Слёзы

 Сколько лет он уже капает и капает. По одной, да по капельке на каждый корешок, листик, на все живое, что разостлалось под ним. Полить нужно тщательно даже мелочь, позаботиться о всех и каждом, а то, ишь чего доброго, завянет. Этому Он точно рад не будет. Сколько труда было вложено, сколько терпения...И вдруг, не дай Бог, всего одна оплошность и что-то уже утеряно навсегда. Такого допустить нельзя.
Только как быть сегодня? Настроение есть, ничто не печалит, неужели опять не сможет? Он так мало от него просит - какой-то пустячок, но даже это дается ему с трудом. Ну же, надо поднапрячься, думать о грустном, думать о грустном...Ночь. Лесная чаща. Тихо шуршит листва, звонко раскатисто поет соловей, а поодаль ухает филин. Этот чудный запах, впитавший в себя каждую жилку трепещущей жизни. Этот уютный ковер еловых иголок.  И вот там, за старым дубом, там где речушка резко уходит влево, ревет водопад, каждую секунду сбрасывая вниз тонны воды. Он, ревет, шумит, плюется пеной в разные стороны, но не прекращает свою работу ни на минуту. Так продолжается уже десятки лет подряд, без единой передышки... А он. Да просто слабак. Неумеха. Сделать это всего лишь раз в день и то не под силу.
Иногда бывает особенно трудно, и  это может продолжаться целыми неделями. Он пытается сосредоточиться, давит из себя это, злится, но все безрезультатно. И только когда отчаяние полностью захлестнет его, это начнется. Тогда его будет просто не остановить. Пока всего себя не отдаст, не выжмет-не закончит.
Вдруг внизу по точной траектории пронеслась ракета с красным носом. Затем еще одна и еще вихрем понеслись на восток. Что же они делают, сволочи? Зачем кидаются ими, запускают друг в друга? Похоже, что им это нравится. Жестокость, боль, ненависть – все в их же стиле. Какие дерзкие, кровожадные, для чего Он поселил их здесь? Чтобы они все уничтожили? Такая краса и сгорит в алом пламени боеголовок? Ему вспомнился поющий в лесу соловей, а к нему все ближе приближалась эта смертоносная волна. Мгновение и все смешалось в общей, кричащей в дикой агонии могиле. Щепки жужжат как мухи, а земля накрыла собой разбитый на куски валежник.
И он заплакал. Навзрыд. Давно уже не приходилось так реветь, но эти убийцы окончательно его довели. Сметают все святое в этом мире, гадят и жадно сосут эту жизнь. Так может, Он создал их для него? Вряд ли он когда-нибудь узнает…
На землю посыпались редкие капли, потом крупнее и больше. Земля пропитывалась живительной влагой, а растения благостно смывали с себя пыль, осевшую за весь день. Реки и озера вбирали в себя новую силу, способную питать их внутренний мир. Канавы, ямы и колодцы - все заполнялось новой энергией.
Казалось, все довольны его грустью, но только не они. «Забавные эти люди: как будто воды боятся. Как начну поливать, так они сразу в скорости прибавляют, скрыться спешат. Колпаки какие-то открывают и под ними ходят. Ну и брезгливые же. Я ведь для них тоже стараюсь, хоть и не так охотно. Даже этого не понимают, видно грязь все-таки у них в крови.»
Он плакал еще долго, прокручивая в памяти того соловья, исчезнувшего из его леса навсегда...