Включаю счётчик

Веньку я не видал давно. Встретил – не узнал. Даже мимо чуть не прошёл. А. он меня за рукав – цап! Смотрю: Венька. «Привет!», – говорю. А он – мне: «А помнишь, мы с тобой пузырь в кафе раздавили?» «Помню», – говорю. «А помнишь, кто за пузырь платил?» Тут у меня образовался провальчик в памяти, но сердцем чувствую, что – не я. «Помню», – отвечаю, на всякий случай. А глаза мои на Веньку уже и смотреть не могут: два года прошло, а он свой благородный поступок пока ещё не забыл! «А помнишь, – говорит Венька, – что ты мне обещал мои полпузыря на другой день вернуть?» «Не помню!», – говорю. А сам думаю: «Жаль, «Аврора» не на ходу! Жахнуть бы по этому мародёру, чтобы он, лет семьдесят был в отрубе!» А Венька мне говорит: «Так вот, чувак, как нагрел ты меня на полпузырька, так я сразу счётчик включил и сейчас с тебя причитается сто девяносто четыре литра семьсот пятьдесят пять граммов. Я буквально онемел от этой наглости: таксист мне нашёлся – счётчик у него! А он в свою тачку сел и поехал, виляя задом, как последняя потаскуха.
Крепко меня выбила из колеи эта встреча! Я уже хотел позвонить ребятам и сказать, чтоб играли в преферанс без меня, но сила воли плюс слово карточного партнера оказались на высоте, и я позвонил домой. Трубку взяла жена. «Дорогая, шеф просил остаться на дежурство. Жди меня послезавтра к ужину» Не знаю, какая цеце её укусила – так расшумелась: мол, и кран на кухне течёт, и лампочку на площадке лет сто ввернуть не могу! И вообще, мол, к исполнению супружеских обязанностей я отношусь спустя рукава! Я ей пообещал, что всё будет сделано, повесил трубку и пошёл к Борьке, где меня уже ждали карты, Юрка и Щурка.
Игра шла как обычно. После первого мизера мы немного расслабились, и я рассказал о Веньке. Многие его осудили. А Борька сказал, чтобы я что-нибудь придумал. И я придумал! «Борька, – сказал я, – ты мне за последнюю игру сколько должен? Считай, что ты жил при включённом счётчике!» «Шутишь?», – спросил Борька. Но я не шутил. Впрочем, я ему сказал, что если он отшугнёт от меня Веньку, то долг аннулируется. Борька ожил и задумался. Думал Борька, думал, а потом как хлопнет Юрку по колену и говорит: «Юрка, а помнишь, когда ты в вытрезвиловке ночевал, а утром назвался моей фамилией?» «Ха! – сказал Юрка, – Фамилией я назвался твоей, а денежки свои заплатил, и тут претензии не уместны!» «Претензии тут уместны! – парировал Борька, – Ты мою фамилию опорочил, и если я подам в суд на морально-материальную компенсацию, то и внуки твои со мной не расплатятся! Но если ты посодействуешь в борьбе за правое дело против Веньки, то не будет никакого суда» «Лады!», – сказал Юрка и стукнул по колену Шурку. Шурку два раза бить не надо! «Понял, – сказал он, – Я нахожу укорот на Веньку, а ты прощаешь мне, что с Нюркой меня застал, все прощают друг другу долги, и мы дальше гоняем преф» Юрка кивнул, а мы ему подкивнули. «Дозу!», – заорал Шурка, и ему было налито.
Думал Шурка долго. И было видно, как он протаскивает через себя каждый ушедший день. И мы уже начали чуть посапывать, когда тишину разорвал ликующий Шуркин вопль: «Эврика!».
И вот уже наш Архимед приплясывает у кромки паласа, и такие выделывает коленца, что у нас рождаются вполне резонные опасения.
«Ну?», – опросили мы, когда Шурка остыл и поправил галстук. «А помнишь, – спросил он меня, – что в детство у тебя был шикарный велик, и мы катались на нём всем двором под рамой?» «Помню», – говорю я. Как не помнить: я просил у мамы «Школьник», а она купила мне на вырост «Орленок». Жмотом я не был и в прокате никому не отказывал. «А помнишь, куда он делся?» «Не помню» Я на самом деле это не помню. Помню только, что была мне за пропажу крутая трёпка. «К твоему сведению, его у тебя укатал твой Венька. Сечёшь?» «Секу!» А фигли тут не сечь: вот где он теперь у меня этот Венька! «Парни, – сказал я, – никто никому ничего не должен. Сдавайте карты»
Через день прихожу домой, отдаю супружеские долги и звоню Веньке. «Венечка, – говорю я ласково, – пора тебе рассчитаться со мной за любимый велик, который ты умыкнул у меня в нелёгкое, но стабильное детство! Мне тут мужики прикинули на компьютере: по счётчику прилично, мин херц, натикало. Но я тебя голым в Африку не пущу. Отдашь мне квартиру, дачу, тачку, любовницу Веронику и пару лимонов зелени на гламур. «Скости!», – хрипит Венька. «Лады. Оставляю тебе от дачи фото, от машины – коврик, от квартиры – дверные ручки, а от Вероники – светлые воспоминания о её половых талантах» Больше я говорить ничего не стал и победно положил трубку.
Вскоре позвонил Шурка: «Ну, как?» «О’кей!» «Много наварил?» «Опупеть можно!» «Вот и ладненько! С тебя причитается половина навара. Включаю счётчик» «Скости!», – взмолился я, но короткие телефонные гудки дали понять, что торг в данном случае не уместен.
Нежданно взгрустнулось. Я подошел к окну. За окном шустрые такси перевозили пассажиров с места на место. Зелёные огоньки под лобовыми стёклами внятно говорили мне о том, что и в наше время счётчики включают отнюдь не все.