неподвижной позе, по плечи в воде, я уже здорово замёрз. "Хорошо, что ушли оба" - подумал я и с удовольствием выскочил на понтон. Так, где мои трусы? А-а, вот они! Я начал торопливо одевать их, чтобы пуститься в обратный путь, домой. Но вдруг я отчётливо услышал шуршание гальки. Кто-то возвращался к шлюпке. Быстрей, быстрей! Я лихорадочно запрыгал на правой ноге, стараясь скорее попасть левой в непослушные некстати мокрые трусы. Я так торопился, что в какой-то момент потерял равновесие, стал судорожно искать его с помощью невероятных прыжков и изгибов тела,но предательская влажная поверхность понтона сыграла со мной злую шутку. Итогом  этой шутки стало моё падение. И ни куда нибудь, а прямо в шлюпку. Я сначала ничего не понял, а лишь ощутил страх и смятение. Но шлюпка приняла меня неестественно мягко и безболезненно. Я как бы провалился в пушистую перину. Поэтому первое, что я сделал после падения, это - замер. Но тот, кто возвращался, видимо, услышал всё же что-то подозрительное и сначала остановился, потом тихо прохрипел:

  -Эй, кто там?

   Я не шевелился. Но тут прямо над моей головой стремительно пролетел яркий луч света. Я невольно рванулся, стараясь вскочить и выпрыгнуть из шлюпки в воду, но напрягшиеся ноги мои безвольно разъехались в чём-то мокром и склизком. Я опять потерял равновесие и плюхнулся на дно. Далее я уже в ужасе стал барахтаться в какой-то скользкой жиже и никак не мог справиться со своим телом. Оно не слушалось меня, словно марионетка с порванными нитями управления. А луч фонаря бесстыдно фиксировал все мои ужимки и прыжки, как бесстрастный свидетель преступления.

   И хотя я барахтался таким вот безумным способом, зрение моё было обращено к источнику света. А он стремительно приближался и изрыгал несусветные ругательства. "Всё, мне - кранты!"- мелькнуло у меня в голове. Наконец я понял, что не надо пытаться встать, а надо как-то избежать встречи с тем, кого называли Бароном. Я лихорадочно стал шарить руками вдоль шлюпки и нашёл  таки фал, удерживающий малое судно у понтона. Руки мои работали так быстро, что я и сам удивился, когда почувствовал, что шлюпку медленно уносит течением от понтона. С неимоверным облегчением я взглянул в сторону приближающегося Барона и увидел, как он, на подобии меня, поскользнулся на краю понтона и грохнулся. Луч фонаря взметнулся и на какое-то мгновение осветил вытаращенные глаза и густые усы. Картинка эта запечатлелась в моей памяти, как мгновенная фотография.

  -А-а-а! - раздалось в следующий момент.  И затем, - Я запомнил тебя, пацан! Вернись немедленно! Хуже будет!

   А я уже полз к корме  в этой невероятной каше. Добравшись до мотора, я нащупал ремень стартера и рванул его что есть сил.  К моей неописуемой радости, мотор взревел и я  перевёл реверс в переднее положение. В полулежачем положении я стал выправлять ход шлюпки вниз по течению. С понтона мне что-то кричали ещё, но я уже не слышал. Сердце моё стучало не слабее "Вихря".

   Уходя всё дальше от опасности, я, конечно, уже осознавал, во что я вляпался. И в прямом, и в переносном смысле. Жижа, в которой я весь перепачкался, была осетровой икрой. А бывшие обладатели её - браконьеры. Ну и дела! Если этот Барон действительно успел меня разглядеть и запомнил, то мне каюк! Я не раз слышал истории о жестокости браконьеров.

   Тут я сообразил, что уже проехал мимо своего переулка. Тогда я заглушил мотор и перевалился через борт. Сначала я резкими жестами освободил руки, плечи и грудь от склизких икринок,потом с головой ушёл под воду, потеребил ладонями волосы, а затем мощными гребками направил своё тело к родному берегу.

   Лишь один раз я обернулся на шлюпку. Силуэт её уходил в темноту. Минут через десять я вышел на берег.  Достал одежду из своей шлюпки,  оделся, тревожно оглядываясь на мост. И что есть сил побежал домой.