Последний старец по страницам 115

-   Хайль! – крикнул Вильнер, хлопнув дверкой.

-   О, да, мой мальчик… - Цанге, не торопясь, обтёр свою лысину в узких складках, затем распрямился во весь рост. Громадную фуражку держал в левой руке. – Ты видешь, Макс, я занят. Так занят, что не могу тебе ответить. Простишь старого товарища?

   Все обомлели. Славившийся своей суровостью в отношении дисциплины и не попускающий панибратства вне строя (в СС это было принято уставом рейхсфюрера), Цанге на этот раз сразил всех. На минуту стало тихо, как в гробу. Лишь галдели пепельно-чёрные русские вороны на чёрных деревьях за дощатым, грубо сбитым забором с проволочной оградой, что окружал по периметру двор.

-   У тебя блестящие успехи, - Цанге не спеша, как тигр в клетке, ступал по снегу. – Ты оправдал многие надежды. Особенно, если учесть, что наше предприятие на востоке сильно… я бы сказал, хромает.

   Вильнер сделал едва заметное, предостерегающее движение.

-   Да, да, хромает, - не меняясь продолжил Цанге. Подойдя вплотную он приветливо сузил глаза. Потрепал своего ученика по плечу. – И не надо бояться. Когда речь идёт о точности в определениях судеб Германии, страх должен быть изведён на корню. Ты согласен?

-   О, да! Совершенно согласен, группенфюрер.

-   Я рад, что нахожу понимание, - Цанге указал затылком на своих подчинённых из референтуры. – В последнее время меня не покидает чувство, что я окружён стеной безразличия. Это плохо. Очень плохо. Я старый оперативный офицер. Начинал вместе с тобой в баварском реферате. Как можно скрывать друг от друга истинное положение дел?

-   Правда – оружие арийского война и гражданина, - начал было патриотическую тираду Вильнер, но тут же сменил ход мыслей. – Мне нечего добавить к сказанному, группенфюрер.

-   Не стоит церемоний! Я так рад видеть тебя. К тому же… Предлагаю уединиться. На открытом воздухе. Мне доставили из Мюнхена чёрное пиво.

-   Но у меня есть дела…

   На лицах окружающих появились недоумённые усмешки.
-   Что у тебя? – с лёгким неудовольствием спросил Цанге.

-    Запросы на арест, - Вильнер открыл блестящий замок портфеля. Вытащил красную кожаную папку. – Я собирался сам отправиться к Зиммельбергу.

-    Начальнику поисковой группы не следует растрачиваться на мелочах, - как филин, округлив глаза, изрёк группенфюрер. – Запросы отвезёт фельдкурьер. Мигель! – тот час же худой адъютант, навьюченный ангоровым пальто, возник рядом. – Займись этим, дитя. Не забудь отзвонить в секретариат этого господина –  ГФП иногда странным образом теряет наши бумаги…

   Они неслись в «Мерседесе» с печкой, утопая в кожаных сиденьях, стеленных леопардовой шкурой (Цанге не был чужд к роскоши) к развалинам монастыря. Туда летом угодила пяти-сотенные  бомбы с «Юнкерса». Купола с крестами сохранились (Советы, видимо, решили оставить как наследие старины), а вот крыша в келейной осела под грузом рухнувших стропил. Вдали копошились русские мальчишки. Перевязанные тряпьём поверх залатанных пальтишек, в рваных валенках, они лепили снежную бабу.

-   Жизнь идёт своим чередом, - усмехнулся Цанге. – Дети войны… Перед моими глазами стоят руины германских городов, которые бомбят эти мерзавцы. Риббентроп, кажется, обещал фюреру обеспечить нас прочным союзом с Британией! Почему он до сих пор на свободе? Почему я не вижу санкции на арест жирного борова из Пруссии? - он явно намекал на Геринга. – Нам было обещано, что Черчилль капитулирует после первых же налётов, а британские ПВО будут разгромлены. Где эти обещания? Чёрт возьми! – он гаркнул так, что русские мальчишки спрятались за грудой битого кирпича. – Это диверсия! Нас подставили на западном фронте. Теперь нам обеспечена кровавая мясорубка на востоке.

-    Если только… - бросил пробный камень Вильнер. – Мне кажется, что нам не следует отчаиваться. Конечно, поступок Гесса весьма неоднозначно толкуется в верхах, но… Если принять во внимание, что он живёт в замке герцога Гамильтона как почётный гость, пусть и под охраной, то в Британии у нас сильная рука. Можно рассчитывать на усилия кливледской группы. Они не все в заточении. А этим лордам предпочтительнее взваливать войны на плечи других.

-   Вся история Туманного Альбиона это сеть интриг и подвохов, - вновь усмехнулся Цанге, приняв добродушный вид. – Они всегда искали болвана в Европе, чтобы тот решал за них пикантные трудности. Россия, пока была слабой, подходила на эту роль. Но Сталин… Кто бы мог подумать! За восемь лет превратить из дикой пустыни мощную индустриальную державу! Ты, как и я, видел русские города! Киев, Минск… Угольный бассейн Донбасса с его копрами и шурфами поражает воображение. С ними не сравнится даже Рур! – Цанге негодующе посмотрел мимо мальчишек, что выбрались из-за развалин. – По вине этого прохвоста, что верховодит партийной канцелярией, по вине толстопузой свиньи, что не влезет ни в один самолёт, мы втянулись в эту проклятую авантюру на востоке! Борман и Геринг дожны быть покараны. Партийный суд «Феме», который возглавят старые товарищи, должен совершить акт праведного гнева.

   У Вильнера запотели кончики пальцев, отчего слиплись пуховые носки.

-       …Я говорил с одним партайгауляйтером из наших русских, - заметил Цанге. Он взял штандартенфюрера под локоть. Прошёлся с ним вдоль двора, усыпанного битым кирпичом под слоем снега. -    У них есть свои  взгляды на эту войну. Некто в окружении Азиата претендует на верховную власть. Пусть даже это будет не Россия – одна Сибирь… Это люди  с замаранной политической физиономией. Так, кажется, писал или говорил их… как есть, Ленин?

-         Не помню, мой учитель.

-         О! Радует, что ты так меня назвал. Далее… Мне верится, что события могут развивать в двух направлениях. Либо союз с англичашками, что неминуемо уронят нас в дерьмо, чтобы выслужиться перед русскими, либо… Что ты скажешь сам?

-        Либо мы задействуем нашу русскую агентуру, - не моргнув глазом, сказал штандартенфюрер.

-       Дальше, - вкрадчиво заметил группенфюрер.

-   …Задействуем её так, чтобы у наших опекунов из «тройки» и «четвёрки» создалось ощущение, будто в окружении Сталина назрел заговор. Похлеще, чем в прошлом. Тогда речь шла о группе военных из «семени» Троцкого. Теперь это будет… Скажем, группа партийных функционеров из окружения Сталина. Аппарата вождя всех народов, - Вильнеру казалось, что снег чернеет, а земная ось меняет свой наклон, но он держался. – Подкинем информацию с жаркого, подставим десяток завербованных нами подонков – русские давно считают их врагами народа и спасибо нам скажут…

-       Я думаю, что этот вариант устоит, - вдумчиво произнёс Цанге. – Если подуют ветры и хлынут воды… Как говорит в Писании тот, кто послан был на смерть самим Богом? А евреи его распяли. Жертва на кресте… Да-а-да! В одном прав этот подонок из Пруссии: несладко теперь придётся евреям. Тем, что имеют вклады и  активы в латиноамериканских банках и Цюрихе, мы позволим улизнуть. Прочие же вылетят в трубу! – он многозначительно ткнул пальцем, побелевшим от холода, в небо. Там собиралась чёрно-лиловая, снежная туча.

-   Радикальное решение может быть неверно истолковано нейтралами, - позволил себе усомниться Макс.

-   Пускай будут по сговорчивей. От них и их вкладчиков зависят судьбы этих… м-г-м… мучеников. Они знали, что следует нажать на  Льва. Пойти на уступки, чтобы возродился  рейх. Пока арестованы наши активы в Британии и заморожены операции в Мексике и Боливии, не следует быть щепетильными. В «Мёртвой голове» служил мой друг. Мы были в 35-м под Гвадалахарой. Я тогда был представлен его превосходительству генералу Франко.  Так вот, он знает наверняка про тайные сношения «чайника» с палестинской ложей. Они уже купили этого мерзавца. Вернее всего, у очкарика есть тайные вклады в Цюрихе или Берне. Я всегда знал, что такому не место в СС. Золото в рейхе принадлежит только рейху. Фюрер, если бы знал, расстрелял бы его. Но фюрера опутал своими сетями «прибалт». И «меченный»…

   Борман и Розенберг, с тревогой подумал Вильнер. Вот, где скрыт нарыв…