Последний старец по страницам 114

-        Так вот, народ деловой, - начал Князь в старых дореволюционных понятиях артели. – Слушай и запоминай. А примешь ты сказанное или не примешь, то одному Богу ведомо. Богу да тому вору, что рядом с ним распят был на Голгофе, да покаялся в своих прегрешениях. И в рай попал с Господом нашим. То-то и оно что! «Отдай Богу Богово, а кесарю кесарево». Так наш Спаситель учит. Так и я по своему неразумию думаю. А власть… Власть она переменчива, как и мир. Сегодня она одна, царская, а завтра другая, советская. Да всё ж одна – наша! А что получится, если Гитлерова сила верх возьмёт? Что притих, народ деловой? – Князь обвёл из-под кустистых бровей огненным взглядом притихшую братву. Все выглядели понуро и пристыжено. У Тамбовского огонёк цигарки дошёл до ладони, но он словно бы онемел, не чувствуя нестерпимого жара. – Я такой расклад вижу, братья. Мир воровской что там, что тут – везде един. И понятия стары как мир. И фюрером ихним тамошняя братва германская тоже вертеть желает. Ибо общак и там, и тут на равновесии держится. Если всем миром Германия заправлять будет, что ворам делать? Как мир делить? Или, может, тут кто есть - за германских воров толковище держать хочет?

-         Держать ни держать, а слово сказать можно, - Питерский провёл рукой по затылку. – С их братией я лично не знался, но один вор авторитетный, что меня в авторитеты двинул… За него готов ответ держать. Так вот, братва, говорил тот вор, что фюрер ихний и его подельщики все из мира тамошних воров выросли. Что этот Гитлер в Вене у вора на квартите жил и с помощью того вора деньгу за свои картинки грёб. Художник был подходящий. Так что, по всем раскладам, фюрер ихний – приблатнённый. Наш вроде… А Сталин наш тоже при ворах на пересылках… это самое… в масти был. Так что, все они – наши, братва!

-        Не поняли базара, Евгений!  Поясни…

-        Что ж тут не понять? Вор вору глаз не выклюет! Меж нашим и ихним воровским миром было толковище. Теперь Гитлер нашему Иосифу, рабу Божьему, стрелку блатную назначил. Надобно, браты, чью-то сторону имать.

-        Общак как делить будем? – Витя Тамбовский наконец спохватился и затушил окурок. Пригубил чифиря, что приятно ударил в осовевшие виски. – Касса воровская испокон веку под нашим вором была, Питерский! Не мути нашу воду! Коли что сказать хошь, говори как на духу. Князь верно сказал про мир. Всё переменчиво, а дух воровской извечно был. Под Богом ходим, поэтому братвой зовёмся.

-         Так я об этом же, дядя! – Женька с огоньком в глазах всё больше настораживал Князя. Ему ненароком вспомнились слова Виктора Семёновича, и он прикусил губу, что б не быть раскрытым. – Ихний воровской мир давно государство германское к рукам прибрал. У нас в этом непорядок! До 37-го в лагерях что было? Начальство на воров пахало! Среди ментовского начальства сколько блатных! И Лёва Задов в Киевской ЧК, и Фриновский в Московской конторе в начальниках больших. Всех почистили! А Гиммлер ихний, что германскую контору возглавил, в Гамбурге опиум да гашиш толкал! Первейший человек среди воров. Там воровские законы во власти, а у нас?

-        Испокон веку такого не было, что б  вор во власть шёл! И не моги толкать нас в такое…

-         Вот почему Гитлер верх одерживает! Вчера в пути, когда остановку сделали, слышал сводку Информбюро: немец Минск взял и Ригу.  Белоруссия вся под ним. Отступает наша легендарная и непобедимая. Что так? И танков у нас довольно, и самолётов. На парадах всю Красную площадь техника заполняли, а толку? Там вор в чести, а у нас нет. Отвернулся от нас Бог.

-         Дурь и ссученные толкают, - Князь, усмехнувшись,  окончательно, как ему показалось,  прояснив для себя ситуацию насчёт Питерского. – Настоящий вор на дурь не садится. Так какую сторону имать будем, народ деловой? Слово воровское кто держит?

   Вечером следующего дня особист Вахрушев отыскал в одном из тайников или «мёртвых мест» (место в разъёме меж досок в нужнике на задах, у проволочного заграждения) неприметный клочок желтоватой газетной бумаги. На нём размашисто, с соблюдением всех норм конспирации, крупными печатными буквами было начертано: «Товарищу Начальнику. Срочно. Обратить внимание на вора в законе. Погоняло, т.е. воровское имя  Князь. Держит линию на сближение воровского мира с властью. Притягивает к себе приблатнённых. Упор делает на библейские сюжеты, сравнивая распятого Христа с воровскими авторитетами, распятыми подле него. На альтернативное мероприятие реагирует спокойно. Игрек». Уже будучи в своём кабинете, в одном доме с командиром части, штабом и политотделом, товарищ лейтенант тщательно перечитал записку. Затем вынул из сейфа особую папку с донесениями секретных сотрудников, именуемых сексотами. С помощью металлических зажимов подшил к ней конверт серого мягкого картона «Совершенно секретно! Особый отдел в/ч 49». В него вложил клочок газетной бумаги за подписью «Игрек», что именовалось с данного момента «Оперативное сообщение № 1 от 02.05.41г.». Затем, сняв телефонную трубку с рычага, попросил вольнонаёмную Зину на коммутаторе связи соединить его с секретариатом начальника УНКВД по Архангельской области, которому оставил телефонограмму следующего содержания: «Объект «Игрек» себя проявил. Работаю с поступающей информацией».

   Там, где проявился «Игрек», скоро должен проявиться «Икс», с тревожным напряжением подумал Вахрушев. Запахиваясь в полы кожаного пальто, он проверил содержимое ящиков стола, уложив все документы в сейф, который тут же опечатал бумажной лентой с печатью и собственной подписью. Сунув пистолет ТТ в кобуру, он на всякий случай, повинуясь внутреннему импульсу, снял с предохранителя. В спец сообщении из лагеря говорилось о двух сотрудниках: с псевдонимом «Игрек» и псевдонимом «Икс». Осталось дождаться сообщения от ещё не проявленного источника и выйти с ним на оперативный контакт.

   Он вышел из штаба в/ч, предварительно закрыв на ключ и опломбировав дверь особого отдела. Подмигнул машинистке Валюше и, нарочно громко топая яловыми сапогами, прошествовал мимо красного уголка, где в перекрестье знамён малинового бархата с золотой кистью и бахромой вытянулись в длинный ряд портреты Сталина и Ленина, а также Маркса с Энгельсом. Недавно кто-то нацарапал на холсте «вождя народов» неприличное слово «сука». Вахрушев был вынужден допросить всех дневальных «на тумбочке», включая начальника караула. Так ничего не прояснилось. Твердили как по заученному: с поста не отлучались, смотрели во все глаза, с посторонними не болтали. Надо ж такому случиться…

   Пройдя по плацу, засыпанному кирпичной крошкой, он обогнул длинное здание продсклада, где под деревянными зелёными «грибками»  тянулись двое часовых с полной выкладкой из комендантского взвода. За пожарным щитом под жестяным навесом, с красным багром, огнетушителем, лопатой и топором (всё согласно инструкции караульной службы было опломбировано проволочками с тяжёлыми сургучными печатями), располагался второй тайник. Оглядевшись по сторонам и закурив на всякий случай папиросу «Казбек», Вахрушев потянулся рукой , привстав на носки, в нишу между щитом и беленной стеной. Извлёк к вящей радости прошитую ниткой, сложенную в четверо бумажку. Развернул, хотя и не полагалось этого делать на месте по уставу агентурно-оперативной работы. Рука его многозначительно дрогнула. Подфартило так подфартило! «…ищет контакт с воровским миром Германии, пытался втянуть всех, кто был на сходке, щупал мой авторитет. В масти не так давно, хотя хвост держит по ветру и в курсах. С вашего согласия надоть на него маляву с воли заполучить. Когда и где встреча? Икс».

               
*   *   *

…Я нашёл своё призвание в том, чтобы избавить Землю от ненужных, стесняющих её людей, - облизнул свои сухие губы Корзухин. – Вы пришли на Землю, чтобы очистить её от тех, что родились напрасно. Так сказано в Священном Писании. И будут в конце века пророки, которым дано будет права убивать! И дано будет им жезлом железным пасти народы! Это про вас, господа. Видимо, небеса находятся в своей борьбе, в своём внутреннем противоречии. Они поручили вам, избранным для этой миссии, очистить внутренний двор храма Саваофа, от всех лишних. Так строится фундамент «небесного рая»! Наступило время отделить семена от плевелов, сжечь плевелы и солому огнём неукротимым. Время великой жатвы, герр генерал.

   Он промолчал, словно собираясь с мыслями. Хотя с мыслями собрался уже давно, отметил про себя Эзерлинг.

-   Я не чувствую себя преступником, герр генерал. Я чувствую себя исполнителем воли небес. Богов, нас создавших. Вот уже миллионы лет они жаждут бескровного, счастливого рая на Земле. Хотят уподобить нас с собой. Слить наш образ со своим бессмертным подобием. Мы не хотим этого. Большинство из живущих на Земле погрязли в роскоши или в алчности, стремясь уподобить себя богам, но не стать ими. Это страшно! Почему же из-за упорства большинства  следует страдать «возлюбленным сынам»? – Корзухин возвёл глаза к потолку. – Небеса давно решили освободить Землю от званых, но не избранных. Помните слова Спасителя? «Много званых да мало избранных».

   Эзерлинг многозначительно кашлянул. На столе запел зуммер чёрного телефона «Эриксон» без наборного диска. Оберфюрер, спохватившись, забыл отключить звонок. Вместо него бы сработала лампочка красного индикатора. Выслушав сообщение от референта (в Энск прибывал группенфюрер SS Цанге, начальник оперативной группы «А»), он слабо махнул рукой в сторону говорящего.

   …Вильнер мчался на «Опель-капитане»  по заснеженной, едва расчищенной набережной. Наверху белыми зубцами крепостных стен и башен высился так называемый Энский кремль, который германцы назвали замком. В его сознании лихорадочно проносились возможные детали предстоящей встречи. Бешено вращающиеся дворники сметали с лобового стекла ледяную  крупу. Группы жителей со стороны дощатой пристани, сгоревшей от авианалётов, шли по синеватому льду. Кто-то нёс вёдра в руках, кто-то волок их на саночках. Водонапорная башня как и вся водопроводная система была разрушена летом 41-го. Разве русские будут любить рейх? Вильнер злорадно усмехнулся в меховой воротник ондатровой куртки. О, нет! Герр фюрер и прочие, Тиссены, Круппы, Геринги, «владельцы заводов, газет, пароходов», по едкому и меткому определению русских, сильно просчитались на этот счёт. В разорённой войной земле просто невозможно привить любовь к таким «освободителям», как мы. Освободители… Он проводил взглядом группу германских солдат. Согбенные от мороза плечи, головы перевязаны поверх пилоток шалями. На ногах у одного из «героев» - безразмерные соломенные лапти. Они окружили грузовик «Крупп Протце», оборудованный в 8-ми киловатный энергогенератор.  Призванная обеспечивать электропитанием полевые штабы и лазареты, машина упорно не хотела заводиться. Группа изнурённых русских пленных чистила завал, образовавшийся от недавнего налёта русских же бомбардировщиков. Полицейский в бекеше (явно где-то похищенной), скотина такая, сидел, развалясь на табурете. Винтовка лежала у него на коленях. Он бесстыдно предлагал стоящему рядом германскому солдату бутыль с чем-то алкогольным. При виде машины, отмеченной  на радиаторе чёрным с флажком с белыми рунами, даже не привстал.

   …Цанге и группа высших офицеров встретили его во дворе бывшего продмага, где и расположился штаб оперативной группы. Облачённые в длиннополые пальто белой ангоры, они выглядели шикарно. Сам Цанге, скинув на руки адъютанта верхнюю одежду, в одном чёрном мундире с узким серебристым погоном, украшенный ленточкой Железного креста 2-го класса, а также нашейным крестом, старательно умывал костистое, желтоватое лицо пригоршнею снега. Делал он это нарочно или непредумышленно, одному Богу было известно.